If I Can't Have Love, I Want Power

Halsey — Ya'aburnee

Кровать в новой спальне оказалась поразительно мягкой по утрам. Большие подушки так и манили остаться под одеялом, но неожиданно пришло осознание, что королю не положено опаздывать на собрание Совета. Питер все-таки встал на немного ватных ногах и поплелся в ванную, ополоснул лицо и, полностью раздевшись, посмотрел на себя в зеркало. От этой привычки избавиться было тяжело. Сейчас молочная кожа была в гораздо лучшем состоянии. Пожелтевшие синяки на спине все еще напоминали об ужасе, который юноша пережил в ночь перед восстанием, произошедшее несколько недель назад, но воспоминания больше не властвовали над ним. Теперь эти синяки являлись всего лишь синяками, а они иногда появляются у всех людей. Дьявол был не призраком, и даже не воспоминанием, а просто горстью костей, по которым ползали трупные черви под землей. Король предпочитал одеваться сам. Это заканчивалось быстрее, и сам юноша понимал, насколько ценит уединение и свое личное пространство. Сегодняшний день был особенным, ведь у него должен был состояться разговор со Старком. Как бы ни хотелось жить долго и счастливо после трогательного признания на коронации, Питер понимал, что он должен рассказать Тони все, о чем не мог поведать раньше, и, возможно, услышать какие-то признания самого альфы. Поэтому после Совета они договорились уединиться в королевском кабинете. Собраться с мыслями и обговорить все вопросы не удавалось из-за кошмарной занятости обоих. На весь дворец и особенно короля обрушилась целая лавина проблем государства, которая грозила не оставить ни на ком и живого места. Члены Совета работали почти круглосуточно всю неделю. По правде сказать, вместе со Старком и Наташей в команде это было не так уж и тяжело. Они быстро нашли общий язык и разряжали обстановку, шутили, смеялись, пытались доказать, что невыполнимых задач нет. Питер иногда поглядывал на Тони, тепло улыбаясь, когда замечал ответный трепетный взгляд. Это было жестоко — открыться друг другу и не иметь времени довести все до конца. Конечно, Старк мог бы уже делить одну постель с королем, но они захотели повременить с этим. Пусть дьявол и покинул их жизни, но тело Питера все еще помнило боль и унижения, поэтому было принято решение не гнать коней, дабы не спровоцировать новый нервный срыв юноши, который мог бы отложить официальное начало их отношений еще на неопределенное время. За неделю царствования Питера были урегулированы самые насущные вопросы: провизия на зиму для голодающих и реставрация особо разрушенных районов столицы, где люди просто не могли жить. Совет отправил официальный запрос на гуманитарную помощь Асгарду. Тор, посоветовавшись со своим сводным братом, согласился помочь в обмен на заключение военного союза. Юноша пошел на это, скрипя зубами, ведь вообще планировал прекратить кровопролитие своего народа хотя бы на время своего правления, но выбора не оставалось. Солдаты передавали, что люди плакали, когда получали в руки буханку хлеба и большой мешок овощей. Дети смогли впервые в жизни попробовать диковинные для них сладкие фрукты. В Асгарде было гораздо больше солнца, и там росли апельсины, сахарные арбузы, сливы, груши. Вопрос с починкой домов решался проще. Прошлая власть уже отложила приличную сумму на будущие гулянки и праздники. А теперь это золото пойдет на постройку зданий, более пригодных для болотного влажного климата столицы. С весны уже начнется масштабная компания по повышению уровня жизни населения. Теперь у Питера была возможность по-настоящему подружиться с Вандой, которая по-прежнему оставалась его лекарем. Вот только теперь травница была и королевским лекарем, а ее покойные брат и муж удостоились почетных наград. Как и новый правитель, свои дыры в душе она начала заполнять помощью другим, перестала быть затворницей, наконец не ощущала жгучей ненависти, как когда встречалась с дьяволом, погубившим ее семью. Как только заседание Совета завершилось, Тони с надеждой взглянул на Питера, будто спрашивая, не поменялось ли ничего в их планах. Тот лишь кивнул и направился в свой кабинет, поманив за собой мужчину. Между ними чувствовалось