Вист по-итальянски

Этан/Томас (?)

Томас тяжело вздохнул и отложил гитару на покрывало. Музыка сегодня решительно не помогала. А всему виной было смятение, вызванное словами Дамиано и, чего уж греха таить, его поцелуями. Томас не привык себе врать и не мог сказать, что ему не понравилось целоваться с Дамиано, но и что понравилось – тоже. Поцелуй был странным. Бесспорно приятным, очень полезным в плане личного опыта, но и только. Если посмотреть с другой стороны, то ничего хорошего в нем не было. Ну, поцелуй и поцелуй. Причем где-то в мозгу, несмотря на весьма увлекательный процесс, все равно билась мысль о том, что он целуется с парнем. И это вызывало легкое отторжение. Хотя, что говорить – Дамиано, конечно, целовался офигенно! Вот только у него не было мягкой упругой груди, которую можно было сжать в ладони, да и наличие члена отбивало всякий кайф. Хорошо хоть Дамиано не прижимался, иначе Томас точно впал бы в панику. Нет, он не мог отрицать, что во время концертов, когда Дамиано целовал или лапал его, Томас ловил от этого кайф, но в такие моменты он ловил кайф абсолютно от всего, потому что сумасшедшая эйфория требовала выхода. На волне бушующих эмоций хотелось творить какую-нибудь дичь, и это не вызывало ни рефлексии, ни отвращения. На лайвах Дамиано ощущался не как человек и уж тем более, не как мужчина, а как музыкальный инструмент, созданный, чтобы творить волшебство – производить удивительное звучание и привносить в этот мир чудо, называемое музыкой. Томас готов был боготворить и любить этот инструмент так же, как он любил свою гитару. Но одно дело концерты, и совсем другое – реальная жизнь. А вчера Дамиано ни с того ни с сего засосал его прямо на глазах у Этана – сидя лицом к дому, он не мог не видеть его приближения. И Томас стал подозревать, что все эти покушения на его тушку служат только для одной цели: спровоцировать Этана, развести его на эмоции. Откровенно говоря, Этана было жалко. Нет, Томас очень хорошо относился к Дамиано, как и ко всем остальным ребятам в группе. Виктория нравилась ему уже очень давно, и он уже пару лет был в нее тайно влюблен. Этан вызывал невольное восхищение своей невозмутимостью, здравомыслием и умением всегда все держать под контролем и оставаться хладнокровным в трудную минуту, как бы ему самому ни было паршиво. Но к Дамиано у Томаса было немного иное отношение. Он прекрасно видел все его недостатки и считал, что у Дамиано самый отстойный характер из всех четверых. Однако его лидерские качества, умение отбрасывать лишнее, пахать как проклятому, требуя того же от остальных – все это подкупало и заставляло его уважать, несмотря на то, что частенько он был той еще сучкой. Нет, Томас был весьма самокритичен и понимал, что и сам та еще заноза в заднице. Он мог заодно с Дамиано троллить Этана, стебаться над ребятами вместе с Вик, но при этом прекрасно чувствовал, когда нужно остановиться, и видел, когда Дамиано заносит, и он преступает некую черту, после которой безобидные шутки и приколы становятся уже злыми и агрессивными. Этан держался молодцом! Томаса это восхищало. И от того, что Дамиано решил использовать его как красную тряпку, чтобы разозлить Этана, было вдвойне обидней. Потому что Этан Томасу нравился. Нравился как друг, как коллега, как профессионал и вообще как хороший человек. Да и просто нравился. Томас не соврал и не преувеличил на одном из интервью, где сказал, что его первым крашем был Этан. Потому что это было действительно так. Иногда Томас даже сожалел, что Этан не девушка, так как иметь такую подругу и даже жену было бы верхом мечтаний. Томас был абсолютно равнодушен к мужской красоте – взять хоть того же Дамиано, – но красота Этана не оставляла безразличным даже его. Он привлекал не как сексуальный партнер, вовсе нет. Этан не возбуждал его. У Томаса не возникало желания его обнять, поцеловать или трахнуть. Просто Этан был… как произведение искусства. Смотреть, восхищаться, мечтать, но