Воришка из метро

      — Я гей.       Сынмин устало облокачивается на кровать, у которой они с Феликсом сели, чтобы поиграть в игры. Почти три часа после прихода друга Сынмин старательно отводил глаза и избегал более менее внятных разговоров. Феликс и не настаивал особо.       — Понятно.       Феликс отпивает немного пива и утирает нос салфеткой. На днях он подхватил какую-то легкую простуду, поэтому завалился к нему еще до начала пар и потребовал разрешение остаться на весь день. Сынмин недолго повозмущался о том, что Феликс разбудил его слишком рано, но все же сдался и пустил нерадивого друга остаться, пока сам через огромное и всеобъемлющее «не хочу» собирался на занятия.       Реакция Феликса на признание была ожидаемой. Он наверняка догадался за столько времени, просто ждал подтверждения и решимости со стороны Сынмина. Комната снова погрузилась в тишину, нарушаемую лишь звуками игры.       — Сделай хотя бы вид, что удивлен, — недовольно цыкает Сынмин, разворачиваясь к другу корпусом и ударяя ладонью по простыням. Какого черта он вообще никак не реагирует после всего перенесенного Сынмином стресса?       — Господи, как же так, это настолько неожиданно, Сынмин, я в шоке, — максимально сухо и безэмоционально проговаривает Феликс. — Я так поражен, особенно после того, как активно ты мне намекал все это время.       Сынмин бьет его подушкой и кривит губы в обиде. Он серьезно вообще-то, а Феликс шутки шутит.       — Так вы с Хенджином уже трахались? — все так же спокойно, но явно в попытке смутить, спрашивает Феликс. Его гаденькая улыбка отражается в темной части экрана телевизора, и Сынмин сжимает челюсть от желания ударить по этой наглой роже.       — Тебе лучше заткнуться до того, как я решил, что ты слишком много знаешь, — с ноткой угрозы отвечает Сынмин.       — Молчу-молчу. Так страшно, господин «он меня раздражает, но сосаться в раздевалке самое оно», — хихикает Феликс, перед тем как увернуться от летящей подушки. Сынмин не оставляет попытки и снова бьет его, на этот раз более удачно попадая в ногу, а потом, наконец, по голове.

***

      Сынмин наблюдает за тем, как Черен подает Хенджину воду, и злится. Он краем глаза замечает, как она протягивает полотенце и помогает убрать пот с его лба, и снова злится. Сынмин видит улыбку Черен и продолжает злиться!       Но он не должен. У него нет права, так какого черта он так себя чувствует?       Хенджин неловко отбирает у Черен полотенце, показывая, что справится сам, немного нервно косится в сторону Сынмина и устанавливает дистанцию. Он так боится, что Сынмин и правда что-то сделает ему за Черен? Ну Сынмин же не ее отец в конце концов!       В другой раз Сынмин резко сворачивает в другую сторону, когда видит идущую к ним Черен. Она улыбается и машет им обоим, а потом грустно кривит губы, когда Сынмин уходит. Но ее грусть не длится долго, потому что она теперь может завладеть вниманием Хенджина, и ее друг помогает ей в этом, так что никакой проблемы нет. Кроме сердца Сынмина.       — Пошли на тренировку, а то снова получим нагоняй за опоздание, — зовет Сынмин.       — Ты пытаешься нас свести? — с какой-то насмешливой интонацией спрашивает Хенджин. Сынмин хмурится, но кивает в подтверждение.       — Да, так что не тупи слишком сильно, — Сынмин старается звучать бодро, но сам слышит, как садится его голос в момент. Это плохо.       — Ты… серьезно? — лицо Хенджина сначала становится озадаченным, потом неверящим, а потом и вовсе злым.       — Да? А что не так? Черен милая, иногда та еще засранка, но ты ей нравишься. Ты можешь познакомиться с ней поближе и, возможно, у вас что-то выйдет, — Сынмин пожимает плечами и старается отвернуться, чтобы немного абстрагироваться от происходящего. Он сейчас говорит не с Хенджином, поэтому ему не должно быть больно. Все происходит не взаправду.       — Я тебя понял.       Сынмин уже хочет повернуться и поздравить его, но Хенджин уходит так быстро, что он даже не успевает раскрыть рта. Ну и что с ним?

