Cheeky cookie

Утро субботы. Общага открывается в шесть утра, Чимин добрался до нее ближе к семи, что радует. Уже там он идёт в душ, расстилает кровать и ложится спать с четким намерением заснуть, но не выходит. Он так и лежит, прокручивая все моменты, что были вчера: как он познакомился с Чоном, как они поцеловались, как он его трогал, ласкал, как реагировало тело на все это, как Чонгук шептал ему одобрения, от которых просто сносило крышу и все это было так идеально. Чимин ещё раз думает, что ему повезло с тем, что тот не оказался отморозком или эгоистом, что у них был такой потрясающий секс и что он опять не сможет найти себе достойного партнера, ибо стандарты становятся всё выше. Выходные так и проходят. Он лежит в кровати, делает уборку, готовит себе обед и ужин, делает все что угодно, лишь бы не предаваться своим мыслям и не уходить в себя, но дедлайны никуда не делись. Он берет себя в руки, убивает воскресенье на отчёты, лабораторные, лекции и даже не выходит за целые выходные подышать воздухом, "и в комнате воздуха хватает". Понедельник не радует. Он сам по себе чувак так себе, а тут ещё оказывается, что Чимин потерял свой пропуск от универа, так что утром его встретил охранник с просьбой заполнить заявление, чтобы сделать новый. Легче становится только когда ко второй паре приходит Тэхен. При нем как-то дышать становится легче, и Чимин смог немного расслабиться, но ровно до того момента, пока Ким не начал спрашивать о походе в бар и многозначительно поигрывать бровями. От всех вопросов Пак пытался отбиться, как будто это возможно. — Он был так плох? — Тэхен пытает его вторую пару. Смысла скрывать никакого нет. Чимин хочет рассказать, но это немного смущает, а потом он вспоминает, что с Кимом они говорили и о более неловких вещах. — Вообще-то, он был чертовски хорош, — с гордостью и нотками ностальгии в голосе признается Пак, слыша негромкое улюлюканье со стороны друга. — Я должен из тебя все тянуть? Просто расскажи, что было. Он красивый? Как вы это делали? Тебе понравилось? Что за позы? — Я понимаю, что у тебя совершенно нет совести и стыда, но это же личное, чувак. Кто спрашивает о таком? — Я думаю, совесть и стыд между нами пропали ещё на первом курсе, когда мы в душ ходили вместе и видели все, что только можно было, заставали друг друга за всяким непотребством. Да и я тебе рассказываю, чем мы занимаемся с Хоби. — Но я не прошу тебя рассказывать! Это ты ловишь дикий кайф, говоря об этом, — Чимин почти убежден, что для этого есть определённый кинк. То садистское удовольствие, которое появляется на лице его друга в такие моменты откровений, свидетельствует о блаженстве, а Пак хоть морщится и пытается заткнуть Кима, на самом деле, внимательно слушает и удивляется находчивости этих двоих в постели. — Друг мой, я делюсь опытом. Это, считай, благотворительность, — гордо заявляет Тэхен. — Окей, я понял. Подожди, мой зад вибрирует, — Чимин тянется к заднему карману, где лежит телефон. — Ты там забыл какую-то игрушку с пятницы? — Чимин только стреляет убийственным взглядом, на что получает усмешку. Его друг явно прожил слишком долгую жизнь в этом мире, и Чимин правда удивляется, как за три года жизни в одной комнате и учась в одной группе, он все ещё не убил Тэ. Чимин, наверное, никогда не забудет этот поистине легендарный момент знакомства со своим удивительно двинутым на всю голову другом. Это стоило понять ещё с первой минуты. Это было в последних числах августа, когда первокурсники заселялись в общежитие. Чимин, на самом деле, такой себе тепличный ребёнок, который до этого даже в лагеря не ездил, а тут ему пришлось уехать из Пусана от семьи, от комфорта. Даже сама мысль об общежитии давала трещину на его ментальном здоровье, но это оказалось ничем по сравнению с тем, что увидел Чимин, перешагнув порог его нового дома. Само общежитие было неплохим, он считал, что могло быть и хуже. За каникулы в коридорах была пыль, как и в самих комнатах, но это все ещё цветочки. Ягодки Чимин увидел позже, а точнее только одну, с которой ему пришлось жить. Тэхен оказал неизгладимое первое впечатление. Тогда Чимину хотелось плакать, а сейчас он уже плачет, вот только теперь от смеха. Он тогда открыл дверь в свою комнату и увидел на второй кровати сидящего в позе лотоса парня, что играл на губной гармошке. Без шуток, у Тэ тогда в руках была губная гармошка. Чимин такие видел только в фильмах про зеков и это первая ассоциация. Повадки его соседа тоже были не лучше. Ким тогда в развалочку подошёл к дрожащему Чимину и сказал своим низким, грудным голосом: — Я Тэхен. Наполовину ЗОЖник, на вторую алкаш, — и рассмеялся, тоже низко и утробно. Чимин в тот момент подумал, что ему, наверное, повезло, потому что это будет единственным его днем в общежитии, ибо к утру его просто-напросто прирежут. Тэхен тогда объяснил, что пить он и правда любит, а вот в плане ЗОЖа он имел в виду