не трогать. Да трогать, в общем, и не хотелось. Томас иногда ловил себя на мысли, что завидует Этану. Он считал его идеальным, и понимал, что достичь такого же уровня не в состоянии. Для того, чтобы нарастить себе такие же мышцы, Томас был слишком ленив, чтобы быть таким всесторонне развитым – слишком неусидчив: длинные и нудные книжки вызывали у него нервную почесуху или сонливость, чтобы быть таким спокойным и рассудительным – слишком эмоционален. Поэтому ему оставалось только смотреть на Этана и завидовать, причем абсолютно белой завистью, и радоваться, что у него есть такой офигенный друг и коллега. Томас был очень миролюбив, и ему хотелось, чтобы в группе не возникало конфликтов, хотя он прекрасно понимал, что, имея двух таких взрывных лидеров, как Дамиано и Вик, покой им может только сниться. А еще он желал, чтобы все ребята обрели свое счастье. Вот только, наблюдая со стороны, Томас видел, что до счастья им еще как до Японии в пешем туре, несмотря на всю их популярность и немалые достижения. Успех в карьере и личное счастье – все же разные вещи. Но они, похоже, и сами не знали, что им нужно в этой жизни. Томасу вот с недавнего времени стало казаться, что ему нужна Вик. Они дружили с детства, ему с ней было комфортно, и они часто бывали на одной волне, как прожившая всю жизнь вместе парочка пенсионеров, но лишь недавно он понял, что хочет ее. Каждый раз, когда Вик без стеснения скидывала лифчик или вылезала из бассейна в мокрой насквозь майке, Томасу приходилось скрывать стояк. Причем это все стало с ним твориться после того, как Вик рассталась с Этаном. На концертах его спасало только то, что он был надежно прикрыт гитарой, а в реальной жизни длинные майки и рубашки навыпуск стали для него необходимым атрибутом одежды. Почему-то потрахушки Виктории с Дамиано не вызывали в Томасе ни ревности, ни желания оказаться на месте их везучего фронтмена. Возможно, потому, что он чувствовал эмоции подруги и понимал, что кроме секса этих двоих ничего не связывает. Не было между Вик и Дами ни влюбленности, ни духовной близости, как бы по-идиотски это ни звучало. Чистая физиология, гормональный всплеск. А вот когда Виктория сошлась с Этаном, Томас впервые ощутил зависть и даже ревность. Причем изначально он вообще не понимал, кому завидует и кого ревнует. Виктория явно была очень увлечена Этаном и имела с ним тесную связь, и в данном случае не только сексуальную. А Этан на правах бойфренда мог обнимать, целовать, ласкать, заниматься любовью с самой потрясающей девушкой на свете – их богиней. Некоторое время Томас даже немного злился на них обоих, но быстро смог побороть свои чувства и просто отступил в тень, чтобы не отсвечивать, стараясь дать им больше личного пространства. И, несмотря на то, что он все еще немного завидовал им, его расстроило охлаждение между ребятами и их расставание. К счастью, отношения в группе между Вик и Этаном даже после разрыва не испортились, и Томас смог вздохнуть с облегчением. К тому же после того, как они сообщили о прекращении своего романа, Томас, казалось, сорвал двойной джек-пот. Этан стал больше с ним общаться, кажется, за что-то затаив обиду на Дамиано, а Виктория отбросила респектабельность, которую пыталась изображать, чтобы «соответствовать» Этану, и Томас вновь получил назад свою бессменную подругу для игр, вечеринок, гулянок и мелких каверз. Он был почти счастлив – если не считать его все больше разгорающегося влечения к Вик, которое он старался подавлять, ведь подруга была увлечена другим – до тех пор, пока не понял, что Дамиано клеит их барабанщика, а тот не слишком-то отвечает взаимностью. Кстати, Томас готов был поставить свой любимый Фендер на то, что Этан тоже неровно дышит к Дамиано, но, прекрасно понимая блядливый и сучный характер их фронтмена, предпочитает ломать себя через колено, но не поддаваться собственным чувствам. А уж когда Дамиано затеял эту хрень с поцелуями