Император

      Впервые за последние десять лет Саске действительно ждал своего дня рождения, а не старался о нём забыть, как делал это в предыдущие годы. Потому что наконец-то этот день обещал стать счастливым для него. Готовиться к нему юноша начал ещё накануне, но не в плане торжества или приглашения гостей. Нет. Он собрал во дворце и библиотеке Орочимару все доступные карты и как следует изучил местность, ища подходящее место для уединения. Удача улыбнулась ему почти сразу: в нескольких часах езды к востоку от столицы, в горах он нашёл изумительную долину с лесным озером. Саске продумал, что нужно взять с собой из вещей и еды, чтобы было комфортно, днём не жарко, а вечером не холодно. Подобрал себе не яркую и удобную походную одежду, как следует осмотрел лошадей, накормил их и перековал, используя особые подковы для горной поверхности. А накануне ночью надолго задержался в купальнях, расслабляясь и набираясь сил перед путешествием.       В день своего двадцатидвухлетия он проснулся рано, ещё до рассвета. Умылся прохладной водой, приводя себя в чувство и облачился в удобную одежду. Все вещи были собраны накануне, также Саске захватил с собой меч и лук с полным колчаном стрел, которые могли очень пригодиться. Из еды он решил взять только сухофрукты, и то для брата, а также лёгкого вина — остальное юноша намеревался добыть сам, поэтому захватил столовую утварь, приборы и корзины. Конюхи подготовили Аматерас и Цукуёми к рассвету, и со старшим братом Саске встретился уже в конюшнях.       — С днём рождения, младший братишка, — ухмыльнулся Итачи, с лёгкостью забравшись на спокойного серебристого скакуна. Саске поначалу даже не узнал собственного брата без его роскошных многослойных золотых платьев и пучка на голове. На старшем Учихе тоже были простые одежды из темных тканей, удобные брюки и сапоги. Волосы он собрал в высокий хвост на затылке, а предплечья защитил кожаными наручами. Он также захватил с собой меч, рукоять которого виднелась за его спиной.       — Да, — проронил Саске, с волнением понимая, что от Императора практически ничего не осталось, и теперь перед ним лишь его старший брат. — Прости, что заставил пробудиться так рано, — он тоже забрался на Аматерас, и конь довольно фыркнул, почувствовав седока.       — Ничего, мы же набрались сил, следуя твоему плану, — весело отозвался старший Учиха и тронул коленями бока Цукуёми. Тот послушно двинулся вперед, а Саске тронулся следом. — Поедем не через главные ворота, — пояснил Итачи, когда они свернули на другую дорожку. — Не хочу поднимать шум.       — Да, я не против устроить тайный побег, — Саске тоже задиристо ухмыльнулся и поднажал. С шага они перешли на лёгкую рысь и вскоре добрались до восточных ворот. Покинули дворец, затем и столицу и, оказавшись в сельской местности, пустили своих лошадей галопом, наслаждаясь вместе с ними долгожданной свободой.       — Когда ты последний раз покидал дворец? — спросил Саске, видя улыбку на губах брата. Тот порой ехал с закрытыми глазами, ощущая порывы ветра на своём лице.       — Наверное, год назад во время последнего сражения на северных территориях, — признался старший Учиха. — А потом… когда обратился в зверя.       — Да, но ни в том, ни в другом случае ты не мог насладиться свободой и природой, — проронил младший брат. — Сегодня мы это исправим, — он расслабил поводья и позволил Аматерас самому выбрать темп. Итачи скакал вровень с ним, не отставая ни на шаг. Мимо них проносились безграничные рисовые поля с сочной зеленью и небольшие деревушки. Крестьяне порой отрывались от работы и провожали удивленным взглядом двух путников на красивых холеных лошадях. Да, одежда не выдавала в братьях Учиха принадлежность к императорской семье, а вот их скакуны вызывали подозрения. Саске поздно подумал, что может быть стоило поехать на обычных лошадях. Но сразу же понял, что хотел отправиться в это путешествие вместе с Аматерас. Да и Итачи наверняка тоже.       — Нии-сан, я тут подумал, — когда они остановились у небольшого ручья, набрали в фляги воды и дали напиться лошадям, спросил Саске. — А кто быстрее — Аматерас или Цукуёми? Не хочешь проверить? — в глазах именинника появился задор. Итачи, закрыв флягу, прикрепил её к поясу и улыбнулся.       — Возможно хочу, — загадочно проронил он, приближаясь к Цукуёми. — Хотя и заранее знаю результат.       — И какой же? — Саске вскочил на своего вороного друга и натянул поводья. — Аматерас ведь победит, да? — горделиво воскликнул он.       — Скорее всего, — согласился Итачи, выводя своего любимца на грунтовую дорогу. — Аматерас моложе Цукуёми, в нём больше мощи и огня. Да, скорость он развивает колоссальную и угнаться за ним может лишь ветер. Однако… — на лице снова появилось таинственное выражение. — Цукуёми выносливее. Он может долго скакать не сбавляя скорости, хоть та будет и ниже, чем у его друга. Порыв Аматерас же быстро иссякнет и ему потребуется отдых. Это мы можем увидеть, доскакав до того склона, — Итачи кивнул на гору, которая виднелась вдалеке и ударил коленом по бокам своего жеребца. Тот мгновенно перешёл с шага на галоп и помчался вперед. Саске запоздало опомнился, но тоже пустил своего скакуна галопом. Он быстро поравнялся с братом, ощущая, как ветер хлещет по лицу, а тело сливается с телом коня, словно передавая всю энергию ему и помогая ему стать быстрее. Некоторое время они скакали вровень, поглядывая друг на друга задорными взглядами, а потом Аматерас вырвался вперед. Саске даже не подгонял того, конь сам, будто ощущая желание всадника, пустился во всю мощь. Его грива и хвост развивались на ветру, словно черное пламя, и наверняка со стороны он выглядел потрясающе. Саске было так радостно на душе от этих ощущений, он испытывал такой небывалый восторг, что сердце так и норовило выскочить из груди. Краем глаза он видел серую макушку Цукуёми, который заметно отстал, но ещё держался подле своего собрата.       На такой скорости они мчались около получаса. Младшему Учихе порой приходилось даже сдерживать своего коня: он знал, что Аматерас может скакать ещё быстрее, но опасался причинить ему вред.       Склон горы неустанно приближался, и вот до него уже оставались считанные минуты, как за своей спиной Саске услышал нарастающий звон копыт. Итачи нагнал его, и вскоре братья снова поравнялись. Саске на некоторое время удалось опять вырваться вперед, разрешив своему жеребцу пуститься на своей скорости. Он надеялся, что этого хватит, чтобы добраться до склона первым, но прошла всего пара минут, как Аматерас вернулся к прежнему галопу, а Цукуёми опять его настиг. Таким образом, до склона они добрались вместе, но Саске знал, что находись их финиш чуть дальше, Аматерас бы ещё больше сбавил скорости, а Цукуёми бы его обогнал.       — Это была прекрасная прогулка, Саске! — когда они перешли на шаг, голос старшего Учихи прозвучал не бывало звонко и радостно. — Давно я так не скакал.       Итачи задыхался от быстрой езды, но на его лице сияла улыбка, а на щеках появился приятный румянец. Волосы немного растрепались, упали вперед и лежали на плечах. Саске тоже просиял, видя брата счастливым: за последние годы тот впервые был так бодр и полон жизни, позволив себе забыть о болезни, неустанно преследовавшей его.       — Да, когда мчишься вперед, забыв об всём на свете — наполняешься потрясающим чувством, — согласился тот. — И мы почти добрались до того места, — осмотревшись вокруг, Саске достал из-за пазухи карту и сверился с ней.       — Того места? — полюбопытствовал Итачи.       — Да, там должно быть красиво, — кивнул Саске и, снова спрятав карту, указал на восток. — Нам туда.       