Найти себя

      Тэхён оглядел свои вещи, из которых ему надо было выбрать то, что он возьмет с собой в Сеул. Многое из того гардероба, который они забрали вместе с Соён из дома его родителей, еще было не распаковано, и до сих пор стояло в больших дорожных чемоданах и коробках.       Никогда раньше Тэхёну не доводилось уезжать так надолго, а уж с упаковкой и выбором нужных вещей он совсем не сталкивался.       Тщательно уложив на дно пустой коробки свою бумажную папку с документами, сверху он закидал ее школьными учебниками и канцелярскими принадлежностями. Водрузив на это великолепие плюшевого медвежонка, найденного в шкафу матери, который теперь всегда был с ним в качестве игрушки-талисмана, Тэхён остался доволен. Теперь бы только разобраться с одеждой, но тут ему без помощи Соён точно не обойтись, поэтому он забрался с ногами на диван, дожидаясь, когда она обратит на него внимание в этой суматохе.       Сбор вещей с каждой минутой приобретал всё больший масштаб. Юнги непременно хотел забрать помимо электрогитары еще и мотоцикл, и Чжан, махнув на все рукой, пошел договариваться по телефону с фирмой по перевозке грузов.       Соён металась от одного открытого шкафа к другому, вытаскивая все содержимое на кровать, и беспрестанно звала сына, чтобы уточнить у него насчет той или иной вещи.              — Да клади, все что хочешь, мама. Свои самые нужные вещи я уже сложил.              Юнги кивает на небольшую спортивную сумку, стоящую чуть поодаль от заваленной одеждой кровати, возле коробки с медвежонком Тэхёна. Любимые джинсы, кожаные штаны и куртка косуха с серебристыми заклепками в виде шипов, были им отобраны в первую очередь, остальное из одежды его не интересовало.       Поманив рукой сидевшего на диване Тэхёна, старший обнимает его, едва слышно шепча на ухо потерянному парню:              —Может, сбежим?              — Да идите уже, я сама разберусь, — Соён улыбается, глядя на парней. — Наслаждайтесь последними деньками дома, ребятки. К ужину возвращайтесь только.              Тэхён вприпрыжку бежит вслед за старшим, который направляется к мотоциклу.              — Юнни, мы куда? — Тэхён, довольный, что старший вызволил его из плена разбросанных штанов и рубашек, заглядывает ему в глаза.              Юнги же непреклонен и не отвечает, загадочно смеясь, надевает шлем, и удостоверившись, что младший уселся сзади на сиденье и застегнул свою защиту, срывается с места.       День близился к вечеру, солнце уже не слепило глаза, готовясь вскоре уйти на покой за горизонт. Теплый ветер мягко обволакивал кожу, забирался под одежду, даря ощущение свободы и счастья. Тэхён прижимается к спине Юнги, крепко ухватившись за его пояс и кричит от восторга, перекрикивая шум мотора и ветра. Он уже догадывается, куда его везет старший.       Юнги улыбается, ощущая на себе руки Тэхёна, чувствует его радость, слышит его голос, и ему хочется, чтобы это ощущение счастья никогда не кончалось.              — Ты привез меня на озеро! Почему мы так давно сюда не приезжали? Бежим на наше место?       Не дожидаясь Юнги, Тэхён бежит по зеленой траве к озеру, не оглядываясь, не обращая внимания на крики старшего с просьбой остановиться. Юнги догоняет его уже у самой воды и схватив за руку, дергает на себя.              — Ты чего? Юнни?              — А..., ничего, — выдохнув, старший опускается на траву. — Просто испугался, не обращай внимания.              Юнги встряхивается словно от наваждения и ложится поудобнее на траву, закинув руки за голову, и старается надышаться полной грудью, словно про запас желая насытиться пьянящим воздухом, насквозь пропитанным запахом луговых трав и летних гроз.       