и обжиманиями, Томас вообще почувствовал себя глубоко несчастным, так как очень не хотел быть тем, из-за кого Этан будет страдать. И он не знал, как все это объяснить другу, не подставив Дамиано. Все же пересуды за спиной – это не по-мужски и не по-приятельски. Томас в очередной раз тяжело вздохнул и принялся легонько пощипывать струны лежащей рядом гитары, пока не услышал хлопка входной двери. Он вскинул голову и увидел вылетевшего из дома Этана, который вдруг с растерянным видом остановился посреди лужайки, явно не зная, куда ему податься дальше. В таком состоянии Томас не видел его давно, а если подумать, то и вряд ли вообще когда. — Этан! – решил окликнуть он. Этан глянул на Томаса, несколько мгновений постоял, явно взвешивая, куда ему податься, дернулся в сторону виллы, но все же передумал и подошел к нему под дерево. — Ты согласен с этим?! – потряс он перед лицом Томаса какой-то папкой, которую тот заметил у него в руках только сейчас. — С чем? — Ты еще не читал? – нахмурился Этан. — Что не читал? Садись, — кивнул Томас на покрывало рядом с собой, перекладывая Фендер на другую сторону. Этан, поколебавшись мгновение, все же сел и положил к Томасу на колени папку, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся сценарием клипа на новую песню. — Что там такого ужасного, что ты вышел из себя? – удивился Томас. — Хм… Читай, — кивнул Этан, устраиваясь поудобнее и, кажется, немного успокаиваясь. Томас искоса взглянул на него и, открыв папку, принялся читать. Ну, сценарий был прикольный, как раз под стать песне, и с некоторых моментов Том откровенно поржал, но пара задуманных эпизодов заставили его широко раскрыть глаза и перечитать напечатанное дважды. — Эм… — наконец выдал он, так как ничего более осмысленного сказать не смог. – Какого хрена? — Вот и я хотел спросить то же самое, — тяжело вздохнул Этан. — Ну, тебе еще повезло, — фыркнул Том, — тебе с Вик придется зажигать. — Ага, и целоваться с Дамиано! – как бы Этан ни контролировал свои эмоции, Томас почувствовал, что он находится на грани паники. — Ну, тебе только целоваться, а мне лезть к нему в трусы. Кто это придумал вообще? — А то трудно догадаться? – нетипично фыркнул Этан. — Ясно. А может, можно еще внести изменения в сценарий? Сказать, что мы не согласны… — Да нет. Мне только что изволили сообщить, что это окончательно утвержденный продюсерами и лейблом вариант сценария, все одобрено, согласовано и поправки больше не принимаются, — тяжело вздохнул Этан, сжимая кулаки. — Но изначально мы предлагали другой… — А утвердили этот, — фыркнул Этан. — Ну, значит, отснимем его, — тряхнул головой Томас, — хотя я бы лучше облизал Вик, или разделил с тобой жвачку, бро, чем вот это вот все. — Со мной? – казалось, Этан опешил от его слов. — Ну а чего б нет? Все лучше, чем тискать жопу Дами. Уж в подобном опыте я точно не нуждаюсь. — Эм… — Этан недоверчиво уставился на Томаса и в растерянности замолчал. — Эй, ну не грузись, — стукнул его по плечу папкой Томас. – Поделить последнюю жвачку с друганом – это норм же! — Ну… да… наверное, — немного отвис Этан, — но не забирая ее друг у друга изо рта. — Пф, подумаешь, сложности, — пожал плечами Томас. – Или тебе было бы в западло сожрать одну жвачку со мной на двоих? — Нет, что ты, просто… С тобой точно нет. Определенно, — кажется, Этан немного расслабился. — Ну и чудесно. А с Дами в чем проблема тогда? – с ухмылкой глянул на него Том. — А то ты не знаешь, — вздохнул Этан. – Хотя… вы ж с ним и так… — Что «и так»? – не въехал Томас, но Этан замолчал, поджав губы, снова подгружаясь какими-то своими мыслями. – Эй, Эдгар, ну что опять? Что «и так» у нас с Дами? – Этан лишь с кислой улыбкой покачал головой. – Вот только не говори мне сейчас, что ты его ко мне ревнуешь. — Не скажу, — вздохнул Этан. — Но подумаю, да? – не отставал Томас. – Не, так дело не пойдет. Я не хочу между нами недосказанности и бабских разборок. — Разборок не