Нежный плен

- Ты одержим этим человеком, Ченмэй. Я помню, каким ты был, когда мы только-только познакомились. Тебя ничего не интересовало, кроме темной магии, конфет и этих твоих железок. А теперь ты сутками твердишь мне, что тебе нужен Сяо Синчэнь! – ехидно усмехнулся Цзинь Гуанъяо, разрезая яблоко и протягивая кусочек Сюэ Яну. – Хочешь? Сюэ Ян выхватил лакомство у него из рук, поморщился, но съел. - Слишком кислое. Ну конечно, Яо-мэй, даочжан мне нужен. Я хочу ему отомстить, как ты не можешь этого понять! - Так хочешь его заполучить, что сидишь рядом со мной как чинный молодой господин, а не валяешься на ковре. Не сквернословишь, не зовешь меня в дом цветов… готов на всё, чтобы снова с ним увидеться, - медовым тоном произнес Цзинь Гуанъяо. - Сначала я отомщу ему. А потом выпью чаю с твоим слишком длинным языком, Яо-мэй!– грубо ответил Сюэ Ян. – И прекрати называть меня этим дурацким именем. - Эх, Ченмэй, - вздохнул Цзинь Гуанъяо, не обратив внимания на угрозу. – Союзниками не разбрасываются, а я в данном случае на твоей стороне, мне даочжан Сяо тоже нужен. Да не сверкай ты так глазами, не затем, зачем ты подумал. - Сразу видно, где ты вырос. Все предположения только об одном! - Тсс. У меня не получилось убедить Сяо Синчэня вступить в орден Ланьлин Цзинь тогда, теперь же, когда его прекрасный верный друг Сун Лань его прогнал… что ты так смотришь на меня, неужели не знал?.. так вот, у меня появилась возможность выиграть вторую партию, и я ее не упущу, - Цзинь Гуанъяо разрезал еще одно яблоко, попробовал первым. - Вот, это слаще, попробуй. Сюэ Ян насторожился, даже подался вперед, словно хищник, почуявший добычу. - Не отвлекай меня. О твоих гениальных политических планах я и позже могу послушать. Если захочу. Так что там эти гребаные даосы? Цзинь Гуанъяо тихо засмеялся. - Один надежный человек рассказал мне, что даочжан Сяо провел ритуал, чтобы вылечить друга. У него получилось, но, тем не менее, даочжан Сун сказал, что больше не желает с ним видеться. Обвинил его во всех грехах! А ведь даочжан Сяо исчерпал почти все свои силы. Сейчас он вряд ли сильнее самого обычного человека. - Я с самого начала знал, что этот Сун Цзычэнь какой-то мутный тип… - фыркнул Сюэ Ян. - Нам с тобой это на руку. Я не против, чтобы Сяо Синчэнь жил в твоем доме и ты стерег его, но учти, мне он нужен живым, здоровым и в здравом уме, - вкрадчиво сказал Цзинь Гуанъяо. – Мне нужно, чтобы он был на нашей стороне и помог мне, а не моим дражайшим родственникам или их так называемым друзьям. - И что у тебя за беда такая, в которой я помочь не могу? Постой… ты думаешь, что даочжан поможет тебе вылечить Жусуна? Нууу… в самом деле, а вдруг. Сюэ Ян облизнулся и потянулся к блюдцам со сладостями, выбирая самые лучшие конфеты под возмущенное шипение Цзинь Гуанъяо: - Нахал! Знаешь, сколько эти сладости стоят? И, может, тебя это и удивит, но не все трудности решаются темной магией. Если даже рукописи Старейшины Илина не дают ответ на все вопросы… - Твой папаша не обеднеет, - нисколько не смутившись, бросил Сюэ Ян. – Кстати, о твоем папаше, я тут надумал кое-что… * Значит, прекрасная, возвышенная дружба не выдержала первого испытания. Вот чего стоят все эти разговоры о добродетели, самопожертвовании, родстве душ… Сюэ Ян не удивился бы, если бы Сун Цзычэнь потребовал у Верховного заклинателя суда над убийцей монахов из Байсюэ – этого он ожидал, впрочем, надеясь, что Цзинь Гуанъяо вновь поможет ему выйти сухим из воды. Не удивился бы, если бы даочжан Сун потребовал от друга отомстить за погибших. Но вот так прогнать, как надоевшего щенка, того, кто ради