Они обогнули склон горы, до которой добрались, а затем начали подниматься вверх по каменистой дороге. Сельская возделанная земля давно сменилась на первозданную лесистую, и теперь братья неторопливо ехали среди елей, пихт и зарослей можжевельника. По дороге им часто попадалась рябина, они наслаждались горными цветами и вдыхали запах ароматных трав. Сердце Саске после быстрой езды постепенно успокаивалось. Несмотря на то, что они выехали из дворца на рассвете, солнце уже близилось к зениту, но благодаря деревьям было не так жарко. Они забирались всё выше и уходили в горы. Итачи не спрашивал, куда они едут, и не торопился. Ему просто нравилось ехать, любоваться природой и слушать голоса лесных жителей. Саске тоже находил в этой прогулке небывалое спокойствие и умиротворение на душе. Он то и дело поглядывал на брата, радуясь его лёгкой улыбке на лице и испытывая при этом безграничную радость.       — Вот оно… — на одном дыхании проронил Саске, когда перед их взорами открылась живописная картина: лесное озеро с изумрудной водой и удивительной прозрачностью простиралось между двух горных пиков. Его окружали изогнутые сосны, которые будто клонились к воде, чтобы напиться. Спуск к нему был крутым, поэтому братьям пришлось спешиться и осторожно вести за собой лошадей, чтобы те не поскользнулись на камнях. Зато низина оказалась пологой и щедрой на горные травы и цветы: после продолжительной скачки и Аматерас, и Цукуёми были рады отдохнуть и пощипать сочного корма.       — Невероятно красивое место, — проронил Итачи, оставляя лошадей пастись и приближаясь к озеру.       — Да, все золотые дворцы не идут ни в какое сравнение с ним, — Саске остановился подле брата, тоже любуясь изумрудной прозрачной водой, сквозь которую были видны все камешки на дне и его обитатели.       — Как ты нашёл такое прекрасное место? — долгое время они просто сидели на берегу и наслаждались красотой и звуками природы. — Кажется, здесь всё идеально, начиная от запахов и заканчивая этими букашками, — ухмыльнулся Итачи, стряхивая со своего рукава пару муравьишек.       — Наверное, мне просто повезло, — пожал плечами Саске, впервые за долгое время ощущая в своей душе полнейшую гармонию и покой. — Я хотел погулять по горам и подумал, что озеро неподалёку не помешает. Просмотрел все карты, которые смог найти во дворце в поисках такого места. И вот — оно превзошло все мои ожидания.       — И как ты хочешь, чтобы мы провели это время? — Итачи мягко посмотрел на него. — Сегодня я и правда полон сил, так что способен на многое, — в глазах блеснули задорные огоньки. Саске, глубоко вздохнув, прижал голову к его плечу, не отводя взгляда от прозрачной воды.       — На самом деле, я не планировал ничего такого, — пробормотал он, ощущая, как лёгкий ветерок развевает его волосы. — На душе так спокойно и легко, что хочется сидеть вот так целую вечность. Ощущая, что и телом, и мыслями ты рядом со мной, — признался он.       — Надо же, не думал, что тебе этого будет достаточно, — удивился Итачи, потрепав его по голове, а после обняв за плечо.       — Вообще-то, этого я хотел всегда, — глухо отозвался Саске. — Не просто находиться рядом с тобой, быть твоим помощником или любовником. Не просто принимать твою благодарность и милость. Я хотел, чтобы ты думал обо мне, как и я о тебе, чтобы любые наши мысли были схожи, чтобы тебе нравилось то же, что и мне. Чтобы нас связывало что-то ещё более сильное, нежели кровь и плоть.       — Похоже, что твоё желание исполнилось, ведь теперь мы и так связаны сильнее некуда, — проронил Итачи, выслушав признание младшего брата, которое далось ему довольно тяжело. Саске вообще не любил откровенничать, но если уж на то пошло, то высказывал всё, что было на душе. — Я и раньше с трудом мог прожить, не думая о тебе, как бы далеко ты ни был, и как бы ни презирал меня. А уж теперь… не только ментально, но и физически не могу. Это похоже на моё проклятие… Его другую сторону. Более приятную и мучительную одновременно.       — Не знаю, что ты находишь в нашей связи мучительное, — проворчал Саске, слегка краснея от долгожданных слов, — но для меня она — единственный смысл жизни.       — Нет, не думаю, что единственный, — перебил его Итачи. — Главный, но не единственный, — поправил он.       — А разве есть ещё какой-то другой? — поджал губы Саске. — У тебя-то понятно, ты правишь страной, а я что? Просто помогаю тебе.       — И всё же, — вздохнул Итачи, возвращаясь к своему прошлому. — Думаю, сделай ты всё, как я просил, ты нашёл бы в своей жизни новый смысл, уже без меня.       — Не путай смысл жизни — когда есть ради чего жить — и простое существование, — возразил Саске и поднял свою голову, отстранившись от брата. — И вечно ты всё сводишь к смерти, нии-сан, — проворчал он, поднимаясь на ноги и отряхивая свои одежды. — В свой день рождения я не позволю думать о таком. Идём, я придумал, чем нам заняться.       Итачи, виновато улыбнувшись, поднялся на ноги и последовал вслед за младшим братом. Вскоре они оказались в лесу, где принялись собирать хворост. Хотя хворост собирал в основном старший Учиха, младший же отыскивал какие-то травы, а также наполнял захваченную корзину грибами. Через час блуждания по лесу, они развели костёр недалеко от озера. Саске не хотел оставлять брата наедине с костром, припомнив, что произошло в последний раз, когда тот контактировал с огнём. Но всё же, его план требовал разделения ролей. Поэтому он в итоге попросил Итачи последить за огнём, а сам, захватив лук и стрелы, направился к озеру.       Да, всё это действительно напомнило ему о тех днях, которые они провели в горах впервые. Вот и теперь он собирался наловить рыбы, но не так, как в прошлый раз, а используя своё мастерство. Благо, вода была кристально прозрачной, поэтому он хорошо видел всех обителей в озере. Нацелившись на рыбку покрупнее, он выстрелил. И, к своему неудовольствию, промахнулся. Саске поджал губы и обернулся, надеясь, что Итачи не стоит за спиной и не видит его промаха. К счастью, старший брат следил за костром, а также промывал собранные грибы и травы. Вздохнув с облегчением, Саске попробовал ещё раз и снова промахнулся. Оказалось, что стрелять по воде не так-то просто, как по воздуху. Она существенно замедляла скорость стрелы, отчего рыба успевала уплыть. Младший Учиха сделал ещё две холостых попытки, чтобы приноровиться, а третья получилась удачной. Он разулся, закатал штаны и зашёл в воду, чтобы забрать добычу, а также пролетевшие мимо стрелы. Бросив трепыхающуюся рыбу на берег, он продолжил свою охоту, и вскоре позади него образовалась горка рыб, чья чешуя переливалась на солнце.       — Саске, ты решил выловить всё озеро? — крикнул ему Итачи, который разглядел масштабы добычи. Краска тронула щёки младшего брата, словно его уличили в какой-то шалости. Решив закончить с ловлей, он выбрался на берег и перенёс всю рыбу к костру. Взявшись за нож, быстро и ловко разделал её, затем сложил в котелок, смешал с собранными грибами, травами и кореньями и принялся помешивать. Итачи с любопытством наблюдал за ним, не задавая лишних вопросов и выполняя все его просьбы. Младший брат во время этого процесса выглядел таким сосредоточенным и грозным, что старший даже не мог сдержать умилительной улыбки.       Когда же его похлёбка была готова и разлита по чашкам, Итачи поразился, насколько вкусной она получилась. Обычно он был равнодушен ко всем яствам, кроме сладостей, но здесь ел с таким аппетитом, что даже два раза попросил добавки.       — С тобой я точно нигде не пропаду, — довольно проговорил старший Учиха, доедая третью порцию. Саске тоже не отставал и уже собрал остатки со дна котелка. — Твоя жареная рыба в тот день тоже была очень вкусной, но сейчас ты превзошел все мои ожидания, — от похвалы Саске зарделся и смутился, опуская глаза.       — Вроде как обычный суп… — пробормотал он, сдерживая улыбку.       — Такое ощущение, что сегодня день рождения у меня, а не у тебя, — рассмеялся Император, видя его конфуз. — Ты всё делаешь сам, хотя мог бы предоставить эту возможность мне. И теперь как будто я получаю поздравительный подарок.       — Нет, всё так, как я и хотел, — возразил младший Учиха, — мне хотелось это сделать для тебя, поэтому это мой подарок — возможность чем-то порадовать тебя.       — А я? — Итачи присел ближе к нему и слегка коснулся щеки, — могу чем-то порадовать тебя?       — Ты уже радуешь своим присутствием, — проговорил Саске, довольно жмуря глаза и получая поцелуй в лоб. — Вода у берега тёплая. Не хочешь искупаться? — предложил он.       — Боюсь, я не захватил с собой сменной одежды, — протянул старший Учиха.       — Тогда придётся купаться без неё, — хмыкнул младший и, первым поднявшись на ноги, направился к берегу. Сбросил с себя походное платье, сапоги, брюки и медленно зашёл в воду, сжавшись и ощущая мурашки по всему телу. Итачи с улыбкой наблюдал за ним: ему было тепло на берегу и с этим теплом он не хотел расставаться. Однако когда Саске ушёл под воду, а затем вынырнул, зазывая к себе, ему пришлось пожертвовать комфортом, чтобы не расстраивать младшего брата — ведь сегодня он пообещал выполнять все его желания. От одежды Итачи тоже избавился, а вот волосы предпочел вновь собрать в узел на макушке, чтобы не намочить их.       — Зря стараешься, я всё равно намочу их, — коварно произнёс Саске, когда старший брат зашёл в воду по плечи и остановился на расстоянии от младшего. Видя, что тот готовится окатить его водой, Итачи двинулся в сторону, и всплеск прошёл мимо него. Саске поднял ещё одну волну, но старший брат смог уклониться и от неё — лишь несколько брызг попали ему по лицу. Как бы младший Учиха ни старался, тому удавалось избегать его атак до последнего, а в итоге он сам отправил Саске под воду.       — Мог бы хотя бы сегодня мне поддаться, — проворчал младший братишка, вынырнув подле старшего.       — Порой с тобой забавно играть, ты похож на котёнка, — хмыкнул Итачи, отплывая от него на безопасное расстояние. Юноша двинулся следом и вскоре нагнал его, но едва успел коснуться, как Итачи снова отплыл, только теперь в другую сторону. На его лице сияла лукавая улыбка, раззадоривая брата всё больше. Саске своих попыток не оставил: постоянно догонял его, брызгал водой, пытался запрыгнуть и окатить его волной, но старший не давался ни в какую, сохраняя свои волосы сухими и веселясь всё больше. Зато младший сам несколько раз оказывался под водой. В конце концов Саске понял, что его водят за нос, и смирился. Впрочем, настроение от этого не ухудшилось, а активное плавание и плескание в прохладной приятной воде взбодрило его ещё больше.       — Надеюсь, пытаться отомстить ты мне за это не будешь, — хмыкнул Итачи, греясь на солнышке. Он распустил свои волосы, которые всё же немного намокли на затылке, и теперь длинные пряди раздувал лёгкий ветерок. Голова Саске же была полностью мокрой, но из-за более коротких волос обещала высохнуть быстрее.       — Конечно же нет, это просто шалость, — фыркнул юный Учиха. — Хотелось немного оказаться в детстве.       — Да, тебе всегда нравилось плескаться в воде, — когда тело обсохло, Итачи искоса взглянул на брата, ожидая его следующего шага. Однако тот тоже беззаботно стоял под солнцем и ничего не предпринимал. Памятуя, что отдал инициативу в его руки, старший Учиха оделся и привёл лошадей к озеру, чтобы те напились воды. Саске тем временем тоже накинул свои одежды и пристроился подле Аматерас, гладя его по густой гриве, а смотря на брата.       — Похоже, сегодня у тебя много планов, — отметил Итачи, ощущая его пристальный взгляд на себе.       — Да, даже чересчур, — хмыкнул Саске. — Поскольку нам удалось провести этот день наедине вдали от дворца, я хочу всё успеть. И кое-что в них не вмещается.       — Я заметил, — Итачи скользнул взглядом по его лицу. — Ты решил более активно провести время.       — Да, и с пользой, — кивнул младший Учиха. — Если ты не возражаешь.       — О чем ты? Мне это безумно приятно. Так легко проводить с тобой время, — улыбнулся старший брат. Лицо Саске тоже посветлело, он отстегнул от седла Аматерас свой лук со стрелами и подошёл к брату.       — Когда-то ты сказал, что я лучший лучник во всей Империи Огня, — припомнил юноша, — и заставил меня пройти испытания. Там было много талантливых лучников, поэтому победить мне повезло практически чудом. Но я не верю, что мой старший брат стреляет хуже меня, — протягивая лук ему, хитро прокомментировал Саске.       — Но это так, — не стал возражать Итачи. — Я стреляю хорошо, однако прирожденного таланта, как у тебя, у меня нет. Мне пришлось долго тренироваться, ты же овладел этим мастерством практически интуитивно.       — И всё же, поохотиться вместе было бы здорово, — щёки парня залил лёгкий румянец. Опять воспоминания из далёкого детства, когда Итачи обучал его охоте на мелких зверюшек. Сегодня он то и дело словно пытается воссоздать ту, забытую жизнь.       — Да, — Итачи принял у него оружие. — Но у нас только один лук, — заметил он.       — Это поправимо, — Саске позаимствовал у Аматерас пару длинных волосков из пышного хвоста, а затем направился в лес, где срезал подходящую гибкую ветвь, обтесал её и уже из прута смастерил простой лук.       — Мне частенько приходилось мастерить луки из подручных средств, — Саске выпустил одну пробную стрелу, и та попала в ствол дерева. Конечно, с его собственным луком, который он передал брату, это не сравнится, но для охоты подойдёт в самый раз.       — Думаю, в этом лесу водится много кроликов, — намекнул Саске. — Посмотрим, кто подстрелит больше за час, — лукаво добавил он и первым бросился в чащу.       В охоте Саске был мастером: это, пожалуй, удавалось ему лучше всего. Прежде он много тренировался, отстреливая птиц и мелких грызунов, поэтому подловить кролика не составило большого труда. За час он смог добыть целых восемь тушек. Итачи подстрелил в два раза меньше. Но лишь потому, что ему было жаль убивать пушистых зверьков. Остальных четырёх он принёс живьём.       — И что? Получается, это ничья? — Саске держал в руках целую охапку вырывающихся кроликов, ощущая их горячие дрожащие тельца.       — На самом деле, кабана было бы проще подстрелить, — признался Итачи, пытаясь успокоить зверьков сочными сладкими корнеплодами.       — Значит, тебе жаль тех, кто милый и пушистый. Похоже, я не из их числа, — протянулся младший Учиха, нарочито отводя взгляд в сторону и вверх.       — Почему же, иногда бываешь милым и пушистым. Когда спрячешь свои колючки, — хмыкнул старший и потрепал братишку по голове. Вдоволь наигравшись с живыми кроликами, нагладившись и накормив их, они выпустили зверьков. Трое из них быстро скрылись в лесной чаще, а последний как-то медлил, словно ожидал, что ему дадут ещё чего-нибудь вкусного. Но, не дождавшись, тоже в итоге скрылся. А братья, после купания и охоты, вновь начали ощущать подступающий голод, поэтому, чтобы жизни мелких тварей не оборвались зря, решили заняться ими.       Саске опять был главным по готовке. Итачи признался, что из-за жизни во дворце с доступными яствами, он потерял сноровку, хотя когда-то тоже готовил в походах. Впрочем, освежевал он кроликов быстро и ловко, без каких-либо терзаний совести. Как будто час назад не говорил о том, что ему их жаль.       