будет, — завесился волосами Этан. — Ну и отлично! А недосказанность? – убрал Томас ему волосы за ухо. – Эдгар, давай начистоту. Мне Дами нахрен не упал. Я вообще не по этой части. Он, конечно, талант, красавчик и все такое, но у меня на него не стоит, даже когда он своим языком у меня во рту кренделя выписывает. Ну не нравятся мне мужики! У них сисек нет, и член! А Дамиано, хоть и та еще сучка, но все же мужик. Да, он постоянно лезет ко мне на лайвах и концертах, но только потому, что ты сидишь далеко и тебя не достать. Он мне сам об этом сказал, да и на волне адреналина пофигу, кто рядом и как. И ему, и мне. И нет, — покачал головой Томас, видя, что Этан вскинулся на последнюю фразу, — я сейчас не о сексе, влечении или желании. Просто он вот такими вот дурными выходками выплескивает свою энергию. Но даже на сцене мне не в кайф, когда он слишком уж распускает руки или пускает в ход язык. А уж вне сцены… — Что-то я не видел, чтобы ты сильно сопротивлялся… — начал Этан. — А, ты о вчерашнем? — вздохнул Томас. – Так я растерялся просто. Да и не понял, с чего он ко мне полез. А он просто тебя увидел, я думаю, и сделал это специально. Ты ж на него не ведешься, вот он и бесится, не знает, как тебя уже заинтересовать. — Как меня достать, ты хочешь сказать? – хмыкнул Этан. – Так он меня и без того уже достал. Вот чего ему неймется, а? Почему он ко мне постоянно цепляется, то так, то этак. Раньше не упускал случая подстебнуть, показать, какой я… неправильный. А сейчас стал старше, и его приколы стали из серии «для взрослых». Вот чем я ему не угодил? Что ему надо от меня? – на последних словах Этан чуть повысил голос, и Томас понял, что он на грани срыва. К тому же, еще ни разу Этан не открывался перед ним настолько. Это могло означать, что он уже не вывозит того, что творит Дамиано, и готов сорваться в истерику. — Так, подожди! – перебил его Томас. – А с чего ты решил, что он преследует какую-то эм… гнусную цель? А ты не думал, что ты ему просто нравишься? — Я? – нахмурился Этан. – Глупости какие! Когда люди нравятся, так себя с ними не ведут. — Ну, это же Дамиано! – фыркнул Томас. – Ты вспомни, как они собачились с Вик, когда он возомнил в одно лицо, что у них отношения, даже не узнав, что по этому поводу думает сама Вик. Да и вообще… Он же часто творит какую-нибудь дичь, хотя и из добрых побуждений. Поэтому в отношении него я бы не был таким уж уверенным и однозначным. Да и как ты можешь не нравиться? Он же скоро слюной захлебнется, глядя на тебя. Уверен, он уже руку стер, дроча на твой прекрасный образ. — Томас! — Что? — Да ну тебя! – очень мило смутился Этан. — Блин! Ты так смущаешься, что даже я готов отринуть свою натуральность и попытаться приударить за тобой. — Да ладно, — с очаровательной улыбкой покачал головой Этан. – Я же самый обычный. — Ага, обычный он, — фыркнул Томас, садясь лицом к нему. – Обычный у нас здесь я. А ты как эльф из сказки. Мечта почти всех девчонок и многих парней. Даже мне… — Томас замялся, и Этан вскинул на него удивленные глаза, явно поняв то, что только что едва не сорвалось с языка. Неожиданно Этан придвинулся близко-близко и, глядя прямо Томасу в глаза, аккуратно прикоснулся мягкими, как у девушки, губами к его губам. Он не углублял поцелуй, и некоторое время это было просто прикосновением. Видя, что Этан не собирается и дальше проявлять инициативу и даже дернулся, чтобы отстраниться, Томас, до конца не понимая, что делает, обхватил его ладонью за затылок, запутавшись пальцами в длинных, шелковистых волосах, и легонько прихватил пухлую нижнюю губу, превращая их соприкосновение в полноценный поцелуй. Этан не напирал, время от времени позволял перехватывать инициативу, а иногда отвечал на равных. Томас тоже не рвался в бой, и целовал аккуратно, пытаясь понять, нравится ему это или нет. Для полноты ощущений он прикрыл глаза, и в мыслях сразу возник образ… Это был и Этан, и не Этан одновременно. Как если