романтическое напряжение, но, оставшись полностью наедине, они не спешили набрасываться друг на друга с поцелуями, пусть и сходили с ума от запахов. — Сядем сюда, — юноша указал на софу, где могли поместиться двое. Каждый сел вполоборота, чтобы видеть собеседника. — Я… я даже не знаю, с чего лучше начать. Последние несколько месяцев сильно повлияли на меня, и кое-чего ты еще не знаешь. Нельзя было не заметить, как Тони напрягся. Он не любил вспоминать события с середины октября. Было больно воспринимать информацию, как Питер страдал и не мог ничего с этим поделать. Оставалось лишь надеется, что подобный разговор станет последним. — Я слушаю тебя. Юноша выглядел не лучше. Он ощущал, как тяжело ему дадутся слова, о которых он не может не сказать. В голове они звучали, словно приговор. — С момента моего пребывания здесь, я принимал блокираторы течки. Ванда помогла мне их достать. Ко всем людям в столице гон и течка приходят поздно из-за ужасного климата и бедности. Я боялся, что хорошее питание и условия жизни ускорят появление первой течки, а это означало, что до самого конца мне пришлось бы ходить с его меткой. Да и риск понести был выше. После восстания я прекратил принимать блокираторы, но все-таки это наркотик, которым я пичкал себя еженедельно три месяца. После нашего визита в столицу в декабре я все же узнал, что забеременел, — Питер говорил тихо, но для них обоих это было похоже на крик. — Нельзя было допустить рождение наследника, поэтому Ванда еще раз пришла мне на помощь и достала яд для прерывания беременности. Все прошло удачно. Вот только даже для здорового организма действие такого яда чревато последствиями, не говоря уже о моем теле. Я был у Ванды несколько дней назад. Она сказала, что я больше не смогу иметь детей. Слезы полились из глаз Тони не из-за разочарования, а из-за безумной тоски. Что же пришлось перенести любви всей его жизни. Какая несправедливость и ужас. — Я здесь, с тобой, — в качестве доказательства Старк взял чужие ладони в свои. — И никуда не денусь. Мне не важны дети, если рядом нет тебя. Питер уже хотел упасть в объятия мужчины, разделить с ним свое отчаяние, но ему еще было что сказать. — Я не знаю, когда смогу… заниматься сексом. Пока что у меня остались сильные физические повреждения, разрывы. Они должны пройти окончательно через пару месяцев, но боюсь, что блок есть и в моей голове. Мне страшно, если честно. Возможно, стоит дождаться течки. Тогда меня разморит, я перестану слишком много думать. Но сейчас неизвестно, когда течка настанет. Вдруг, ее вообще не будет? Вдруг, я останусь бракованной омегой навсегда? А ты… ты ведь альфа со своими потребностями. Не могу же я держать тебя около себя насильно. Руки Тони были настолько теплыми и сильными, что юноша все-таки позволил себе облокотиться на его грудь, уткнувшись в ключицу носом. — Послушай. В первую очередь я не альфа, а солдат. Нас с юности учат дисциплине и контролю, иначе все сражения превращались бы в фарс. Мое звание требует того, чтобы я засунул свои инстинкты и даже природу куда подальше. Нас учили контролировать свои желания и распознавать начало гона, чтобы встретить его подготовленным. Я живу в таком ритме уже больше двадцати лет. У меня были любовники, но их количество не сравнится с количеством любовников у неженатого альфы моего возраста. А последние лет пять я отдал всего себя работе. Давить на тебя — это последнее, что я собираюсь делать. Мы вместе дождемся твоей течки. Если ничего не выйдет, то я готов до конца жизни лишь целовать тебя. — Нет! — резко подскочил Питер. — Нет! Я обязательно справлюсь. Хочу быть с тобой во всех смыслах и буду! — на это Тони тепло усмехнулся. — И я хотел предложить все-таки переехать ко мне. — Только если это будет комфортно для тебя. Я не хочу тебя ни к чему принуждать. — Тони, я все последние два месяца только и думал о тебе, о том, как же хочу засыпать рядом с тобой. С одной стороны, мне нравится жить одному, но с другой, иногда чувствую тревогу. Не знаю почему. Это ощущение неуловимо, будто кто-то стоит у моей кровати. Только в твоем обществе я знаю, что нахожусь в безопасности. Эти слова сладкой патокой заполнили