секс. Если бы была мужская версия нимфомании, то Тэхен ходил бы с этим диагнозом, потому что более озабоченного, бесстыдного и наглого человека Пак больше не встречал. Но Тэ только на первый взгляд оказался таким опасным. На самом деле, он был просто более зрелым ну и... своеобразным, именно так называл его про себя Чимин. Они сдружились. Пак принял тот факт, что Ким просто не понимает понятие чистоты и уборки, а ещё ответственности, но несмотря на все это, они стали настоящими друзьями. Да и невинный мальчик-цветок тогда нуждался именно в таком бойком, экстравертном и общительном друге рядом. Тэ водил Чимина практически за ручку везде за собой, знакомил с одногруппниками, выводил в свет, а когда выяснилось, что они оба по мальчикам, Ким даже пытался подкатить, вот только на горизонте тогда замаячил Чон Хосок, который по сей день спасает задницу Чимина, во всех смыслах. — Кто-то нашёл мой пропуск и принес в универ, — после короткого телефонного разговора с охранником снова обращается к другу Чимин. — Ты же говорил, что потерял его по пути в бар или в баре, — с подозрением замечает Тэхен. — Возможно, кто-то его нашел и решил принести, — предполагает Чимин, когда они после пары спускаются по лестнице, чтобы выйти в холл. — Может, кому-то понравилась твоя фотография на нем, и чел решил узнать тебя поближе, — с нескрываемым сарказмом прыскает Ким. — Если это так, то он ещё более своеобразный чем ты, а это пугает. У этого человека воистину специфические вкусы, раз ему могло понравиться "это", — имея в виду фото на пластиковой карточке. На первом году обучения Чимин считал свой университет супер крутым. Точнее, в первые месяцы. Потом, как каждый уважающий себя универ, в умах студентов вуз превратился в самую обычную шарагу. В этой самой обычной шараге было слишком много технологий. Так, чтобы пройти на пары, каждый должен был приложить двухстороннюю электронную карточку. На изнаночной стороне было название университета, адрес и даже просьба вернуть на случай, если кто-то найдет, а на лицевой стороне фамилия и имя студента, вместе с фото... Пак вспоминает, как делал то фото на пропуск и, если честно, уже обрадовался, что сможет сделать новое. Ибо в тот раз его фотографировали на веб-камеру ноутбука в каком-то темном подвале, где он умудрился моргнуть. Буквально, черный квадрат с сюрпризом. Когда пропуск находят, его возвращают на пост охраны университета, у которых есть номера всех студентов. Чимину сейчас не повезло. Они вдвоем спускаются на первый этаж, спрашивают пропуск, на что им отвечают, что он у молодого человека, который будет ждать их на улице. — Они спятили? Каким образом я должен найти этого "молодого человека"? — Чимин искажает слова так, как их говорила только что женщина в окошке. — Мы в университете, здесь все такие, почему он просто не оставил его? Они выходят на улицу, спускаются по ступенькам и сканируют площадку перед универом. Это курилка в форме полукруга с лавочками, за которыми сразу начинается парк. Сейчас середина третьей пары, а это значит, что студентов не так много, как может быть через сорок минут. Это облегчает задачу и сужает поиски всего-то до десятка человек. — Это все-таки чудик со специфическим вкусом, — Тэхен заливисто смеётся и тоже смотрит по сторонам. — Может, узнаешь кого-нибудь? — Да как я могу кого-то узнать, я же... — Чимин замирает на месте и только моргает. Какого хрена?! Что он тут делает?! Пак был уверен, что этот парень не из его универа, тогда почему он сидит на самой крайней лавочке, крутит что-то в руках и самодовольно улыбается, глядя на Чимина. — Вот черт, Тэ, это он. Тот парень, из бара, — Пак в панике бьёт друга по руке и показывает головой на Чона. Чонгук во всей этой студенческой обстановке как бельмо на глазу. Он выглядит слишком очевидно зрело и не заебанно, как все остальные здесь, пытающиеся выкурить сигарету за те пять минут отдыха, что у них есть. Чон уверенно сидит, сложив ногу на ногу. Он с самого начала увидел Пака, и сбежать ему точно не представляется никакой возможности, да и глупо. Это просто ребяческое, секундное желание Чимина, потому что ему стыдно и неловко. Стыдно, потому что сбежал. Неловко, потому что этот парень, что сейчас улыбается и идет прямо к ним, знает, как Пак стонет. Тэхен слегка прищуривает глаза и смотрит туда, куда ему указали. — Это он? Вот тот черноволосый красавчик, с пирсингом в брови, харизмой Леголаса и фигурой Аполлона? Он тот парень, от которого ты сбежал?! — в голосе слышится осуждение, и Тэ почти кричит на последних словах. Чимин понимает, его выбор парня одобряют, а вот в его способности принимать решения сейчас сомневаются. — Чим, ты дурак. И это не звучит как вопрос, это факт. — Какого черта он тут забыл, — говорит Чимин, пока шестерёнки в его голове генерирует идеи. — Тебя нашёл красавчик, с которым ты провел ночь и кого ты так жестоко кинул, но всё ещё