Забыть о сожалениях в Призрачном городе

На месте встречи Вэй Усяня не оказывается, и Лань Ванцзи уже чуть было настораживается, но понимает: ещё несколько минут до назначенного времени, а зная, что Вэй Усянь любитель опаздывать, волноваться незачем. Но он волнуется. В который раз рассматривая обустройство игорного дома, Лань Ванцзи думает обо всём, что пережил за последние несколько дней: его обманули, сыграв на слабостях, он даже погиб, но Хуа Чэн с Се Лянем буквально достали его из гроба. Мало того, они помогли ему найти его Вэй Ина, дав им право на ещё хотя бы одну встречу, за что Лань Ванцзи им благодарен, как никому другому. Самая главная часть: Вэй Усяню тут не нравится, он предпочитает привычный мир, то есть у Лань Ванцзи есть шанс вытащить его отсюда. Без его согласия Лань Ванцзи никогда не стал бы возвращать его силой. Задумавшись, он плохо осознаёт реальность и чувствует приближение другого, только когда его глаза оказываются накрыты чужими ладонями. Мягкими, как у живого человека, что странно в этом месте, приятными, но с мозолями на некоторых частях пальцев из-за частых драк. Они плотно прилегают к его лицу, но не задевают лобную ленту, чему Лань Ванцзи даже расстраивается. — Вэй Ин, — Лань Ванцзи накрывает его руки своими, позже перехватывает за запястья, отстраняя и ожидая, что их выдернут, но ничего подобного не происходит. Лань Ванцзи аккуратно оборачивается, не ослабляя захвата. — Это я! Привет, Лань Чжань, — Вэй Усянь улыбается, и Лань Ванцзи, наверное, чудится искренняя нежность. Одной рукой Вэй Усянь выпячивает из кулака указательный палец и тычет им в щеку Лань Ванцзи, посмеиваясь. Последний не знает, что и сказать ему, поэтому эту ответственность берёт на себя сам Вэй Усянь, как и всегда. — Скучал по мне, признавайся? — Да, — без промедлений отвечает Лань Ванцзи, и глаза Вэй Усяня округляются от шока. Он ожидал, что этот вопрос проигнорируют и оставят без ответа, но реальность оказывается куда слаще. — Оу? Признавайся, ради меня сюда прибыл? — всё-таки освобождая руки, продолжает осыпать его бессмысленными вопросами Вэй Усянь, явно подшучивая, хотя ответ уже был озвучен самим Лань Ванцзи два часа назад. — Да, — снова отвечает Лань Ванцзи без тени смущения, от чего Вэй Усянь чуть не отшатывается и застывает с открытым ртом. — Шутишь надо мной? — лукаво спрашивает он, и Лань Ванцзи внутренне радуется его положительным эмоциям и тому, что их вызвал он самолично. — Ладно, пойдём поедим, заодно покажу тебе город! — подумав, что Лань Ванцзи может колебаться, он поспешил добавить: — Нормальная еда тут есть, я тоже не питаюсь останками трупов! — Вэй Усянь заливисто рассмеялся и поморщился. — Пошли. — Пошли, — Лань Ванцзи легко улыбается, и Вэй Усянь, так вовремя снова оглянувшийся на него, ошарашенно застывает. — Лань Чжань, ты… — с благоговением рассматривая его лицо, выговаривает Вэй Усянь, обрываясь на середине фразы. — Мгм, это я, — пародирует его Лань Ванцзи в своей манере речи, вызывая ещё больше эмоций на лице напротив. — По-моему, не ты, признавайся, тебя подменили? — Вэй Усянь подходит ближе, приближая своё лицо к чужому, внимательно смотрит в глаза, замечает в них искорку смущения и замирает сам, понимая, что перешёл границу дозволенного. Он сразу с неохотой отстраняется и отворачивается, а Лань Ванцзи хочется протянуть свою руку и вернуть его в то же положение, в каком он был пару секунд назад, только ближе, ещё ближе, чтобы соприкоснуться, но останавливает её на середине пути. Небеса, какой же он идиот. — Ладно, пошли, — буркает Вэй Усянь, стирая с лица улыбку, но спустя пару фраз возвращает её, радуя и себя, и Лань Ванцзи. — Смотри, вот тут продаются неплохие вещицы, которые