Воришка из метро

      — Мы не можем уйти! — кричал Сынмин, вырываясь из хватки двух пар рук.       Несмотря на все приложенные усилия, отбиться от маленькой, но на удивление упертой, Черен и уступающего в весе, но довольно проворного, Феликса было непосильной задачей. Сынмин, в попытке предотвратить собственное похищение разлегся на полу университетского коридора, но эти двое не растерялись и, злорадно переглянувшись, потащили его за ноги, протирая светлой майкой слегка запыленное покрытие.       Сынмин не был заучкой или ботаником, хотя, эти слова могли сработать только на него самого, потому что Феликс, Черен и даже родители неоднократно упрекали его в чрезмерной ответственности, но прогулять пару профессора Чхве, довольно скучную и малополезную, надо заметить, было сравни самоубийству. И, если этих двоих недотеп не волновало, что скажет преподаватель, Сынмин был твердо настроен получить «автомат» за исправное посещение всех занятий и выполненную в полном объеме работу в семестре. И прямо сейчас его гениальный план по сокращению мороки в сессии шел крахом из-за заскучавших друзей.       — Я такая голодная! Сынмин, если ты не прекратишь упрямиться, я начну свой обед с тебя, — и Черен, собираясь привести угрозу в действие, высоко задрала ногу Сынмина, своими хищными зубами целясь аккурат в сторону его голени. Сынмин отчаянно взвизгнул и выдрал несчастную плоть из цепких рученок с острыми когтями.       — Ладно! Я сдаюсь! Ты победила, — отползая подальше, Сынмин обреченно вздохнул и поднялся на ноги.       Феликс и Черен отбили друг другу многократное «пять» и, подхватив Сынмина с обеих сторон под руки, почти бегом направились в столовую. Сынмин скривился, оплакивая в душе напрасно потраченные усилия.       В кафетерии было пустынно и тихо. По углам прятались такие же прогульщики и просто свободные студенты, одновременно обедающие и усиленно строчащие что-то в ноутбуках. За одним из столиков даже примостилась преподавательница Ли, которая вела у них общую для кафедры дисциплину по правовым основам. Она, к слову, Феликса с Черен недолюбливала за чрезмерную болтливость и вечно ставила им в пример Сынмина так, будто он не был их другом. В общем, отношение к ней у всех было двоякое.       Утолив жажду крови, Черен, довольно насвистывая, искала свободный столик. Учитывая, что сесть можно было буквально куда угодно, она просто придиралась к каждой неровно лежащей салфетке и криво стоящему стулу. Феликс нес их общий поднос, периодически бурча под нос что-то о несправедливости и предательстве.       — Оп-па! — загадочно-довольно протянула самопровозглашенная особа голубой крови и двинулась в понравившемся направлении.       Там в отдалении у самой стены за небольшим столиком сидел одинокий, всеми покинутый, как это представлялось Черен, грызун, невнятно тыкающий вилкой в тарелку. Сынмин сразу понял, что ее глаза горели не радостью, как могло показаться со стороны, а скорее азартом и злорадством, выражая желание поставить Сынмина в до безумия неловкую ситуацию или решить его судьбу, что в ее понимании было равнозначно. Сынмин вздохнул, понимая, что в этот раз отвертеться от расспросов и мудрых авторитетных советов по построению личной жизни ему не удастся. И, даже если эти советы ему уже ничем не помогут, отказаться от созерцания тщетных, но таких искренне усердных попыток он не мог. Сынмин не знал, кому больше всего будет неловко и неудобно от этой встречи. Как хорошо, что это точно не он.       — Приветик, — Черен обворожительно улыбнулась, останавливаясь рядом со столиком. — Мы присядем? — и, не дожидаясь ответа, поочередно усадила их всех на скамейку, особенно неуклюже уронив Сынмина чуть ли не на колени Хенджину.       — Приветик, — неуверенно скопировал ее Хенджин, немного отодвигаясь. Он переводил недоверчивый хмурый взгляд с Сынмина на Феликса и Черен, будто безмолвно спрашивая, что за движ намечается.       — Пары прогуливаешь? — все так же усиленно дружелюбно спросила Черен.       Сынмин только пожал плечами на вопросительный взгляд Хенджина, находясь в абсолютном неведении, что задумала его шкодливая принцесса. Не было даже намека на идею.       — Я не вы. У меня только тренировка осталась. А вот ваше расписание еще не закончено, — осуждающе оглядев их всех, Хенджин отпил из своего стакана. Сынмин поджал губы, действительно ощущая некоторую вину за прогул.       — Откуда ты знаешь наше расписание? — Черен придвинулась к нему вплотную, подозрительно поджимая губы, но тут же вернулась на свое место. — Пофиг. У нас к тебе важный разговор, — под «нами» Черен, конечно же, имела ввиду всех их, но разговаривать планировала в одиночку.       — Вперед, — Хенджин стойко выдержал ее напряженный взгляд.       — Понимаешь ли, — затянуто начала Черен и, после небольшой паузы и короткого отвода глаз, продолжила: — в эти выходные мы собирались пойти все вместе в парк, но, так случилось, что у меня нарисовались маленькие, чуть более важные планы, а Феликс, по доброте душевной, согласился мне с ними помочь. И, вот какая проблема — песик Мон-мон остался совершенно один. Даже не представляю, как мы могли бы загладить перед ним вину, — она надула губы одновременно сминая щеки Сынмина, грустно взмахнула ресницами и взглянула на Хенджина своим самым невинным взглядом. Сынмин закатил глаза и не предпринял ни единой попытки вырваться. Немного потяжелевший от этой картины взгляд Хенджина Сынмина только позабавил.       — И? — Сынмин всем нутром ощущал, как сильно напрягся Хенджин то ли от сдерживаемого смеха, то ли от раздражения. Все за столом понимали, к чему клонит Черен, но никто не решался остановить этот фарс.       — Не мог бы ты, в качестве жеста доброй воли, провести этот день с ним, чтобы мы не чувствовали себя паршивыми друзьями? — было видно, что ее просящая улыбка не произвела на Хенджина никакого эффекта, но он все же вздернул глаза к потолку, будто всерьез задумываясь над ее словами.       — Все еще не вижу причин делать это ради тебя, — в глазах Хенджина отразилось все самодовольство мира, когда Черен поджала полные, покрасневшие из-за постоянных слизываний крошек, губы и нахмурилась, быстро пытаясь сообразить, чего бы такого еще привести в качестве аргумента.       — Это будет ваше первое свидание? — вдруг заявила она, наконец возвращаясь к жеванию все еще теплой булочки с банановой начинкой.       Черен слегка жмурилась от приятного вкуса сдобы и притопывала ногами, то и дело поглядывая на озадаченное и немного испуганное лицо Хенджина. Глазами он старался как можно незаметнее спросить у Сынмина, что делать, но Сынмина его растерянность нисколько не тревожила, наоборот, сильнее заводила и подталкивала принять участие в представлении.       — Спокойно, они знают, что я ухаживаю за тобой, — Сынмин с восторгом наблюдал за тем, как поочередно лица его друзей и возлюбленного приняли ошарашенно пришибленные выражения. Сынмин, как ни в чем не бывало, продолжал попивать кофе, думая о том, как же сдать чертов тест по идеологии до соревнований. Вот надо же было так удачно вляпаться.       — С каких пор? — послышалось сразу с трех сторон, и Сынмин немного оскорбленно обернулся на Хенджина, который, кажется, был удивлен больше всех. Его слегка влажные от соуса губы приоткрылись в немом подтверждении искреннего шока, и Сынмин сильнее нахмурился, раздумывая о том, что, вероятно, сильно переоценил умственные способности данного вида грызуна.       — Ты никогда не ухаживал за мной, — все же настаивал Хенджин, скрестив руки на груди, будто обиженный этим фактом до глубины души. Сынмин недовольно поджал губы и приподнял бровь, будто это помогло бы Хенджину вспомнить.       — Я первым соблазнил тебя, — возмутился наконец Сынмин, полностью разворачиваясь в сторону замершего в ожидании пояснений Хенджина, и слабо толкнул его в плечо.       Хенджин недоуменно уставился на него, все еще будто не понимая, о чем говорит этот странный парень.       — Дважды, — с нажимом уточнил Сынмин.       Повисла неловкая тишина, нарушаемая только чавканьем Черен и чересчур активной работой мозга Феликса. Сынмин закатил глаза и вернулся к своей еде.       — Это нельзя назвать ухаживаниями, — все же подал голос Хенджин. — Тем более, в первый раз ты меня почти принудил.       Феликс подавился и закашлялся так громко, что на него обернулись те немногочисленные студенты, полностью поглощенные своими занятиями. Даже увлеченная профессор Ли нахмурила брови, выражающие все ее возмущение тем, что Черен и Феликс не дают ей даже поесть спокойно. Сынмин снова закатил глаза, подозревая, что к концу обеда они точно западут в череп.       — Почти — не принудил. Ты был не против после того, как твоя внезапная беспочвенная паника прошла, так что хватит на меня наговаривать, — скрещенные на груди руки должны были добавить ему убедительности, но друзья посмотрели на него с еще большим скепсисом. Но даже так убеждения Сынмина было не пошатнуть.       — Это все еще не ухаживания, — авторитетно заявила Черен, зеркаля позу Сынмина.       — Я считаю, что это касается только нас двоих, — настаивал Сынмин, указывая на них с Хенджином, ни капли не сомневаясь, что в итоге он поддержит его.       — Да, касается. И я тоже все еще не считаю это ухаживаниями.       Хенджин — предатель, подумал Сынмин. Эти отношения обречены на провал, шептал внутренний голос. Они не совместимы: Сынмин — романтик, а Хенджин — недалекий грызун-отступник.       — И что ты тогда хочешь? Ты уже согласился встречаться со мной, так что тебе придется признать, что это были ухаживания. При том действенные, — Сынмин упрямо поднял подбородок.       — Вы что?! — воскликнул Феликс, вновь привлекая внимание столовой. Черен, сидящая к нему ближе всего, стукнула его по голове за попытку оставить ее глухой заикой. — И после этого ты называешь себя моим лучшим другом, — обиженно потирая затылок, Феликс тяжело вздохнул и взглянул на Сынмина глазами, в которых будто осело все предательство этого мира.       — И как давно? — Черен осуждающе выгнула бровь и, извиняясь, погладила ушиб Феликса.       — С пятницы, — буднично объявил Сынмин. Кимбап с говядиной перед его носом выглядел куда интереснее всяких странных разговоров.       — И ты даже не подумал написать мне? Нам? — Феликс прижал руки к груди и согнулся, будто испытывая нестерпимую боль. Одни глазом он продолжал поглядывать на Сынмина.       — Не до вас как-то было, — пожал плечами Сынмин, вспоминая череду сладких поцелуев, после которых ему так хорошо спалось. То, что спал он без задних ног от усталости после беспочвенной, как оказалось, истерики, он даже не рассматривал.       — Я все еще недоволен тем, что мы не прояснили момент с твоими «ухаживаниями», — Хенджин помахал руками перед лицом Сынмина, привлекая к себе внимание. Сынмин тяжело вздохнул, сожалея, что не может прекратить этот бессмысленный разговор, затащив Хенджина в комнату. Он точно теперь при любой удобной возможности будет делать то, что приедет в голову.       — Это были ухаживания. Теперь я буду ухаживать за тобой по-другому, — мягко сказал Сынмин, незаметно для всех перехватывая пальцы Хенджина на лавке. В целом, это тоже вполне достойная альтернатива его мыслям       — Например? — Хенджин недоверчиво сощурился и задрал подбородок, готовя тысячу и одно возмущение.       — Пошли на выходных на свидание?       Сынмин удовлетворенно улыбнулся выражению полной сконфуженности на лице Хенджина. Его удивленные, горящие теплотой глаза, заставляли душу Сынмина петь, а легкий румянец, тронувший почти все лицо, вызывал трепет в сердце. Слегка приоткрытый рот так и напрашивался на поцелуи, поэтому Сынмин усилием отвел глаза и прикусил губу, сдерживая радостную улыбку. Хотя, долго терпеть не удалось и, когда Хенджин прикрыл нижнюю часть лица тыльной стороной ладони, Сынмину пришлось опустить голову, чтобы не выглядеть настолько очевидно влюбленным.       — Серьезно? — Хенджин говорил тихо-тихо, будто боясь, что кто-то может услышать и запретить им.       — Да, — ни секунды не колеблясь так же еле слышно ответил Сынмин.       Легкого кивка было больше, чем достаточно, чтобы понять ответ. Черен и Феликс на фоне тихо, в их личном понимании, попискивали, обмениваясь довольными взглядами. Сынмин чувствовал дрожь чужих пальцев даже при легком касании рук под столом.       — А теперь давайте прервем ваше курлыканье, и смоемся отсюда, пока не началась буря, — пригнувшись и подозвав всех ближе, настороженно прошептала Черен       — Ты о чем? — Хенджин выбился из общего круга, высоко задирая голову и что-то высматривая.       Все дружно повернули голову в сторону, куда черен любезно указала пальцем. С противоположной стороны зала, разъяренный, словно бык на родео, на них пялился Со Чанбин. И, даже если получатель у этого взгляда был один, неуютно себя почувствовали все.       Так быстро на пары еще никто из них не смывался.