недоволен? — За красавчика ты ответишь перед Хосоком, — угрожающе, даже не задумываясь, бросает Чимин. — Да и парень должен был понять намек, раз я ушёл из квартиры ещё до его пробуждения. — Кхмсбежалкхм, — маскирует слово под кашлем Тэ, опасаясь очередной атаки из угроз от друга. — Но он настойчивый, это заводит, — говорит чуть мечтательно, игнорируя убийственный взгляд Чимина. — Что ты здесь делаешь? — с ходу бросает Чимин, стоило Чонгуку подойти к ним достаточно близко, и получает удивлённый взгляд Чона, который тут же улыбается на этот неожиданный поток грубости. — И тебе привет, прелесть. Нашёл это у себя дома, — улыбается он совершенно обворожительно и, не колеблясь, показывает кусок пластика, в котором Чимин узнает свой пропуск. — Какое счастье, что тут и имя твоё есть, и название университета, да ещё и эта просьба вернуть. Как я мог пройти мимо? Он так и просился к своему хозяину. Чонгук сейчас другой. В его словах можно уловить нотки обиды, но он хорошо их прячет, покручивая в руках карточку, продолжая держать нахально широкую улыбку. — Вернёшь? — усмиряя гонор, просит Чимин уже мягче. Не потому, что ему нужен этот кусок пластика, а потому, что в очередной раз кольнула совесть. Это не Чимин здесь должен злиться и хамить. Именно Чонгук имеет на это право. — Все не так просто, прелесть. Я считаю своим долгом угостить тебя кофе, ведь утром ты мне этого сделать не позволил, — говорит Чонгук, а со стороны своего друга Чимин отчётливо слышит приглушенный смешок. — И почему я должен? — Знаю, я играю грязно, но мне бы хотелось поговорить. Так что давай просто выпьем кофе, и я верну тебе это. — Я Тэхен, кстати, — совершенно бессовестно, именно в своей манере, вторгся в разговор его друг, обворожительно улыбаясь. — А ты, я так понимаю, тот парень с вечера пятницы? — "Парень с вечера пятницы"? — повторяет Чонгук, акцентируя на этих словах внимание, приподнимая брови и переводя взгляд на Чимина. — Это всё, чего я был удостоен? — слова должны говорить о том, что Чона вся эта ситуация задела, но выглядит он в точности да наоборот. Опять уверенно, ни грамма раздражительности или злости. — Пришёл бы ты чуть попозже, может, я бы и успел узнать ещё более пикантные подробности, — эти парни уже нашли общий язык. Тэхен поигрывает бровями, а Чон расплывается в самодовольной улыбке. — А ты мне нравишься, — Чонгук тянет кулак вперёд, который Тэ тут же отбивает. — Ты мне тоже. И это конец. Если эти двое ещё хоть минуту поговорят, то они составят план вселенского заговора, потому что эти их вайбы прямо сейчас до жути пугают Чимина. А может, его просто злит то, что парень, которого он больше не планировал видеть никогда и перед которым ему чертовски стыдно, по какой-то причине сейчас вот так легко нашёл его в универе и уже почти закорешился с его другом. — Идём, — обречённо вздыхая, говорит Чимин, небрежно схватив Чона за руку, чтобы уже побыстрее решить всё. Чонгук коротко кивает Тэ, и они вдвоём удаляются от университета. — Прости, — с выдохом говорит Чимин, когда они уже только вдвоём идут по парку, чтобы выйти к кофейне. Одно слово заключает в себе все чувства, что были в Чимине эти несколько дней. От него становится легче, но сказать было чертовски сложно. Он виноват. — За что извиняешься? — по-доброму спрашивает Чонгук. — За то, что ушёл, наверное. И за то, что был груб только что, — признается Пак. — Так почему ушёл? — Нуу, — тянет Чимин собирая мысли в кучу. — Не хотел терпеть неловкость утром. Казалось странным после всего пить кофе. — Прямо как мы собираемся сделать сейчас? — глядя на Чимина с улыбкой, перехватывая его взгляд, говорит Чонгук. — Точно, — смеётся Чимин над ироничностью. В этом парке всегда довольно тихо, особенно сейчас, в середине дня, когда большинство людей все ещё заняты на работе или учёбе. Здесь становится оживленней только ближе к вечеру, когда выходят собачники, чтобы выгулять своих питомцев. Они прогуливаются не спеша, не торопятся добраться до более оживленного и людного места, где бы им не пришлось быть наедине, как в этом странном парке. Эта атмосфера, в отличие от той, что была всего несколько минут назад, не напрягает. Этому поспособствовали извинения, лёгкий настрой Чонгука, который явно не таит обиду и считает всю эту ситуацию для себя забавной. Чон и сам приносил в эту атмосферу лёгкость. Всё прямо как в вечер пятницы. Чимин не чувствует напряжённость, не чувствует обязанность говорить, завязывать неловкий разговор. Они прогуливаются по осеннему парку, шаркая сухими осенними листьями под ногами, наслаждаясь моментом тишины. — Ты без проблем добрался до дома? — спустя какое-то время задаёт вопрос Чонгук, но это, опять же, не из-за того, что этот разговор должен быть. Это связано именно с натурой Чона. Он именно такой: внимательный, заботливый, совершенно не тщеславный и не эгоистичный. — Да, — коротко бросает Чимин. — Когда ты ушёл? — Около