и правда могут использоваться… Там хорошая одежда на любой размер из качественных материалов, мне даже интересно, откуда они её берут, хе-хе… А сразу после этой лавки есть какая-то очень странная пекарня, и я догадываюсь, что там кладут как начинку в мясные пирожки… — Вэй Усянь говорит, не замолкая, и Лань Ванцзи внимает каждому его слову, считывает каждую, даже секундную, эмоцию, просто наслаждается его компанией и не отстаёт ни на шаг. Иногда забывает посмотреть в ту сторону, на которую указывает Вэй Усянь, заглядываясь на его лицо, но отворачивается, стоит только самому Вэй Усяню посмотреть на него. Вэй Усянь в такие моменты лишь тихо хихикает и продолжает рассказ. — Лань Чжань, тебе вообще интересно? — спохватывается вдруг Вэй Усянь и внимательно смотрит на Лань Ванцзи. — Мгм, — спешит заверить он, и лицо Вэй Усяня снова озаряет чарующая и очень заразительная улыбка. — Ну хорошо, ты смотри, — Вэй Усянь крутится по сторонам, размышляя, о чем же ещё рассказать, и его взгляд натыкается на ту лавку, в которую он вёл Лань Ванцзи уже больше получаса. — Лань Чжань! — он дёргает за кончик лобной ленты, и Лань Ванцзи на секунду замирает, готовый прямо сейчас сдернуть её с себя и повязать Вэй Усяню на запястье, но продолжает шаг, надеясь, что заминка не была замечена. — Мы пришли! — Мгм, — в привычной манере удовлетворённо отвечает Лань Ванцзи, ускоряя шаг, чтобы поспевать за убежавшим Вэй Усянем. Вэй Усянь влетает в заведение и сразу чирикает что-то тут же подоспевшей официантке, которая, кажется, всё ещё является человеком. Заказав пару блюд, он плюхается за столик ближе к окну, Лань Ванцзи садится напротив, подмечая для себя, что место вполне хорошее и уютное, скрытое от нежелательных взглядов. Скорее всего, Вэй Усянь уже хорошо изучил это заведение и знает, где лучше разместиться. — Наконец-то я могу по-настоящему угостить тебя, Лань Чжань! А не как в прошлый раз, — он смущённо потирает рукой затылок, в глазах мелькает досада: это была их последняя встреча в нормальной обстановке до смерти Вэй Усяня. — Всё хорошо, — честно отвечает Лань Ванцзи, улавливая настроение Вэй Усяня и тут же отражает его, мысленно проматывая воспоминания о том дне. — А ты почти не изменился, — тихо говорит Вэй Усянь, пронзительно вглядываясь в мужчину напротив. — Это плохо? — с ноткой опасения в голосе так же, почти неслышно, спрашивает Лань Ванцзи, опуская глаза. — Нет. Я скучал. По тебе, по моему имени, которым ты меня зовёшь, — признаëтся Вэй Усянь, потупившись, и сердце Лань Ванцзи готово выпрыгнуть из груди. Хочется обнять его, успокоить, заверить, что он никогда больше не уйдёт, что всё будет хорошо, как и говорил когда-то много лет назад, но Лань Ванцзи не знает, сможет ли Вэй Усянь поверить ему. — Вэй Ин… — медленно выдыхая, зовёт Лань Ванцзи, но его перебивает подоспевшая официантка. — Вот ваши блюда, спасибо за заказ! — весело объявляет она, не вписываясь в общий настрой. Заметив, что они сейчас совсем не настроены на светскую беседу, она спешит удалиться. — Быстрее, чем обычно, — фальшиво весёлым голосом говорит Вэй Усянь, лишь бы что-то вставить и разбавить атмосферу тоски. — Что заказал? — перестроившись на обычную беседу, спрашивает Лань Ванцзи. — Взял самое пресное. Попробуй, надеюсь, тебе понравится. Только не привыкай, ты же не навсегда тут, — весело хихикает Вэй Усянь, Лань Ванцзи лишь думает «может быть, навсегда, если всë-таки не захочешь уходить». Вэй Усяню еда тут напоминает юньмэнскую. Но иногда, в некоторые дни, когда было невыносимо тошно, когда даже друзья, которые оставались с ним, не могли помочь справиться с тоской, ему хотелось чего-то другого, и он пробовал иные блюда. Те, которые он раньше