Император

      Однако их разговор отложился, причем на длительное время. Несмотря на то, что они встречались практически каждый день — утром на аудиенциях и вечером в Зале размышлений и тишины — Саске никак не мог найти в себе силы, чтобы продолжить ту беседу. Потому что как никогда ощущал, что все слова приведут лишь к одному исходу. Ведь если бы тогда Орочимару не прервал их, то…       «Это и правда бы случилось?» — прогуливаясь по императорскому саду, юноша невольно коснулся своих губ, ощутив легкое покалывание. Тогда Итачи стоял очень близко. Настолько, что тяжело было смотреть ему в глаза. Старший брат медлил, опасаясь, что младший может оттолкнуть его в любой момент, но настроен он был решительно. Да и Саске вопреки его предположениям не мог двинуться с места и будто бы… тоже ждал именно этого.       «Я и правда ждал этого? — сам себя спрашивал Учиха. — Или просто испугался его? Его величия, его власти и… красоты», — Саске смутился от своих же размышлений, вспоминая лицо брата, его дыхание на своих губах и его приятный аромат. Младшему Учихе внезапно захотелось оказаться в купальнях и уйти под воду среди цветочных лепестков.       — Сюда, сюда. Здесь больше тени, — его размышления прервал звонкий женский голос, который раздался всего в нескольких метрах от него, у небольшой беседки, заросшей плющом. Каково же было его удивление, когда обладательницей этого голоса оказалась никто иная, как Сакура Харуно! У Саске даже в горле пересохло от такой неожиданной встречи. Сакура в пышных нежно-розовых одеяниях неспешно шла по саду. Рядом с ней, не отставая ни на шаг, семенил евнух, укрывая её широким зонтом. За ней, покорно склонив головы, шли две служанки, одна из которых держала в руках запеленованного младенца. Саске так опешил, что даже не подумал убежать или скрыться, да и Сакура увидела его почти сразу же. На её красивом лице тоже отразилось изумление, которое быстро переросло в искреннюю радость.       — Са… — начала было она, но вдруг опомнилась и обуздала нахлынувшие эмоции. — Ваше Высочество… — голос стал тише, девушка поклонилась вместе со своими слугами. Забрав ребенка из рук служанки, она многозначительно посмотрела на свою свиту, и те, включая евнуха, поспешно удалились в глубину сада, оставив принца и наложницу наедине.       — Всё в порядке, можешь назвать меня по имени, — негромко проронил младший Учиха, когда они прошли в беседку, скрываясь от солнца. — Всё это лишь пустые формальности.       — Разве я могу? — слабо улыбнулась Сакура, присаживаясь на скамейку. — Кто бы мог подумать, что друг моего детства окажется братом Императора и наследным принцем…       — Да, Наруто сказал мне то же самое, — усмехнулся тот.       — Я давно его не видела, — вздохнула Харуно. — Ведь наложницам запрещено общаться с кем-либо из мужчин, кроме Императора. Как он?       — С ним всё в порядке, можешь не беспокоиться. Он служит в личной страже Императрицы и, похоже, безмерно рад этому.       — Что ж, надеюсь, он и правда нашёл себя. А ты… — Сакура в замешательстве взглянула на него. — Наверное не расскажешь, почему скрывал своё происхождение? — робко спросила она.       — Всё просто, — пожал плечами Саске. — Брат отправил меня в ссылку после переворота. А кто бы в Конохе мне поверил, что я из императорской семьи? Это же смешно, — иронично подметил он.       — Но теперь всё в порядке. Справедливость восторжествовала? — полюбопытствовала Сакура.       — Да, вроде того, — согласился Учиха и опустил глаза на ребенка, которого она неспешно покачивала. — Я… поздравляю тебя с первенцем, — с запинкой проговорил он. На удивление с Сакурой было достаточно легко общаться, несмотря на то, что он обманом провёл с ней ночь. Саске был уверен, что узнай она обо всём, она бы его простила.       — Ох, благодарю, — улыбнулась наложница. На её щеках расцвёл румянец, в тон платья. — Хочешь подержать её? — предложила она Саске, а тот невольно отшатнулся. — Не бойся, она не кусается, — повеселела девушка от его напуганного вида. Ей всё-таки удалось всучить ребенка в руки Учихи, и тот замер, смотря на крошечное создание во все глаза. И не дышал. Девочка мирно посапывала, но как только оказалась в руках у Саске, открыла глаза и начала елозить.       — Надо же, — забурчал наследный принц, глядя на её барахтанья сверху. — Неужели и я таким был?       «И Итачи точно так же держал меня на руках?»       — Похоже, ты ей понравился, — с улыбкой наблюдая за ними, отметила Сакура. — А я рада, что хотя бы так смогла с тобой породниться. Ведь… — она смущенно опустила глаза, а её щёки раскраснелись сильнее. — Когда-то я мечтала о том, что мы с тобой будем сидеть вот так и нянчить наших детей.       — Хах, — с губ Саске сорвался невольный смешок. Что ж, желание Сакуры, пожалуй, сбылось даже больше, чем наполовину. Вот только узнать ей об этом не дано.       — Сарада… — пробормотал он, следя за черными глазками. — Это ты придумала имя? Или Император?       — Он позволил мне самой выбрать имя, — призналась наложница. — По правде говоря, многие придворные сетовали на то, что первенцем оказалась девочка, а не мальчик. Я опасалась, что и Его Величество разгневается на меня за это… Но он был счастлив не меньше, чем я. И в первую очередь спросил о здоровье, а не о поле ребенка. Я впервые видела, как его глаза излучали тепло, когда он смотрел на малышку. И это чувство было неподдельным. Я знаю, он любит её всей душой и никому не даст в обиду.       — А ты? — Саске потыкал пальцем в маленькую ладошку, и крошечные пальчики тут же обхватили его. — Любишь Императора? Любишь моего брата?       Сакура ответила не сразу. Она опустила голову и несколько загадочно улыбнулась, раздумывая о своих чувствах, словно опасалась, что может передать их неточно.       — Смотря, что ты считаешь любовью, Саске-кун, — ответила девушка. — К Императору я испытываю безграничное уважение, восхищаюсь им, как правителем и считаю красивым, как мужчину. Мне приятно проводить с ним время — хоть это случается очень редко. Я не ощущаю себя в его присутствии напряженной, порой мне сильно хочется обнять его, но в тоже время… — её лицо немного погрустнело, — я знаю, что он не позволит мне этого сделать. Что он не хочет моих объятий, — вздохнула она.       — И всё же, у вас общий ребенок, — проронил младший Учиха, рассматривая крошечные пальцы. — Значит, какие-то чувства он к тебе всё-таки испытывает. Ведь среди стольких наложниц, он выбрал именно тебя. И не думаю, что дело во внешности — ведь все они красивы и юны.       Сакура хотела что-то ответить, но не смогла, поскольку к ним кто-то приблизился. Она подумала, что это её слуги, однако когда подняла глаза, то тихо ахнула и тут же вскочила на ноги.       — Ваше Величество! — она мгновенно склонила голову, а Саске наоборот, вскинул её и уставился на брата, не ожидая, что они могут встретиться в таком месте и при таких обстоятельствах.       — Нии-сан… — невольно прошептал он, тоже пытаясь встать, но под взглядом брата не смел шевельнуться. Император в светло-зеленом ханьфу с белыми хризантемами, коротко кивнул наложнице и остановил взгляд на младшем брате, точнее, на ребенке, которого тот держал в руках. Изначально отрешенное лицо чуть потеплело, как только девочка шевельнулась.       — Как поживает маленькая принцесса? — весьма мягко спросил он, и взволнованный Саске немного успокоился, ощущая, что брат на него не гневается. Итачи был не один. Он прогуливался по саду вместе с генералом императорской армии — Минато Намикадзе, видимо, обсуждая важный военный вопрос. Поодаль за ними шла свита, состоящая из двух старших евнухов, четырёх младших, придворных дам и служанок.       — Очень хорошо, Ваше Величество, — проговорила Сакура, забирая дочь из рук Саске. — Простите, мы… — она бросила виноватый взгляд на наследного принца. — Встретились случайно.       