бы тот вдруг сменил пол и стал девушкой. Воодушевившись возникшей перед глазами картинкой, Томас запустил язык в слегка приоткрытый рот, проведя по кромке кривых зубов, обласкав чужие десна, нёбо и мягкий, юркий язык. Мысли о том, что это парень, вылетели из головы. Томас прижал податливое тело к себе, в упоении перебирая шелковые длинные волосы и зарываясь в них пальцами. Второй рукой он в забытьи скользнул по груди и вместо мягкой упругости под пальцами ощутил твердую накачанную грудную мышцу. Это мгновенно развеяло морок. Томас резко отпрянул, открыв глаза. — Черт! – выругался он, посмотрев на свой пах. Он вдруг понял, что только что целовался с парнем и возбудился от этого. – Черт-черт-черт! Слушай, прости, — виновато глянул он на Этана, который смотрел слегка растерянно и постоянно облизывал зацелованные губы. – Я не знаю, что на меня нашло… Черт! А ты говоришь, что обычный, — засмеялся вдруг Томас. – Да на тебя вон даже у закоренелых натуралов встает, — указал он на свои шорты, благо, от смущения стояк уже начал опадать. – Блин, Эдгар, ну почему ты не девушка?! Нет, я понимаю, что против Дамиано у меня нет, и не было бы шансов, но – черт! – будь ты девушкой, я бы за тебя с ним пободался. — К счастью, я парень, — тепло улыбнулся Этан. – Прости за это, — кивнул он рукой Томасу на пах, — я не провоцировал, и это не проверка какая-то там. Просто… я сам не знаю, что на меня нашло. Оно как-то спонтанно получилось. Прости. — Да ладно, — отмахнулся Томас, который вовсе не собирался рефлексировать из-за такой ерунды, как стояк на друга, — ну поцеловались, ну возбудились, с кем не бывает? Зато я теперь знаю разницу… — он хитро прищурился. — Какую? — Что на Дамиано у меня не стоит, а вот на тебя стоит, — чуть смущенно засмеялся Томас. – Выходит, что я не такой уж и натурал. — Мне кажется, это просто физиология, — улыбнулся Этан, похлопав Томаса по коленке. – Думаю, если бы тебе… эм… тебя приласкал парень, то ты бы точно так же кончил, как и от собственной руки. — Ты имеешь в виду взаимную дрочку? – склонил голову Томас, с легкой улыбкой отмечая смущение Этана. – Ну да, чего только по юности не было. — Правда что ли? – удивился Этан. — Да шучу я, шучу, не пугайся, — заржал Томас, когда Этан состроил сложное выражение лица. – Кого бы я мог подпустить к своему члену, если в моем окружении с пятнадцати лет ближе вас с Дамиано никого не было? А тот до недавнего времени тоже был только по девочкам. Ну что, ты больше меня к нему или его ко мне не ревнуешь? — Да я и не ревновал… Я просто… — снова смутился Этан. — Эй, перестань так краснеть, иначе я снова тебя поцелую, — засмеялся Томас, показывая, что он всего лишь шутит, хотя, как известно, в любой шутке… Остаток дня они с Этаном провели вместе, подбирая музыку к новой песне, что совсем недавно написал Дамиано. Произошедшее, как ни странно, совершенно не повлияло на их дружбу и отношение друг к другу. Этан не загонялся, как мог бы еще несколько месяцев назад, и Томас решил для себя, что ничего страшного не произошло, но время от времени вспоминал поцелуй и думал о том, а смог ли бы он быть с Этаном в качестве бойфренда. Томас не слишком любил анализировать свои поступки. Ну, сделал и сделал, и рефлексировать по поводу своей реакции на поцелуй Этана он не собирался. Вечером на репетиции они оба чудесно сыграли, и им удалось записать идеально звучащие партии ударных и гитары. Только вот… на сей раз лажал Дамиано. Он явно злился, психовал и не был настроен на репетицию, о чем и сообщил им спустя некоторое время. — Дами, что случилось? – окликнула его Вик, когда он, схватив сигареты, собрался выскочить из студии. — Ничего, пишите пока без меня, — отмахнулся он. – А я пойду, сценарий клипа еще раз перечитаю, а то кто-то уже сегодня явно репетировал, и мне не хочется ударить в грязь лицом. — Кто репетировал? – не поняла Вик. Томас внезапно смутился, поняв, что это камень в их с Этаном