Не входить

      Довольный Джисон вертится у зеркала, рассматривая себя со всех сторон. Сынмин не понимает почему, ведь по сути ничего не поменялось.       – Ты в курсе, что не можешь просто надеть что-то более-менее официальное вместе с широкополой шляпой и назвать это хеллоунским костюмом?       – Эй, я жнец смерти вообще-то! – возмущается Джисон.       – Да никто этого не поймет. Я на сто процентов уверен, что "Гоблина" смотрели меньше половины наших знакомых.       – Я не виноват, что у них нет вкуса, – отмахивается Джисон, и Сынмин на это фыркает. – Что? У тебя тоже его нет!       – Это уж точно, – хмыкает Сынмин себе под нос, не отводя от него взгляда.       Насмотревшись, Хан уносится к Чану и Феликсу помогать в последний момент доделывать их костюмы. Сынмин подозревает, что это будет что-то на скорую руку из говна и палок, и костюм Джисона будет даже выигрывать на их фоне.       В отличии от него Сынмин со своим костюмом заморочился немного больше, пришлось даже клянчить у Хвана рубашку с выебистым воротником-жабо. С подобием плаща и гримом обещали помочь девчонки, осталось только быстро переодеться и прийти к ним в состоянии базис-ноль.       Общага гудит в преддверии Хеллоуина, повсюду развешены гирлянды с бумажными тыквами и летучими мышами. Взбудораженные студенты носятся из комнаты в комнату, готовясь к общажному праздничному квесту и возможности на законных основаниях прогарцевать с диким гоготом по всем этажам, соревнуясь в конкурсах и с целью выиграть блокнотик с ручкой и сладкий приз в виде какого-нибудь чупа-чупса.       В общем, Сынмин бы никогда не пошел сюда по своей воле, но так уж получилось, что он живет с Джисоном, а тот любит находить приключения на свою жопу и на жопы ближайшего окружения заодно. Так что Сынмин заправляет рубашку под ремень черных кожаных штанов и идет к добросердечным девчонкам.       – Я могу войти? – стучит он в одну из соседних дверей. Та тут же распахивается, и цепкие руки с темным лаком на ногтях затаскивают его внутрь под смех и визг нескольких голосов. Жуть, короче.       – Так, садись сюда, сейчас сделаем из тебя первоклассного кровососа, – Лия пихает его на свою кровать, на которой по ощущениям валяется весь ее гардероб. На ней темное платье с кружевами, колготки в крупную сетку и кокетливый остроконечный хвостик, свисающий в виде тонкого ремешка, а в волосах прячутся блестящие красные рожки.       – Повернешь голову – и тебе не жить, – пыхтит откуда-то сзади Рюджин. Сынмин подозревает, что она переодевается прямо сейчас.       Парню на плечи опускается черная короткая накидка на завязках, явно элемент из какого-то детского костюма (спасибо, что мишурой не обшита), и Лия шустро завязывает шнурочки вокруг его стоячего воротника.       – Рюджин, резче, скоро на команды делить будут, – торопит она, быстро проходясь по лицу Сынмина кисточкой с пудрой. – Глаза закрой! – Парень со вздохом покоряется, чувствуя, как порхают тонкие пальцы, вазюкая что-то по его векам. – И последний штрих!       Сынмин открывает глаза, чтобы узреть два предположительно вампирских клычка у нее в руках.       – Слушай, это обязательно? – морщится он.       – Это самое главное! Открывай рот. Я как раз видеоурок недавно нашла, как из накладных ногтей сделать клыки. Они на зубной воск клеятся, не переживай, – объясняет девушка, просушивая ватной палочкой его зубы. – Ты первый эксперимент, так что жду фоточки в инсте с кредитами на костюмера, понял? – Сынмин согласно угукает, пока она быстро цепляет пинцетом его завершающую часть. – Ну всё, красавчик, теперь ты настоящий Эдвард Каллен!       Сынмин смотрит в зеркало на свое побледневшее до серости лицо с темными кругами под глазами и флешбекается во времена сессии.       Несмотря на угрозу опоздания, они еще умудряются пофоткаться и в последний момент художественно наляпать ему красную помаду на уголок губы типа кровь.       Пара сапожек на каблуках и ботинки быстро топают к лестнице, спеша на первый этаж. Ребята демонической тройкой эпично вваливаются в холл, смешиваясь с небольшой толпой такой же нечисти. Сынмин провожает взглядом пару человек в зеленых спортивках и радуется, что Джисон все-таки отмел эту идею в самом начале.       