грудную клетку Старка, который любил ощущать себя нужным для Питера, для его нового короля, кому будет преклоняться до конца своей жизни. Приятный поцелуй с пряными нотками дурманил головы обоим. — Тони, подскажи, где можно заказать три надгробья? — этот вопрос ошарашил мужчину, но тот не мог не ответить. *** Как только у Питера появилось свободное время, он сразу же съездил к своему старому дому, где жил вместе с тетей. Моральная подготовка к тому, что у крыльца можно увидеть три трупа, оказалась ненужной. Видимо, тела все же убрали, кто-то их похоронил, вот только где было неясно. Дверь же дома так и не закрыли, поэтому внутри было холодно и зябко. Все их более-менее ценные с тетей вещи растащили, лошадей кто-то увел, даже посуды не осталось. Лишь на полу лежали осколки кувшинов, принадлежавших его матери, которые побились в тот самый день. Юноше казалось, что он был тут в последний раз сотни лет назад. Все было настолько непривычным и даже чужим. Без Мэй это место не имело значения. Питер уже смирился со смертью близких, поэтому сейчас не испытывал всепоглощающей печали. Посетить родителей Мишель и Неда было его долгом, ведь друзья погибли, пытаясь защитить Питера от солдат. Он взял с собой парочку внушительных мешочков с золотом. Конечно, эти люди знали, что друг их детей стал принцем, а затем королем, они не винили его, а может, боялись винить. В любом случае, деньги приняли. Питер не хотел ставить надгробья для Мэй, Мишель и Неда на королевском кладбище, где были похоронены все правители, в том числе и самый последний. Он не достоин делить с ними одну землю. Молодой король похоронил свою семью недалеко от большого маяка, стоявшего на побережье моря. Там почти не бывало людей. Надгробья были ограждены, а рядом посадили несколько деревьев и розовых кустов. Пока юноша прощался, Старк ждал его неподалеку, снова размышляя о том, сколько пришлось тому пережить. Каждый раз мужчине хотелось сделать для Питера что-то особенное, чтобы хоть как-то выразить свою любовь и восхищение. Но все, что могло бы быть для короля важным и ценным, купить или сотворить оказывалось невозможно. Тони пообещал себе найти разгадку. Питер с наслаждением наблюдал за тем, как его альфа таскает вещи из своих апартаментов в королевские комнаты. Старк никогда не жил в такой роскоши, пусть и половину своей жизни служил при дворце. В редкие минуты юношу терзали сомнения, а все ли он правильно делает? Позволит ли его разум другому человеку спать с ним в одной постели, касаться себя в такой обстановке, целовать? В тот самый вечер, когда Тони впервые делил с ним одну кровать, Питер буквально крался к нему, выйдя из ванной комнаты, мысленно оценивая свои силы и состояние. Сердце стучало быстрее обычного, а в голову лезли ненужные мысли, но в целом не было паники и животного страха. Старк и сам заметил, как оценивающе юноша смотрел на него, поэтому почти не двигался, протянул ему одну руку, выдохнув, когда Питер накрыл его ладонь своей и плюхнулся на мягкую кровать. Больше не было смердящего запаха вокруг, не было напряжения, под одеялом стало по-настоящему тепло. Питер впервые чувствовал, как нахождение вблизи с альфой доставляет ему физическое и моральное удовольствие. Ощущать своей кожей почти горячую и мягкую кожу Тони было приятно. Пока что они соблюдали некую дистанцию, просто держась за руки, но лежа на разных частях кровати. Лишь под утро им удалось полностью расслабиться благодаря глубокому и хорошему сну, и проснуться в объятиях друг друга. Старк не мог терпеть. Его тело и разум вторили о том, что тот должен сделать Питеру предложение, сделать его самой счастливой омегой на свете, помочь восстановиться после тисков дьявола. За кольцом он поехал в столицу самостоятельно, не желая, чтобы хоть какая-то информация о его намерениях просочилась. Каждое утро доставая из стола в своем кабинете бархатную коробочку, в которой лежало кольцо, Тони разглядывал его, а потом клал обратно. Стыдно признаться, но он боялся. Молодой король сейчас утопал в новых обязанностях и ответственности, каждый день приплетался в их комнаты затемно, сразу засыпал, а утром будил себя холодной водой, чтобы не