Чудовище из его снов

Яркая вспышка белого света больно ударила в глаза, и под веками поплыли мутные разноцветные искры. Мальбонте прислушался, но не обнаружил ничего кроме тотальной, почти оглушающей пустоты. Она казалась густой, осязаемой, как если бы обладала собственным разумом и могла расширяться и сужаться вокруг его тела. А пару мгновений спустя из неё донёсся знакомый голос. — Будь осторожен. Мои сны бывают непредсказуемыми. Мальбонте медленно приоткрыл глаза, щурясь от этого всепоглощающего света, и осмотрелся. Он оказался в совершенно белой комнате, похожей на причудливый куб. Окон не было, лишь одна дверь виднелась впереди. Голос всадника доносился именно оттуда. Сделав шаг вперёд, Мальбонте с удивлением обнаружил, что силы вернулись – видимо, влияние Голода не распространялось на его сны. Тряхнув чёрными волосами, полудемон подошёл ближе к двери и медленно распахнул её. Резко контрастируя с сиянием белой комнаты, вторая была полностью погружена во мрак. В отблесках света виднелись мутные очертания предметов, а у окна неподвижно стояла высокая фигура в чёрном плаще. Окружение напоминало чью-то спальню. Мальбонте нахмурился, поймав себя на мысли, что эта комната кажется ему знакомой. Слишком знакомой. Но чья она? — Где мы? Подойдя ближе и не ощутив привычной слабости, полудемон с облегчением выдохнул. — Это мой сон. Мне всегда снится эта комната и то, что в ней происходит. Может, ты поможешь мне разгадать эту тайну? Голод обернулся. Насмешливый, слегка задорный взгляд скользнул по лицу полудемона всё так же изучающе, как и прежде, а через секунду со стороны массивной постели послышалось едва уловимое шуршание. Они были не одни. Мальбонте резко обернулся. Он никогда не видел снов, по крайней мере, не помнил, чтобы подобное случалось, но хорошо представлял, что это такое. Участники сна не видят и не ощущаю постороннего присутствия, поэтому они с Голодом могут остаться незамеченными. Однако сам факт, что они наблюдают за кем-то, вызывал очень странные чувства. Холмик на постели тихо пошевелился, а затем из-под тяжёлого одеяла раздался вздох. — Кто это? Мальбонте сам удивился, как прозвучал его голос. Тихо и даже мягко. Голод пожал плечами. — Я не знаю этого бессмертного. Несмотря на то, что он снится мне каждую ночь, он так и остался незнакомцем. Дверь, ведущая в белую комнату, медленно открылась и в проёме показался знакомый силуэт. Второй Голод, полупрозрачный участник сна, осторожно вошёл в спальню и удивлённо осмотрелся. Мальбонте взглянул на всадника в ожидании комментариев, но тот, как завороженный наблюдал за происходящим. Его копия остановилась у края постели, напомнив тревожную тень, растерянно всмотрелась в складки одеяла, прислушиваясь к дыханию спящего и словно сама не понимая, как оказалась здесь и почему. Наконец, призрачный Голод тихо присел на самый край и замер в ожидании. Из-под одеяла показались белые мягкие крылья. — Ангел. – Шепнул Мальбонте. Протянув руку, Голод ухватился за край одеяла и аккуратно отбросил его в сторону. Изящная, почти женственная кисть с длинными бледными пальцами потянулась вперёд, коснулась лица спящего ангела и смахнула со лба прядь серебристых волос. Жест, простой и ничем не примечательный, казался наполненным какой-то особой, трепетной нежностью. Кончики пальцев заскользили по лицу, коснулись плотно прикрытых век, обвели контур пухлых губ и замерли на подбородке. Любуется? На секунду закрыв глаза, Мальбонте почувствовал нарастающую головную боль и тряхнул волосами, пытаясь прогнать её. Происходящее поглотило всё его внимание, однако в сумерках комнаты было непросто рассмотреть детали. — Сейчас будет то, о чём я говорил. Голос Голода раздался так близко от него, что он ощутил его тёплое дыхание прямо у уха, и мелкая волна мурашек пробежала от шеи к позвоночнику. А в это время второй Голод из сна, сидящий на краю постели, продолжал осматривать своего незнакомца, трепетно и едва ощутимо касаясь его кожи. В какой-то момент он словно задумался о чём-то, будто принимал какое-то важное решение, а затем вдруг приблизился к лицу спящего ангела. Тонкие бледные губы осторожно коснулись его лба, словно стараясь не разбудить, а затем скользнули ниже и дотронулись до губ в неуклюжем, но трепетном поцелуе. Голод действовал робко, как умел и как подсказывало внутреннее чувство, но в каждом его действии ощущалась скрытая, ещё неопознанная им самим и невысказанная страсть. Глубоко вздохнув, Мальбонте отвёл глаза в сторону. — Это всё? Обернувшись, он взглянул в лицо стоящего перед ним всадника. Голод тоже смотрел на него и молчал. Он настойчиво думал о чём-то. — Ты хочешь, чтобы я узнал, кто это, да? Наконец, всадник кивнул и довольно ухмыльнулся. — Ты очень сообразительный. Не удивительно, что ты выбрался из заточения в Небытие и так быстро выиграл войну. Не сказав ни слова, Мальбонте ещё раз взглянул на тёмную фигуру, склонившуюся над постелью, а затем направился в сторону выхода, чтобы, как, можно скорее, оказаться в белой комнате и выйти из этого странного сна.