шести, — чуть подумав, снова отвечает Пак. — Ты хорошо себя чувствовал? — и это опять не чистая любезность. Чону действительно важна безопасность, комфорт и состояние партнера. — Я не мог уснуть и чувствовал себя измотанным, но в остальном я был в норме, — эти вопросы, забота, мягкий и вкрадчивый голос не совсем то, к чему привык Чимин. Это именно то, чего у него никогда не было в отношениях, и от этого ситуация кажется ещё более дикой. Насколько же убого Пак жил все эти годы, что парень на одну ночь заботится о нем лучше, чем тот, другой. Но здесь стоит брать в расчёт и то, что эти два парня чистой воды исключения. Его бывший был исключительным ублюдком, а Чонгук... Чонгук по своей природе исключительный. Чимин сомневается, что такие вообще есть. — Я не дал тебе спать? — спрашивает Чонгук, но дополняет вопрос, понимая, что он может быть расценен слегка самодовольно. — Я имею в виду, я иногда бываю навязчивым на обнимашки и кому-то это может... — Нет, — спешит успокоить Чимин, не дав договорить. — Просто тот день был слишком насыщенным, в голове было много мыслей, а обнимашки были... замечательными. Они посмеиваются, ибо есть какая-то ироничность в том, чтобы говорить о том, чего пытался избегать Чимин в субботу утром, боясь неловкости. Кофейня недалеко от университета довольно простая. Белые стены, деревянные круглые низенькие столики и длинная стойка вдоль панорамного окна. Так выглядят большинство кофеен, ничего особенного. Они выбирают самый дальний столик у окна, в тихом уголочке, это явный знак того, что намечается ещё один долгий разговор. Это все начинается для Чимина странно, вот сначала они говорят о погоде. Пак рассказывал о том, что с недавних пор полюбил осень за её краски, умиротворение и в то же самое время серость. Пошутил о том, что это точно знак того, что он стареет, ибо кроме его бабули и подружек его бабули никто не любит осень. Они перекидываются ещё бытовыми вопросами, прежде чем Чонгук, как думает Чимин, переходит к главному. — Ты смотришь порно? — парень бросает это очень легко и непринуждённо, словно спросил, какой у Пака любимый цвет. Чимин в этот момент пил кофе. В следующий момент Чимин уже давился рафом с огромным количеством пенки и кардамоном на ней. Вопрос неожиданный. Вопрос не для этой обстановки и вопрос как будто вырванный из контекста, так что Чимин, логично рассудив, предполагает, что ему послышалось, но нет, второй раз вопрос звучит так же. Далее, когда Чимин собрался и вспомнил, что он, вообще-то, уже большой мальчик и смущаться из-за таких вещей нет никакого смысла, честно и утвердительно отвечает, на что ему прилетает ещё один, не менее странный, вопрос. — Какого формата видео тебе нравятся? Здесь Чимин уже начинает что-то подозревать, с опаской глядя на Чона, спрашивая, зачем ему это и в чем вообще смысл данного опроса, но его просто просят честно ответить. — Нравится натуральность, как бы это иронично ни звучало от гея, — пытается пошутить Чимин, но Чонгук ждёт более развёрнутого ответа, так что Пак продолжает: — Ну, ты знаешь, вся эта вульгарщина, излишняя громкость, интенсивность, лоск и так далее явно не моё, да и вряд ли хоть кто-то принимает данное видео за порно. Мне нравится что-то попроще и более приземленное, не могу подобрать слово... — Как домашнее видео? — помогает Чонгук, внимательно наблюдая за Паком. — Да, что-то такое, — соглашается Чимин с надеждой, что на этом они свернут данную тему. Чонгук лишь довольно мычит в свой кофе, не поддерживая невысказанную идею Пака. — Не думал сняться в чем-то таком? — опять в непринуждённой манере спрашивает Чонгук. — Нет? — неуверенно тянет Чимин, уже сомневаясь во вменяемости парня напротив. — "Нет" не думал или "нет" не хотел? — продолжает быть настойчивым, но почему-то в этот момент тянется за стаканом воды, что дали Чимину к кофе, перетягивая его ближе к себе и отставляя от Пака подальше, негромко бросая: — Мера предосторожности. Это все стало странным ещё несколькими фразами ранее. Чон казался открытым и тем, кто не стесняется задавать подобного рода вопросы, а Чимин, живущий с Тэхеном три года, мог смириться, что ему, временами, могло прилетать что-то такое. Но действия Чона, какой-то подтекст во всем этом уже настораживал, и Чимин сомневался в той характеристике, что дал Чонгуку ранее. — Почему такие вопросы? — бросает в лоб Чимин. Чонгук внимательно смотрит на Чимина несколько секунд, что-то обдумывает, а затем, подаётся вперёд, ближе к Паку, говоря, понижая голос. — Что, если я снимаю подобного рода видео? — неуверенно и с вопросом говорит Чон. — Что ты думаешь об этом? — Нуу, — теряется всего на секунду Чимин, но быстро собирается, тоже подаваясь чуть вперёд, понижая голос. Они выглядят сейчас как заговорщики. — Я скажу, что ты взрослый мальчик и можешь делать все, что хочешь. Но прежде, — вдруг спохватывается Чимин, — ты же не снимал нашу