задремать на очередном заседании Совета. Сам Старк тоже принимал участие во всей законодательной и исполнительной деятельности, ведь фактически стал правой рукой монарха. Питер всегда уважал мнение главнокомандующего, прислушивался, благодарил за помощь и поддержку. Его волновало и то, что они не смогут познать друг друга в качестве любовников после свадьбы. Для самого Тони это не было проблемой, а вот как отреагирует Питер, он не знал. Вдруг, юноша расстроится, что не может подарить своему альфе минуты близости? А вдруг решит, что Старк его к чему-то принуждает протянутым кольцом, желая с помощью свадьбы приблизить момент, к которому омега пока не готов? Но все же свадьба была нужна мужчине и для осуществления одного своего плана. Обнимая Питера посреди ночи и размышляя о каком-нибудь подарке для него, Тони чуть не подскочил на кровати от прозрения. Это было оно! Ради такого потенциального исхода он был готов пережить отказ. Не было желания делать из предложения руки и сердца представление для публики. Старк вернулся вечером в спальню, по дороге забежав в свой кабинет. Он не мог спокойно сидеть на одном месте до прихода Питера, который задерживался на собственной аудиенции почему-то именно сегодня! Теперь он станет совсем измотанным, и будет уже не до романтики. Юноша всегда улыбался, когда по вечерам видел в королевских комнатах Тони, все не веря, что его главная мечта осуществилась. Сегодня тот вел себя немного странно, скрытно, даже нервозно. — Тони, что-то случилось? — Питер присел рядом. — Ты сегодня немного… другой. — Просто я ощущаю сильную грусть, думая о том, сколько моментов мы с тобой упустили. Не могу определиться, люблю ли я тебя больше по утрам, когда мы просыпаемся вместе, или же по вечерам, когда ты ложишься в мои объятия. А может, и вовсе посреди дня, когда ты отдаешь приказы, мой сильный и мудрый король. — Тони… — юноша коснулся щеки Старка своей ладонью, ощутив, как тот трется о нее, вдыхая запах парфюма, чьи шлейфовые ноты уже догорают к закату. — Я знаю, что Луна не отвернется от нас, и Солнце не погаснет, пока ты будешь рядом. Твоя красота — дар для меня. Король Питер Справедливый, пожалуйста, прими это кольцо, как знак моей вечной любви к тебе, и стань моим мужем. Юноша безмолвно смотрел на блики свечей на драгоценном металле, боясь спугнуть что-то неуловимое, интимное, самое ценное и сокровенное. Он понимал, что от него ждут ответа, а счет идет на секунды. — Я… в своей прошлой жизни… — Тони как-то понял, что Питер имеет в виду жизнь до восстания. — В своей прошлой жизни, когда не было надежды, я рассуждал, что же хуже: рассказать тебе о своих чувствах или умереть, так и не признавшись, что ты пробрался в мою голову, в мое сердце и устроил там пожар. Моя тетя как-то сказала, что в нашем мире любовь — это лишь валюта. Если это и правда так, то опустоши мои карманы, возьми меня целиком. Забери мою жизнь и мою душу. Ты ведь знаешь, что я отдам тебе все. Кольцо пришлось в пору, идеально обрамляя безымянный палец юноши, который крепко обнимал своего жениха. Пусть раньше у него и были сомнения, страхи, теперь все стало ясно: Тони — его любовь и его судьба. Дьявол умер и не в силах влиять на живых. Его жестокость умерла вместе с ним. Питер ощущал себя свободным, таким легким, что мог взлететь. На его теле больше не осталось синяков, а все душевные раны зализал Старк, который вот уже пару месяцев после восстания обращался с королем, как с хрустальной вазой. Ни один из будущих супругов не желал традиционную пышную королевскую свадьбу. Они в обстановке полной секретности обратились к священнику, попросив поженить их на закате воскресного солнца через неделю. Не было ни гостей, ни роскошных нарядов, даже свидетелей. Священник заверил их, что его одного будет вполне достаточно, если пара желает провести этот вечер в одиночестве. Весенний сад стал идеальным местом для тайного бракосочетания, ведь в такой час под конец недели здесь никто не ходил. Питер и Тони обменялись клятвами, одели друг другу кольца и поцеловались, ощущая, что теперь связаны еще больше. Эта ночь прошла тихо. Каждый понимал, что время еще не пришло. На следующее утро весь