Саске не сразу понял, почему она оправдывается, но потом вспомнил слова о том, что наложнице нельзя видеться и говорить с другими мужчинами, кроме Императора. Он хотел вступиться за Сакуру, но Итачи, подняв руку, покачал головой.       — Ничего страшного, — проронил он, подходя ближе и заглядывая в лицо малышке. — Саске ведь член семьи и дядя Сарады. Он может видеть племянницу, когда пожелает. К тому же, он не предаст меня, — их взгляды на мгновение столкнулись, и младший Учиха ощутил что-то зыбкое в шоколадных глазах брата.       — Минато-сан, не правда ли, она очаровательна? — буквально проворковал старший, любуясь нежным румянцем на пухлых щёчках.       — Да, Ваше Величество, — улыбнулся генерал. — Думаю, когда она вырастет, то станет настоящей красавицей.       — И завидной невестой для любого принца или короля, — довольно ответил государь, отходя назад. — Приятной прогулки и беседы, — он снова скользнул взглядом по младшему брату. — Бывайте чаще на свежем воздухе, это полезно и вам, и ребенку.       — Да, Ваше Величество, — Сакура снова поклонилась, провожая его, Саске тоже опустил голову, ощущая себя так, будто сделал что-то не то. Они с Сакурой ещё немного прогулялись по саду, вспоминая о своём прошлом и вольных деньках в Конохе, а потом разошлись. После этой неожиданной встречи в юноше поселились неприятные сомнения, и со временем они стали только усиливаться. Ведь когда на следующий день и через день он встретился с Итачи, то стал замечать, что брат опять от него отдалился. Во взгляде появилась знакомая отчужденность, а говорили они только по работе. Саске не хотел об этом думать, но причиной подобного поведения могла быть только та встреча, ведь до этого момента между ними всё шло хорошо, и они даже позволили себе зайти немного дальше, чем следовало. Как вдруг Итачи снова стал таким далёким и закрытым.       «Наверное он думает, что меня потянуло к Сакуре и ребенку, и я хочу быть с ними, поэтому решил отдалиться от меня и дать мне возможность быть с ними, — Саске не знал, как ещё можно объяснить такое поведение брата. — И ведь не поверит, если скажу, что встретились случайно…»       Впрочем, одной случайной встречей не обошлось. Сакура с Сарадой каждый день гуляли по императорскому саду, наслаждаясь хорошей погодой и прекрасными видами природы. Несмотря на его значительную территорию, младший Учиха то и дело видел их то у беседки, то у прудика, то среди пышных клумб. Иногда он подходил, но всё чаще просто наблюдал со стороны, пытаясь разобраться в своих ощущениях и понять, что испытывает к ним на самом деле. Каких-то отцовских чувств при виде Сарады в нём не пробуждалось, хотя и откровенного раздражения или негодования он не испытывал. Ребенок был крошечным и, пока не начинал кричать или плакать, выглядел весьма забавно. Во всяком случае, наблюдать за ним было очень любопытно, как за невиданной зверушкой. Что же до Сакуры… Наложница рождала в нём противоречивые чувства. Возможно, Саске то и дело сталкивался с ней, поскольку подсознательно испытывал к ней чувство вины за ту ложь. Она ведь не сделала ему ничего плохого и даже ранее испытывала к нему какие-то тёплые чувства, а он поступил таким подлым образом. С другой стороны, рассказать он об этом никак не мог, поэтому инстинктивно искал другие пути прощения перед ней.       «А что будет, если Итачи ещё раз заставит меня сделать это? — как-то ужаснулся Саске. Да, пока все успокоились и радуются новорожденной принцессе, но всё же, рано или поздно вопрос о наследнике снова встанет. И, причем, очень остро. — Что мне тогда делать? Снова спать с Сакурой? Или выбирать другую наложницу? Смогу ли я во второй раз обмануть её? Смогу ли снова переступить через себя?»       Саске не хотелось думать об этом. Он старался запрятать эти сомнения как можно глубже внутри себя. Тогда Итачи приказал ему. Приказать сейчас вряд ли сможет, но может попросить. И это будет ещё хуже, чем тогда, ведь в безысходном положении окажется не только Саске, но и он сам.       