Несмотря на то, что озеро находится в черте городского парка, присутствие большого города здесь почти не ощущается. Огромная территория с прилегающими лугами сохранена в своем природном виде и приспособлена для отдыха горожан и туристов. Здесь, совсем не чувствуя себя в неволе, гнездились гуси и утки, и Юнги, не спрашивая, уже догадывался, куда с нетерпением помчалсяТэхён.       Раньше они часто бывали здесь. Сначала Чжан и Соён привозили их к озеру, обязательно купив в магазинчике перед поездкой булку хлеба, и маленький Тэхён, усердно отщипывая куски от ломтя, кидал уткам. А Юнги уже и тогда боялся, что тот, сильно замахиваясь для броска, может упасть в воду, и хватал его за футболку, от чего младший смешно злился, показывая ровные белые зубки. Потом, повзрослев, они приезжали сюда сами после уроков.       Старший улыбается, прикрыв глаза. Воспоминания постепенно отходят на второй план, и он вслушивается в тишину. Тишина здесь необыкновенная и кажется даже время, наслаждаясь спокойствием, замедляет свой ход. Минуты шелестят легкими травинками, неспешно исчезая в вечности, вдалеке слышится смех Тэхёна, а он пытается вобрать в себя этот летний день, сохранить как можно больше в памяти, потому что теперь точно знает, как звучит его Счастье.              — Юнни, ты спишь, — безоблачное небо над Юнги закрывают глаза цвета нежной зелени, и теплое дыхание младшего касается его губ, горячая кожа карамельного цвета источает запах солнца и теплого ветра.              Юнги замирает, он теперь точно знает, как пахнет только его Счастье.              — Я тебе говорил, как сильно я люблю тебя? — потемневшими глазами Мин всматривается в смеющееся лицо младшего.              — Нет, не помню такого, — Тэхён улыбается, с нежностью глядя на старшего, легким прикосновением пальцев касается его лица, очерчивая линию губ, подбородка, пока не оказывается перевернутым на спину одним движением сильных рук, и теперь вся инициатива исходит от Юнги, который целует исступленно, неистово, с безумным упоением заглатывая стоны младшего в себя.       Потом, отстранившись, долго вглядывается в лицо парня, расслабленно лежащего на траве, с опухшими зацелованными губами, с горячечным румянцем на щеках и сияющими глазами. Так выглядит только его Счастье.              ***       На встречу с прошлым Сокджин едет один, сообщив удивленному водителю, что на сегодня у него день отдыха с сохранением жалованья. Изумленный щедростью хозяина, молодой водитель рассыпается в благодарностях и бежит впереди Кима, открывая перед ним водительскую дверь большого внедорожника. Встретиться с родным и ставшим таким далеким на долгие годы городом хотелось без свидетелей.       Конечно, очень странный выбор машины из своего автопарка для стильного и утонченного Сокджина, но как бы там не было, он не пытался найти объяснение своему желанию.       Бросив рядом на пассажирское сидение телефон и небольшую дорожную сумку с личными вещами, Сокджин взял направление в Тэгу.       Монотонность дороги расслабляла, вытаскивая из глубин подсознания далекие образы и позволяя просыпаться давним воспоминаниям. Пару раз Сокджину пришлось останавливаться прямо на обочине и выходить из машины, чтобы немного успокоиться. Почему-то дома, в своих престижных апартаментах, поездка не казалась такой уж трудной.       В дороге же воспоминания начали всплывать хаотично и беспорядочно, нанизываясь словно бусины жемчуга на нитку — одно за другим, пропуская все законы последовательности, торопясь закрепиться в действительной реальности, раз уж им позволили вырваться из заточения. Возможно, чуть позже у него будут силы, чтобы еще раз прожить мысленно каждое ожившее мгновение прошлого и наконец-то отпустить его, найдя всему свое место.       Волнение Сокджина нарастало. Осталось пересечь самый трудный для него участок дороги, и он будет в городе своего детства и юности.              »…. — Господин Ким Сокджин? Вам знакома машина государственный номер 41 –0359?       — Это моя машина, я подарил ее своему другу. А в чем дело?       — Нам очень жаль, господин Ким, но произошла авария. Вы можете подтвердить личность водителя? При нем не нашли никаких документов….».              Вцепившись в руль, Сокджин старается сосредоточиться на дороге. Пот градом катится по лицу. Вспоминая советы психолога, мужчина дышит глубоко и размеренно. Он справится.              Город расстроился. Проезжая по знакомым ранее окрестностям, Сокджин с трудом узнает их. Улицу, где стоит дом семьи Ким, однако, не затронули никакие изменения. Может быть, потому, что это пригород Тэгу и цивилизацию сюда весьма состоятельные жители не особо пускали, ограждая свое право на течение размеренной жизни в тишине и спокойствии.       Позвонив в ворота и войдя внутрь, Сокджин неспешно оглядывается. Дом кажется нежилым и пустынным.       Массивные дубовые двери неожиданно распахиваются.              — Чем могу быть вам полезен? — старенький дворецкий торопливо спускается по широким ступеням, поднося к щурившимся глазам очки, болтавшиеся на его шее на серебряной цепочке.              Поняв, что за нежданный гость перед ним, дворецкий запинается, и опустив руки, обреченно смотрит на мужчину. На его лице трудно прочитать какие-либо эмоции, годы работы в семье Кимов научили держать свои чувства вне досягаемости других людей.       — Неужели это ты, Джин? Тебя трудно узнать.       — А ты совсем не изменился, Вок Хун. Все так же предан семье Ким? — Джин горько усмехается. От семьи Ким осталось всего трое человек, которых ничего не связывает между собой, кроме одной фамилии. — Кстати, как поживает моя дражайшая тетушка? Я должен увидеться с ней.       — Пожалуйста, Джин, не сегодня, — дворецкий пытается удержать Сокджина, беспомощно глядя на него слезящимися старческими глазами, — Лиен не принимает никого.              — Перестань, Вок, мешать мне. — стальной голос Сокджина не оставляет никаких сомнений в том, что он не остановится ни перед чем в своем желании видеть родственницу. — Я приехал сюда не для болтовни с тобой.       Легко взбежав по ступенькам, Ким входит в дом. Анфилада огромных комнат, мимо которых проходит Сокджин, поражают своим вычурным роскошеством даже его.       Стоящая вокруг гробовая тишина неприятно начинает действовать на нервы, словно в этом доме действительно больше нет ни одной живой души и он напрасно сюда приехал.       Дворецкий предусмотрительно остался стоять в холле, предоставив Киму полную свободу действий и поэтому, поднимаясь на второй этаж, он слышит только гулкие звуки своих шагов, отчетливо громко звучавших под сводами высокого потолка. Сокджин прекрасно ориентируется в доме и очень скоро останавливается перед закрытыми дверями комнаты Ким Лиен. Медлит секунду, прежде чем войти, стараясь отпустить все эмоции и быть беспристрастным.              Он просто хочет увидеть свою старую родственницу, до прошлого ему нет никакого дела.              Напрягшись всем телом, Сокджин толкает дверь. Из-за плотно зашторенных окон в комнате стоит полумрак. Приглядевшись, он едва различает силуэт крупной женщины, сидевшей безмолвно на диване и вздрогнувшей от неожиданного появления гостя…              — Сынок? — столько надежды и мольбы в хриплом голосе старой женщины, что Сокджин пугается.              Двоюродный брат погиб и похоронен, неужели его мать так и не смогла принять известие о смерти сына? Впервые за 17 лет острое чувство жалости к тетке зашевелилось в его груди.       Ким подходит к окну и раздвигает шторы, приоткрывая заодно и створку окна, чтобы впустить в комнату поток свежего воздуха. Повернувшись , чтобы его можно было лучше разглядеть, отвечает едва слышно:              — Нет, это я, Ким Сокджин, тетушка Лиен.              — Я думала, это мой Су Хин наконец-то вернулся домой, — женщина качает седой головой, постепенно увеличивая амплитуду раскачиваний. И вот уже она качается всем телом, ненавидящим взглядом уставившись на Сокджина.              — Ты и твой дружок виноваты в том, что наш малыш Джихён умер! Он залечил его! Он! Ненавижу его! И тебя ненавижу! Где мой сын? Где его жена? Почему все оставили меня?              Испуганный Сокджин начинает пятиться к двери и чтобы хоть как-то успокоить женщину, пытается образумить ее, напоминая о внуке.              — Тетушка, у тебя есть второй внук, Ким Тэхён, я теперь его опекун.              — Не смей напоминать мне об этом отродье! Не смей!              Крик переходит в один сплошной и нескончаемый вой на высокой ноте, заставляя Сокджина руками заткнуть уши и на ватных ногах опуститься на пол. Подбежавший дворецкий одним ловким движением ставит женщине укол в шею, от чего она грузным мешком оседает на диван, продолжая вновь смотреть в пустоту немигающим взглядом.              — Джин, поднимайтесь, пойдемте.              Дворецкий помогает мужчине подняться и под руку, как маленького, выводит из комнаты.              — Придется вновь помещать госпожу Ким в клинику на лечение. Укол успокоил ее ненадолго. Зря вы не послушались меня, Джин.              Сокджин молчит, потерянно идя вслед за Вок Хуном в гостиную и послушно опускается на мягкий большой диван, утопая в его подушках. Потом, словно опомнившись, достает пачку купюр, кладя ее на маленький столик.              — На лечение. Если нужны будут еще деньги, дай мне знать.       Коротко кивнув, Вок Хун уходит за чаем, предварительно похлопав Кима по руке, успокаивая.       Сокджин выжат словно лимон и растерян. Он готов был увидеть что угодно, но только не это. Его тетка, некогда сильная и властная женщина, теперь напоминала овощ, бессмысленно и жалко проживая свои дни в заточении роскошного дома.       Все его старания узнать правду были напрасны.       Его подозрения в том, что именно Лиен устроила его другу аварию, после того как ее маленький внук Ким Джихён умер во время операции в больнице, не были подтверждены официально, и вообще полиция очень быстро расследовала дело об аварии и не найдя ничего подозрительного, закрыла. Но Сокджину ли не знать, какую власть имеют над людьми деньги, особенно — большие деньги.       Виски сжимает тупая боль, и массируя их, мужчина пытается понять, что же ему в криках больной женщины показалось странным. Понимание ускользает, заглушаемое продолжающим звучать в памяти нечеловеческим воем.              — Выпей, Джин, — дворецкий ставит перед ним чашку, с необычайно пряным ароматом трав, —Тебе станет легче.              Немного подумав, Вок Хун все же делится с Сокджином:              — Лиен теперь постоянно в возбужденном состоянии. Если и выдаются периоды тишины, то я и прислуга двигаемся, как мышки, боясь потревожить ее.              — Скажи мне одно, Вок Хук, — Сокджин в упор смотрит на дворецкого. Мысль наконец-то оформилась в его голове. — Почему твоя хозяйка так ненавидит своего внука, Тэхёна?              «Почему я сам его ненавижу? Потому что он внук Ким Лиен? — молнией проносится в голове Кима. — Но тогда почему родная бабушка тоже его ненавидит, называя отродьем? Что-то тут не так с этим мальчишкой.».              Прямого и острого взгляда Кима дворецкий не выдерживает. Прикрыв глаза, он качает головой:              — Мое дело прислуживать хозяйке, господин Ким, а не расследовать семейные тайны. Я очень полюбил маленького Тэхёни, но он в этом доме не пробыл и дня. Молодой хозяин привез жену с новорожденным ребенком ночью в конце декабря и уже ранним утром они уехали в Сеул и никогда сюда не возвращались. Я ничего не знаю, простите.              Сокджин поднимается на ноги, отставив чашку с недопитым чаем в сторону. Больше ему нечего делать в этом доме.