дворец был в шоке от объявления короля о своей свадьбе. Юноша заверил испуганный народ, что ему не нужны подарки или повторная церемония, но уже богатая и пышная. Старк же изъявил желание не принимать титул принца-консорта. Ему хватало своего звания главнокомандующего. Это означало, что Питер будет править единолично, а Тони так и продолжит занимать свое привычное место по правую руку от него вместе с другими приближенными советниками, никак не выделяясь на их фоне. Королевский трон останется в одиночестве стоять под красным балдахином до свадьбы наследника новой династии Паркеров. Питера немного озадачило такое решение Тони, но он в миг покраснел от его ответа на вопрос, почему же так поступил: — Любовь моя, я хочу, чтобы ты блистал всю свою жизнь. Тебя притесняла вся элита при прошлой власти. Теперь же ты звезда для всего королевства, так будь ею. *** Питер трясся от нетерпения вместе с каретой. Давно его не одолевало столько эмоций, разве что в день своей коронации, когда они со Старком признались друг другу в своих чувствах. Главнокомандующий сидел напротив своего мужа в таком же состоянии, волнуясь не меньше, хотя и сам стал инициатором этой поездки в столицу. Ради этого Тони и принял окончательное решение сделать юноше предложение, поэтому мужался и старался успокоить короля. За их каретой следовали солдаты в качестве охраны. Сегодня светило солнце. Кажется, оно теперь сияло каждый день с момента их свадьбы. Экипаж окружали люди, желающие дотронуться до короля, который выполнил свои обещания и вытащил их из нищеты. Однако, сегодня им не удастся добиться желаемого. Питер и его горячо любимый муж приехали не за этим. И тот, и другой плохо помнили дорогу до нужного места, поэтому шли, ориентируясь лишь на смутные воспоминания того, что произошло аж целых пять месяцев назад. Юноша быстро шагал, осматриваясь по сторонам, надеясь заметить знакомый силуэт между домами. Старый матрас лежал на том же месте, а вот навеса уже не было. То ли он порвался, то ли зимний ветер унес с собой. Знакомая девочка с каштановыми волосами оказалась там, где ее видели в последний раз. Кажется, она сразу узнала Питера, который в один из немногих солнечных дней столицы подарил ей золотой браслет, поэтому не побоялась выйти к нему. — Привет, Морган, — позвал тот ласково. — Здравствуйте, — девочка сделала уже знакомый реверанс. — Как ты провела здесь зиму? — Неплохо, с вашей помощью. Люди говорят, что это вы помогли городу. А еще я продала то украшение. — Молодец, так и надо было сделать, — одобрительно кивнул Питер. — Милая, ты нас совсем не знаешь, но не хотела бы ты пойти с нами? — на это та сомнительно нахмурилась. — У тебя будет новый дом и даже своя комната, вкусная еда и… у тебя будем мы. У короля заметно тряслись руки. Он ужасно боялся услышать ответ. — Вы? — девочка распахнула глаза от удивления. — Вы будете моими новыми родителями? — Да, Морган, — теперь уже вперед вышел Тони и присел на одно колено рядом с юношей. — Мы понимаем, что ты еще помнишь своих настоящих маму и папу, но я и Питер очень хотели бы стать с тобой одной семьей. Как ты на это смотришь? Когда девочка накинулась на своих новых отцов с объятиями, каждый из них понимал, что вот-вот заплачет. Морган была такой очаровательной и доверчивой, ей так хотелось тепла и любви, что она без раздумий пошла за Тони и Питером к карете, где для нее было отведено специальное место у окошка. Король был ужасно рад, что первые ассоциации со дворцом у его дочери будут исключительно положительными в отличие от него самого. Морган казалось, что она действительно попала в сказку, пока служанки купали ее в большой ванне в форме морской раковины, а затем позволили выбрать платье из десятка нарядов, чтобы пообедать в кругу новой семьи. Забежав в столовую, девочка повертелась перед отцами, показав пышную юбку и переливающиеся камни на рукавах-фонариках. Ее глаза блестели, улыбка не сходила с лица. Для нее Тони специально положил мягкую подушку на стул и повязал на шею салфетку, чтобы не запачкать платье. Питер и Старк практически не притронулись к еде, а лишь сидели и смотрели на радостную Морган, которая благодарила всех