***

      Глядя Хенджину в глаза, Сынмин абсолютно не понимает его настроения. Они блестят какой-то сложной тяжелой эмоцией, которой вроде быть не должно, потому что сейчас в его жизни происходит значительное изменение в лучшую сторону. Сынмин не может разобрать причины появления всей этой гаммы эмоций, да и не хочет. Это ведь не его вина? Они не ссорились в последнее время, так что могло произойти?       У них очередной спарринг, и Хенджин дерется, как в последний раз, хотя Сынмин не понимает такой настойчивости. Сынмин еле уворачивается от очередного удара и заваливается на канаты, получая предупреждение от тренера. Небольшого кивка головы хватает для извинения за беспечность, и после отсчета они снова вступают в схватку. У Сынмина даже возникает мысль сдаться и утащить Хенджина на разговор. Только бы больше не ощущать всю эту злобу на себе.       — Да что с тобой? — вскрикивает Сынмин, когда очередной слишком серьезный удар цепляет его плечо.       — Себя спроси, — раздраженно шипит Хенджин и разворачивается, спрыгивая с ринга, хотя у них еще около полуминуты до конца. Он игнорирует ругань тренера и идет прямо в раздевалку.       Сынмин быстро извиняется перед тренером и бежит за Хенджином под удивленные перешептывания. Хенджина он застает скидывающим вещи в сумку, явно собравшегося идти прямо так, в кроссовках, шортах и безрукавке под пальто. Заболеет ведь, дурень.       — Эй, что случилось? Когда я успел накосячить и что такого натворил? Ты никогда не был таким, — Сынмин хватает его за руку, стараясь остановить, но Хенджин вырывается, продолжая собираться.       — Одевайся, — только и говорит Хенджин все с той же злостью, но уже чуть более спокойно, на выдохе.       Сынмин послушно собирается и накидывает пуховик, выходит за ним. Никто даже не попытался их проверить.       Хенджин идет довольно быстро, совсем не обращает внимания на пыхтение и возмущенное шипение Сынмина. Их волосы все еще мокрые после тренировки, и Сынмин очень боится, что кто-нибудь из них простынет.       — Да что с тобой?! Остановись! Я не пойду дальше, пока ты не скажешь мне куда мы идем, — Сынмин останавливается посреди улицы, злобно крича вслед.       — Ко мне. А теперь двигай ногами, — Хенджин в несколько шагов возвращается к нему, хватает за руку и тянет за собой. Сынмин чувствует его хватку даже через слой одежды, и это немного, надо признать, пугает.       Они доходят до остановки, садятся в автобус, минут пятнадцать едут в абсолютной тишине, а потом еще пять идут до нужного здания и поднимаются к квартире Минхо.       — Хен, ты дома? — громко спрашивает Хенджин и, когда в ответ звучит только гробовая тишина, спокойно выдыхает, начиная раздеваться.       Сынмин хмурится и тоже снимает верхнюю одежду. Ему бы в душ и переодеться, но куда там. Хенджин тащит его в комнату и неожиданно припирает к стене, слишком грозно дыша в лицо.       — Ну что? Чего ты хочешь? — не выдерживает Сынмин. Хенджин с минуту сверлит его своими переполненными раздражением глазищами, от чего Сынмин ежится и напрягается все сильнее. У него терпения куда меньше, чем Хенджин может предположить.       — Почему… — Хенджин неожиданно берет паузу, выдыхая, чтобы слегка успокоиться, и чуть более ровно и тихо произносит: — Почему ты думаешь, что можешь решать за меня?       Сынмин впадает в ступор. Когда он так делал? В какой момент Хенджин пришел к мыслям, что Сынмин что-то за него решает и что-то ему указывает? Сынмин одними глазами просит его продолжить и объяснить, что, черт возьми, он имеет ввиду. Хенджин шумно выдыхает, опускает голову, а потом резко вскидывает ее, смотря на Сынмина в упор.       — Черен. Ты не должен был оставлять меня с ней и говорить то, что сказал.       Сынмин замирает. В глазах Хенджина читается теперь обида, и Сынмин чувствует себя виноватым, хотя и не думает, что сделал что-то не так. Он всего лишь помогал подруге, что в этом такого?       — Я не-       — Ты «да»! Решил свахой заделаться? А меня ты спросил, чего я хочу? Спросил, нравится ли она мне? — Хенджин выглядел таким отчаянным, когда говорил все это.       — Прости, — только и смог выдавить Сынмин, опуская голову. Он все еще не понимал, почему Хенджин так сильно разозлился, но чувствовал себя крайне виноватым. Хорошо, он признает, что облажался.       — Не делай так больше, ладно? — Хенджин звучит слишком тихо и обреченно. Сынмину и самому становится неприятно от осознания всего, что он сделал. Он думал только о себе и том, как упростить свою жизнь.       Возможно, Сынмин признает, что ему надоела неопределенность. Они абсолютно случайно, но по его вине, оказались в каких-то странных отношениях, которых не должно было быть. Наверно, стоит поговорить об этом или что-то типа того, но Сынмин не хочет. Он чувствует себя бесконечно слабым и поверженным в этой ситуации. Если бы Хенджин ушел сам, было бы проще. Но он почему-то никуда не торопится, поэтому Сынмин и решил ускорить этот процесс. И ничего хорошего из этого не вышло.