ночь? — Нет. Господи, нет. Я не извращенец. Только с согласия, — быстро говорит Чонгук. — Хорошо, — чуть успокаивается Чимин. — Хорошо, — повторяет Чонгук, выглядя уже уверенней. — Что ты скажешь, если я скажу тебе, что снимаю видео, заливаю их в сеть и зарабатываю на этом деньги? — Ответ тот же, — Чимину уже это кажется какой-то игрой, даже забавным. — Угу, — как будто ставя у себя в голове какую-то галочку, мычит Чонгук. — Тогда, что насчёт того, чтобы поучаствовать в этом? Чимин истерически смеётся. Он не знает над чем именно. Это все тянет на какой-то пранк, и реакция Чимина просто защита на такой исход, но слишком серьезное лицо Чона говорит о том, что это далеко не шутка, но и здесь смех все равно уместен, потому что это абсурд, бред чистой воды. И это все равно кажется каким-то пранком, а Чонгук лишь хорошим актёром. Пак вытирает слезы, перестаёт смеяться и смотрит на спокойное лицо Чона, уже боясь продолжения. — Это не шутка? — Нет, — пугающе серьёзно отвечает Чон. — Иди сюда, я покажу, — он пододвигает ещё один стул, что стоял между ними, ближе к себе и приглашает пересесть на него Паку. Это кажется уместным. Уместным пересесть именно к Чону, потому что тот сидит спиной к стене и раз уж разговор идёт о порно и о том, чтобы что-то показать, то пересесть именно ближе к нему кажется рационально правильным. Причина, почему Чимин все ещё сидит здесь, а не свалил, кажется иррациональной, ведь в ситуации до этого проблем с побегом не было. Чимин слушается. Это кажется самым завораживающим событием в его жизни. Он сидит в одной кофейне и разговаривает с порно актером, об этом можно потом рассказывать внукам. Или нет. Чимин садится ближе, когда Чонгук достает из кармана неизменной кожаной куртки телефон, что-то в нем открывает, а потом протягивает Паку. На экране прогружается заставка твиттера, а затем появляется страница пользователя с никнеймом "Cheeky cookie". — Дерзкая печенька? — собирает в кучу все годы изучения английского Чимин, пытаясь перевести имя пользователя. Чимин поднимает глаза на Чона. Они соприкасаются плечами, сидя очень близко, и это, по какой-то причине, удивляет Пака. Он не задумываясь бросает короткий взгляд на губы Чонгука, вспоминает о ночи, проведённой вместе, и о том, какое удовольствие они приносили, облизывает свои, а когда на этих губах, от которых он не может все ещё оторвать взгляд, вдруг начинает играть улыбка, отмирает. — Да, дерзкий Куки, — соглашается Чонгук, вкладывая в эту фразу явно больше смысла, чем Чимин может уловить. Наверное, Пак должен о чем-то догадаться. — Гук? Гуки? — играет с именем Чимин, приходя к определённому осознанию и получая одобрительный кивок от Чона в ответ. — Почему дерзкий, не спрашиваю. Чонгук уверенный, знающий себе цену, при этом иногда до бесячего спокойный и мудрый тянет на титул "Дерзкого". — Разве порно актёры не берут себе имена как у индейцев, только приписывая в конце слово "член"? Что-то вроде "сокол большой член" или "выносливый тигр с венистым членом"? — Чимин действительно рассуждает серьёзно, хоть и вкладывает в это немного юмора, пытаясь подшутить так над тем, кто решил использовать в своём секс псевдониме слово "печенька". Чонгука же все выше сказанное Паком позабавило так, что он даже прыскает в кулак, передавая телефон Чимину, чтобы тот мог посмотреть все, что захочет. И Чимин смотрит. Он видит огромное количество контента, если можно это назвать именно таким словом, пока Чонгук начинает рассказывать, в чем вообще заключается род его деятельности. Он говорит о том, что начинал все это чисто из интереса, что любил снимать, был амбициозен и не мог найти годное порно. Поэтому в его гениальную голову пришла мысль сделать это самое годное порно самому. Показать секс таким, какой он и есть на самом деле, без всякого излишнего монтажа, показных стонов, иногда даже препаратов, которые употребляют актёры. Без преувеличений. Все началось с нескольких партнёров, просто друзей, с которыми у него и до этого был секс и кто был не против оказаться в кадре. Конфиденциальность была, конечно, превыше всего. Заблюренные лица приносили слишком много проблем и слишком много монтажа, так что в ход пошли маски, которые были сексуальней и не скрывали поцелуи. Вслед за масками — скрытие личности. Нужно было придумать псевдоним, чтобы и партнеры могли его называть и дать название каналу. Все вышло тогда само собой. Гуки превратился в Куки, а тот, в свою очередь, уже перевелся на английский и стал печенькой. Вроде ничего особенного, вроде все еще его имя, но уже что-то другое. Короткие видео в твиттере переросли в полноценные, что требовали отдельной платформы. Отдельная платформа навела на мысль, что этим можно заработать, продавая контент, а с ростом спроса выросло и число предложений. Предложений Чонгуку. Ему больше не приходилось искать партнера, ему приходилось выбирать, потому что желающих было много. Все