вокруг каждый раз, когда ей приносили новое блюдо и убирали грязную посуду. Конечно, сегодня король не стал объяснять девочке, что теперь она принцесса и будущая королева. Однако, процесс официального удочерения уже начался. Детская расположилась недалеко от королевской спальни. Питер сам одел дочь для сна, уложил в кровать и подоткнул одеяло. Он не ожидал, что станет родителем так скоро, но надеялся справится с этой ответственностью, ведь у него есть еще один ребенок — целое королевство. — Тебе понравился сегодняшний день? — спросил он почти шепотом, наклонившись к кровати с балдахином и свисающими переливающимися звездами. — Да! — Хорошо. Следующие дни будут еще лучше, я тебе обещаю. Счастливые часов не наблюдают. Теперь юноша был совершенно точно уверен в правильности этой фразы. Раньше он считал каждый день, надеясь не свихнуться, а сейчас даже не успел заметить, как закончилась весна и пришло лето. Морган совсем освоилась во дворце, регулярно ходила на занятия танцами и занималась с целой группой учителей, чтобы стать достойной наследницей. Трудные дни для государства остались в прошлом, на смену им пришла безмятежность и наслаждение сегодняшним днем. Не было ни войн, ни конфликтов. Все восстанавливали то, что было разрушено, не стремясь получить больше того, что им необходимо. Даже Питер позволил себе расслабиться, не думать о плохом, не быть подвластным своему прошлому. Одно из его желаний сбылось — о дьяволе забыли и больше никогда не вспоминали. Это утро не было похоже на летнее. Вокруг дворца сгустился туман, моросил мелкий дождик. Морган уже убежала к Брюсу Беннеру, своему любимому учителю, который по совместительству был королевским политологом и социологом. Она говорила, что Брюс очень добрый и мягкий человек, хорошо объясняет и никогда не ругает за ошибки. Король сегодня позволил себе поспать подольше, так как не было запланировано никаких срочных дел и встреч. Уже умывшись и одевшись, юноша ощутил жар по всему телу, ноги подкосились, на лбу выступил пот. Внизу, где обычно было больно, теперь горело желание. Ему нужен был Старк. Сейчас же. Тони еще пару часов назад ушел на построение охраны, поэтому Питеру оставалось лишь послать за ним солдата, который стоял неподалеку от его комнат. Тот сразу понял, что с королем происходит, ведь в нос ударил стойкий запах омеги, и унесся сломя голову. Главнокомандующий никогда так быстро не бегал. Оставив того солдата-бедолагу в месте, где они встретились, он ринулся в королевскую спальню, по пути сказав охране, чтобы никто не приближался к их комнатам ближе, чем на пятьсот метров. Питер не понимал, как вести себя во время течки. Ему было и приятно, и страшно. Перед глазами все плыло. Он смог снять с себя всю тесную одежду, оставшись лишь в расстегнутой рубашке лежать на кровати. Старк тоже ощутил, как мир сливается воедино, когда вошел в спальню, где господствовал аромат его любимого человека. — Питер! — но все же мужчина не мог игнорировать обессиленного юношу, который мог вот-вот потерять сознание. — Ты слышишь меня? Юноша нехотя открыл глаза. Он был готов заплакать, словно ребенок, упасть на колени перед альфой, умолять, настолько хотел, чтобы Тони взял его. Сейчас Питер точно знал, что здоров физически, что муж никогда не сделает ему больно, а природа омеги и наконец наступившая течка помогли преодолеть ментальный барьер после жизни с дьяволом. — Тони… — даже говорить в таком состоянии было трудно. — Тони, прошу, войди меня, прямо сейчас. Я не могу! Я так хочу этого! Я умру, если ты уйдешь сейчас. Пожалуйста! — Я никуда не уйду, родной. Старк и раньше видел омег во время первой течки, но не мог вспомнить, чтобы кого-то из них охватывал такой мандраж и паника. Видимо, все дело было в блокираторах. Неестественная отсрочка течки привела к ее настолько высокой интенсивности. Мужчина даже спрашивать не стал, действительно ли Питер этого хочет, ведь в подобной ситуации за такие глупые вопросы можно было и по роже отхватить. К тому же сейчас речь шла о здоровье омеги. Тони осознавал, что и его сейчас накроют инстинкты, но он должен был позаботиться о своем партнере и сделать так, чтобы их первый раз был