Найти себя

      — И долго он в таком состоянии? Мелкий вообще где находится?       Ён с тревогой вглядывается в бледное лицо Юнги, который казалось даже не замечал присутствия друзей. Он примчался сразу же, как только позвонил Хосок, крича в трубку нечто невразумительное насчет поведения Мина.       — Уже несколько часов.       Если быть точнее, то прошло ровно четыре часа, как Юнги вернулся измученный и потерянный, и не говоря ни слова, встал возле окна и уставился невидящим взглядом в одну точку.       — Прости меня, Юнни, если бы я только знал, что у тебя настолько серьезно к нему, — Хосок не может произнести имя Тэхёна, пытаясь перевести дыхание. Сердце до сих пор сжимается от страшного хрипа Мина, которым тот зашелся после бегства Тэхёна.       На слова Хосока никакой реакции не последовало и ни один мускул не дрогнул на лице парня, стоявшего как изваяние, слишком прямо и правильно. Казалось, что сознание его находилось совсем не в этой комнате.       Хосок поворачивается к Ёну, растерянно разводя руками:       — Он вскочил на свой мотоцикл и помчался за машиной с мелким и этим, который вчера был у нас в баре. Где он был все это время, так и не сказал. Вернулся уже таким.       — Мелкий то где? — снова спрашивает Ён и оглядывается по сторонам.       Вещи Тэхёна лежали на своих местах, даже его любимый медвежонок, которого тот привез с собой из Кванджу, привычно восседал на спинке кресла, и словно с немым укором наблюдал своими глазками-пуговицами за происходящим. Учебники и тетради ровной стопкой лежали на столе.       Хосок протягивает другу телефон Мина с открытым сообщением от Тэхёна. Его он помнил наизусть, несколько строчек каленым железом отпечатались в памяти. Ён же вчитывается очень внимательно, пытаясь найти скрытый смысл.       — Это… Ну, Тэхён пишет, что любит тебя. Слышишь, Юнги? — парень прокашливается, пытаясь понять смысл написанного и утешить друга.       Юнги закрывает глаза и из-под зажмуренных век скатывается одиночная слеза. Первая реакция за четыре долгих безмолвных часа.       Тягостное и неловкое молчание висело между парнями. Их дружба неумолимо рассыпалась с каждой минутой, утекая песком меж пальцев и никто из них не предпринимал ничего, чтобы остановить этот процесс.       Первым не выдерживает Хосок.              — Хватит молчать, чертов Мин! Ну ударь меня! Скажи, какой я никчемный! Напомни, что и в подметки не гожусь твоему Тэхёну! Только ты почему-то трахал меня, а не его! Я не принуждал тебя ни к чему! — Хосок переходит на крик, выплескивая отчаянно все накопившееся в душе.              Юнги снова даже не поворачивает голову на его слова, своим молчанием продолжая выстраивать пропасть между ними. Слова падают в пустоту, никак не затрагивая того, кому они были сказаны.       Стараясь не смотреть в лицо ошарашенного Ёна, Хосок хватает свою куртку и, хлопая дверью, выбегает из квартиры. Теперь ему все равно на осуждение и даже презрение от бывших друзей. То, как он сам себя ненавидел за свои чувства и несдержанность, ранило гораздо сильнее. В том, что теперь дружбе конец он не сомневался ни на минуту — теперь, когда все карты раскрыты, вряд ли кому-то из их неразлучной троицы захочется когда-нибудь встретиться вместе. Зная, как Ён хорошо относится к Тэхёну и по-своему даже любит как младшего брата, Хосок не сомневался, что для него он тоже теперь не друг, как и для Мина.       Потерял дружбу и не нашел любовь — это про него, Чон Хосока.       Парень скрипит зубами от бессильной ярости и пошатываясь идет по ночной улице, словно пьяный. Не нужна ему больше такая любовь, в которой отдаешь всего себя, а взамен не получаешь ничего, и дружба, в которой приходится притворяться, не нужна.       Добредя до круглосуточного маркета, он покупает сигареты и зажигалку. Присев на скамейку неподалеку, неумело затягивается, моментально закашливаясь. Горький дым, заполнив легкие, кружит голову. Прикрыв глаза, Хосок делает затяжку снова, обжигая горло, неумело втягивая в себя терпкую отраву.       