***

      — Тебе нравится Хенджин, — без предисловий или подводок начинает Черен. Она просто неожиданно подсаживается к Сынмину в столовой и смотрит в упор, ожидая, пока он отойдет от первичного шока и начнет подавать признаки наличия мозга.       Он не знает, что на нее нашло, но это заявление пугает куда сильнее, чем должно бы.       — Как ты поняла? — говорит он, даже не предпринимая попытку опровергнуть ее догадку — он не умеет врать.       — Это не так очевидно для других, не волнуйся, — Черен фыркает в сторону и закатывает глаза, будто знает все его мысли и уловки. — Но иногда твой взгляд становится таким мягким и одиноким, будто ты прямо сейчас залезешь к нему на руки и попросишь никогда не отпускать. Это расстраивает, — Черен поджимает губы и ее лицо становится очень печальным. Она тяжело выдыхает и несколько раз кивает головой, чтобы взбодриться.       — Что конкретно? — Сынмин чувствует себя виноватым. Нельзя было давать понять Черен, что он тоже что-то чувствует к Хенджину.       — Твоя потерянность. Хочется обнять и дать выговориться, выплакаться. Сделать хоть что-нибудь, чтобы ты почувствовал себя лучше, — Черен мягко сжимает его плечо и медленно гладит, выражая безмолвную поддержку.       — Да ну тебя! Я в полном порядке, детка, — храбрится Сынмин, пытаясь заставить и себя верить в то, что он говорит. — Единственная проблема в том, что Хенджин… Он отругал меня вчера за то, что я помогаю тебе, — фыркает Сынмин, тыча Черен в щеку.       — Так тебе и надо! Нечего лезть, куда не просят, — в шутку кривится Черен.       — Мне жаль, что он отверг тебя. Но еще больше мне жаль себя — я не переживу, если его охмурит какая-нибудь длинноногая красотка! — Сынмин утирает воображаемую слезу и крепко обнимает Черен, притворяясь расстроенным.       — Эй! Я его тут поддержать пытаюсь, а он оскорбляет меня! — она хлестко бьет его по плечу и поджимает губы, немного отворачиваясь. — У вас отличная химия, взбодрись и заполучи его!       Черен снова хлопает его по плечам, как делают тренеры перед боями, чтобы подбодрить и придать настроя, и улыбается своей лучезарной улыбкой. Сынмин тяжело выдыхает, и немного разворачивается, чтобы не смотреть ей в глаза. Хотелось бы верить в правдивость ее слов, но он не будет. Слишком фантастически это звучит, а Сынмин не привык жить фантазиями.       — Да он уже в самом разгаре, — Феликс плюхается на стул напротив и отпивает кофе, многозначительно поигрывая бровями.       — О, господи… — обреченно вздыхает Сынмин, прикрывая лицо ладонью.       — Поясни, — тут же воодушевилась Черен, придвигаясь ближе.       — Я кое-что видел… — Феликс стреляет в Сынмина глазами, как бы спрашивая, продолжать ему, или Сынмин сам все им расскажет.       — Ты ничего не видел, ясно? — хмурится Сынмин, стараясь не смотреть в глаза друзьям. — Это было не то, что ты думаешь. Вообще не то…       Сынмин окончательно никнет и неуверенно ковыряется в тарелке, надеясь, что друзья прямо сейчас закончат этот разговор. Он чувствует себя максимально не в своей тарелке. Раньше никогда не случалось такого, чтобы он ощущал такую безысходность и бессилие. Вроде, ничего такого не произошло, его даже не отвергли напрямую, но осознавать приближение конца куда тяжелее, чем он мог себе представить. Особенно теперь.