Они пробираются к знакомым. Сынмин видит Феликса в остроконечной фиолетовой ведьмовской шляпе с мышками из золотистой бумаги, наспех приклеенными судя по всему на двухсторонний скотч. Рядом болтается цветастая простыня на ножках с дырками для глаз – Сынмин узнает по ним Чана. Рядом трется комендантша, подозрительно присматриваясь к рисунку на простыне, чтобы понять, не надругались ли над ввереным ей имуществом. Чуть поодаль Сынмин замечает Чанбина в лохмотьях и разукрашенным под тыкву лицом. Рядом вертится широкополая шляпа Джисона, тот поправляет художественный бардак у него на голове.       – Так, ребята, начинаем! – кричит кто-то от колонок с музыкой. Разрозненная толпа оживляется в предвкушении. Сынмин улыбается и ловит на себе ошарашенный взгляд Джисона.       Их быстро делят на пять команд и вручают листы с маршрутами. Джисон и Сынмин оказываются в разных – Хан тащит за собой флегматичное цветастое приведение в красных кедах, а Сынмина за руку радостно хватает маленькая котячья ладонь. Чанбину не везет больше, его с обеих сторон зажимают демоницы, ликующие, что попали в одну команду.       – Готовьтесь к поражению, неудачники! – злобно хохочет Лия. Ребята с курсов помладше из ее команды опасливо косятся в ее сторону. Сынмин понимает их всей душой.       Великая битва начинается. Студенты срываются на старте в пяти направлениях, напрочь игнорируя лифты. Сынмин не понимает как, но скоро уже и сам радостно несется со своей командой и выполняет глупые задания, стараясь не потерять клыки от постоянного смеха. Соперники носятся по этажам, с хохотом налетая друг на друга по пути к новому пункту назначения.       Когда все встречаются на финише, Чан уже не приведение, а странный парень в просторном цветастом платье со свободным вырезом, Рюджин бегает босиком, перекинув перевязанные шнурками сапожки через плечо, а взлохмаченный Джисон обмахивается своей шляпой. Феликс виснет у Сынмина на плече (что за беспредел?), пока сам Сынмин делает то же самое на другом товарище по команде.       Победу действительно одерживает команда Лии, выгрызая ее у соперников с небольшим отрывом. В самой просторной комнате для занятий до десяти вечера благосклонно врубают музыку для развлечения молодежи, и нечисть из последних после забега сил отрывается под недавно выпущенные хиты.       Как и полагает всякому ночному хищному существу, Сынмин медленно, но верно подбирается к своей добыче. Та веселится, не подозревая ни о чем и иногда окидывая комнату взглядом. Начинает играть что-то медленное и грустное, все разбиваются по парочкам, а кто-то даже приглушает свет для большей интимности обстановки. Сынмин хватает Джисона, закрывая своими крыльями ночи, и утаскивает в коридор и дальше, к боковой лестнице. Здесь свет тоже неяркий, а на одной из лестничных площадок где-то внизу вообще не горит. Джисон выворачивается из чужих рук и оборачивается.       – Это что еще за похищения? – интересуется он. – И часто ты людей воруешь?       – Только при сильной жажде, – лыбится Сынмин во все свои искусственные клыки. Джисон восторженно лезет к его лицу, рассматривая их.       – Ого, как настоящие!       – Без рук! – тут же предостерегает эту любопытную занозу Сынмин.       – Злобная ты хтонь, – ноет недовольно Джисон, – я же потрогать хочу!       Сынмин смотрит на него, и в мозгу будто что-то щелкает. (Кнопка, отвечающая за отключение.)       Парень наклоняет голову вниз и ловит губами губы Хана, легко надавливает клыком на нижнюю.       – Трогай.       Тот дар речи теряет, но умудряется опомниться за пару секунд, тут же жмется ближе, проходясь языком по верхнему ряду Сынминовых зубов.       – Ты утянул меня, чтобы целоваться с тобой клыкастым? – все же шепчет Джисон ему в губы.       – А тебе не хочется целоваться со мной клыкастым?       – Очень хочется, – улыбается Джисон, преодолевая оставшееся крохотное пространство между ними. Сынмин тянет его на себя, обхватывая ладонями выделенную ремнем талию, ловит поползшую вниз широкополую шляпу.       – Подаришь мне вечность, Ким Сынмин? – со сбитым после поцелуя дыханием спрашивает Хан, слегка наклоняя голову вбок и подставляя шею.       – Будешь моей Беллой Свон? – шутит Сынмин. Джисон расслабленно улыбается и прикрывает глаза.       – Я твой. Кусай.       "Боже, сколько пафоса", – хочется закатить Сынмину глаза. "Мы что, в дораме?", "хватить вести себя так, дурак", – проносятся в голове варианты того, что можно сказать, чтобы не чувствовать этого дикого гремучего смущения, но       Джисон продолжает стоять в той же позе, закрыв глаза.       ...что ты делаешь со мной? что ты делаешь со мной? что ты делаешь со мной?..       Сынмин кладет ладонь на его затылок, нежно давит, открывая больше шеи, и опускает голову, касаясь губами солоноватой кожи.