Маршрутка

Промозглым осенним вечером Иен Галлагер ждал последнюю маршрутку. Прошлой ночью ударили заморозки. Редкие лужи на убитом асфальте затянуло плёнкой, и она ломалась под ногами. Иен колупал ботинком хрустящие обломки и трясся от холода, думая о том, как приедет домой, заберётся в душ и смоет с себя усталость. Может, и сдрочит. Давно уже ничего не было: блядская работа на складе выматывала так, что сил не оставалось охотиться по барам, даже в Гриндере сидеть перестал. А ведь, бывало, часами не вылезал оттуда, когда с братьями и сёстрами жил. Всё хотел жильё своё, чтоб было куда парня привести, а что теперь толку? Ещё и ехать далеко, по кочкам трястись — только полтора часа в одну сторону. Склад, на который его взяли сортировщиком месяц назад, стоял в ебенях на юге Чикаго, а жил он на краю Вест Сайда. Утром не протолкнуться, а домой возвращаешься затемно, когда без пересадок ходит только один рейс. И на этом рейсе был один странный водила. Иен про себя упрашивал высшие силы, чтобы в этот раз оказался не он. Мятая пачка мальбух щекотала ладонь в кармане. Вытащив сигарету заиндевевшими пальцами, он только прикурил, как тут же по сраному закону подлости подъехала его маршрутка. Иен бросил взгляд на кабину. Блядь, да что за день. Дверь с грохотом отъехала. Зайдя в салон, Иен подал водителю мелочь и невольно взглянул в зеркало. Оттуда на него хитро смотрели глаза — как у рыбки, что называется, с ебанцой. Иен чуть не наложил в штаны, когда один из них подмигнул. Окинул взглядом салон — пусто. — Тяжёлый день, рыжий лобок? Ну, начинается. Маршрутка, протяжно сипнув, потряслась по ухабам. Восемь остановок до конечной — только бы дотерпеть и не слезть раньше времени. Так ведь было уже — этот ебанатик ехал прямо за ним. Выдавил на максимум Радио Шансон и прихахатывал в окно. — Чё молчишь? — Не твоё дело. Водила усмехнулся и вдарил по газам. Недобрый знак — Иен схватился за ручку на кресле спереди и вжался трясущимся задом в сиденье, но всё равно полетел носом вперёд. — Блядь! Боль, пронзившая переносицу, плавно перетекла в виски. Иен потрогал нос. Крови не было, спасибо и на том. — Ну так чё, поболтаем? Как жизнь-то, расскажи. — Иди нахуй! Двигатель взревел, и — хуяк! — снова резкий тормоз. На этот раз по лбу. — Да с-сука, езжай нормально! — Лады. Если расскажешь, как у тебя дела. — Прекрасно у меня дела, — Иен потёр лоб. Точно будет шишка. — Засудить тебя надо, идиот, блядь. — Хоп, мусорок, не шей мне-е сро-ок, — раздалось из кабины. В зеркале блеснули глаза — водила внимательно его разглядывал. — А чё такой грустный? Хуй сосал невкусный? Иен тяжело вздохнул и начал придумывать ответ, который устроил бы ебучего придурка. Ещё раз втемяшиться башкой в сиденье очень не хотелось. — Я не сосу хуи. — Да ладно? А даёшь? Иен насторожился. На остановке голосовала женщина, но маршрутка пролетела мимо. Сука, это точно вопрос с подвохом. — Я не гей. — Пиздишь. Ты с парнем ехал в пятницу. Холодной испариной прошибло спину. Иен проглотил язык, тупо глядя в пресловутое зеркало заднего вида. Они с Тревором в прошлую пятницу ехали к нему домой после работы. Ничего такого и не было. Как он спалил? — И как же ты догадался? — Иен попытался нацепить маску сарказма. — У парниши твоего значки интересные. Блядь, точно. Говорил же ему — сними ты, нарвёшься на идиотов. Вот и нарвался. А отдуваться теперь ему. Какого хрена он вообще разговаривает с этим ебанатиком? Позвонить бы в транспортную службу, чтоб его уволили нахер. Иен встал с места и, держась за кресла, дрожащим от страха голосом пробормотал: — На остановке высади. — А чё так рано? Тебе же до конечной, — взгляд в зеркале сбил его с толку. Водила уже не смеялся над ним, даже «Вороваек» по радио убавил. — Высади. Маршрутка замедлила ход, свернула на обочину и остановилась. Остановка осталась позади, а дверь так и не открылась. Тут Иену стало по-настоящему страшно. — Ты чё делаешь? Дверь открой. Пиздливый водитель развернулся к нему. На лице с изящным носом проступил не то угрожающий, не то насмешливый оскал. — Засудить, говоришь? Напугал, блядь, — он смерил Иена изучающим взглядом с ног до головы. Иен от страха сглотнул вдох. Развернувшись к двери, дёрнул за ручку раз, другой — не открылась. — Открой дверь, ебанат! Это были самые долгие пять секунд в его жизни. Водитель отвернулся от него, куда-то нажал; дверь маршрутки с грохотом отъехала, и Иен не слышал тихих слов, с досадой сказанных вдогонку: — Ничё-то ты не понял.