***

      Во время тренировки Сынмин получает три замечания от тренера и два посыла в медпункт, на которые он отвечает, что с ним все в полном порядке и, вроде как, становится чуть активнее и усерднее, но уже спустя пару минут возвращается в прежний расхлябанный темп. И, не смотря на гораздо меньший объем работы, он чувствует себя куда более уставшим, чем обычно.       — Ты в норме? — спрашивает Хенджин, подсаживаясь на лавочку. Он прикладывает горячую ладонь ко лбу Сынмина и хмурится. Сынмин кивает и убирает его руку, отмахиваясь. — Выпей.       Хенджин тычет ему в щеку бутылкой с соком и поджимает губы. Сынмин слабо улыбается и старательно отводит взгляд. Хенджин такой добрый и заботливый, такой нежный по отношению к другим. Сынмин и раньше замечал, но предпочитал не придавать значения. В мозгу и сердце это все же откладывалось.       — Не хочешь сегодня прогуляться вместе или сериал глянуть? Мы можем даже в кино пойти. Слышал, сейчас новый фильм выходит. Артхаус, вроде… — Хенджин без умолку продолжает болтать, хотя Сынмин старательно делает вид, что ему все равно, пытаясь дать невербально ему понять, что не заинтересован. Не хватало еще свиданий им в такой момент, — Ты избегаешь меня? Я был слишком груб?       Хенджин тяжело вздыхает, откидываясь на стену. Сынмину же ничего не остается, кроме как покачать головой, улыбнуться слабо и повернуться к Хенджину, оправдываясь:       — Я не избегаю. Просто устаю в последние дни. Ты правильно сделал, что отругал меня.       Отчасти, это была правда, так что Сынмину удалось даже не отвести глаза. Хенджин сразу обеспокоенно подался вперед, снова касаясь его лба и шеи. Он несколько секунд осматривает его лицо, а потом просто останавливается, заглядывая в глаза. Кажется, будто зрительный контакт держится вечность. Сынмин успевает прочесть беспокойство и легкую тоску, но только смаргивает и отстраняется.       — Давай сходим на этот твой фильм завтра, — улыбается Сынмин, думая, что ему не повредит развеяться.       — Тогда попкорн на тебе, а я возьму билеты, — Хенджин хлопает его по плечу, уходя в сторону раздевалки.       — Но это ты меня позвал! — возмущается Сынмин.       — А? Ничего не слышу! Совсем ничего!       Когда Сынмин бежит за ним, чтобы пнуть за такую наглость, Хенджин взвизгивает, убегая куда подальше. Как хорошо оставаться только вдвоем после тренировки.

