мы есть друг у друга — это главное

юна живёт свою юную чудесную жизнь, которую проживает на полную катушку, мечтает о том чтобы стать самой популярной на свете художницей, посещать шикарные выставки — быть известной, оцененной по достоинству, показать миру чего шин юна стоит. черён живёт свою юную жизнь, тихонько сидя в своей квартире и ценит каждую мелочь своей жизни, цепляясь даже за сидящий на стене солнечный зайчик, который так редко появляется в ее обители. она хочет спокойствия и уединения, хорошей компании и чашечки теплого чая. они безумно разные, абсолютно не похожие, однако схожесть все же есть — они просто хотят любви. в первый раз черён видит юну, когда та только заселяется сюда — шин громко здоровается с пустотой и тащит тяжеленные чемоданы с яркой улыбкой на губах. ли выходит ей помочь и подмечает эту улыбку — юна такая странная и непонятная, с чего ей улыбаться после почти суток езды из другого города и тяжеленных чемоданов, кое как приволоченных на третий этаж? второй раз они видятся, когда юна лично стучится к ней в дверь и засыпает черён приветствиями, комплиментами и непонятными просьбами и первая приходит в себя только когда уже сидит на кухне с чашкой от термоса, непонятно откуда взявшегося, напротив юной художницы, которая что то чиркала в своем блокноте, иногда лишь поднимая взгляд темных глаз на ли. — ты странная. — честно признается черён и юна лишь пожимает плечами, засмеясь. — я знаю, разве это не прелестно? ты тоже странная и это круто. сиди тихо, иначе я испорчу твой чудесный нос и уши и ты будешь как обезьянка черён естественно краснеет и дует губы, надувшись на девушку, но заглянув в ее блокнот удивляется — с белого листа бумаги на нее смотрит она же, почти идеальная копия, выглядящая даже красивее, чем сама черён в жизни. девушка фыркает, но на место возвращается, вздыхая — кто ты вообще и откуда? пришла ко мне с термосом и блокнотом и даже ничего не спросив села рисовать меня… — буркнула черён, вздыхая и дуя на чай — тот был действительно вкусным, таким, какой ли любила, словно юна знала ее уже сто лет и заварила именно тот, от которого чер была бы в восторге — шин юна, художница и я вообще то спросила, ты просто не услышала. ты красивая, поэтому я сейчас сижу и рисую тебя. и вновь пожатые плечи и забавно торчащий кончик языка юны. черён не понимает что творится, каким образом ее тихий спокойный мирок где она жила одна и была, в целом, счастлива, теперь превращается в хаос лишь благодаря одной девушке напротив, но на удивление ли это нравится ровно как и нравится когда юна приходит уже в следующий раз, но более спокойная и вежливая — в ее руках пакетики каких то снэков, знакомый термос и небольшой холст с кисточками. она теперь более медленно интересуется может ли она вновь порисовать черён и в целом зайти и ли не отказывает. это превращается в традицию сперва юна приходит каждое воскресенье. после каждые четыре дня. после каждые два. а теперь каждый день. они просто сидят в спальне черён, где ли просто пьет чай, читает любимые книжки вслух, а юна хихикает с каждого ее, кажется, вздоха и активно реагирует на книги, словно ребенок вздыхая и ахая на важных моментах. черён слабо начинает понимать что ее соседка теперь почти постоянно обитает у нее и что она ей вообще никакая не «просто соседка». юна это юна, девочка хаос, который черён начинает нравится и ее это не пугает, а наоборот радует. юна теплая и нежная, она любит обниматься, таскать черён цветы и выпечку, рисовать и рассказывать черён безумные истории из своей жизни, которые ли казались слегка надуманными, но тем не менее безумно интересными, прямо как и сама юна. то что они не просто соседки им не нужно было даже обсуждать, теплые объятия, совместный сон за просмотром фильма и лёгкие поцелуи в макушку говорили ярче всех слов и их это устраивало и устраивает до сих пор