приятным для обоих. Первая течка всегда была самой продолжительной. Некоторые омеги могли лежать в беспамятстве до трех дней, и срок этот зависел не в последнюю очередь от ухода их альфы за ними. Кожа Питера была такой нежной и красивой. Смазка уже сочилась из ануса, показывая, насколько тот возбужден. Соски напряжены, вены на шее вздулись. Старк сначала снял с себя всю одежду, а затем медленно подкрался к юноше, который все так же лежал на спине на кровати, тяжело дыша, будто задыхаясь от аллергии. — Пит, посмотри на меня, — омега среагировал на теплый голос, но не смог сосредоточить взгляд в одной точке. — Сейчас тебе станет легче. Во время течки тело омеги так расслаблялось, что необходимость в подготовке отпадала, но Тони боялся причинить своему королю боль, поэтому все-таки вначале проник в него двумя пальцами, сходя с ума от жара и мягкости внутренних стенок, предвкушая, как войдет туда сам. Питер издал протяжный стон, сам насадился на пальцы, схватившись ладонями за плечи мужчины. — Пожалуйста, Тони! Я и так долго ждал момента, когда смогу заняться с тобой любовью! — на удивление, ему удалось четко выговорить длинное предложение. Медлить больше не было необходимости. Старк чуть приподнял юношу, чтобы снять с того рубашку, пристроился между его стройных ног, приставив головку члена ко входу, и начал медленно входить. Питер извивался, словно змея, не зная, куда себя деть, как громко закричать, чтобы выразить все то, что сейчас испытывает вместе с мужем. Его анус будто зудел от желания, а Тони принес ему покой и наслаждение. Когда их кожа соприкасалась, юноша ощущал, как жар в его теле усиливается. Старк двигался размеренно, никуда не спеша, стараясь сохранять рассудок. Он убрал одну из ладоней Питера со своего плеча и сплел их пальцы. Сладкие и вязкие, словно патока, стоны мужа ласкали его слух. — Твой член будто был создан для меня, — разморено пробормотал юноша. Альфа на это усмехнулся тому в шею. Питер никогда не думал, что секс может быть настолько приятным, что можно обойтись без боли, без странных компромиссов, что настолько хорошо может быть обоим партнерам. То ли гормоны разыгрались, то ли виноват переизбыток чувств, но омега тихо всхлипнул, не сумев сдержать слез. — Тебе больно? — сразу же испугался Тони. — Нет. Просто я так рад, что сейчас здесь с тобой. Инстинкты говорили Старку, что нужно сделать вязку и оставить метку на шее своему. Питер уже растворился в процессе, смотрел зачарованными глазами куда-то вдаль, иногда облизывая свои раскрасневшиеся от постоянных поцелуев губы. Было бы нечестно спрашивать его сейчас, хочет ли юноша получить метку. Поэтому Тони, ощутив набухающий узел у основания своего члена, и что он скоро кончит, повернул мужа на бок, накрыл их обоих одеялом и вошел в омегу до упора, заставив и Питера финишировать, до конца растеряв остатки разума и энергии. Вязка длилась около часа. Питер закрыл глаза, погрузившись в приятную дрему, а Тони обнял его со спины, поняв, что тоже может мирно поспать. За окном все еще шел моросящий дождь. Когда юноша просыпался от желания снова заняться сексом, Старк всегда был рядом. Мужчина лишь отлучился на полчаса после окончания вязки, чтобы сообщить Совету о том, что король будет отсутствовать пару дней, взять еды и чистой одежды с постельным бельем. — Тебе надо поесть, — мягко говорил он, помогая уставшему мужу сесть и съесть хотя бы несколько ложек каши на молоке. Глаза Питера все еще были затуманены, поэтому, как только он выполнял просьбу мужчины, тот сразу же был готов удовлетворять своего короля. — Где Морган? — спросил юноша, когда начал потихоньку осознавать время и пространство, поняв, что вот уже несколько суток не видел ее. — С Вандой. А днем все также ходит на занятия. Я предупредил еще Наташу и Роудса о том, что происходит. Под конец второго дня юноша стал приходить в себя, мыслить осознанно. Он коснулся места у шеи, где альфы обычно ставят свою метку, но там было пусто. Течка уже почти окончилась, желание не распирало тело изнутри, но Питер все же хотел еще. Совсем чуть-чуть. Последний раз. — Тони, — тихо позвал он мужа, лежащего рядом с закрытыми глазами. Старк не