***

      Технически, Сынмин уже ходил на свидания с Хенджином пару раз. Они делали всякие милые штуки и хорошо проводили время, но это не было официально обозначено как свидание и вообще существовало только в его, Сынмина, голове. Сынмин хранил каждое такое воспоминание, с трепетом и теплотой перебирая в те дни, когда осознавать влюбленность было максимально паршиво. Сейчас же он мог абсолютно безнаказанно отираться о плечо Хенджина во время прогулки по парку, когда они шли чересчур близко даже для лучших друзей, но не держались за руки как пара, чтобы не привлекать внимания.       — О чем задумался? — спросил Хенджин, как будто невзначай кладя руку Сынмину на плечи.       Простое, почти неприметное действие, разнесло волну тепла по замерзающему телу. Сынмин улыбнулся, слегка откидывая голову, и скользнул рукой по талии Хенджина, засовывая ее в карман пальто. Весна все еще была немного прохладной, заставляя искать источники тепла. Ну, переносной обогреватель у Сынмина уже был, так что волноваться было не о чем.       Однако, несмотря на частые приступы идиотизма, Хенджин был куда более сообразительным и внимательным. Сынмин и правда думал о многом: о родителях и том, что они подумают, когда узнают, о чертовой идеологии, о том, куда пойти дальше и, конечно же, о предстоящих соревнования. Чем ближе был день «Х», тем дальше бежала его бравада и стойкая уверенность в том, что все будет хорошо. Каждый раз выползая с ринга он ставил себе четкую цель — в следующий раз обязательно стать национальным чемпионом. И каждый раз эту цель выбивали из него с такой легкостью, будто она не крепла день ото дня все то время, что Сынмин готовился.       — О том, как затащить одного симпатичного парня в переулок и украсть у него пару поцелуев, — Сынмин настолько очевидно ушел от ответа, что лицо Хенджина на мгновение приняло растерянный вид, но тут же расслабилось, даря понимающую улыбку.       — Думаю, симпатичный парень отдаст их добровольно, — Хенджин осмотрелся по сторонам и, не обнаружив свидетелей, притянул Сынмина ближе, одной рукой обнимая за талию. Он поправил немного растрепавшуюся челку Сынмина, провел кончиком пальца по носу и легонько щелкнул по кончику, вызывая сконфуженный смешок.       — О, а я думал уподобиться тебе. Видимо, я навсегда останусь хорошим парнем, — Сынмин натуженно тяжело вздохнул, опустил глаза и выпятил подрагивающие губы. Через секунду они несдержанно растянулись в лукавой улыбке, и Сынмин толкнул рассмеявшегося Хенджина бедром.       — Думаю, ты не так свят — мое сердце умыкнул, не моргнув и глазом, — сворачивая в сторону дома, Хенджин решил выбрать самый длинный и безлюдный путь. Сынмин не любил ходить этой дорогой, но, раз он не один, ничего страшного произойти не должно.       — Я-то? А сам? Я просто повторил за тобой, заполняя потерю тем, что под руку попалось, — вредно фыркнул Сынмин, не желая уступать.       — Это ты так признаешь, что первым поддался моему очарованию? — Хенджин бесцеремонно развернул его, крепко прижимая к себе. Сынмин даже немного смутился из-за откровения, сказанного в порыве упрямого стремления быть во всем правым.       Сынмин мгновенно замолк, отворачиваясь и ускоряя шаг. Конечно, крепко вцепившийся в него Хенджин далеко уйти не дал, лукавой улыбкой обещая расплату за неосторожные слова. Завернув в ближайший переулок, Хенджин развернул его к себе, усиленно пытаясь поймать взгляд. Сынмин сопротивлялся, уворачивался, но в конечном итоге, Хенджин схватил его щеки пальцами и быстро прикоснулся к губам. Это было неописуемо мало, поэтому Сынмин поджал губы и нахмурился, ожидая продолжения.       — Скажи это прямо, и я сделаю то, что ты хочешь, — Хенджин из вредности то приближался, то отдалялся от его лица, дразня и абсолютно не осознавая последствий своих действий.       — Хенджин, ты играешь с огнем. Я уступлю тебе сейчас, но не думай, что тебе снова сойдет это с рук, — Сынмин улыбнулся самой многообещающей улыбкой, какую только видел Хенджин, и прикрыл глаза, тихо-тихо выдыхая: — Твоя грызунья мордочка и тощий зад покорили меня еще до вступительных экзаменов.       Сынмин сам подался вперед, обхватывая шею Хенджина пальцами. Да, это было больше похоже на захват, но никто из них не жаловался, потому что чувство тепла и нежности от прикосновения чужих губ было куда важнее всяких условностей.       Продолжали путь домой они в приятной обволакивающей тишине. В темноте переулка было совсем не страшно держаться за руки и украдкой разглядывать чужое лицо. Хотя, зачем таиться, если желание ни на секунду не отрывать глаз друг от друга преследует обоих.       Раздался вскрик. Сынмин мгновенно развернулся, устремляясь в сторону, откуда шел звук. Конечно, вцепившийся в него Хенджин далеко уйти не дал, безмолвной тенью следуя за ним. Когда они прошли немного вверх по улице, оказываясь совсем близко к месту происшествия, к ним под ноги выкатился еле дышащий Феликс, а сверху на него завалился, как бы фантастически это ни звучало, Чонин.       Руки Сынмина действовали быстрее, чем мозг, поэтому через секунду тот, кто обидел его друга валялся в его ногах.