тебя готов всего себя отдать? Нет, этого Сюэ Ян не понимал. Он представил себе, каково сейчас Сяо Синчэню – без возможности лететь на мече, почти без духовных сил, со скудными запасами, которые скоро закончатся… чем он заработает себе на жизнь? Странно, но мысль о том, что даочжану придется хлебнуть горя, вызвала не столько радость от страданий врага, сколько возмущение. Это что, выходит, над ним сможет поиздеваться кто угодно, а не только я? Нет, нужно поторопить Цзинь Гуанъяо и его людей, чтобы выяснили, где Сяо Синчэнь сейчас. «Он должен быть только моим. Чувствовать боль – только из-за меня. Нет, ему со мной должно быть лучше, чем с этим высокомерным выродком…». * Многие заклинатели презрительно кривили губы, говоря, что бастард Цзинь Гуаншаня никогда не достигнет тех высот мастерства, что законные потомки великих кланов. Пусть так, но у Цзинь Гуанъяо была хватка дельца, которую способен развить лишь человек, постоянно вынужденный обращать внимание на интересы и слабости других людей, чтобы выжить. Цзинь Гуанъяо обладал преимуществом, не менее ценным, чем меч и прекрасно развитое золотое ядро – сетью осведомителей почти в каждом уголке Поднебесной. Сюэ Ян знал из этой развитой сети едва десяток человек, а какой магией они пользуются, и вовсе не знал… но на след Сяо Синчэня они напали быстро. Правда, вскоре даочжан снова будто исчез, никто о нем ничего не слышал. Но Цзинь Гуанъяо уверял: «Он почти в наших руках». Этого «почти» пришлось дожидаться целый месяц. * - Братец Линь, ты совсем себя не щадишь, поберегись, - в который уже раз уговаривала Сяо Синчэня хозяйка, у которой он снимал комнату. – Такой молодой, такой пригожий, а изнуряешь себя трудом. - Мне не тяжело, - так же привычно отвечал даочжан. – Разве переписывать книги или плести корзины трудно? А учить соседского ребенка грамоте – почти отдых. Когда-то мы с другом мечтали основать… школу… да не сложилось. И как же мне трудиться меньше, если я должен кормить А-Цин. - Девчонка уже и сама могла бы подрабатывать, а не только на твоей шее сидеть! – всплеснула полными, белыми руками тетушка Цзы, известная в квартале сваха. – Ну и что, что слепая, не безрукая же. Пошла бы ко мне в ученицы, я б ее научила петь и на пипе играть. Хороший музыкант и певец на любом празднике нужен. Эта пташка так заливается, когда тебя дома нет. Что глотку драть бесплатно-то? Не медная же. - Песня должна идти от души, - Сяо Синчэнь покачал головой. Он не был против, когда хозяйка заходила к нему, посидеть за чашечкой чая, и понимал, что женщина она не злая, просто слишком уж приземленная. Но придирки к А-Цин задевали его за живое. - Вот твоя душа, скажи, в чем держится? – тетушка Цзы снова налила чай в чашки. – Сяо Линь, я ж тебе добра желаю. Ты парень работящий, собой хорош. Скажи слово, я тебя вмиг на богатой женю. Одна вдовушка меня спрашивала, есть ли у меня на примете такой, чтоб и молод, и красив, и образован… - Я не чувствую в себе призвания к браку, тетушка Цзы. - Пфф, призвание! Все вы, мужчины, свою свободу цените. Не хочешь жениться, разок сходил бы собрать цветы. Есть охотницы. Лицом, правда, не вышли, но золота у них куры не клюют. А лицо – что лицо! В позе собаки все одинаковы. - Тетушка Цзы! - Я уже пятьдесят лет тетушка Цзы. Да я на своем веку забыла больше, чем ты видел. Да не хмурься, Сяо Линь, не со зла я. А ты своего счастья не понимаешь. - Счастье не в золоте, - холодно возразил Сяо Синчэнь. - А в его количестве, А-Линь. Я ж чуйкой чую, здоровье тебя подводит, бледный какой стал, худой. А всё равно лучший кусок этой мелкой паршивке тычешь. Разбалуешь ты