***

      — Ну Сынмин-и! Ну помоги мне! Мне нужен взгляд со стороны. Я слышала, что геи хорошо разбираются в белье, — канючит Черен, таща Сынмина в сторону бутика.       Они прогуливались незадолго до свидания с Хенджином, Сынмин будет называть это так, потому что никто не запрещает, чтобы Черен не было слишком скучно ходить по магазинам. Вообще, она потащила Сынмина сразу после пар, так что у него не было возможности отказаться, да и с Хенджином встреча будет как раз в этом торговом центре, так что проблем нет. Кроме одной.       — Говори тише, — предупреждает ее Сынмин, ловя несколько косых взглядов на них. — Ты мыслишь стереотипами. В белье хорошо разбираются те, кто им интересуется, а я не заинтересован в белье, особенно женском. Меня посчитают извращенцем, если я пойду туда с тобой, — пытается отвертеться Сынмин.       — Да ладно тебе. Многие девушки ходят со своими парнями, а ты мой друг, так что это нормально. Просто скажешь, хорошо сидит или нет, — Черен дует губы, и Сынмин не может ей отказать, самостоятельно разворачиваясь в сторону бутика.       Примерка занимает какое-то время. Черен периодически зовет его в кабинку, чтобы он высказал свое «экспертное» мнение, но Сынмин может только пожимать плечами, потому что каждый бюстгальтер на ее аккуратной груди смотрится мило и красиво, а что именно хочет от него Черен он не понимает.       В итоге Черен просто берет несколько, на которые Сынмин отреагировал более заинтересованно, чем реагирует на девчонок, строящих ему глазки, и довольная идет на кассу.       — Привет? — неожиданно раздается за их спинами, когда они выходят из павильона.       Сынмин разворачивается, чтобы с удивлением обнаружить сконфуженного Хенджина, который переводит взгляд с них на вывеску бутика и обратно, немного краснеет щеками и приподнимает руку, чтобы неловко поздороваться.       — Привет! — вскрикивает Черен, сразу же поднимая руки для приветствия. Пакеты шелестят, немного перебивая ее громкий голос, но ее все еще хорошо слышно. Черен почти вешается на шею Хенджина, но Сынмин вовремя останавливает ее, замечая некоторую скованность друга. — Ревнивец, — в самое ухо довольно шепчет Черен.       — Ты рано, — Сынмин смотрит на часы, чтобы подтвердить то, что сказал от балды, просто чтобы не было неловкого молчания, и замечает, что был прав — до их встречи еще почти полтора часа, и Сынмин не уверен, что Хенджин пришел так рано без причины. — Тебе тоже что-то нужно купить? Пошли с нами, у Черен еще длинный список.       — Д-да, — нервно икает Хенджин, безостановочно бегая глазами по ТЦ. — Я пришел за… За кофе… варкой.       Сынмин только отмахивается от Черен, которая шепотом обличает ложь Хенджина, сводя это каким-то образом к волнению и желанию провести побольше времени вместе. Сынмину интересна причина такого поведения, но пытать Хенджина он не собирается. Кофеварка так кофеварка.       В процессе следования за Черен Сынмин не заметил, как они оказались в кафе. Про такую «нужную» покупку Хенджин забыл через пять минут после того, как они отошли от бутика с нижним бельем.       — Ой, мальчики, мне так жаль. Троюродная кузина моей знакомой из младшей школы написала, что кошка рожает, мне срочно нужно пойти и помочь ей, — наигранно обеспокоенно вздохнула Черен, быстро подхватывая покупки. — Пока-пока!       Она махнула на прощание рукой, полностью игнорируя все попытки Сынмина остановить ее. Одно дело сидеть наедине с Хенджином в кино: там темно, немноголюдно, даже если он случайно коснется его руки, или не руки, это можно будет удачно игнорировать в будущем, да и не заметит никто. В кафе же они полностью на виду, и после того, как Черен раскрыла его, Сынмину кажется, что он максимально очевидный. Это пугает и раздражает одновременно.       — Сынмин-и?       