ненавидел — «слишком пресные» — Вэй Усянь ел с особым удовольствием, подумывая, что хотел бы угостить ими Лань Ванцзи. Вспоминая их последний выход в город, Вэй Усянь плавно перетекал мыслями к Вэнь Юаню, подумывал, что же стало с мальчиком, которого он принимал за сына. Фактически, так оно и было, потому что он жил с ним, растил, учил, да и сам Вэнь Юань считал его за отца, потому что настоящих родителей не помнил. Вэй Усянь думал и о Вэнь Цин, об остальных им спасённых людях, пропуская ещё одну чарку вина и после приёма пищи возжигал благовония за них в излюбленном храме. Хоть они и происходили из ордена, что ненавидел весь мир, они были хорошими людьми с добрыми сердцами. Эти люди заменили ему семью в последние годы, когда весь мир, включая даже собственного брата, отрёкся от него. — Вэй Ин, я тоже скучал по тебе. Было тихо, — вдруг произносит Лань Ванцзи, увидев напряжённого Вэй Усяня. — Без тебя. — Разве ты не любишь тишину? — удивлённо и с недоверием говорит Вэй Усянь. — Как оказалось, не всегда, — уклончиво отвечает Лань Ванцзи, подцепляя палочками остаток фасоли. — Ладно, Лань Чжань, пойдём отсюда, хочу проветриться! — кинув на стол пару слитков, восклицает Вэй Усянь и уже голосом на несколько тонов ниже опечаленно добавляет: — Когда ты со мной, меня захватывают воспоминания о моей прошлой жизни. — Прости, — Лань Ванцзи смотрит на него пристыженно, даже не зная, за что извиняясь, но чувствуя острую в этом необходимость. Вэй Усянь спешит заверить, что он не виноват: — Лань Чжань, ты чего? Меня часто посещают такие мысли! Не волнуйся, — он хватается за запястье Лань Ванцзи и тянет его в сторону выхода, не забывая на прощание кинуть пару слов в адрес официантки. Вэй Усянь снова ведёт Лань Ванцзи по улицам, рассказывая кучу историй про это место, будто градоначальником был здесь совсем не Хуа Чэн, а именно он. Вэй Усянь затрагивает даже сплетни, которые подхватил во время посещений игорного дома. Лань Ванцзи лишь внимательно слушает, радуясь тому, что Вэй Усянь всё ему рассказывает, да и вообще, что он рядом. Он лишь разбавляет монолог привычным «мгм» и парой слов, если Вэй Усянь спрашивает его мнения. — Лань Чжань, а ты не знаешь, что стало с Вэнь Юанем? — вдруг спрашивает Вэй Усянь, сразу вздернувшись, а Лань Ванцзи не знает, что и ответить. — Знаю, — он всё-таки решает больше никогда не врать ему, и глаза Вэй Усяня расширяются. — Я… Забрал его себе. Лань Юань. Лань Сычжуй. — Лань Сычжуй… Красиво, — глаза Вэй Усяня загораются искренней, редкой за сегодня, радостью, он, кажется, готов кричать от счастья, с благодарностью смотря на Лань Ванцзи. — Красиво, — повторяется он, — но грустно. Лань Чжань, спасибо тебе, — шепчет он. — Правда, спасибо. Не только за А-Юаня, а вообще, за всё спасибо. — Между нами не должно быть места для «спасибо» и «прости», — прикрывает глаза Лань Ванцзи, покривившись от его «спасибо», но снова отвечая Вэй Усяню лёгкой улыбкой, из-за чего глаза последнего загораются ещё ярче. — У тебя красивая улыбка, — неосознанно вылетает у Вэй Усяня, и он сразу закрывает рот ладонью, отвлекаясь на продолжение рассказа про город, сворачивая на переулках. Спустя несколько минут они, занятые разговором, оказываются на странной, по мнению Лань Ванцзи, улице, которая находится в необычной для города полутьме. Тут почти нет лавок, только дома, что даже не выглядят жилыми. Лань Ванцзи безоговорочно доверяет Вэй Усяню, поэтому продолжает следовать за неугомонным мужчиной, что вертится во все стороны и красочно продолжает рассказывать истории, накопившиеся за тринадцать лет жизни в Призрачном городе. — Слушай, Лань Чжань, а ты правда тут ради меня? — очередной вопрос такого типа — Вэй Усянь просто