мечтали сняться с заботливым, нежным, думающем о партнере парнем, который без исключения доводил до оргазма, до пика удовольствия, находил все эрогенные зоны. Канал рос, развивался, доход появлялся, и Чонгук счёл своим долгом делиться прибылью с участниками видео. Определённая сумма, независимо от продаж, и плюсом определённый процент с каждой проданной копии. Сейчас у Чонгука приближается его уже сотое видео, в котором он хотел бы сняться с кем-то особенным, да и само видео хотелось сделать лучшим из того, что у него когда-либо было. — Так и почему я? — растерянно от такого количества информации спрашивает Чимин. Он не согласился. Определённо нет. Он просто потерян, в шоке. Он вообще мало что понимает в данный момент. Говорить о каком-то голосе рассудка нет никакого смысла. — Мне кажется, у нас с тобой идеальная химия, — говорит уже чуть успокоившийся Чонгук. Он никому никогда не открывался как Куки. Большая часть друзей просто знала, потому что были с ним в момент зарождения "бизнеса". Он сам никому не предлагал сниматься уже очень долгое время, поэтому предсказать реакцию было невозможно, а растерянность Чимина сейчас играла на руку. Он выслушал, не буянил, даже отодвинутый стакан воды кажется лишним, но это и правда было сделано на всякий случай. — Химия? — Чимин пытается понять, что может стоять за этим словом. — Скажем так, секс без камеры для меня, по роду деятельности, бывает редко. Но то, что было с тобой, это как глоток свежего воздуха. Я могу списать несколько очков за то, что не было камер, что я был расслаблен и совсем чуть-чуть пьян. Но это все равно было в разы лучше, чем все то, что было у меня уже долгое время. Ты был потрясающим. Сначала немного потерянным, но потом страстным, инициативным, отзывчивым. Мы с тобой оба просто наслаждались этим — самим процессом. Чимин в ещё большем ступоре. Ему-то казалось, что всю работу тогда делал именно Чон, но получить несколько комплиментов очень приятно. — Я не соображаю, — признается Чимин. — Я не давлю, — спокойно говорит Чон, забирая из рук Пака свой телефон, и, вместо этого, вкладывает его ладошку в свою. — Я просто хочу, чтобы ты подумал, потому что я бы хотел сделать это с тобой. Звучало двусмысленно, как будто это новый способ предложить кому-то ничем не обязывающий секс. — Я сейчас скажу несколько причин, почему ты бы мог согласиться на это, но решать все ещё тебе, — продолжает говорить Чонгук, но на этот раз поигрывая с рукой Пака в своей, расправляя все пальчики и загибая по одному на каждое следующее предложение. — Нам будет хорошо. Это новый опыт, которым не каждый сможет похвастаться. Это не главное, но ты сможешь получить с этого ещё и материальное удовольствие. Я гарантирую конфиденциальность. И это секс, которого ты так хотел, чтобы избавиться от нездоровой привязанности. Последняя фраза может быть точно отнесена к манипулированию, но Чонгук в данный момент жаден. А Чимин в данный момент недееспособен. Говорить с ним нет уже смысла. Чонгук отдает пропуск, убеждается в том, что Чимин все ещё помнит, где живёт. Они обмениваются телефонами. Обняв Пака напоследок, Чон настоятельно просит его подумать и говорит, что напишет вне зависимости от того, какое решение примет Чимин.

🍑🍪

Чимин приходит в комнату потерянным. Сначала он просто пытается переварить все услышанное, просто факты, даже не само предложение. Потом, чтобы понять с чем именно он имеет дело, Пак находит тот самый аккаунт, решая начать своё исследование, ибо в кофейне он бездумно пролистал вверх-вниз ленту, не вникая в суть. Видео пронумерованы, и число правда приближается к сотне. Смотреть их объективно не получается. У Чимина то и дело всплывают в голове моменты из проведённой вместе ночи, потому что Куки и Чонгук ведут себя и действуют одинаково. Это норма, но, все-таки, каждый человек склонен меняться перед камерой. В то же время, это подкупает. Зная, какой Чонгук без неё, и глядя на экран, можно с уверенностью сказать, что там все натурально. Опять ирония. Но все происходящее и правда можно назвать "домашним" видео. Помимо всего прочего, Куки на своём аккаунте открыто говорит о сексе, не важно, с мужчиной, с женщиной, это просто партнер. Партнёр, который обязательно должен получать удовольствие, внимание и заботу. "Если вы хотите, чтобы ваш партнёр обожал вас, обязательно обнимайтесь после секса. Момент, следующий сразу за ним — это когда человек чувствует сожаление и стыд" Было ещё много всего. Для опытных это, конечно, просто слова, но найди этот аккаунт какой-нибудь девственник с ожиданием первого секса как в порно, он действительно смог бы чему-то научиться. Чонгук в видео прямо на партнёре объясняет технику, и сложно не поверить в её действие, когда этот бедный мальчик под Куки начинает стонать громче и выгибаться. "Я был таким же". Это не вопрос. Просто в голове мелькает осознание. Чимин погрузился во всё это