Младшему Учихе не нравилась эта ситуация. Не нравилось, что Итачи опять отдалился и закрыл все свои мысли. Не выказывал чувств и не задавал вопросов, приняв отношения с Сакурой как должное. И чуть ли не благословил их. Несколько раз Саске порывался всё объяснить, но брат прерывал его, меняя тему или вообще игнорируя его. Однако больше так продолжаться не могло, и этой ночью наследный принц решил внести ясность в это нелепое недоразумение. К тому же, сегодня было полнолуние, а значит, целых трое суток они проведут наедине. И теперь от разговора Итачи уклониться не сможет.       Точно так же, как в предыдущий раз и несколько месяцев назад, они переодевались в простые тёмные одежды и спускались в подземелья. Запирались в камере с железной дверью, старший Учиха сковывал себя кандалами и отдавал ключ младшему. Забивался в угол и ждал проявления своих болезненных симптомов. Обычно Саске садился в противоположный угол и наблюдал за ним, но на этот раз расположился рядом, практически касаясь его плеча своим.       — Тебе лучше… находиться подальше, — ощущая его присутствие рядом с собой, прошептал Итачи.       — Я знаю, — Саске держал в руках одну из цепей, которыми был скован брат и перебирал звенья. — Но сегодня хочу быть рядом. Хочу поговорить с тобой, откровенно.       — Не самое удачное время для разговора, — Итачи тяжело вздохнул, но всё же развернулся к брату, глядя на него своим изможденным взглядом.       — Да, но… Здесь, по крайней мере, ты от меня не сбежишь. Тебе придется выслушать то, что я скажу, даже если ты не хочешь этого слышать.       — Хорошо, о чем ты хочешь поговорить? — спокойно проговорил Итачи, подавляя свою дрожь. — Я постараюсь удержать своё сознание как можно дольше.       — О нас с Сакурой. И ребенке, — прямо заявил Саске и даже при свете факелов заметил, как посерело лицо брата. — Нет, — тут же резко добавил он, поняв, что Итачи воспринял это, как приговор и окончательное решение. — Ты ведь не думаешь, что всё так просто, и я внезапно воспылал к ней и ребенку чувствами? — усмехнулся он.       — Не думаю, — Итачи судорожно вздохнул, потому что пересохло в горле. — Но все предпосылки к этому есть.       — Нет никаких предпосылок, нии-сан! — не выдержал Саске. — Мы встретились в саду случайно. А заговорил я с ней потому, что мы знаем друг друга ещё с Конохи. Она… была моим другом так же, как и Наруто. Я не мог пройти мимо…       — Ты ведь выбрал её, — голос Итачи тоже окреп. — Из всех наложниц именно её.       — Естественно. Ведь все наложницы были для меня чужими, а её я знал.       — Но разве это не тяжелее? — удивился Итачи. — Использовать и лгать человеку, которого ты знаешь?       — Морально да, — согласился с ним Саске. — Но тогда меня интересовала только физическая сторона. Для меня физическая близость не пустой звук. Я не могу делать это с человеком, который хоть немного не близок мне. Которому я хоть немного не доверяю. Ты приказал мне тогда, и я выполнил твой приказ, исходя из физических побуждений. Но теперь… я ощущаю вину перед Сакурой. Поэтому я встретился с ней и поговорил. Хотел узнать, как ей живётся во дворце и как она относится к тебе. И ничего больше. Я не собираюсь завязывать с ней романтические отношения у тебя под носом, подставлять тебя или её. И, если ты хочешь, не буду с ней больше встречаться. Если конечно, ты снова не заставишь меня лечь с ней в постель, чтобы сделать очередного наследника…       — Не заставлю, если только ты сам этого не пожелаешь, — повторил Итачи сказанные когда-то слова.       — Не пожелаю, — процедил Саске сквозь зубы, невольно ощущая облегчение от слов Императора. Он, как никто знал, что старший брат не отступится от своих слов.       — А ребенок? — голос Итачи стал более хриплым и напряженным, а дрожь в теле усилилась.       — Он забавный, не более, — пожал плечами Саске. — Просто ребенок…       Младший Учиха на некоторое время прервался, поскольку Итачи прильнул к нему. Брат ещё пребывал в сознании, но вены уже вздулись, а кожа стала мертвенно-бледной. Его дыхание становилось хриплым и тяжелым, а пальцы инстинктивно скрючивались, словно уже пытались захватить свою жертву.       — И Сакура не та, кто волнует меня, — стараясь не упустить последние мгновения и донести свои мысли, заторопился Саске, сжимая плечи брата. — Она не та, при ком моё сердце начинает биться быстрее или наоборот, замирает, в груди становится теснее, а воздуха словно не хватает. Не та, от кого меня бросает то в жар, то в холод, не при ней мои эмоции выходят из-под контроля, и я не знаю, как с ними совладать. Не из-за неё рухнула вся моя жизнь, не из-за неё возродилась и наполнилась смыслом. И не из-за неё я каждый месяц рискую своей жизнью, пытаясь хоть немного ослабить твои муки… — он сильнее стиснул его руками, видя и ощущая, что Итачи уже на грани. Старший брат припал к его шее, и юноша зажмурился, предвкушая болезненный уксус, однако, прежде чем это свершилось, произошло что-то ещё.       — Саске… — ясно услышал он шёпот брата и ощутил мягкое прикосновение к своей коже. Лишь спустя некоторое время он понял, что перед укусом Итачи его поцеловал. Прижался губами к шее, немного оттягивая кожу, а затем впился зубами, перекрывая эту внезапную нежность болью. Саске обескураженно сидел, не понимая, что это было. Старший брат определенно потерял контроль, и всё же, будь он монстром, он бы вгрызся сразу, а не стал медлить. Значит, один инстинкт на мгновение перекрыл другой, хотя и не смог полностью подавить его. И всё же…       — Саске… — Сделав несколько глотков, Итачи смог сам отстраниться и опустил голову на бедра брата. Тот зажал рану левой ладонью, а правой коснулся плеча Императора.       — Да, я здесь. Ты слышишь меня? — взволнованно спросил Саске и тут же почувствовал, как старший брат кивнул.       — Говори… со мной, — хрипло прошептал он, до боли цепляясь пальцами в колени младшего Учихи.       — Ты же знаешь, рассказчик из меня никакой, — Саске постарался, чтобы его голос звучал как можно непосредственнее. — О чем ты хочешь услышать? Снова про меня и Сакуру? — юноша усмехнулся. — Всё, что я сказал — правда. И ты должен был слышать не только это, но и мои последние слова. Перед тем, как ты укусил меня…       — Я слышал… — прервал его Итачи, — всё слышал…       — Значит, ты должен понять, что я чувствую, — пробурчал Саске, радуясь, что сейчас брат не видит его лица, которое заметно покраснело. Итачи шевельнулся на его коленях и тяжело выдохнул.       — Расскажи мне о Конохе, — проронил он. — О Какаши, о Наруто, о Сакуре… Расскажи, как ты жил там и что чувствовал тогда. Вспомни об этом…       — Я и не забывал, — возразил Саске, догадавшись, что брат не верит его словам и взывает к прошлому. — Но чувства тогда и чувства сейчас — это разные вещи. Мы каждый месяц с тобой запираемся в этом подземелье, стал бы я помогать тебе, если бы продолжал ненавидеть?       — Ты сам сказал, что смерть — слишком простое наказание для меня, — прошелестел Итачи. — И что я заслуживаю только этих мучений.       — Сказал, — глухо проронил младший Учиха и нахмурился, вспоминая о собственном проклятии. — Но вот прошло несколько месяцев, и ты уже осмысленно говоришь со мной, хотя полнолуние давно наступило. А прежде ты даже на человека не был похож. Возможно когда-нибудь, эти стены и эти цепи нам больше не понадобятся.       — Хотел бы я верить в это… — голос Итачи затих, а его тело скрутило, словно от приступа боли. Саске напрягся вместе с ним, цепляясь в него и смог нормально вздохнуть, только когда брата отпустило.       — Похоже, ты не веришь ни во что, — вздохнул Саске, успокаивающе гладя его по спине. — Ни в мои слова, ни в мои чувства.       — Нет, неправда, — Итачи нашёл в себе силы и смог перевернуться, чтобы видеть лицо младшего брата. — Ты единственный, кому я могу верить. Твои чувства, какими бы они ни были, всегда были искренними. Ненавидел ты меня или…       — Или? — переспросил младший Учиха, когда старший прервался, словно не мог найти подходящего слова. — А твои чувства? Какие они? — не став пытать измученного Императора, переключился он. — Испытывал ты ко мне хоть что-то, кроме животного влечения и желания унизить меня?       — Я… — зацепившись за одежду Саске, Итачи смог поднять свой корпус и заглянул младшему брату в глаза. — Я люблю тебя, — неожиданно прошептал он своими обескровленными губами. Младшего брата это поразило настолько сильно, что целую минуту он не мог шевельнуться и ответить, однако потом из его груди вырвался нервный смешок.       — Нет, — он помотал головой, не отрывая взгляда от изможденного лица брата. — Нет, не произноси этого слова. Ты не можешь любить меня после того, что сотворил со мной. С любимыми так не поступают…       — Я знаю, что не вправе говорить об этом чувстве, — звякнули цепи, и дрожащая ладонь коснулась щеки Саске. — Но почему-то… только оно одно способно выразить то, чем наполнено моё сердце. То, что я так упорно в себе подавлял, чего боялся и чего желал. Ты можешь не верить мне, я и сам себе не верю. Возможно, я говорю это, потому что боюсь. Ты подарил мне надежду на лучшую жизнь, но больше всего я боюсь, что когда-нибудь ты у меня её и отнимешь. Что когда-нибудь тебе всё это надоест, и ты оставишь меня. И свои последние дни я проведу в этой темнице, только уже один. Мне ведь ничего не остаётся, кроме как искать твоей благосклонности?       — Похоже, ты и правда не в себе, — прошептал Саске, кладя свою ладонь поверх его. — Несмотря на всю твою прежнюю ложь, я не верю, что ты говоришь мне эти слова лишь для того, чтобы получить моё снисхождение. Ты никогда не прогибался и сейчас не станешь, особенно, передо мной. Если только… хочешь получить больше крови, — хмыкнул он и своими окровавленными пальцами, которыми зажимал рану, провёл по бледным губам брата, делая их яркими и чувственными.       — Нет, наоборот, я всеми силами пытаюсь ограничивать себя, — проронил старший брат и жадно облизнул свои губы. — Тебе лучше держаться от меня подальше, — шепнул он, когда Саске двумя руками сжал одежду на его спине.       — После того, что я услышал? — вскинул брови младший Учиха. — Никогда. Скажи это ещё раз, — попросил он, глядя в рассеянное лицо брата, а тот слабо улыбнулся.       — Разве в таком состоянии, когда я на грани сознания, мои слова могут звучать убедительно? — прошелестел Император.       — Мне всё равно, как они звучат. Я хочу слышать их, — горячо проговорил Саске, прижимая брата к себе. — Пусть даже во сне или в твоём бреду, но я хочу слышать.       Итачи обмяк в его руках, ощутив опору, и вместе с тем тоже сжал в объятьях, хотя они были намного слабее объятий Саске. Его голова тяжело опустилась на плечо брата, а частое дыхание касалось его уха.       — Я люблю тебя, — тихо повторил он, а у Саске по спине побежали мурашки. — Любил всегда, а сейчас люблю ещё сильнее. Причиняя тебе боль, я мучился сам, надеясь как можно скорее прекратить твои и свои страдания. А теперь… я не могу без тебя существовать. И не только потому, что ты единственный можешь отсрочить моё безумие, — его голос затих, а тело содрогнулось в конвульсии. Чтобы отвадить себя от желания вгрызться в его шею, он стиснул зубами одежду на его плече.       — Если бы ты только сказал мне об этом раньше, — шепнул Саске, прикрывая глаза и тоже кладя голову ему на плечо. Он был рад и одновременно опечален, услышав эти слова. Ведь если бы, если бы Итачи сказал об этом тогда, то не было бы этих десяти бесплодных лет, и старший брат так бы не мучился. Да, терзания Саске прекратились в тот момент, когда он узнал правду, а вот страдания Императора продолжались. И не известно, сколько ещё должно пройти времени, прежде чем они сойдут на нет.