не может поверить — посреди диалога вгоняет Лань Ванцзи в ступор. — Мгм. Вэй Усянь останавливается и впечатывает Лань Ванцзи в стену. — Вэй Ин? — ошеломленно выдаёт Лань Ванцзи с явным непониманием происходящего. Быть прижатым вот так явно не входило в его планы. Возможно, оставалось мечтой, но в этом он не признается даже самому себе. — Да, я здесь, — лукаво, с ухмылкой на всё лицо отвечает Вэй Усянь. И закрывает ему рот поцелуем. Целует напористо, страстно, и наконец дорвавшийся Лань Ванцзи, отошедший от шока, отвечает ему ещё более пылко, сталкивается с ним зубами и шипит от удовольствия из-за ощущения чужих губ на своих. Поцелуй плавно перетекает в более нежный, любящий, и Лань Ванцзи кое-как осознаёт реальность, кладёт свои руки на щëки Вэй Усяня, не даёт отстраниться раньше времени, пока не станет достаточно. «Достаточно не станет», — мелькает мысль в голове и сразу растворяется, когда Вэй Усянь проталкивает свой язык в его рот, а Лань Ванцзи кусает его за нижнюю губу. Они отстраняются, когда дышать становится совсем трудно, и затуманенными глазами смотрят друг на друга, метая быстрые взгляды на опухшие и влажные губы. Мысль о смене положения даже не приходит, они просто остаются стоять: Лань Ванцзи прижат к стене, Вэй Усянь — в его объятиях. Да, всё так и должно быть. — Лань Чжань, — выдыхает Вэй Усянь и плавно отходит на шаг, выпутываясь из объятий и тупит глаза в пол. — Изви… — Я люблю тебя, — прерывает его Лань Ванцзи, и Вэй Усянь сразу вскидывается. — Ты… Ты серьёзно? Всё ещё? — запинается Вэй Усянь и заглядывает ему в глаза, но не видит насмешки. — Никогда не переставал, — искренне отвечает Лань Ванцзи. — Вэй Ин, теперь веришь, что я тут ради тебя? — Верю, — и кидается обратно в его объятия, прижимается губами к шее и влажно целует. — Я тоже, Лань Чжань. Я люблю тебя. — Вэй Ин, вернись со мной в обычный мир, — с ходу предлагает Лань Ванцзи, и глаза Вэй Усяня широко распахиваются. — Будешь жить в Гусу, я спрячу тебя, защищу. Верну твою былую славу всеми способами, обещаю тебе. Люблю тебя, Вэй Ин, люблю тебя, — клянётся Лань Ванцзи на одном дыхании, заваливая Вэй Усяня обещаниями, в исполнение которых трудно поверить, но Вэй Усянь верит, нежно заглядывая в любимые янтарные глаза напротив. — Вернусь, — мягко отвечает Вэй Усянь с улыбкой, — если это возможно. — Возможно, — говорит Лань Ванцзи, и во взгляде Вэй Усяня читается интерес, он сразу вскидывается: — Ладно, ладно, хорошо, я вернусь с тобой в Гусу, Лань Чжань, забери меня! — немного жалобно умоляет он, и Лань Ванцзи не может не проникнуться сочувствием к нему снова и успокаивающе гладит по голове. «Я вернусь с тобой в Гусу», — вот слова, которых он ждал тринадцать лет. И готов был ждать дольше, но, конечно, этого не хотелось, и Лань Ванцзи спрашивает напоследок: — А как же Не Хуайсан и Вэнь Нин? — он кривится, не желая больше думать о том, что его Вэй Ин жил эти годы не с ним, а с этими двумя. — Всё хорошо. Вэнь Нин может жить и в обычном мире, он уже вылазил туда несколько раз, посмотреть обстановку, но ничего путного так и не рассказал. Я так ждал хотя бы какие-то новости о тебе… — Лань Ванцзи быстро склоняется к его губам и чмокает, как бы говоря: «Всё хорошо, я рядом. Теперь всегда буду». — Не Хуайсан не умирал. У него есть связи с Градоначальником — всегда удивляюсь, как его могли прозвать Незнайкой — поэтому он тоже может свободно жить и там, и там. — О, — кратко реагирует на рассказ о друзьях Вэй Усяня Лань Ванцзи. — Хорошо, — всë-таки оставлять Вэй Усяня без единственных друзей не очень-то и хотелось. Лань Ванцзи достаёт из рукава талисман и, чуть распахнув одежды Вэй Усяня, приклеивает его ему на грудь, ближе к сердцу, и