ее. К труду она не приучится, а знатной дамой ей не стать, подумай об этом! Даочжан не знал, что ей ответить. Он мечтал, чтобы А-Цин стала заклинательницей, учил ее медитировать, показывал самые простые приемы боя, читал ей вслух книги и надеялся, что, когда она научится управлять хотя бы тем небольшим запасом энергии, что у нее есть, и когда он сам почувствует, что ци немного восстанавливается, он покажет девочке, как настроить энергетическое зрение. Но это был их общий секрет, то сокровенное, что не хотелось делить с другими. Он подобрал А-Цин на улице. Девочка попыталась украсть у него кошелек, но он не разозлился, а пожалел сироту. И на его сочувствие не повлияло даже то, что со временем он начал догадываться: А-Цин только притворяется, что не видит. Наверное, она обманывает, потому что так легче выжить. Или не доверяет чужому человеку, как бы добр тот ни был. Но это ее право. Захочет – признается сама. Вдвоем они жили мирно и спокойно, и Сяо Синчэню не было в тягость брать в лавке больше работы. Зато у них была уютная комнатка в теплом доме, и вдоволь еды, и даже сладкое на праздник. Жаль только, что хозяйка почему-то невзлюбила А-Цин и всё говорила Сяо Синчэню, что он чересчур ее балует. * Но настала зима, и Сяо Синчэнь стал замечать, что, несмотря на медитации и целебные отвары, он плохо переносит холод и всё сильнее мерзнет. А когда стали мести метели и квартал замело снегом, А-Цин сильно простудилась. Прежде Сяо Синчэнь мог бы вылечить недуг духовными силами, но теперь его ци хватало лишь, чтобы на время сбивать жар, и даже такие попытки его истощали. Он истратил на лекарей почти все свои сбережения и уже был готов переступить через себя и сказать тетушке Цзы, что готов навестить какую-нибудь богатую даму из ее клиенток. Что угодно, лишь бы А-Цин поправилась! Сяо Синчэнь шел от аптекаря, обдумывая, как бы начать разговор со свахой. Погрузившись в свои мысли, он сбился с пути, свернул в незнакомый переулок, и тут дорогу ему преградили двое мужчин разбойничьего вида, явно подвыпивших и ищущих развлечений. - Эй, красавчик! Ты не хочешь составить компанию настоящим жеребцам? - Какой беленький, тоненький… совсем свежий товар! Даочжан попытался увернуться в сторону, но мужчины метнулись за ним. Он призвал меч, защищаясь. - Смотри-ка, цветочек шипы выпустил! – гоготнул старший из разбойников. Сяо Синчэнь достал из мешочка-цянкунь Шуанхуа. Ярко засверкало лезвие с морозным узором. Сяо Синчэнь отбил первый удар, второй… сейчас он рассчитывал только на технику боя, которую можно применять, не расходуя ци. Противники попытались вдвоем оттеснить его к стене, но он разгадал их маневр и сначала выбил меч из руки того, кто был более пьян и хуже держался на ногах. Второму удалось задеть Сяо Синчэня, но это оказалась лишь царапина, которая заживет за день-другой. Даочжан сильнее ударил по мечу разбойника и отступил в сторону от другого, который, шатаясь, пытался подойти к нему со спины. Клинок из плохого железа раскололся, оставив в руках владельца жалкий обрубок. - Н-ничего себе цветочек, а ты говорил, легкая добыча! – крикнул разбойник на товарища. - Я говорил?! – возмутился тот. – Это тебе приспичило за ним попереться! Забыв о добыче, они набросились друг на друга, и Сяо Синчэнь поспешил прочь. Домой, к А-Цин. * Конечно же, он не узнал, что по городу пошли слухи о молодом господине, который в одиночку победил двух сильных бойцов из притона папаши Фа. Но некий Си Ши, мастер росписи вееров и здешний шпион из сети Цзинь Гуанъяо, весьма заинтересовался рассказом о красоте молодого господина и морозном узоре на его мече.