Забыться не получается. Лицо Мина, застывшее в своем страдании, то и дело всплывает в памяти, заставляя раз за разом испытывать чувство унижения и стыда за свои действия.       «Какой же ты идиот, Хосок. Явился, раскорячился в позе, трахни меня Юнни…. А потом — пошел вон, Хосок? Любви хочешь? Это тебе любовь? Тебе одного раза было мало?» — мысли потоком проносятся в голове и больше не получается заглушать их дымом сигарет, которых он и так выкурил немало для первого раза. Хочется согнуться напополам и кричать, чтобы криком выплеснуть боль от пренебрежения и ненадобности, но кругом жилые дома, и Хосок, сжимая зубы, издает звуки, похожие на вой, идущий из самого нутра. Легче не становится.       На горизонте уже заалело небо предвестником скорой зари, а парень продолжал сидеть на том же месте, обхватив себя руками за плечи в попытке согреться.       Истерика прошла, оставив после себя опустошение и разбитость. Казалось, что по телу проехался асфальтоукладчик, раскатав его полностью в лепешку и теперь требовалось немало сил, чтобы собрать себя по крупицам и пойти домой. Но у парня оставалось еще незаконченное дело.       Робкая мысль попытаться найти Тэхёна и помирить его с Мином уже час не давала покоя и Хосок усиленно мониторил социальные сети. Ведь должен же быть где-то зарегистрированным этот парень, который зашел вместе с Тэхёном. Наверняка, его одноклассник, мелкий никуда особо не ходил после занятий. Хосок невольно морщится, вспоминая направленный на него осуждающий взгляд парня. Такому под горячую руку попадать явно не стоит, но отступать от задуманного Хосок не собирается.       Страница разыскиваемого незнакомца находится после того, как парень прошерстил добрую половину одноклассников Тэхена и друзей их друзей.       Чон Чонгук, значит. Хосок долго вглядывается в фотографию профиля. Черные волосы, подбритые виски, кожанная куртка, прямой и открытый взгляд. Умеет все-таки малыш Тэхённи привлекать к себе красавчиков.       Осталось дело за малым — узнать где живет этот Чон Чонгук. Проблемы в этом Хосок не видит — выступления в баре позволили завести много полезных знакомств среди молодых полицейских, нередко там отдыхающих в свои выходные, и через пару минут после звонка одному из них адрес Чона был ему известен.       Засунув руки в карманы, Хосок не торопясь пошел к одному из жилых комплексов, расположенных неподалеку, если верить навигатору. После бессонной ночи, половину которой он провел на улице, на душе стало немного легче. Глупо бороться за того, кто не хочет быть с тобой и всякими уловками пытаться заполучить то, что тебе не принадлежит и никогда не будет принадлежать.       Как бы не было больно, осознание действительности помогло успокоиться и понять поведение Мина, и, наверное, даже простить его. Хотя Хосок еще не был до конца уверен в этом. Обоженное сердце все еще нестерпимо болело, но злости и ненависти в нем больше не было, как и одержимой любви. Сейчас парень напрочь был лишен каких-либо чувств, кроме сожаления и печали, помноженных на состояние огромной усталости.       Дом Чонгука оказался обычной многоэтажкой, стоявшей в окружении таких же домов. Город просыпался, люди постепенно наполняли утренние улицы, торопясь каждый по своим делам, несмотря на выходной день. Немного посомневавшись, стоит ли в такой ранний час врываться к незнакомым людям, Хосок все же уверенно нажал на звонок двери квартиры Чона, удачно прошмыгнув с кем-то из жильцов в подьезд.       К двери долго никто не подходил. Потоптавшись на лестничной клетке, парень собрался уже уходить, как послышался звук отпираемого замка.       В дверном проеме стоял высокий темноволосый мужчина, возрастом примерно около 30 лет, хотя может быть и немного старше. Спортивное телосложение и подтянутая фигура очень молодили его. Насмешливое выражение лица мужчины тут же сменилось удивлением.              — Простите, я думал брат решил подшутить надо мной. Он любит, имея ключи, заставить меня открывать ему дверь. Я и не предполагал, что к нам гость. Я Тэмин, брат Чонгука. Вы, наверное, к нему?              —Эм….Да, я к Чонгуку, — Хосок неуверенно переминается с ноги на ногу. На такой дружелюбный прием со стороны родственника парня он явно не надеялся. — Он дома?              — Брат на пробежке, — мужчина широко улыбается, немного отступая в сторону, — Проходите, я могу угостить вас кофе. Чонгук уже скоро должен вернуться.              Чувствуя нарастающую неловкость, Хосок проходит вслед за мужчиной внутрь. Его затея уже не кажется ему удачной, тем более что никаких следов пребывания в квартире Тэхёна он не заметил.              — Я Чон Хосок, друг одноклассника Чонгука. Мне надо узнать о нем, ваш брат может помочь мне. Если он еще захочет мне помогать.              Последнее предложение парень произносит с нажимом. Почему–то ему совсем не хочется вводить в заблуждение Тэмина, притворяясь другом Чонгука. Уж лучше сразу предупредить, что встреча с его братом может быть не такой уж и дружественной.              Мужчина обернулся и жестом предложил следовать за ним, пока не очутились в небольшой кухне.              — Присаживайся, — он кивком головы указал Хосоку на обеденную зону у окна, а сам, отвернувшись, занялся приготовлением завтрака.              — Что-то случилось у тебя? Выглядишь неважно, если честно.              Хосок не ответил. Все его внимание было приковано к движениям мужчины, очень точным и выверенным. То, как он тонко резал бекон длинными полосками, а затем кидал обжариваться на раскаленную сковороду, как одним движением разбивал туда же яйца, ловко орудовал ножом, нарезая хлеб на тосты, можно было смотреть бесконечно, чем Хосок и был занят, завороженно наблюдая за Тэмином.       Заметив его взгляд, мужчина рассмеялся. Смеяться ему очень шло, при смехе черты лица его немного смягчались, делая его намного моложе.              — Нравится, как я занимаюсь готовкой?              Хосок смущенно кивает. Он сидит на кухне с братом Чона, который еще несколько часов назад застал его в неприглядной позе, и который неизвестно как поведет себя при встрече, но при этом ему удивительно хорошо и спокойно, и он очень хочет попробовать завтрак, приготовленный Тэмином.              — Я повар. У нас с Чонгуком свое кафе. Пришлось поначалу самому и готовить и посуду мыть. Сейчас уже намного легче, есть работники. Но я продолжаю частенько готовить сам для некоторых посетителей.              Мужчина ставит перед ним тарелку с дымящейся яичницей с беконом, наливает кофе и садится напротив, посмотрев на часы. Хосок понимает, что он куда-то торопится и чтобы не задерживать его еще больше, благодарит за еду и принимается ее поглощать, только сейчас понимая, как сильно проголодался.              — Неужели так вкусно? — Тэмин улыбается и достав свою визитку, кладет ее возле Хосока. — Забегай как будет время в наше кафе. Обещаю, что лично приготовлю для тебя все, что выберешь. Извини, мне надо идти. Сегодня у меня очень ответственный день. Встреча старых друзей. Я, как ты догадался, готовлю для них сам. — Тэмин подмигивает. — Думаю, что Чонгук будет с минуту на минуту.              Парень кивает с набитым ртом вслед уходящему мужчине и действительно вскоре слышит голоса в прихожей. Чонгук вернулся с пробежки. Братья переговариваются о чем-то негромко, потом хлопает входная дверь. Хосок быстрее прячет визитку в карман, не желая, чтобы ее увидел младший Чон.              — Да, вот кого не ожидал увидеть у себя дома, так это тебя. Брат в своем репертуаре, уже успел накормить и обогреть, — Чон усмехается, засунув руки в карманы широких спортивных штанов. Его черные волосы, слегка влажные от пота, колечками прилипли ко лбу.              Если приглядеться, то братья очень похожи по телосложению и строению фигур. Несмотря на то, что черты лица младшего брата более мягкие, по сравнению со старшим, лицо его намного тверже и кажется, что Чонгук выглядит старше своих лет. От парня за версту несет жесткостью и мужской силой. Хосоку очень неуютно под требовательным взглядом угольно-черных глаз, прожигающих его насквозь, но он стоит прямо, стараясь выдержать напор.              — Чего тебе нужно? Не знаю имени, извини.              — Чон Хосок.               Хосок тянет руку, но Чон отворачивается, делая вид, что не замечает этого движения. Рука безвольно повисает в воздухе и, хмыкнув, парень прячет ее за спину. Да, тянуть руку для рукопожатия было действительно лишним в их ситуации.              — Я друг Юнги и Тэхёна, — чуть помолчав, Хосок решает внести уточнение — уже бывший друг, по-видимому.              Чонгук заинтересованно поднял брови и привалившись к косяку двери, скрестил руки на груди. Что ж, стоит и послушать этого Хосока. С Тэхёном на тему вчерашнего он говорить не собирался.              — Юнги и Тэхён — они кто? Родственники? — вопрос прозвучал прежде, чем Чонгук успел подумать, вправе ли он задавать его незнакомому человеку. Но ревность, мучавшая его нещадно после признания Тэхёна о любви к этому надменному Мин Юнги, не оставляла другого выбора.              — Нет, не родственники. Они были соседями в Кванджу. Мин таскал за собой Тэхёна с его трехлетнего возраста, пацан толком и не говорил еще, пылинки сдувал. Отец, мать, брат, друг — все в одном лице. — Хосок горько усмехается, лицо кривится. Видно, что он едва сдерживается. — Тэхён для него как ….              Парень не может подобрать слова и потерянно замолкает, не зная, как выразиться правильно, чтобы Чонгук его понял.              — Любит он его. Но без того действия, что ты вчера видел. — Хосок опускает глаза, судорожно вздыхает. Видно, что ему очень тяжело дается воспоминание. — Тэхён для него божество, только восхищаться да музыку посвящать. Высокая любовь, слияние душ, куда уж мне понять это.              Хосок переводит дух. Кажется и для себя он наконец-то понял, что чувствуют эти двое к друг другу. То, что он пытался отвоевать Юнги у Тэхёна, это все равно, что сражаться с ветряными мельницами. Неужели этот Чонгук на что-то надеется?              — Где Тэхён? Юнги должен знать.              — У своего опекуна. Ким Сокджина. — Чонгук потрясен рассказанным. Убирая волосы со лба, он на автомате наливает стакан воды и залпом выпивает его. Садится напротив Хосока и машинально начинает жевать кусок тоста, пытаясь собрать скачущие мысли воедино.               — Вот номер, позвони ему, с моего он не возьмет. — Хосок быстро находит контакт и пододвигает свой телефон ближе к руке Чона. Заметив недоверчивый взгляд парня, усмехается.              — Мин благородный, это не я и не ты. Хотя, может быть, ты тоже из таких. В общем, он не сделает ничего плохого Тэхёну. Если тот не захочет видеться, Юнги не будет настаивать. Но он должен знать, где Тэхён. Там космос и все такое. Я боюсь за Мина, он сам не свой. Звони.              Хосок отворачивается, как только Чонгук начинает вбивать цифры на своем телефоне. Когда на том конце ответили, Чон кратко сообщил, в упор гляда на Хосока.       — Юнги? Я Чон Чонгук, друг и одноклассник Тэхёна. С ним все в порядке, он у своего опекуна Ким Сокджина.       Казалось, во время этого короткого разговора, Хосок шептал за ним каждое слово, беззвучно шевеля губами. Потом безжизненным голосом поблагодарил:       — Спасибо. Ты очень помог, Чонгук. В первую очередь мне, а потом и Юнги.       Парень поднимается и идет к выходу. Уже обернувшись в дверях, он признается:               — Я сам заварил всю эту кашу. Теперь уже ничего не исправить. Друзей я потерял, любви Мина так и не нашел. Прости, что и тебя втянул во все это. Привет Тэхёну не прошу передавать. Скажи только, что я очень сожалею и надеюсь, что он простит меня. Когда-нибудь. Когда станет старше, тогда, наверное, сможет меня понять и простить.              Парень выходит на улицу, вдыхая полной грудью прохладный осенний воздух. Что ж, надо продолжать жить, не повторяя ошибок прошлого.