улыбается облегченно и с искренней радостью. — Лань Чжань, ты так много улыбаешься сегодня, — благоговейно подмечает Вэй Усянь, отрываясь от разглядывания талисмана на лицо Лань Ванцзи. Он поднимает руку и мягко оглаживает большим пальцем полуулыбку, а потом придвигается и прижимается губами с чёткой мыслью о том, что эту улыбку обязательно надо сцеловать, иначе он умрëт ещё раз. — Только для Вэй Ина, — говорит Лань Ванцзи, и Вэй Усянь с искорками в глубине серой радужки растягивает губы в счастливой улыбке в ответ. — К делу. Хочу вернуть тебя в обычный мир. Ты сам хочешь этого? — серьёзно спрашивает Лань Ванцзи для исполнения заклинания. — Хочу, — так же строго отвечает Вэй Усянь и смотрит на то, как Лань Ванцзи что-то нашептывает себе под нос. В следующую секунду мир окрашивается белым, ослепляя, и вот они уже стоят на широкой тропе среди леса. Вэй Усянь радостно смеётся, с удовольствием рассматривая всё живое, что есть тут, и он сам — не исключение. Он берёт подвернувшуюся под руку ветку и умело мастерит флейту, бережно её рассматривает и подносит к губам. Глаза Лань Ванцзи широко распахиваются, и он тут же переводит взгляд на Вэй Усяня, спрашивая: — Что ты играешь? — Не знаю, первое, что в голову пришло, — хлопает глазами Вэй Усянь, не понимая, что вызвало такую резкую реакцию. — Вэй Ин, ты… Правда не помнишь, что это за мелодия? — пытается выспросить у него Лань Ванцзи, но безрезультатно: Вэй Усянь отрицательно мотает головой. — Я придумал её. Для тебя. Пещера Черепахи-губительницы, помнишь? — немного смущённо поясняет Лань Ванцзи, Вэй Усянь шокированно глядит на него в ответ. — Лань Чжань… Точно, — мямлит Вэй Усянь. — Ты правда придумал её для меня? Эту мелодию слышали только мы? — Только мы, — легко признается Лань Ванцзи. — Спа… — хочет было сказать Вэй Усянь, но вспоминая, как Лань Ванцзи обычно реагирует на его «спасибо» и «прости», и то, что они обговорили ранее: этих слов между ними существовать не должно, исправляется: — Ладно. Отлично! Дадим ей название? — Дадим, — подтверждает Лань Ванцзи, выслушивая поток предложений, тут же посыпавшийся со стороны Вэй Усяня. — Ну почему тебе ничего не нравится? — спустя пятнадцать минут ноет Вэй Усянь, раскачивая ногами на ветке дерева. — По-моему, отличные варианты. — Ладно, признаю. У мелодии уже есть название, — говорит Лань Ванцзи, стоящий рядом с веткой Вэй Усяня. — Есть?! Почему ты сразу не сказал, зачем я тратил свои умственные способности? — возмущённо пищит Вэй Усянь, демонстративно отворачивая голову. — Ну и какое же? — Забыть о сожалениях, — без тени стыда отвечает Лань Ванцзи, а потом ловит Вэй Усяня, от смеха свалившегося с дерева. Они возвращаются в Гусу и, стоя перед огромными воротами, оба понимают: это начало их новой жизни. Здесь и сейчас. Теперь, несмотря ни на что, они будут вместе. Они разберутся с Лань Цижэнем, который, скорее всего, упадёт в обморок при виде Вэй Усяня, но, в самом деле, не будет же он портить репутацию своего любимого племянника? Разберутся и с Цзян Чэном, который со стопроцентной вероятностью впадет в неистовство, и, самое главное, найдут человека, который забросил Лань Ванцзи на тот свет, откуда его вытащили Се Лянь с Хуа Чэном. Хотя, если быть честным, Лань Ванцзи не чувствует настоящей злобы на него, но в любом случае неизвестный представляет собой большую угрозу, раз может манипулировать даже сильными заклинателями с такой лёгкостью. — Знаешь, какая новость для меня — одна из самых лучших? — вдруг говорит Вэй Усянь. — М? — заинтересованно мычит Лань Ванцзи, поворачивая к нему голову. — То, что Вэнь Жохань перестанет меня доставать, — он кривится при одной мысли о нём. — Пх. — Лань Чжань, ты опять улыбаешься!