сторону. Видимо, Дамиано видел их времяпровождение под деревом и сделал какие-то свои выводы. Он кинул быстрый взгляд на Этана, но тот, кажется, даже не слышал слов Дамиано, так как тихонько отстукивал рукой какой-то ритм. Вскоре они тоже закончили репетицию, и Этан ушел к себе: он сильно устал за день и хотел пораньше лечь. Томас завалился на диван в гостиной, позвав Вик рубануться в плойку. Спустя несколько проигранных раундов, Том с недовольством отбросил геймпад. — Что, сдаешься? – наклонилась к самому его носу Вик. — Сегодня явно не мой день, детка! – наиграно-трагично произнес Томас, прикрыв ладонью глаза. – Я, как истинный джентльмен, уступаю тебе победу в этой игре! — Да что вы говорите? – треснула его по плечу Вик. – Признай просто, что я в этом деле лучшая, и мирно разойдемся по комнатам. Хотя это так по-стариковски, — сморщила носик она. — Что предлагаешь? – тут же подобрался Томас. — Бухнуть, пока наши деды-моралисты предаются рефлексии каждый в своем углу. А ведь могли бы весело проводить время вместе, — фыркнула она. Томас на это только угукнул и подорвался с дивана. — Что пить будем? — А что у нас есть? – развалилась на весь диван Вик. — Сейчас посмотрим. Томас отправился на кухню, где в одном из шкафчиков они хранили свои запасы алкоголя. Начать он решил с мартини, оставшегося с той памятной вечеринки после Сан-Ремо, а там как пойдет. Спустя пару часов, в которые они не ограничились одним мартини, Вик, лежавшая у Томаса под боком, закинув на него ноги, вдруг спросила: — А ты не знаешь, чего Дами п… пыси… пысиханул? — Не, — мотнул головой Томас, и комната поплыла вокруг него, — но, может, потому что мы с Эдгаром це... ловались. — Что?! – Виктория резко подскочила, но ее повело, и она шлепнулась прямо на Томаса. — Ау-у-у! – взвыл он. – Ты мне локтем… прямо на самое!.. — Прости, прости, — запричитала она и стала оглаживать то самое дорогое, которое буквально секундой назад пострадало от ее неловкого падения. Естественно, «самое дорогое», несмотря на весьма невменяемое состояние его хозяина, активно заинтересовалось происходящим. – Ух ты! Оно живое! – выдохнула Виктория и потянула за резинку домашних штанов Томаса, но не удержала ее в пальцах и та вернулась на место с громким хлопком. — Винченцо! – взвыл Томас, согнувшись пополам, тем самым скидывая Вик, не удержавшуюся на диване, на пол. — Ты меня уронил! – капризно выдала она, подняв одну руку, видимо, для того, чтобы Томас ее поднял, что он тут же и попытался сделать, но, не удержав равновесия, свалился прямо на нее. – А-а-а-а! Слон с ластами! – заорала она. — Почему с ластами?! – возмутился Томас. — Что здесь происходит? – раздался от входа голос Дамиано. Вик с Томасом одновременно замолчали, синхронно повернулись на голос, и тут Виктория выдала: — А Томас меня с дивана уронил, и вообще убить пытался, а еще он с Эдгаром целовался, и у него встал! – выдала она на одном дыхании, причем даже ни разу не запутавшись в словах. — Надо же, — хмыкнул Дамиано. – Значит, по девочкам только, да, Томми? — Да! – энергично закивал Томас и положил голову Вик на плечо, сжав ладонью грудь. – Они такие мягонькие, тискательные, — мечтательно вздохнул он, но ему тут же прилетело локтем под ребра. — Слезь с меня, кобелина! Лось с яйцами! – гневно лягнулась Вик. – Ты меня раздавил совсем! Дами, помоги? – жалобно посмотрела она на Дамиано. — Ох, пьянь, — вздохнул Дамиано, подошел к дивану, резко дернул Томаса вверх, отчего у того снова все поплыло перед глазами, и помог подняться Виктории. – Доползешь до комнаты или будешь здесь дрыхнуть? – спросил он у него. — Я с Ви-и… ик! – выдал Томас. — С хуик! – рявкнула она. – Дами, котик, оттр… спр… тируй… девушку до спального места. — Что мне с тобой делать? — покачал Дами головой и, подхватив ее на руки, понес из гостиной. — Ой, вертолетики, — хихикнула Вик, размахивая рукой. — А я? – жалобно спросил Томас, дернувшись, чтобы подняться следом, но диван