хотел спать, ведь они на протяжении двух дней только дремали и занимались сексом. Теперь и юноша мог вдохнуть терпкий аромат своего альфы, покрыть поцелуями чужую кожу, взять головку члена в рот, немного пососать, привлекая к себе внимание. — Боже, родной, что ты творишь? — член мужчины сразу же налился кровью. — Я тоже хочу доставить тебе удовольствие. Все это время ты бегал вокруг меня. — Это моя обязанность, милый. Я всю жизнь готов бегать вокруг тебя, — они оба засмеялись. — И все же я хочу соблазнить тебя сейчас, чтобы ты поставил мне метку, — Питер все еще сжимал член Тони в своей руке, водил вверх-вниз, при этом смотря ему в глаза. — Знаешь, когда я еще не оказался во дворце, то мечтал о дальних странствиях, не зависеть ни от кого, считал это свободой. Но сейчас я знаю, что истинная свобода для меня — это быть рядом с тобой, иметь твою метку. Эти слова не могли оставить Старка равнодушным. Он повалил мужа на спину, покрыв поцелуями внутренние стороны его молочных бедер. В голове снова воцарился хаос. Теперь Тони действовал стремительнее, постепенно наращивая темп. Питер хватался за мужчину, как за спасательный плот, стонал прямо тому в ухо, пытался не задерживать дыхание от восторга слишком надолго. — Я так сильно люблю тебя, Тони, — после этих слов Питер глубоко вдохнул, почувствовав, как чужие острые зубы вонзились в его кожу. Старк сразу же зализал укус, боль прошла, осталось лишь странное приятное чувство от того, что теперь эта метка существует. — Теперь твоя очередь, — ухмыльнувшись, сказал мужчина. — Моя? — сразу встрепенулся Питер. — Но омеги ведь не ставят… — А ты поставь, — любопытство и эгоистическое чувство взяли вверх. Юноша пару секунд примеривался, пробовал кожу мужа на вкус, немного надавливал зубами, но затем все-таки оставил свой след на теле любимого человека. Как оказалось, его слюна тоже обладает обезболивающими свойствами. Окончательно засыпая этой ночью, Питер осознал, что не может вспомнить ни имя, ни внешность того, кто заставил его не заниматься любовью с мужем целых пять месяцев. *** Тони очень любил проводить большую часть своего свободного времени с дочкой. Морган росла на глазах, в ней уже было не узнать ту бездомную, зашуганную и несчастную девочку. Она превратилась в настоящую маленькую принцессу. Ее любимым местом был сад. Именно там сейчас Морган вместе со своим папой играли в догонялки в ярких лучах летнего солнца. Несмотря на то, что девочка не являлась родной дочерью для обоих, казалось, что каждая ее черта взята от одного из родителей: густые каштановые волосы, карие глаза, аккуратный нос, тонкие губы. Морган была дочерью своих отцов, этого было не отнять. Питер только-только освободился от своих государственных дел и, заметив в окне самых дорогих себе людей, не смог просто пройти мимо, остановился, облокотившись о стену, и, испытав прилив любви где-то внутри, так и остался наблюдать за Старком с дочкой. Неожиданно его сердце пронзила, будто иглой, боль. Тони был старше его на почти двадцать лет, поэтому покинет этот мир первым. Юноша и представить не мог свою жизнь без мужа, без счастья, которое он успел вкусить. Неожиданно ему захотелось, чтобы Тони и Морган похоронили его первым. Он не сможет выдержать похороны своего мужа. Даже понимая, что пока рано заглядывать в такое далекое будущее, Питер испытал все оттенки грусти, думая о грядущем. — Папа! — Морган заметила своего отца, наблюдающего за ним через окно дворца. — Иди к нам! Главнокомандующий легко чмокнул супруга в губы, когда тот все-таки спустился к своей семье, и объяснил, что они должны ловить принцессу. Девочка, весело захохотав, побежала через высокие деревья сада и кусты недавно распустившихся роз. На ее блестящих волосах играло солнце, а вокруг летали бабочки, которых привлекала сладкая туалетная вода. Старк взял Питера за ладонь, и они побежали за Морган. Неожиданно молодой король понял, что его сон из прошлой жизни стал реальностью. За руку его держит самый любимый человек, а где-то впереди резвиться его самая родная дочь, которой не должно было быть. Теперь ему принадлежит счастье и все королевство в придачу. Он получил и любовь, и власть.