***

      Черен почти вприпрыжку прогуливалась вдоль улицы. Феликс немного уныло и устало плелся следом, все же не высказывая даже малейших возражений. Он пообещал этой маленькой бестии, что даже в случае собственной смерти проведет с ней весь день, пока Сынмин будет наслаждаться свиданием с Хенджином. Она просто умоляла его держать ее подальше от всех мест, куда могли пойти эти двое, чтобы не поддаться искушению зловредно преследовать их и периодически прерывать идиллию своими ехидными комментариями.       Феликс закатывал глаза, возводил руки к небу, молился и даже сделал денежное онлайн-пожертвование, лишь бы все обошлось и их вылазка не закончилась чем-то неловким, смущающим или настолько тупым, о чем даже вспоминать будет страшно. Сынмин, по доброте душевной, накидал ему примерный список мест для их сегодняшнего свидания, но, планы ведь штука непостоянная, и в любой момент все могло измениться.       И, действительно, первые несколько часов прошли весьма удачно: они покормили уток в искусственном пруду у кампуса, поели бинсу и выпили по две кружки сладкого кофе, а потом и вовсе попали на сеанс уличной магии, — фокусник долго распинался о своей потомственной всемогущности, а потом довольно эффектно плевался огнем, — Феликс с опаской посматривал на помощника с огнетушителем, — доставал карты из рубашек уличных зевак и кролика из шляпы, — господи, Феликс лично убедился, что внутри ничего нет и весит шляпа как шляпа. Они снова прогулялись вдоль ярмарки, на которой все это собственно и происходило, а потом Черен что-то увидела в толпе. Что-то, что им обоим очень не понравилось. Феликсу сразу по двум пунктам.       Несколько вполне знакомых Феликсу ребят за шкирку тащили, — почему именно его блядь, — Чонина в переулок. Феликс не хотел в это ввязываться, вот прям совсем не хотел, но Черен, маленькая, наивная, но смелая и воинственная Черен, убежала быстрее, чем Феликс успел хоть что-то понять. Вероятно, они были единственными, кто заметил, или захотел заметить, происходящее, и выбора у них не было. Феликс точно не хотел становиться в своих глазах мудаком в квадрате.       Когда шум праздника остался далеко позади, Феликс наконец нагнал удивительно проворную принцессу. Она уже что-то громко кричала, прикрывая своей спиной ни чуть не напуганного, но немного удивленного Чонина. Феликс прикрыл их собой быстрее, чем один из парней попытался ударить ее.       — Совсем охренел? Удобно, когда против вас дохлый школьник и мелкая студентка, да? — блокируя удар, грозно выкрикнул Феликс. Четверо перед ним только восторженно рассмеялись.       — А ты здесь откуда, тощий? — прозвучало со стороны, и Феликс обернулся, чтобы встретиться взглядом с еще одним знакомым лицом.       До Санха усмехнулся на нахмуренные брови Феликса и вышел перед ребятами из своей команды. После жалоб Сынмина, Феликс нисколько не удивился, встретив его здесь. Странно только то, что он все еще не уехал после визита к родственникам.       — И когда это вы успели поладить, Ликс? — Санха смотрел с пренебрежением, и у Феликса все быстрее росло желание сходить ему пару раз по лицу. Но уличная драка гораздо хуже университетской стычки, поэтому он надеялся сдерживаться до последнего.       — Твои друзья посмели поднять руку на мою подругу, так что у нас временное перемирие, — зло прошипел Феликс, незаметно подавая Черен знаки, надеясь, что она свалит как можно быстрее и дальше. И вызовет копов.       — Твоя мелкая вообще влезать не должна была, — фыркнул Чонин, и Феликсу захотелось втащить ему сильнее, чем всем вместе взятым парням перед ним. Еще пару мгновений назад он выглядел напуганным и одними глазами буквально умолял о помощи, и что теперь? Помощь не помощь, если она от Феликса?       — Молчи лучше, а то мы сейчас реально свалим и оставим тебя тут, — не в серьез пригрозил Феликс. Даже если он и захочет уйти, Черен ему скорее шею свернет, чем даст сделать хоть шаг.       — Только попробуй, — прошептала Черен в подтверждение его мыслей, и Феликс тяжело вдохнул наэлектризованный воздух.       — Нет, шкет прав. Валите оба, это дело только между нами, — рассмеялся Пэк Сиджун, один из прямых соперников Феликса, и, в попытке запугать, сделал резкий холостой выпад, веселя остальных.       Черен за спиной Феликса даже не вздрогнула, храбро глядя на противников. Только ее руки еле заметно дрожали, крепко стискивая между пальцами куртку Феликса. До Санха становился все мрачнее с каждой минутой, а потом и вовсе громко гаркнул на своих товарищей, заставляя их затихнуть.       — Ты ведь подружка Сынмина? Не хочешь с нами затусить? Мы явно интереснее этого зануды будем, — обманчиво мягко спросил Санха, вклиниваясь между друзей.       — Ну, мне нравятся зануды, так что извини, — Черен сделала шаг назад, утягивая за собой и Феликса.       — Забирай ее, с Чанбином позже разберемся, — Санха хлопнул тяжеловеса Ли Донки, из одной категории с Чанбином, по плечу чересчур серьезно, и Феликс тут же напрягся, прикрываясь от первого удара со стороны Сиджуна.       Черен испуганно вскрикнула, порываясь встать на его защиту, но Донки крепко схватил ее за руку и утащил в дальний угол закоулка. Феликс оттолкнул нападающего и ринулся следом, но его перехватили, опрокидывая на землю. Рядом с ним повалили и Чонина. Их пинали ногами, пока они пытались подняться и дать сдачи.       — Да? — по переулку пронеслась громкая мелодия, и Санха принял звонок. Он немного запыхался и тяжело дышал в трубку, потирая ушибленное плечо. Его друзья остановились, нервно поглядывая то на него, то на лежащих под ногами Феликса с Чонином. — Я сейчас приеду. Ребят, закончите сами?       Его голос звучал встревоженно. Феликс сквозь приоткрытые веки видел, как трое кивнули. Его друзья продолжили их бить без разбора. Им, кажется, было абсолютно наплевать, что с ними будет позже. Черен кричала и плакала, прося отпустить их, но никто даже не подумал послушать.       — Передавай Минни «привет». Буду с нетерпением ждать встречи, — прошептал ему на ухо До Санха в мгновение, когда все остановилось.       Чонин несколько раз раздраженно ударил кулаком по асфальту, а Феликс поднялся, злобно пиная ногой бак, после чего упал у стены, зарываясь пальцами в волосы. Как он мог позволить им увести Черен, господи?       — Нахера вы влезли? — разъяренно взревел Чонин, хватая Феликса за грудки.       — Мне нахуй не сдалось твое «спасибо», но хотя бы вести себя по-человечески ты можешь? — Феликс схватил его в ответ. Они сцепились, хоть и ощущали полнейшую слабость в теле. Долго на ногах у них удержаться на получилось, поэтому в следующее мгновение они уже качались по земле, безуспешно пытаясь добить друг друга.       В этот же момент кто-то с силой оттолкнул еле держащееся тело в сторону. Феликс с удивлением уставился на Сынмина, который уже готов был снова броситься на Чонина. Единственное, что пришло ему в голову — схватить разозленного друга за ногу. На сегодня с них хватит.       — У них Черен, — прохрипел Феликс, стараясь как можно меньше внимания обращать на ноющую по всему телу боль. Кажется, ему что-то сломали.       — Что черт возьми произошло? — Сынмин кричал, яростно сжимал кулаки и ни секунды не стоял на месте.       — Ваша мелочь выскочила прямо посреди стычки и попыталась спровадить сеульскую команду. В итоге мы отхватили, а ее увели, — безэмоционально произнес Чонин. Казалось, что ему совершенно нет дела до случившегося и даже то, что человека, который пытался его спасти, ждало неизвестно что, ни капли его не трогало. Феликс хотел было встать и снова вмазать ему, но решил не тратить время и силы.       — Это был ебанный До Санха, — выплюнул Феликс, снова прислоняясь к стене, все еще морщась от боли.       Чонин разъяренно вскрикнул и пнул какую-то жестянку, все сильнее и сильнее выходя из себя. Хенджин схватил его, чтобы успокоить и привести в чувства, но вышло это только тогда, когда Сынмин наотмашь ударил Чонина по лицу. Чонин напряженно замер, все еще не растерявший былой злобы, но уже готовый воспринимать слова.       — Им нужен был Чанбин, — прошипел Чонин, скидывая удерживающие его руки.       Хенджин нахмурился и тут же снова подскочил, когда Чонина повело.       — Вам нужно в больницу. И позвонить Минхо, — Хенджин без раздумий полез за телефоном, отходя в сторону.       — Я никуда не поеду, пока мы не вытащим Черен, — взвился Феликс, насилу поднимаясь и делая вид, что в полном порядке, но громкий стон и то, как он оступился, зарубило его попытку на корню.       — А если тебе что-то отбили? Тебя надо осмотреть! — Сынмин метался взглядом между Феликсом и дорогой, он делал неосторожный шаг вперед, а после возвращался, суетливо смахивая волосы Феликса.       — Пока мы болтаем, они могут… — Феликс отрешенно смолк, отводя поблескивающие глаза.       — Если они посмеют, я лично их выпотрошу, — пообещал Сынмин, прежде чем залезть в карман Феликса, за привлекшим его внимание тихой трелью телефоном. — Санха прислал адрес, — зло прошипел Сынмин, тут же устремляясь туда, где можно поймать такси.       — Мы должны сказать Чанбину, — Феликс не верит, что сказал это, но его это все тоже касается, так что он должен хотя бы знать. А Феликс уверен, что Чанбин очень захочет знать.       — Я позвоню, — без особого энтузиазма отозвался Чонин, наконец немного приходя в себя. Он отошел на пару метров, прозвучало тихое «привет» и секундное молчание. — Бин, нам нужна твоя помощь, — перечисляя имена, он опасливо замер при упоминании Феликса, но тут же продолжил, не собираясь терять еще больше времени на выяснение чего-либо: — А еще Черен, — он спокойно выдохнул, давая понять всем, что Чанбин готов приехать к ним. — Сынмин пришлет адрес СМСкой.       Невзирая на разногласия, номера друг друга у них сохранены для всяких непредвиденных ситуаций. Братство, единство и прочая клубная чепуха.       — Это чертово нападение и похищение, они так просто не отвертятся, — Хенджин, несколько минут разговаривающий по телефону, наконец вернулся с хорошими новостями.       Сынмин доверительно кивнул ему, и Феликсу захотелось фыркнуть на всю эту вылезшую наружу нежность, но он не мог, потому что без понятия, что сейчас с Черен, и потому, что даже его лицо болит после произошедшего.       До нужной деревни они доезжают за двадцать минут, еще три им нужно, чтобы найти захудалый домишко на окраине. Перед входом уже нетерпеливо маячит Чанбин, периодически опираясь на свой байк.       — Ты как? — голос Чанбина пропитан неподдельным волнением и тревогой, от чего Феликс на секунду теряется, видя несвойственные Чанбину эмоции. Но, видимо, даже этот чурбан способен на нежность к близким. Особенно это видно, когда Чанбин порывисто крепко обнял отбивающегося Чонина, что-то шепча в ответ на скомканные извинения.       — Давайте быстрее, — Сынмин заводился все больше с каждой минутой, и Феликс, полностью понимая его ощущения, взял его за руку, крепко сжимая. Сынмин благодарно, но все еще напряженно посмотрел ему в глаза, и развернулся в сторону дома.       Они пошли только втроем, потому что Чонин выглядел совсем плохо, и никто из них не хотел пускать его внутрь, а Хенджин убежал к въезду в деревню, чтобы встретить полицейских и провести их по запутанным улочкам. Сынмин просил и Феликса остаться снаружи, но они оба были достаточно упрямы, чтобы делать по-своему.       С виду это был обычный дом, собственно, им он и являлся, будто это был дом чьей-то бабушки, в котором точно не должно было происходить то, что происходит.       — Добро пожаловать, — Феликс поморщился, когда дверь им открыл немного неповоротливый Донки, наигранно вежливым жестом приглашая внутрь. Он смерил Чанбина угрожающим взглядом, впрочем, не произведя на него никакого впечатления.       Они достаточно осторожно прошли внутрь, постоянно оглядываясь. В комнате, в которую завел их Донки, было довольно шумно в основном потому, что Черен без умолку болтала и угрожала нескольким достаточно внушительным парням долгой и мучительной смертью, как только она освободится. Сразу стало понятно, что плана у друзей Санха не было, когда Феликс заметил, что руки Черен были связаны чем-то похожим на простынь. На белой были нарисованы ярко-синие васильки.       — Если вы думаете, что держать меня в заложниках — супер-идея, я настоятельно рекомендую вам подумать еще раз. Мы сидим тут уже почти час, и я хочу писать. Знаете, сколько всего я выпила за то время, что мы с Феликсом гуляли? О, не думаю, что вы хотели бы знать, но этого было достаточно, чтобы мой мочевой пузырь наполнялся каждые полчаса. И я уже не могу терпеть, так что, ребят, если не хотите, чтобы я сделала лужу — отпустите меня. Или хотя бы отведите в туалет — терпеть сил нет, — Черен притворно всхлипнула и поджала ноги с явным намеком.       — А ты себя небожительницей все еще считаешь? — фыркнул Сынмин, проходя внутрь.       — Нет, небожительницей она была на позапрошлой неделе, сейчас она — фея. Думаешь, феи такие же живучие, как небожительницы? — с легкой улыбкой спросил Феликс, облегченно выдыхая. Если Черен столько болтала, значит, была в полном порядке. А это уже давало надежду на хороший исход.       — Вчера я решила быть романтичной вампиршей. Вот так ты меня и слушал, Енбок, — нахмурилась Черен, осуждающе закатывая глаза.       — Ну, прости, уследить за сменами твоих сущностей сложнее, чем за сменой настроения профессора Ли, — передразнил Феликс.       — Вы не в том положении, чтобы вести себя так расслабленно, — скривился Сиджун. Он прошел мимо, зацепив Феликса плечом, и встал перед своими друзьями, будто негласный лидер. — Давайте теперь о серьезном.       Товарищи Санха сделали несколько шагов вперед, образуя плотную стену, закрывая собой Черен. Сынмин сжал челюсть, Феликс — кулаки, а Чанбин все еще выглядел расслабленным и внимательно наблюдал за всем происходящим.       — А где Санха? — немного тревожно, но больше насмешливо поинтересовался Сынмин, не наблюдая его в комнате. — Неужто испугался и сбежал?       — Не ваше дело, — угрюмо отозвался Донки. Другие трое нахмурились и стали друг к другу ближе.       — Ваша девочка нам не нужна, — их передернуло от того, с какой интонацией говорил Сиджун. — Но у нас есть условие: она уйдет отсюда, если вы трое откажетесь участвовать в соревнованиях.       — И как ваша угроза должна подействовать на нас в перспективе? — недоуменно поднял бровь Феликс, совершенно не напуганный.       — Мы знаем, где она учится, ее расписание и ближний круг общения. Если вы вдруг не сдержите своего слова, найти ее и напомнить об условиях будет не так сложно.       — Все еще не вижу повода не обмануть тебя, — фыркнул Сынмин. Он, явно убежденный, что с Черен все в полном порядке, полностью расслабился и уже больше с юмором смотрел на ситуацию.       — Вы меня на этот спектакль посмотреть позвали? — возмутился Чанбин, свободно облокачиваясь на стену.       Полицейские ворвались так неожиданно, что никто не успел и слова сказать — повязали всех. Сынмин обиженно пыхтел, гневно глядя на идущего к нему навстречу Хенджина, который еще только заметив их заорал что-то вроде «не тех взяли!», указывая на них с Феликсом.       Сынмин недовольно растирал ноющие плечи, Чанбин, своевременно обезопасивший себя, спокойно шел сам, а Феликс, кряхтя и хрипя от боли, получил два одинаково насмешливых взгляда от Хенджина и Черен, и один самую малость плещущийся весельем на дне глаз от Чонина. Он проклял всех вместе взятых, пока Черен в благодарность не начала мять его плечи, приговаривая, что он ее защитник, рыцарь и герой. Хотя, романтичной вампирше больше подошел бы невинный доверчивый донор, готовый отдать ей свою жизнь. Феликс немного брезгливо фыркнул и отошел в сторону, когда она шутливо попыталась впиться зубами в его плечо.       