явно оказался намазан клеем. — Сиди тут, пьянь, — рявкнул на него Дамиано, — занесу Вик, вернусь за тобой. С этими словами он вышел из комнаты. Томас несколько мгновений позалипал на пустой проход в гостиную и прикрыл глаза… На следующий день Этан отпаивал их с Вик минералкой и таблетками от похмелья. Дамиано не показывался на кухне с самого утра. В итоге и легкий завтрак, от которого они с Вик попытались отказаться, тоже пришлось готовить Этану. — А где Дами? – поинтересовался Томас, когда головная боль немного отступила. Этан только пожал на это плечами. — Ой, а это правда, что ты вчера целовался с Томасом? – спросила вдруг Вик, гонявшая по тарелке помидорку-черри. — Э… Том? – обернулся на него Этан. — Прости, дружище, я был пьян, — покаянно опустил Томас голову. — А что, это такой большой секрет? – удивилась Вик. – Вы же целовались с Дамиано, причем оба, и со мной тоже. Не вижу ничего страшного, если вы поцеловались и между собой. — Ну… поцеловались, — пожал плечами Этан. — И как вам? – не унималась Виктория. — Нормально, — ответил Томас, — но с девушками все равно лучше. Я бы лучше с тобой поцеловался. — Вы вчера напились вместе, — фыркнул Этан. – Неужели у вас до поцелуев дело не дошло? — Да нам… как-то не до этого было, — смутился Томас. — Ага, — буркнула Виктория и запихнула все же себе в рот помидорку. – А… Ой! – резко повернулась она к Томасу. – У тебя же встал на меня! Я помню! — Ну так… я нормальный парень, — чувствуя, как полыхают щеки, пробормотал Томас. – А у любого нормального парня встанет, если хвататься за его член. — О, какие страсти в святом семействе! – усмехнулся Этан. — Ничего такого не было! – не смог скрыть сожаления в голосе Томас. — И не удивительно, — фыркнул Этан, — если учесть, в каком состоянии вы сегодня. А кто-то даже до комнаты дойти не смог. — Но-но, Винченцо, между прочим, на руках донесли! — Потому что я девочка, — хихикнула Вик. – Странно было бы, если бы Дами попер на руках тебя. Ты такой лось, он бы надорвался. — Может, я и лось, но на концертах это ему не мешает, — обиженно выдал Томас. — Господи, как дети, честное слово, — закатил глаза Этан. – Пьянь! — А Вик рассказала Дами, что мы с тобой целовались, — вспомнил вдруг Томас. — Еще лучше, — вздохнул Этан. — Так его, наверное, и нет до сих пор потому, что он приревновал и расстроился, — осенило вдруг Вик. – Так надо ему рассказать, что у вас это несерьезно и по-дружески. Или… серьезно? – она переводила взгляд с одного на другого. — Не придумывай, — осадил ее Этан. – Мы с Томасом друзья и не более. К тому же Томас – натурал. Его парни не возбуждают, в отличие от тебя. — Эй, а вот этого ты мог бы и не говорить, — ткнул в его сторону вилкой Томас. – Зачем выдавать чужие секреты. — Ну, вообще-то я имел в виду, что это Вик у нас возбуждается от парней, а не то, что ты возбуждаешься от Вик, — задумчиво произнес Этан, разглядывая Томаса. Вик тоже смотрела на него слишком пристально, и он начал заливаться румянцем. — А! Упс! – вжал Томас голову в плечи. – Ну, случайный камин-аут. Не обращайте внимания. — Думаю, нам с Томасом… — начала Вик, но тут в кухню влетел Дамиано. — Всем утра! – буркнул он, наливая себе кофе из кофе-машины. – Пока вас тут, алкашье, выхаживала ваша мать-наседка, я успел съездить на съемочную площадку и перенести время съемок. — Сейчас для этого есть телефоны, — себе под нос пробурчал Этан, а Дамиано сделал вид, что не услышал. К счастью, Дамиано договорился на послеобеденное время, видимо, учел, в каком состоянии с вечера были Томас и Вик. А Томас впервые чувствовал себя таким растерянным. Он никогда не любил разборок и выяснения отношений, но в данной ситуации явно без этого было не обойтись. И если разговора с Вик он боялся по причине того, что результат этой беседы был для него важен, то вот поговорить с Дами он мог без всяких оговорок, тем более, никакой вины за собой не ощущал. Ему хотелось, чтобы Дамиано перестал