так стремительно и глубоко, что не заметил, как дверь в комнату открылась. — Я слышу звуки секса, — бесцеремонно подбегает к Чимину Тэ, хватая телефон друга и заглядывая в экран. Понятие личного пространства здесь не знают. — У тебя хороший вкус, зай. Этот Куки Бог, — одобрительно присвистывает Ким. — Ты знаешь его? — было бы странно, если бы нет. Узнать мнение, Чимин не поскупится на слово, "эксперта" в сексе и порно очень хочется. — Я один из первых подписчиков этого парня, — с гордостью замечает его друг. — Но Куки всегда был хорош. Уфф, сколько одиноких ночей я провел с этим парнем, играя... — Я понял, друг мой, не продолжай, — спешит прервать Чимин. — А ты бы хотел сняться с ним, чисто теоретически? Чимин надеется, что он не очевиден. Хотя, Тэ вряд ли сможет поверить, что несколько часов назад ударился кулачками со своим порно героем. Паку сейчас нужно мнение со стороны. Непредвзятое. — Если бы не Сока, то определённо да, — загорается Тэхен. Стоит сказать, что Кима останавливает не просто наличие парня, а наличие именно Чон Хосока. Они познакомились три года назад, когда Тэ был первокурсником, а Хосок — парень на год старше — куратором их группы. Когда Тэхен положил на этого улыбчивого и слишком, как думал Чимин, простого парня взгляд, все казалось каким-то абсурдным. Пак сомневался, что один человек сможет обуздать все сексуальные амбиции его соседа. Это была жестокая битва. Общительный Хосок, такой же общительный Тэ, они быстро сдружились, но оба, по какой-то причине, не могли продвинуться дальше. Специфический юмор Кима, а точнее шуточки, которые через одну были завязаны на сексе, просто отлетали от Хосока. Он смеялся над ними, но не понимал, что все они с намёком. Все это могло длиться бесконечно долго, если бы Тэхен, в какой-то момент, не психанул и не прижал Хосока к стенке, буквально. Он просто зажал его, признался, собирался уже уйти, когда его так клишировано остановили и поцеловали. Чимин тогда смотрел на все это со стороны и не мог поверить в реальность происходящего. Было горячо, страстно, а ещё у Чимина тогда произошла травма, ибо милый, невинный и смешливый Чон Хосок пытался затолкать свой язык в рот его друга. Прошло три года, а эти парни все ещё похожи на кроликов. Очень влюбленные, счастливые и озабоченные. Пак такого точно не ожидал от Чона. — Куки правда хорош. Ты просто посмотришь его видео и уже захочешь стать его бойфрендом. Мечта, а не парень, — более развёрнуто отвечает на вопрос друга Тэ. К концу дня голова начинает болеть. Чимин не рассчитывал ложиться так рано, так что просто заваливается на кровать, чтобы полежать, но проваливается в сон.

🍑🍪

Такое чувство, что Чимина отрезвляет небольшой удар головой об косяк у входной двери квартиры Чона, ибо всё, что было до, заволокло туманом. Был бар, диванчики, милые разговоры и согласие. Потом такси, лестница и вот сейчас они именно в этом положении. Чимина прижимают спиной к деревянной двери, горячо целуют, просовывая бедро между его разведенных ног, и потираются им ощутимо о такое чувствительное возбуждение Пака. Душно, голова кружится. Руки как будто везде. Губы тоже. Чонгук горячо целует шею, заставляя Пака откинуть голову и отдаться этому головокружению. — Чимин, — негромко произносит Чонгук, отстраняясь от шеи Пака и привлекая к себе внимание. — Посмотри на меня, — тон стал чуть строгим и требовательным, но голос по-прежнему мягкий. Чимин не хочет открывать глаза, ему так хорошо, он чувствует жар чужого тела. Чонгук делал все так правильно, не торопясь, размеренно и чувственно, так, что Пак просто потерялся в своем наслаждении и уже даже не замечал, что постанывает, выгибается и сжимает руки на бицепсах Чона. Хочется продолжения, но ничего не происходит. Пак открывает глаза. Чонгук совсем рядом, у него огромные зрачки и румянец, сбитое дыхание и он, черт возьми, такой красивый, что хочет того Чимин или нет, но он инстинктивно выгибается, приподнимает бедра и проезжается пахом по бедру Чона, с вызовом смотря на него. — Ты должен будешь мне сказать, если тебе что-то не понравится, если ты захочешь уйти или если тебе будет больно. Ты понял? — не обращая внимания на действия Пака, строго произносит Чонгук. Он придерживает голову Чимина, смотря ему прямо в глаза. Выглядит серьёзным и взволнованным, как будто не было того возбуждения секунду назад. Пак кивает и сжимает руки Чона сильнее, пытаясь сподвигнуть того к действиям. — Прелесть, ты должен сказать мне это. Скажи, что ты скажешь мне, если тебе что-то не понравится? — продолжает быть таким строгим и доминирующим Чон. Это должно как-то охладить пыл, но Пак в этот момент понял, что его, кажется, возбуждает властность. — Я скажу, если мне будет что-то не нравиться или если я захочу остановиться, — повторяет Чимин, смотря в глаза Чона. Эта забота подкупала ещё больше. Всегда возбуждает, когда твой партнёр не эгоистичное чмо. — Есть