В общем и целом, всех увезли в участок для дачи показаний. Феликс, к своему неудовольствию, обнаружил себя сидящим рядом с Чанбином и Чонином, потому что с них все собственно и началось, — Чанбин выступал в качестве опекуна несовершеннолетнего Чонина, — а Сынмин прохлаждался где-то в углу с Хенджином, потому что они, вроде как, пришли слишком поздно и ничего толком не знают.       — Ваша версия событий? — раздраженный и уставший Минхо уставился в экран компьютера, ожидая слов Феликса. Однако, поимо сосредоточенности на нем, офицер периодически отводил взгляд в сторону, где сидели Хенджин с Сынмином. Каждое еле заметное заботливое прикосновение к Сынмину не оставалось незамеченным Минхо. Он делал все, чтобы дать Хенджину это понять: закатывал глаза, тяжело вздыхал, прокашливался и намеренно громко стучал пальцами по столу при любом мельчайшем жесте. — Хенджин, бога ради, я не могу так работать! — чересчур возмущенно всплеснул руками Минхо на очередной взгляд глаза в глаза.       Хенджин на это только закатил глаза и, бросив язвительное «сосредоточься, Мино-я», вернул внимание Сынмину, тихо причитая о его безрассудстве.       — Я так понимаю, ты — жертва? — обратился Минхо к Чонину. Его глаза внимательно прищурились, и он недовольно поджал губы, чуть заслышав возмущения из соседнего карцера — Донки пытался убедить служителей закона и, как ни странно, Черен в том, что все это была лишь шутка, что ничего серьезного они не имели ввиду, и, вообще, они хорошие друзья, товарищи по спорту же.       — Я бы не назвал это так, — Чонин раздраженно опустил глаза, поведя плечами. Что-то в этом жесте заставило внутренности Феликса тревожно поджаться.       — Да, он жертва, — отрезал Чанбин, крепко сжимая чониново колено. И голос его был таким решительным, что Чонин даже не посмел возражать.       — С чего все началось? — продолжил Минхо, все еще не сводя пристального взгляда с них. Его напряженные ссутуленные плечи, сжатые пальцы и сведенные к переносице брови были явно выражали все эмоции, но без информации сделать он ничего не мог, поэтому его нервозность усиливалась с каждой секундой промедления.       — Я шел домой, когда они преградили мне путь, — неохотно начал Чонин. — Они хотели, чтобы я позвонил Чанбину и дал им «пообщаться». Я отказался. Потом они отобрали мой телефон и несколько раз ударили меня. Они пытались разблокировать его, когда мелочь выскочила прямо передо мной.       — Хватит звать меня мелочью, я старше! И у меня есть имя, — возмутилась Черен, не обратив никакого внимания на недовольный взгляд и просьбу не вмешиваться от Минхо.       — Продолжай, — обратился Минхо к Чонину.       — Феликс вступился, но нас все равно избили, а ее увели. Потом пришли Сынмин с его, вашим, другом, позвонили Чанбину и вам. Мы поехали по адресу. Сынмин с Феликсом пошли проверить мелочь, а дальше вы знаете.       — Он снова это сделал! — подскочила Черен, будто собираясь надрать то целое, что осталось от Чонина.       — Хенджин, ради Бога, закрой ей рот или уши, или и то и другое, только пусть прекратит, — прошипел Минхо, устало потирая переносицу.       — Только попробуй, — еле слышно прошипела Черен, заставив Хенджина опасливо прижать руки к себе, довольно переглянулась с Феликсом и победно вздернула брови.       — Не важно, что мы знаем, — проигнорировав все и всех, заговорил Минхо. — Ты должен рассказать все от начала до конца.       Чонин устало вздохнул и еще немного ссутулился к тому, что его спина и так была сгорблена чересчур сильно, будто что-то очень тяжелое тянуло его вниз. Он не был напуган или расстроен, казалось даже, что ему все равно, но легкие поглаживания Чанбина давали понять, что никто из них не сможет увидеть истинных чувств этого ребенка.       — Мы стояли снаружи всего пару минут до того, как вы приехали, а потом всех повязали и привезли в участок, — Чонин усмехнулся самым уголком губ, за что получил легкий шлепок по бедру от Чанбина.       — Есть предположения, почему они так поступили? — обратился Минхо к Чанбину.       — Эти придурки сказали нам отказаться от участия в обмен на Черен, — влез Феликс, сдерживая злобное шипение.       Из карцера раздался возмущенный оскорбленный единогласный вопль от четырех похитителей-неудачников. Феликс не обратил на них никакого внимания, как и остальные. Только Минхо пожурил его за оскорбление, но в его глазах читалась немая поддержка и одобрение.       — До того, как она вмешалась, — Чонин кивнул в сторону Черен, усиленно давя желание в очередной раз сказать слово, которое ей так не нравится: — они собирались провернуть это с Чанбином.       — Твой телефон найдут в ближайшее время, — обратился Минхо к Черен и с тяжелым вздохом закрыл очередную папку с показаниями. Феликс вместе с этим выдохнул легко и свободно: теперь все будет хорошо. Даже если виновных не посадят, а это не то, чего ты можешь пожелать, хоть и не самым приятным, людям, с которыми довольно давно знаком, их отстранят от участия в соревнованиях на несколько лет, да и на исправительные работы отправят, так что все прекрасно.       