на них на всех дуться и ревновать, если дело действительно в этом. К тому же лучше было все объяснить заранее, так как злой Дами был миной замедленного действия, потому что в силу темперамента он мог в любой момент взорваться и сотворить какую-нибудь фигню. Однако отловить его Томасу удалось лишь почти перед самым отъездом на съемки. Вик и Этан уже вышли из дома и направились в машину, и Томас притормозил собиравшегося к ним присоединиться Дамиано. — Дами, подожди минутку, поговорить надо. — А это не может подождать до вечера? Нам вообще-то ехать пора, — слегка поморщился тот. — Не может. И я надеюсь, что мы надолго всех не задержим. — Ну о’кей, что случилось? – Дамиано оперся спиной о косяк. — Я хотел тебе сказать, если для тебя это важно, что между нами с Этаном ничего нет. Подожди, не перебивай, — одернул он вскинувшегося было Дамиано. – Эдгар хороший друг, внимательный и покладистый, замечательный коллега и вообще отличный чувак. Мне нравится как он выглядит, но только в том плане, что я мечтал бы выглядеть так же, хотя я прекрасно понимаю, что мне этого не дано. И да, мы вчера поцеловались, но это было чисто по-дружески. Понимаешь? Никакой романтики или там сексуального интереса. — Томми… — Дай мне договорить! – чуть нахмурился Томас. – Так вот… Ну да, мы поцеловались, но я не хочу его в том плане, в котором хочешь ты. С тобой мы тоже целовались, но моя суть от этого не меняется. Я натурал, и мне даже не любопытно, как ты там говорил. И вообще… мне Вик нравится, и, похоже, я сегодня прокололся и выдал себя ей с потрохами, и теперь вот боюсь, что она… как она вообще отреагирует на это… потому что, ну… она… такая! Дамиано по мере его монолога явно оттаивал, а при последних словах уже открыто заулыбался. Была в нем эта черта, и Томас считал ее классной: Дами, в отличие от того же Этана, мог быстро переключаться из состояния в состояние. — Ну да, Винченцо такая! – засмеялся он. – И знаешь, что я тебе скажу, Томми? Что бы она тебе ни ответила, не отчаивайся, даже если ответ будет не в твою пользу. Вода камень точит, и главное - не отступать от своей цели. Мы же целеустремленные, правда? Где бы мы были, если бы не умели добиваться своего? Мы Монескин! И, какие бы разные мы ни были, каждый из нас умеет добиваться своей цели. И я уверен, что ты получишь то, чего действительно хочешь, будь то любовь Вик или известность на весь мир. И я добьюсь, веришь? — Конечно, верю, — кивнул Томас, не совсем понимая, что конкретно имел в виду Дамиано: мировую популярность или Этана. — Ну, тогда давай, пойдем и порвем их всех крутым отвязным клипом, — растрепал Дамиано Томми волосы. — Ага, пойдем, — кивнул Томас. – Только я бы с большим удовольствием облизал животик Вик, чем потискал тебя за жопу. Почему Этану все, а мне ничего? — Не переживай, Томми, будет и на твоей улице праздник, — хмыкнул Дамиано. – К тому же… ты ведь не знаешь, а вдруг тебе понравится. — Что понравится? — Моя жопа, — заржал Дамиано, обнимая Томаса за плечи. – И ты променяешь Вик на меня. И мы с тобой станем счастливой голубой парочкой и умчим в закат, а Вик с Эдгаром будут себе локти кусать, что отказались от таких охуенных нас. — Да иди ты! – легко оттолкнул его от себя Томас. – Как что-нибудь ляпнешь! — Ну, уж и пошутить нельзя, — фыркнул Дамиано и тут же стал серьезным: — А вообще, спасибо тебе за этот разговор. Он многое меняет. И кое-кто теперь от меня не уйдет. А если тебе нужна будет помощь с Вик, знай, я всегда на твоей стороне. — Спасибо, бро, — кивнул Томас. — А теперь, пойдем, друг мой Томасито, нас ждут великие дела! – с этими словами Дами толкнул дверь и пропустил его вперед. Томас шагнул на улицу, где ярко светило солнце, и зажмурился. Он был рад, что они все прояснили с Дамиано, и теперь не чувствовал себя виноватым за что бы то ни было. А еще после слов Дамиано в груди теплилась надежда, что когда-нибудь, пусть и не сразу, но он добьется взаимности от Вик.