что-то, что бы ты хотел попробовать? — с заботой убирая спадающие на глаза волосы Пака, спрашивает Чонгук. — Трахнуть тебя? — слишком смело и необдуманно бросает Чимин, переводя свой взгляд на губы Чона, а потом расширяет глаза от осознания сказанного. — Я стал очень смелым сейчас и пожалею об этом. Не думаю, что сказал бы это при других обстоятельствах. — Мне нравится твоя идея, — с азартом признается Чонгук, наконец становясь не таким серьёзным и снова переключаясь в более расслабленный режим. — Что ещё тебе нравится? — в заигрывающей манере спрашивает Чимин, начиная снимать с Чонгука куртку и направляясь в сторону комнаты. — Наверное, это я должен спросить тебя, — посмеивается Чонгук, помогая Чимину тоже раздеться. Чимин колеблется, ему никогда не приходилось говорить о том, что нравится в сексе, но это сейчас настолько правильно. То есть, вот они впервые встретились, незнакомцы, которые не знают предпочтений друг друга, и вместо того, чтобы быть эгоистичными или совершить ошибки, они просто говорят. Это кажется таким взрослым. Просто спросить, что нравится другому, чтобы им обоим было хорошо. Только за один этот вопрос стоит остаться с Чоном. — Мне нравится, когда меня называют по имени, но ещё я люблю милые прозвища, — негромко говорит Чимин, когда Чонгук снова прижимает его к стене и целует. Ему понравилось, когда Чон назвал его прелестью ранее. — И мне нравится, когда меня хвалят. На последних словах Чонгук поднимает на него глаза и смотрит с уважением. Ему тоже нравится этот кинк или он просто гордится Паком, что тот не струсил и смог признаться в таких простых вещах, но о которых говорят немногие? — Мне нравится кинк на похвалу, я постараюсь это использовать, прелесть, — сразу пускает в ход открывшиеся возможности. — Что насчёт тебя? — спрашивает Чимин, стягивая с Чонгука рубашку и футболку, оглаживая холодными с улицы пальчиками горячую кожу. У Чонгука забит целый рукав, у него спортивное подкаченное тело, но рассмотреть это все хорошо не получается, ибо из освещения только неяркий свет из коридора и настольная лампа. Чона хочется трогать, изучать. Чимин испытывает нездоровое влечение к этому телу, как будто никогда до этого не видел мышц. — Мой кинк? Не уверен, что ему есть название, но мне понравится, если ты будешь получать удовольствие, — с серьёзным видом говорит Чон, переведя взгляд на губы, целуя и помогая Паку снять одежду. Он осторожно прикусывает шею, спускается чуть ниже, прихватывает сосок и кусает. Чимин тихо давится воздухом. — Мне нравится, когда от моих действий ты стонешь, выгибаешься, наслаждаешься и сходишь с ума. — На кровать, — бросает Чимин, понимая, что стоять, даже с опорой на Чонгука, уже слишком тяжело. Его слушаются. Чон укладывает Пака на кровать, оставаясь стоять, расстегивая джинсы, уже смотря более хищно и уверенно на лежащего под ним Чимина. — Какой же ты красивый и сексуальный, — используя кинк на похвалу Чимина против него. — Ты так потрясающе выгибаешься, — избавляется от джинсов и медленно подбирается по кровати ближе к Паку, растягивая напряжение. — Так откликаешься на все, что я делаю, хотя это самый минимум, — Чонгук кончиками пальцев ведёт по ребрам с обеих сторон, очень легко и невесомо, по животу, обводит, расстегивает ремень, стягивая джинсы, надавливает на тазовые косточки. Ночь полна стонов, наслаждения, удовольствия и удовлетворения. Её по праву можно считать лучшей в жизни Чимина, ибо никогда он ещё не чувствовал себя таким любимым, желанным и прекрасным. Тот комфорт, что смог подарить Чонгук, казался магией. Он понимал его, слышал его, делал всё для него. Чон не соврал, когда сказал, что наслаждается удовольствием других. Эта самодовольная улыбка, что появлялась в некоторые моменты, удовлетворенные взгляды и похвала говорили сами за себя. Чонгук, к слову, тоже не был тем, кто остался в эту ночь без внимания. Чимин, от такого количества любви и заботы к себе, открылся так, как не открывался никогда. Он стал инициативным, жадным, страстным. Это превратилось в своеобразную гонку, где каждый пытался доставить еще большее удовольствие другому.

🍑🍪

Чимин просыпается от такого реалистичного сна, основанного на той ночи, с каменным стояком. Согласиться на всю эту авантюру следует, как минимум, по двум очень весомым причинам. Первая — это секс с Чон Чонгуком. Чимину никогда не снились эротические сны, и конкретно этот он считает знаком. Вторая причина — меркантильность Пака. А точнее, то пусть и небольшое количество денег, которое он сможет получить за это. Пак Чимин разумно рассудил, что в двадцать один быть в некоторой степени безрассудным — нормально. Он ничего не теряет в данной ситуации. У него будет секс с лучшим парнем на этой грешной земле. Он будет получать деньги за это и когда-нибудь он сможет похвастаться своим внукам, что снялся в порно. Это просто будет галочка в его списке дел на эту жизнь.