И, даже если Сынмин был сильно занят попытками отбиться от звонков обеспокоенных родителей, которым, черт возьми, обо всем доложил Хенджин, обещая отвезти Феликса на осмотр чуть позже, а Черен просто забрал брат еще до того, как кто-либо успел что-то сообразить, Феликс чувствовал себя отлично. Ничто не могло испортить его настроение, вечер был теплее, чем день, даже ветер был достаточно приятным и мягко обдувал его лицо.       Столкнуться с Чанбином на выходе было чем-то из того, чего он ожидал от сегодняшнего дня. Казалось, он должен был уехать сразу за Чонином, но, почему-то, не уехал. Произошло слишком много всяких странных вещей, чтобы он мог удивляться или возмущаться, когда его оттащили на пару десятков метров не проронив ни слова.       — Я… — Чанбин неожиданно остановился и заговорил, но так и не повернулся. — Спасибо.       — О, кажется, Сынмин был прав насчет больнички. У меня слуховые галлюцинации из-за сотрясения? — съязвил Феликс, ни на секунду не задумавшись о том, как это звучит.       — Я закрою глаза на твой поганый рот в этот раз, только потому, что ты вступился за Чонина. Но не рассчитывай на поблажки снова — я просто придушу тебя и никто не узнает, пока твой хладный труп не уплывет далеко в море, — прошипел Чанбин, зло тыча пальцем в тощую грудь.       Феликс слегка покачнулся от слабости и боли, но не успел даже оступиться, когда Чанбин крепко ухватил его под руки. Обеспокоенный взгляд даже немного напугал Феликса.       — О, вижу, тут и без меня постарались. Запрыгивай, — Чанбин хлопнул по сиденью черного Кавасаки, так удачно слившегося с темнотой стены, у которой был припаркован.       — Я на этого монстра даже под страхом смерти не залезу, — начал отпираться Феликс. Не то, чтобы он боялся ездить на байках, но у него жутко болела голова, да и, господи, ехать, прижимаясь к огромной спине Чанбина? Ни за что, нет, не в этой жизни.       — Твой дружок еще не скоро с телефона слезет, а ты сейчас откинешься прямо у меня на руках. Так что стиснул зубы и усадил свой тощий зад на моего сокола, — настоял Чанбин, снимая мотоцикл с подножки.       — Это закончится плохо, — вздохнул Феликс, но все же последовал указаниям, предварительно махнув на прощание удивленно раскрывшему рот Сынмину.       Он понял, насколько был прав, когда с трудом добежал до ближайшей мусорки, чтобы опорожнить и без того почти пустой желудок. Они делали остановки почти каждые семь минут, и с каждым разом Чанбин все больше снижал скорость, так что последние несколько километров они ехали достаточно медленно, зато без происшествий, и слазил с байка Феликс уже не так стремительно.       Чанбин усадил его на стул, купил воды в автомате и даже заполнил нужные бумаги, потому что руки Феликса все еще немного болели. Когда подошла их очередь, Чанбин любезно проводил его до кабинета. После окончания осмотра Феликс не ожидал увидеть его на прежнем месте, но Чанбин все еще был там.       — Что сказали?       — Ничего серьезного. Сотрясение средней степени и множественные ушибы, но жить буду, — отчитался Феликс, сильно удивленный заключением. Он действительно думал, что у него что-то сломано.       — Я рад, — Чанбин улыбнулся спокойной ровной улыбкой, будто в этот момент почувствовал вселенское облегчение. Феликс криво усмехнулся в ответ, но после его губы растянулись в искреннюю благодарную улыбку.       Чанбин все так же под руку вывел его из больницы, когда они купили нужные лекарства. На улице стало холоднее, так что, прежде чем позволить им обоим сесть, Чанбин включил подогрев сидений и около пяти минут они стояли рядом с теплеющим байком и разглядывали округу, не сумев найти тему для разговора.       — Слушай, я, правда, благодарен тебе. Не знаю, что делал бы, если бы Чонин был там один, и мне пришлось ехать к ним самому, — признался Чанбин, беспомощно вертя шлем в руках.       Феликс только кивнул, на этот раз удерживая язвительность, — все же, с ним все не так плохо, так что Чанбин вполне мог сделать так, чтобы Феликс задержался в больнице чуть дольше. Но, нет, конечно, его молчание было обусловлено благодарностью и каким-то странным чувством близости.       — Можешь угостить меня выпивкой как-нибудь, — нахально откинувшись на байк, предложил Феликс.       — В прошлую относительно совместную попойку нас возненавидела вся команда. Думаешь, это хорошая идея? — ни капли не обидевшись и не разозлившись спросил Чанбин. Так странно вот так спокойно разговаривать с ним, не пытаясь выяснить, кто из них больший мудак.       — Я предложил только покупку, ни слова про то, чтобы пить вместе, — хохотнул Феликс, после чего получил тяжелый толчок в грудь шлемом. — Не думаю, что теперь у нас будет повод драться.       — Правда? Ты слишком хорошего мнения о себе, — Чанбин покачал головой, на что Феликс хмыкнул и отвернулся. Они с Со Чанбином подкалывают друг друга. Не насмехаются, а подкалывают, господи, только посмотрите на это.       — Ладно, парень на Кавасаки, отвези меня домой и мы будем в расчете.       Чанбин фыркнул на почти ласковое прозвище и надел шлем, седлая своего черного сокола. Феликс влез следом, в этот раз уже не испытывая странного чувства, обнимая Чанбина за талию.