Из мыслей его вырывает неожиданно нежный голос Хенджина. Сынмин уверен, что его щеки загорелись от этого ласкового окончания и взгляда, которым сейчас сканирует его Хенджин. Когда там уже в темное помещение?       — Да? Ты что-то хотел? — опомнился Сынмин.       — Нет, просто еду принесли, а ты никак не отреагировал, — Хенджин посмеивается над ним, указывая на тарелки.       Поужинали они очень быстро. Из-за неловкости говорить было особо не о чем. До фильма оставалось еще полчаса, поэтому они приняли единогласное решение пройтись по ТЦ и просто поразглядывать витрины. Сынмин чувствовал, что близилось что-то очень нехорошее, но старался не зацикливать на этом внимания.       Хенджин восхищенно наблюдал за плавающими по аквариуму рыбками, пытался ловить их пальцем через стекло и смеялся, когда они быстро уплывали прочь. Сынмин, стоя немного вдалеке, не мог отвести взгляда от происходящего. Когда Хенджин обернулся к нему, улыбка с его губ исчезла так же быстро, как появилась до этого. Сынмин заметил, что смотрит Хенджин точно не на него, а на кого-то чуть позади.       Сынмин резко обернулся, почти сталкиваясь носом со стоящим прямо за ним человеком. Это даже не была очередь, так нахрена подходить так близко? И только подняв взгляд, Сынмин узнал его.       До Санха смотрел на него нечитаемым безэмоциональным взглядом. Все его тело было напряжено. Сынмин нахмурился, не веря своим глазам. Он почувствовал себя героем фильма «Пункт назначения», только вместо смерти его поджидала встреча с самым неприятным человеком в его жизни.       За секунду, будто ничего и не было, Санха сменил отстраненность на заинтересованность и наигранное дружелюбие. Сынмин скривился, пытаясь развернуться и уйти, но Санха схватил его за руки уже через несколько метров, заставляя смотреть прямо на себя.       — Сынмин-а, так давно не виделись! Я скучал, а ты? — Санха почти обнял его, но Сынмин успел увернуться.       — Что ты вообще здесь делаешь? — неверяще спросил Сынмин.       — Я приехал навестить родственников, кто же знал, что кроме них мне еще выпадет шанс увидеться с тобой? — Санха провел вверх по его плечу и сжал ближе к шее, слегка массируя.       Хенджин стоял достаточно далеко от них, поэтому, скорее всего, для него это выглядело как встреча старых друзей, и он не решался прийти на помощь, которая Сынмину сейчас была ой как нужна. Хенджин даже не догадывался.       — Ну куда же ты так спешишь? — бросил Санха на очередную попытку вырваться и притянул Сынмина за затылок. — Останься. Может, кофе выпьем вместе? Как ты вообще? Ты ведь уже вернулся к тренировкам? Как успехи?       Санха продолжал болтать без умолку. Сынмин раздраженно задышал и сжал руки в кулаки. Если этот придурок не отпустит его в ближайшее время, Сынмин точно вмажет ему.       — Я здесь не один. И у меня нет желания с тобой разговаривать. Не делай вид, что мы близки, — холодно выплюнул Сынмин.       — Как грубо, — фыркнул Санха. — Просто познакомь меня со своим другом, тогда мы сможем прогуляться все вместе.       — Дело не в моем друге. Я не хочу видеть тебя.       — Как всегда колючий. И как с тобой можно подружиться? Хэй, Ким Сынмин, можешь показать эту сторону моей матери? Она так тебя обожает, — нервно усмехнулся Санха. — О, придумал! Давай ты станешь ее сыном? Ты ведь такой хороший мальчик, правда? Помоги бедной старой женщине.       Сынмин только фыркнул и наконец вырвал руки из захвата.       — Сам ей помоги.       Хенджин, все это время странно пялящийся на них выглядел нервным. Сынмин не решился спрашивать и хотел уже потянуть его смотреть фильм, но Хенджин остановил его, виновато глядя под ноги.       — Давай посмотрим фильм в другой раз. Мне нужно идти.       — Эй, но мы же договаривались.       — Прости. У тебя, кажется, компания, я пойду.       И, не дав Сынмину и шанса опровергнуть его слова, Хенджин ушел. Сынмин мог только беспомощно смотреть ему вслед и кидать гневные взгляды в сторону ухмыляющегося До Санха.