Император

      Жизнь во дворце протекала своим чередом, и наконец-то Саске поймал то равновесие и спокойствие, о которых прежде даже не смел мечтать. Он никогда не задумывался и не представлял, какой будет его жизнь после смерти брата. А теперь словно попал в какой-то сон. Наверное, впервые за долгое время он почувствовал себя абсолютно счастливым, ведь у него было всё, о чем он мечтал и о чем мечтать не смел: роскошный собственный дворец с множеством слуг, прекрасный конь и непобедимый меч, вкусная еда, которую он мог пожелать и терпкое вино, изумительный чай. Мягкая чистая постель и дорогие одежды из шёлка и парчи, древние книги и свитки, собственные купальни и прекрасный императорский сад, в котором он любил гулять. Какаши, неустанно охраняющий его от любых бед и, конечно же, собственный брат, с которым наконец-то они обрели душевную и физическую близость.       Утром Саске посещал аудиенции, оставшееся время до обеда посвящал чтению, тренировкам с наставником или уходу за Аматерас. Затем помогал Императору с отчетами и прошениями. Документы появлялись каждый день, и каждый день Император был вынужден решать внутренние и внешние проблемы своего государства. Иногда он сидел допоздна, однако в последнее время прерывал работу как только начинало темнеть. Поскольку очень хотел уделить время своему младшему брату. Ужинали они вместе, и от вкусных яств Саске чуть не проглатывал язык. Порой Итачи играл на цине сам, а иногда они слушали музыку его личных рабов и любовались танцами наложниц, смакуя крепкое вино. Часто гуляли вечером по саду или дворцовым улочкам, наслаждались чаем или играли в го. Саске частенько оставался ночевать в покоях повелителя, но не все ночи были наполнены любовными утехами. Император часто уставал, особенно, когда приближалось полнолуние, и младший брат не смел нарушить его отдых. Зато утром старший Учиха не прочь был взбодриться, к тому же Саске был всегда готов подарить ему хорошее настроение.       Конечно в этой череде солнечных дней выпадали и хмурые. Ночи полнолуния они по-прежнему проводили в темнице за толстой железной дверью. Итачи добровольно сковывал себя цепями и лежал на коленях у брата, пытаясь справиться со своими симптомами и подавить в себе зверя. Саске как мог старался облегчить его муки и взывал к его сознанию, чтобы тот не уходил в себя. После трёх ночей полнолуния ещё неделю оба приходили в себя и лишь после этого возвращались к прежней жизни, наполненной светом и любовью.       Пережив две полные луны, Саске внезапно вспомнил, что у него скоро тоже день рождения. Ему, как императорскому наследнику, тоже полагалось организовывать приём, хоть и не такой пышный, как у брата. Но Саске этого не хотел. По возможности он вообще мечтал провести этот день где-нибудь в уединении с братом, но не знал, согласится ли Итачи на эту идею. С последнего полнолуния прошло всего два дня, Император был ослаблен, и ночью засыпал сразу же, как касался головой подушки, а Саске как обычно эти дни проводил у Орочимару, восстанавливая свои силы и свою кровь. Поэтому пока о предстоящем дне рождении они не говорили. Впрочем, вскоре Саске пришлось ломать голову не только над этим.       Ещё через два дня юноша почувствовал себя бодрым и полным сил, и, как Орочимару ни пытался его удержать у себя, вечером он покинул обитель главного советника. Первым делом, конечно же, Саске хотел увидеть старшего брата. Когда они расставались хоть на день, он испытывал чувство тоски и беспокоился за него, а потом волновался перед встречей. Младший Учиха решил пойти к брату не с пустыми руками и приказал своим слугам приготовить оригинальные десерты, чтобы вместе с ним попить чаю. Здесь вкусы братьев оказались схожи — оба любили пить чай. Вот только если Саске просто предпочитал наслаждаться вкусом напитка, то Итачи использовал его как повод, чтобы поесть сладостей.       «Надеюсь, он чувствует себя лучше», — Саске шёл по ночной тропинке между дворцовыми строениями, неся в одной руке коробочку со сладостями, а в другой фонарь, освещая себе путь. Наследный принц не любил, когда за ним по пятам следует дюжина слуг, поэтому разогнал всех и гулял один. Иногда ему попадались стражники, которые несли караул. Заприметив наследного принца, они останавливались и кланялись, а Саске с каменным видом принимал их поклоны и следовал дальше. Однако, сегодня на его пути попались не только стражи. Проходя мимо восточного дворца, который принадлежал Императрице, Учиха внезапно заметил знакомый затылок с торчащими светлыми волосами.       «Наруто?!» — изумился он, разглядывая фигуру парня в темноте. Друга он не видел уже очень давно, поэтому изначально хотел окликнуть его, но промолчал. И даже потушил фонарь, чтобы тот не заметил его, потому что Наруто начал оглядываться по сторонам. Саске неплохо видел в темноте, а луна ещё была убывающе округлой, поэтому он ясно различил его бледное лицо и горящие глаза. Определенно — Наруто был чем-то взволнован, бесшумно скользя по террасе дворца. Да, он уже давно служил в личной страже Императрицы, вот только что он делал в её внутренних покоях, когда должен нести службу на внешней стороне?       «Что-то здесь не так», — Саске нахмурился и притаился. Стражникам-мужчинам было позволено нести свою службу лишь на внешней территории дворца, тогда как всю внутреннюю территорию занимали стражи-женщины или обученные евнухи. Другим мужчинам было запрещено вступать в покои повелительницы, они могли только сопровождать её снаружи. Саске проследил за другом взглядом и заметил, как тот скользнул в одну из комнат восточного дворца и исчез там. Наследный принц выждал ещё несколько минут, но его друг так и не появился. Он вновь зажёг фонарь и продолжил свой путь, думая, рассказывать ли о своих сомнениях Императору, или умолчать об этом и не лезть не в свои дела. Может быть… всё совсем не так, как ему показалось, к тому же, Наруто ведь его друг и, рассказав о нём, он предаст его. Но Итачи — его брат, и промолчав, он предаст брата…       — Саске, — Итачи очень обрадовался, когда младший брат нашёл его в одной из комнат личных покоев. Полулежа на изысканной софе, Император читал книгу. Комнату освещали белые бумажные фонарики, и свет от них был мягким и даже каким-то лунным, переливаясь в золотистых одеждах брата. Лицо младшего Учихи тоже просветлело, когда он увидел повелителя и, опомнившись, юноша сразу поклонился, не забывая о придворном этикете.       — Брат и подданный приветствует Императора, — быстро протараторил он, а государь ухмыльнулся.       — У тебя это входит в привычку, — прокомментировал старший Учиха, когда Саске поднялся. Чтобы Итачи не вставал, он подошёл к нему, опустился на колени и сел прямо перед софой.       — Как ты? Пришёл в себя? — заботливо спросил Император, гладя костяшками пальцев его щёку.       — Да, мне почти три дня пришлось терпеть обхаживания и приставания Орочимару (он очень скучал по мне), но стоило это вынести, ведь только он может поставить на ноги так быстро, — наслаждаясь его прикосновениями, Саске прикрыл глаза и чуть не заурчал.       — Про меня он тоже не забывал и отпаивал какими-то отварами, — ухмыльнулся Итачи. — Знаешь, порой мне даже немного жаль его. Мы оба… его так резко бросили. А теперь он старается угодить.       — Ничего, переживёт, — отмахнулся Саске, открывая глаза и изучая лицо брата. Конечно, он бледный и изможденный, как и обычно после тяжких бессонных ночей, но глаза сияют мягким светом и очень спокойны.       — Я… кое-что принёс тебе, — пробормотал Саске, преподнося ему коробочку с десертами. — Надеюсь, понравится.       — Ох, — Итачи снова тепло улыбнулся, а его глаза заблестели в предвкушении. — Очень аппетитно выглядит. Сделаешь чаю? — он кивнул на противоположный угол, где у стены всегда находился сосуд с горячей водой и чайные принадлежности.       — Да, конечно, — Саске поднялся на ноги, сначала придвинул небольшой столик к софе, а затем заварил чай на двоих. Итачи тем временем разложил десерты и в предвкушении потёр ладони. Саске тоже был в предвкушении, надеясь, что угодил брату.       — Ох, изумительно, — проронил Император, пробуя сначала кусочки фруктов в карамели. — Так и таят во рту. Саске, видя удовольствие на его лице, разволновался и раскраснелся, пытаясь угодить ещё больше и доставить ещё больше наслаждения.       — А вот это? — младший брат протянул ему один из кексиков, и Итачи откусил прямо из его рук, слегка коснувшись его пальцев губами, отчего юноша заволновался ещё больше. Кто бы мог представить, что в один из дней он будет кормить самого Императора с рук!       — Ммм, лунные пирожки? — прожевывая, спросил государь. — С начинкой из красных бобов. Ты знаешь, что мне нравится, — он потянулся за вторым кусочком, и Саске вложил остатки ему в рот, а пальцами смахнул с губ крошки. Сам он даже не притронулся к чаю, давая брату попробовать то одну, то другую сладость, а тот был совсем не против откусывать прямо из его пальцев. Особенно тому нравилось желе из османтуса — цветков растений, которые использовались для приготовления чая. Саске и сам попробовал кусочек, поддавшись уговорам брата.       Чайная церемония растянулась на полтора часа, пока Император не попробовал все угощения, неспешно и тщательно оценивая их вкус. Саске несколько раз наливал ему и себе чаю, украдкой любуясь братом в его «домашних» одеждах. Те, впрочем, были не менее изысканными нежели парадные: нижние из хлопка и шёлка, а верхние из лёгкого золотистого бархата. Волосы старший Учиха собрал в хвост, чтобы те не отвлекали его от чтения. Гардероб Саске был намного проще и меньше, чем у величественного брата, и всё же в последнее время он тоже носил платья и брюки, которые шили специально для него из дорогих тканей. Он тоже облачался в шелка, бархат или парчу, постепенно привыкая к ним всё больше и больше. Вот только со своими волосами наследный принц наотрез отказывался что-либо делать: он их не отращивал и не носил узел на затылке, как велели дворцовые правила. Пригладить на пару часов и то стоило больших усилий, а мучиться с ними каждый день он не собирался.       — Это было изумительно вкусно, — разобравшись с последним пирожком и допив чай, Итачи с благодарностью посмотрел на братишку. — Спасибо, Саске, ты меня очень порадовал.       — Хорошо, надеюсь, что не сильно отвлёк тебя, — смущенный похвалой, он поглядел на книгу, которую брат отложил в сторону.       — Нет, совсем нет, — покачал головой тот. — Я отдыхал, а ты сделал этот отдых ещё прекраснее, — улыбнулся Император. Саске тоже попытался выдавить из себя улыбку, но получилось не особо искренне. Итачи это заметил.       — Что-то случилось? — негромко спросил он. Саске очень не хотелось портить настроение брату, особенно, когда он только-только пришёл в себя после мучительных ночей полнолуния. Но он всё никак не мог выкинуть из головы инцидент с восточным дворцом Императрицы. Не мог решить, говорить или нет. Но в итоге всё же понял, что утаивать что-то от Императора он тоже не смеет.       — Не знаю, не хочу лезть в не своё дело, — пробормотал младший Учиха, опустив голову.       — И всё же? — настоял на своём Итачи. — Тебя что-то беспокоит. Расскажи, я хочу знать обо всём, даже если это какая-то мелочь.       — Возможно и мелочь, — протянул Саске и почесал затылок. Интересно, как брат отреагирует на это? Может ему всё равно. — Когда я шёл к тебе… То проходил мимо внутренних покоев Императрицы. Я сделал это тайком, чтобы сократить путь. Я знаю, что на женскую территорию не должен ступать ни один мужчина, кроме Императора и евнухов…       — Если ты об этом, то я тебя прощаю, — хмыкнул Итачи. — Но лучше и правда этого не делать, чтобы не пустить слухов.       — Не совсем об этом, — осторожно продолжил Саске, отводя взгляд в сторону. — Дело в том, что на террасе её дворца я видел Наруто… Своего друга, с которым познакомился в Конохе. Мы вместе с ним проходили испытание стражников и попали во дворец пять лет назад. Он сын генерала армии. Так вот, я видел, как он скользил по террасе, явно пытаясь быть незаметным, а потом исчез в одной из комнат. Я подождал немного, но он оттуда так и не вышел, — Саске опасливо посмотрел на брата, словно он сам совершил какую-то провинность. Итачи, внимательно его слушая, посерьёзнел. Причем очень сильно, поскольку его лицо стало мрачным, а брови сдвинулись. Он ничего не говорил около минуты, а потом протянул руку. Саске, поняв, что тот хочет подняться, мгновенно оказался рядом с ним, подставляя своё предплечье, и старший брат, ухватившись за него, встал на ноги. Он запахнул верхнее бархатное одеяние и потуже завязал его поясом. А после сурово взглянул на Саске.       — Идём туда, — почти не разжимая губ, шепнул он младшему брату. — Захвати фонарь.       Саске не ожидал, что это известие произведёт на Императора такое сильное впечатление. Он думал, поскольку они увлечены друг другом, ему и дела не будет до Императрицы, но оказалось, что всё иначе. Раз он так разозлился, значит, думал о ней, и это окутывало сердце младшего Учихи неизвестной, но отчасти знакомой ему ревностью. Впрочем, Саске догадывался, что Итачи поступает так отнюдь не из-за романтических чувств к своей супруге: меньше всего на свете он хотел скандала внутри дворца и раздора между двумя странами.       Все, кто попадался им на пути — стражники, евнухи, слуги — все бросали свои дела и падали на колени перед Императором и опускали головы. Итачи не обращал на них внимания, пересекая внутренний дворец и сразу же направляясь к спальне Императрицы. Саске даже не знал, чего стоит ожидать, когда старший брат резко распахнул дверь её покоев и пересек порог. Сам он шёл следом и остановился подле него, настороженно оглядывая комнату. Убранство здесь было не менее роскошным, чем в покоях Императора, но младший Учиха не успел всё как следует рассмотреть. Потому что их с братом внимание остановилось на широкой кровати, укрытой полупрозрачным шифоновым балдахином, и он не мог скрыть того, что ложе делили двое.       — Ваше Величество… — ахнула Хината, разглядев сквозь полупрозрачную ткань силуэт Императора. Саске сузил глаза. Обычно он привык видеть молодую Императрицу во всей её пышности нарядов и с прической, усеянной золотом, но сейчас на ней остались нижние тонкие одеяния, а длинные черные волосы были распущены и доходили чуть ли не до колен. Заметив, что Итачи пришёл с другим мужчиной, она испуганно схватилась за шифоновый балдахин, пытаясь укрыться.       — Незачем прятаться, Императрица, — холодно произнёс старший Учиха. — И прятать того, кто лежит в вашей постели.       В следующую секунду с кровати кто-то вскочил и двинулся к окну настолько быстро, что невозможно было разглядеть его фигуру. Но Саске оказался также быстр. Сорвавшись с места, он в три прыжка преодолел всю комнату и схватил парня за руку, не дав ему ускользнуть в окно.       — Ну и натворил ты дел, Наруто, — прошипел младший Учиха, одной рукой сжимая его горло, а другой перехватывая корпус и прижимая к себе спиной. Узумаки рычал и пытался выпутаться, но руки наследного принца были очень крепкими, а ноги стояли твёрдо. Итачи бросил на пойманного стражника холодный яростный взгляд. В отличие от Хинаты на Наруто практически не осталось одежды, только льняные штаны вместо нижнего белья прикрыли его срамные места.       — И чего ты добивался, пытаясь сбежать отсюда? — насмешливо спросил Итачи. — Казни Императрицы?       — Я лишь хотел взять меч, — ничуть не испугавшись, ответил Наруто. Император, бросив косой взгляд на окно, заметил, что в углу действительно стоял меч в ножнах.       — Вряд ли он тебе смог бы помочь, — снисходительно ответил Итачи. — Против меня оружие бессильно так же, как и мольбы. Саске, уведи его и брось в ту темницу под дворцом. Позже я решу, что с ним делать, — распорядился он, а младший Учиха, чтобы всю дорогу не сражаться со своим другом, вырубил его ударом ладони и, взвалив тело на себя, отправился выполнять приказ.       — Ваше Величество! — Саске даже не успел уйти, как Хината бросилась Императору в ноги, упав перед ним на колени. — Прошу Вас — пощадите его! — взмолилась она. Её красиво бледное лицо стало красным, а щёки блестели от слёз, который катились из опухших глаз и падали с подбородка. — Это я виновата во всём! Я пригласила его в свои покои, потому что Вы всегда отвергали меня! Прошу Вас, не убивайте его! Я исполню любую Вашу просьбу — даже постригусь в монахини, только сохраните ему жизнь…       — Поздно, Ваше Величество, это уже не поможет, — Итачи оставался хладнокровен к её мольбам, когда она цеплялась за полы его одежд. — Да, я не уделял вам должного внимания, не приглашал вас в свои покои и в случившемся есть и моя ошибка. Поэтому ваша вина меньше, чем его. Дело не в том, что ваша измена уязвила моё самолюбие. А в том, что вы — моя Императрица, и защищать вашу честь — мой долг. Любой ценой. Хорошо, что всё это ещё не успело выйти за пределы этой спальни, и я узнал об этом раньше, чем весь двор. Знаете, чтобы вас тогда ожидало? — грозно спросил он, а Хината обреченно склонила голову. — Всего лишь бокал вина с ядом, — бесстрастно ответил ей Император. — Ваш любовник будет казнён, а вы не покинете стен этого дворца. И надеюсь, что за это время как следует осмыслите то, что сотворили, — договорил он и, вырвав своё платье из её ослабевших пальцев, покинул покои, оставив Хинату рыдать на полу.       Наруто пришёл в себя лишь когда Саске привязывал его к железному стулу, расположенному в одной из камер подземелья. Того самого, где они скрывались с братом каждое полнолуние. Это подземелье было специально построено под дворцом, здесь содержались Учихи, которые обращались. Теперь же все камеры пустовали, а в стражниках необходимости не было. Идеальное место для того, чтобы сохранить любую тайну.       — Меня убьют? — угрюмо спросил Наруто, когда Саске основательно привязал его руки и ноги к стулу. Камеру освещали четыре факела в каждом углу, а в стороне стояло железное ведро с инструментами для развязывания языков.       — А ты как думаешь? — невесело усмехнулся Учиха, отходя на шаг и любуясь своей работой.       — Мы же друзья, неужели ты не дашь мне сбежать? — обидчиво пробубнил пойманный любовник, глядя на наследника.       — Зачем ты вообще в это ввязался, Наруто? — сурово спросил Саске, и его лицо тут же помрачнело. С одной стороны, Наруто и правда был ему дорог, но с другой — простить ему эту глупость и пойти против брата он тоже не мог. — Ладно, служанка или, на худой конец, низкоранговая наложница, имя которой даже не известно Императору. Но Императрица?! Ты вообще в своём уме? Поблизости не было никого, кого бы ты мог отделать?       — Я люблю её! — выпалил Наруто, злясь на то, что Саске о ней так отзывается. Его лицо раскраснелось, брови тоже сдвинулись, а глаза так и полыхали невиданным огнём. Даже во время их тренировок Учиха не видел такой. — Люблю уже давно, практически с тех пор, как она появилась во дворце.       — Ну и что? Любил бы её на расстоянии. Но нет, у тебя зачесалось, — скрестив руки на груди, надменно добавил Учиха, своим холодом остужая его пар.       — Я и любил, сначала на расстоянии, — упорно продолжал возражать Наруто, полыхая всё больше. — До тех пор, пока она сама мне не призналась в своих чувствах и в своём одиночестве.       — И ты решил скрасить его, — хмыкнул Саске, качая головой от такой несусветной глупости. Закрутить роман с Императрицей, прямо под носом у Императора! На это способен только балбес Узумаки. Хорошо ещё, что Итачи в это время был полностью поглощен младшим братом, иначе убил бы его на месте.       — Уже почти три года прошло с их свадьбы, — затрясся Наруто, словно пытался сдвинуть железный стул. — А он так и ни разу не пригласил её в свои покои и не пришёл к ней! Даже ради супружеского долга. Если об этом кто-нибудь узнает, то Императрица опозорится на весь двор своей неугодностью. Он не любит её, нисколько, и даже как женщина она его не привлекает. Хината долго горевала по этому поводу, пока не узнала, каково это — быть любимой. Ты-то никогда никого не любил, — угрюмо бросил Наруто, — поэтому не можешь понять, что когда чувства застилают разум, можно совершить самые безрассудные поступки. И я не жалею об этом, даже сейчас, — гордо заявил он.       — Ты ошибаешься, — негромко проронил Саске, но не стал вдаваться в подробности.       — Значит, ты не дашь мне сбежать, — заключил Наруто, не видя в друге ни капли сочувствия. — Будешь наблюдать за моей казнью? Или сам убьёшь меня?       — Видеть твою смерть — это последнее, что я бы хотел, Наруто, — сурово пояснил Учиха. — Но я не вправе принимать решение. Император сам осудит тебя.       — Когда ты стал его псом? — поморщился Узумаки. — Я думал, мы друзья, — обидчиво пробубнил он. — Может… ты как-нибудь замолвишь за меня словечко? У тебя ведь есть власть над Императором?       А вот этот вопрос застал Саске врасплох. Действительно — есть ли у него какая-то власть над всемогущим? Теоретически — нет, ведь Итачи — Император, выше него нет никого в Империи Огня и никто не может противиться его воле. Но практически… как оказалось, он совсем не деспот и тиран и готов прислушаться к любому мнению. Особенно, к словам младшего брата. И особенно, если тот обеспечит его хорошим настроением.       — Я попробую поговорить с ним, — несколько заторможенно протянул Саске, решив заодно и проверить, если у него власть над братом не только в сердечных, но и дворцовых делах, — но не знаю, удастся ли мне убедить его. Последнее слово всё равно будет за ним.       Лицо Наруто просветлело, и Саске захотелось вмазать ему, чтобы не видеть этого придурковатого выражения. Оставив друга наедине со своими мыслями, младший Учиха вышел из камеры, закрыл дверь и захватил ключ с собой. Через потайной ход он пробрался во внутренний дворец Императора и нашёл брата в одной из комнат его покоев. Тот стоял у окна, сложив руки за спиной и задумчиво смотрел на луну.       — Я запер его в камере, как ты просил, — подходя к старшему брату, произнёс Саске.       — Да, благодарю, — пространно ответил тот, так и не отрывая взгляда от луны.       — Похоже, ты сильно расстроен, — вздохнул младший Учиха, оперевшись на стену и сложив руки на груди. — Не думал, что она что-то значит для тебя.       — Она моя супруга, Саске, и даже если я не испытываю к ней любовных чувств, она играет важную роль в жизни дворца. И в моей репутации. Просто не ожидал, что дойдёт до такого, — Итачи наконец-то взглянул на него. — Что ты об этом думаешь и готов ли убить его? — бесстрастно спросил он. Саске нахмурился, теперь и сам переводя взгляд на луну.       — На самом деле, мне всё равно, кто с кем спит за пределами твоих покоев, — ответил он. — Да, я готов выполнить твой приказ и убить Наруто, даже несмотря на то, что он мой друг. Но… — Саске замялся, вспоминая о просьбе товарища.       — Но? — Итачи чуть приподнял брови.       — Теоретически, измена — это серьёзное преступление, особенно измена Императору. Но вы ведь не состояли с Императрицей в супружеских отношениях. Ты не любил её, а она не любила тебя. Хотя наверняка хотела бы полюбить, — Саске подумал, что будь Итачи чуть ласковее и обходительнее, ни одна женщина не смогла бы устоять перед ним. Сакура вот отдалась без зазрений совести, хоть и морально, а не физически. — И учитывая всё это, я не вижу в убийстве Наруто никакого смысла. Честно говоря, мне всё равно с кем спит или не спит Императрица. Но если рассуждать объективно, это ведь ты виноват во всём, — Саске метнул быстрый взгляд на брата, определяя, не убьёт ли он его самого за такие слова. Итачи, впрочем, даже улыбнулся. Он всегда так снисходительно улыбался, когда младший братишка выдавал какую-то забавную глупость. Видя его настрой, Саске решился продолжить.       — Ты первым изменил ей, — снова заговорил он. — И это была не девушка из гарема, с которой тебе можно спать. Это был парень. Я, твой собственный брат. Полагаю, твоя связь со мной ещё более губительна, чем связь Императрицы на стороне. Ты не уделял ей должного внимания, считая пустым местом, не делил с ней ложе, хотя она твоя законная супруга, между прочим, молодая и красивая. И вообще — полюбил кого-то вне гарема в нарушении всех законов. Если вы друг для друга чужие, почему бы и ей не полюбить кого-то на стороне? Это было бы равноценно, не находишь?       Итачи, выслушав его, снова улыбнулся, невольно кивая головой.       — В твоих рассуждениях есть здравое зерно, даже если ты пытаешься спасти друга. Да, полагаю, это было бы справедливо. Но она не просто наложница в гареме. Она Императрица. Образец чистоты и добродетели. Ты ведь знаешь, что от женщин требуется гораздо больше благочестия, чем от мужчин. И если пойдут слухи и кто-то узнает об этом, меня посчитают неспособным Императором, а Императрице придётся ещё хуже: она будет вынуждена либо постричься в монахини, либо покончить с собой при помощи яда. И тогда соглашению между двумя странами конец — неизбежна новая война. Хьюга не простят меня за то, что я погубил их дочь.       — Тогда придётся избавиться от Наруто? — сокрушенно спросил Саске. — Чтобы сохранить репутацию Императрицы?       — Полагаю, что да, — бесстрастно отозвался старший Учиха. — Но сегодня уже поздно. Лучше принять решение на свежую голову. А Наруто пусть проведет эту ночь в темнице и подумает над тем, что совершил.       — Да, пожалуй, лучше всё обдумать утром, — согласился Саске, надеясь, что утро принесёт новые мысли в светлую голову брата.       — Если не хочешь сегодня ночевать со мной, я не обижусь, — мягко улыбнулся Итачи, взъерошив его волосы. — Я понимаю, что он твой друг, и твоя воля обижаться и гневаться на меня.       — Нет, — Саске замотал головой. — Да, вся эта ситуация очень неприятная, но я не обижаюсь на тебя. Я верю, что ты примешь мудрое решение.       — Что ж, возможно, — Итачи подошёл ближе, обнял его и поцеловал в лоб. — Спасибо, что ты на моей стороне.