Когда солнце начало клониться к закату, они вновь развели костёр и поджарили добытое мясо (которое Саске избавил от костей и как следует приправил собранными травами и захваченной солью). Нежное свежее мясо кролика было настолько аппетитным, что они буквально не могли остановиться, а ещё лучше дело пошло, когда Саске вспомнил про вино, которое привёз с собой. Ароматное и терпкое, оно веселило и слегка кружило голову, а вкус мяса вместе с ним усилился в разы. Саске пил и ел так, словно голодал неделями, да и Итачи налегал как никогда, хотя уже привык к самым изощренным яствам. Они вместе быстро прикончили два кувшина вина и, когда был доеден последний кусочек кролика, просто рухнули на траву, держась за свои животы.       — Кажется, теперь я не заберусь на трон, — пробормотал старший Учиха, тихонько трясясь от смеха.       — А меня скинет Аматерас, — вторил ему младший, ощущая себя каким-то бочонком. — Зачем мы столько съели? — изумлялся он.       — Не знаю, мясо было вкусным, — пожал плечами Итачи, повернув голову к брату.       — Но ведь ты наверняка во дворце ел что-то вкуснее, — пробормотал Саске, тоже лёжа на спине, но смотря на него.       — Да, но вкус еды усиливается в разы, когда его готовит кто-то, кто тебе очень дорог, — проронил Итачи и тронул братишку по кончику носа. Тот сморщился и ухмыльнулся. Так они пролежали до самого заката, понимая, что едва могут пошевелиться. Однако когда солнце скрылось за горизонтом, а их костёр почти потух, значительно похолодало, несмотря на то, что день был жарким. Братьям пришлось-таки подняться и немного прогуляться в поисках хвороста, а заодно размяться. Они снова развели костёр и сели подле него у широкого дерева. Саске достал из своей поклажи пару одеял, они прижались друг к другу и стало ещё теплее. Спать пока не хотелось, к тому же, небо было очень ясным, и по всей обозримой выси появились звёзды. Они глядели в это бескрайнее и бесконечное пространство, думая о своём и ощущая полное единение как с природой, так и друг с другом.       — Саске, это был прекрасный день, — первым нарушил тишину Итачи, не отводя взгляд от звёзд. — Хотя я до сих пор ощущаю себя неловко, поскольку никакого особого подарка тебе не преподнёс, — признался он.       — Это и был подарок, — снова повторил Саске. — День с тобой. Считай, что это наш обоюдный подарок — мы его подарили друг другу. Ведь наши дни рождения находятся не так далеко друг от друга и оба летом. Мы с тобой слишком долго мучили друг друга, поэтому пришло время наполнить нашу жизнь не только горестным прошлым, но и светлым и радостным настоящим. Теперь этот день, обратившись воспоминанием, тоже станет прошлым, которое будет греть душу.       — Да, — согласился с ним старший брат, опуская свой взгляд. — Ты мне напомнил кое о чем, говоря о наших днях рождениях, — он поднял правую руку, и Саске заметил кольцо на его безымянном пальце. Обычно Император носил много колец на обеих руках, но сегодня оставил только одно. С красным камнем, на котором был высечен один иероглиф.       — Дословно этот символ можно перевести как «алый», — проговорил старший брат, снимая с пальца кольцо. — Однако есть и другое значение. Чжу Цяо — Красная птица Юга, которая является символом огня и покровителем лета. Она объята пламенем и похожа на феникса. Она несёт благое предвестие и ассоциируется с интуицией, силой духа, процветанием, героизмом, верностью, справедливостью и страстностью. Символизирует великолепие и красоту, — он потянулся и взял правую руку Саске, а затем надел это кольцо на его безымянный палец. — У нас с тобой день рождения летом, поэтому пусть нас оберегает Чжу Цяо, — улыбнулся он, сжимая кисть брата своей ладонью и одновременно целуя его в лоб.       — Не знаю, что из этого подходит мне, — проворчал Саске, ощущая смущение и сильное сердцебиение скорее от такого жеста, нежели от самого подарка. — Но ты явно достоин этого оберега больше, чем я.       — Ох, думаю, меня уже оберегает кто-то более сильный, чем мифическое создание, — хмыкнул старший Учиха и взъерошил волосы младшего. — На самом деле, у меня есть кольца гораздо изысканнее и ценнее, но я знаю, что тебе нужны не богатства. Лучше вещь попроще, но наполненная большим смыслом.       — Да, я… кажется понял, — с запинкой проронил Саске, ощущая, как кровь залила всё лицо. Хорошо, что сейчас ночь, и его никто не видит. Он прижался к брату теснее и снова перевёл взгляд на звёздное небо, успокаиваясь и приходя в себя. Спать оба не собирались, стараясь урвать у судьбы последние часы и провести их вместе. Они много говорили, практически обо всём: о своих мечтах, стремлениях, о дворце и о звёздах. Строили планы на будущее и старались не вспоминать о прошлом. Так они просидели почти всю ночь, подбрасывали хворост в костёр, а на рассвете оба задремали. Саске уронил голову на плечо брата, а тот прижался к его макушке. Костёр потух, но под одеялами и рядом друг с другом им было тепло. Настолько, что очнулись они лишь когда утреннее солнце начало слепить глаза.       — Ну вот, — пробурчал Саске, откидывая покрывало, поднимаясь на ноги и потягиваясь. — Так и пришлось потратить несколько часов на сон, — с сожалением добавил он, поглядывая на брата. — А я хотел до последнего оставаться в сознании.       — Ты так говоришь, будто мы с тобой видимся в последний раз, — мягко отозвался Итачи, приближаясь к озеру и умываясь прохладной водой. Саске последовал его примеру, а после снова развёл костёр и вскипятил воду, чтобы подбодриться чаем на травах.       — Нет, но… — протянул младший Учиха, наполняя чаши и угощая брата захваченными сухофруктами. Чай получился невероятно ароматным, и Итачи так хотел скорее выпить его, что слегка обжег себе язык. — Когда мы вернёмся с тобой во дворец, всё будет по-другому. Ты опять станешь величественным Императором, а я — твоим подданным.       — Но я не перестану быть твоим старшим братом, — возразил Итачи. — Когда мы наедине, ты можешь вести себя со мной так же легко и свободно, как сегодня. Я был бы рад этому.       — Что ж, постараюсь, — вздохнул Саске, доливая ему остатки чая.       Одного дня и ночи, проведенных в уединении, было слишком мало, но Саске понимал, что и так взял у судьбы слишком много, да и брату нельзя надолго покидать дворец. Юноша не стал просить его остаться, однако Итачи тоже не торопился вернуться. Они провели ещё немного времени у озера, снова искупались, доели остатки вчерашнего жареного кролика, разогрев его на костре. А затем, сложив свои вещи и взяв лошадей под уздцы, отправились гулять по горным тропам. Эта прогулка растянулась ещё на несколько часов, и лишь когда солнце начало клониться к закату, они оседлали своих скакунов и направились в сторону дворца. Однако не так быстро, как добирались сюда. Соревноваться больше не стали, наоборот — ехали медленно и чинно, в основном шагом.       — Спасибо, что провёл эти два дня со мной, — поблагодарил его Саске во время обратного пути. — За последние годы — это мой лучший день рождения.       — Я ведь ничего не сделал, — вздохнул старший Учиха, который ехал вровень с младшим. — И, честно говоря, готовился к иному, — ухмыльнулся он.       — Да? — лукаво переспросил его Саске.       — Думал, что ты воспользуешься моей благосклонностью, увезешь в пещеру, свяжешь меня, чтобы я не сбежал, и без устали будешь наслаждаться моим телом, — весело ответил Итачи.       — Похоже, ты научился читать мои мысли, — также поддакнул ему Саске. — Я и правда хотел этого. Сначала. Но потом подумал… Что просто хочу провести время со своим старшим братом, вот и всё. Хочу узнать, кто мы друг для друга, можем ли мы оставаться просто братьями. Просто веселиться и дурачиться, не думая ни о чем. А в покоях Императора я ещё успею побывать и не раз. И всё, что ты сказал, можно осуществить и там, — ухмыльнулся он.       — Только теперь я не буду так благосклонен, глупый младший брат, — игриво ответил ему Итачи и сжал коленями бока Цукуёми, чтобы тот ускорился, — так что связанным в моих покоях можешь оказаться ты!