I can't see heaven

☁️☁️☁️

      Хёнджин просыпается от тихого щелчка двери. За окном ночь. Они с Феликсом провели уютные и одновременно жаркие сутки. Не открывая глаз, он шарит по кровати в поисках виновника недосыпа. Никого. Хван повернулся на бок, разлепляя глаза и смотря на пустое, ещё тёплое место со смятой простынью. Ещё пару минут назад здесь лежал тот, что заставлял Хёнджина забывать дышать, а сейчас... Никого.       Хёнджин медленно поднимается, садясь на кровати в позу лотоса. Кажется, в комнате ещё витает сладкий запах, а образ Феликса, такого светлого и счастливого, ещё стоит перед глазами. Повернув голову, Хван наконец-то замечает записку, написанную аккуратным калиграфичным почерком:       "Спасибо за вчерашнее. Меня, скорее всего, потеряла мама. Я должен идти домой. Я вернусь, обещаю тебе. Твой Ликси"

☁️☁️☁️

      Про приходу домой, Феликс сразу упал на кровать. На улице темно, Хван, возможно, снова уснул, после того, как обнаружил записку. Ли взял подушку и закрыл ею лицо. Перед глазами все ещё стоит образ Хёнджина: красного, до ужаса возбужденного и горячего. Руки непроизвольно сжали наволочку. Пальцы до сих пор помнят крепкую грудь и широкие плечи и, кажется, забывать не хотят. Сердце вновь заходится быстро, а щеки краснеют.       — Птенчик, ты вернулся? — разрушил сказочный образ голос мамы.       — Да мам, я дома! — Феликс встал и поковылял в комнату к маме, словно маленький ребёнок.       — Ты поздно сегодня, — женщина села на постели, принимая в свои объятья подсевшего к ней сына.       — Уложить подопечного спать было сегодня сложнее обычного, — улыбнулся Ли, складывая крылья.       — Всё прошло хорошо? Как там твой подопечный?       — Всё хорошо. Он отличный, порядочный человек.       В районе лопаток кольнуло от скрытой правды. Феликс поморщил нос сдерживая скулеж.       — Феликс, все хорошо? — мама погладила сына по щеке. В её глазах читалось беспокойство, — Ты что-то не договариваешь...       Феликс опустил голову, поджимая губы.       — Малыш, скажи мне правду, пожалуйста. Я твоя мама, я не могу жить в неведении, когда моему ребёнку плохо. Что-то случилось?       Глаза моментально наполнились слезами, а мамины руки только стимулировали жжение в носу. В горле встал ком, Феликс не мог ничего сказать.       — Мам... — дрожащим голосом выдавил Феликс, падая головой на плечо ангела, — Я совершил ужасную ошибку, — всхлипнул ангел.       — Тише-тише, Феликс... покажи крылышки, — Ликс послушно раскрыл крылья, мать провела по ним рукой, останавливаясь на маленьком бордовом пятнышке, — Это ведь из-за него? Из-за того человека? — Феликс только кивнул, — Господи, горе какое... Ну всё, всё, не плачь... Я желаю тебе только добра, ты ведь знаешь, но и не могу оставить всё, как есть. Нам нужно пойти к Совету, иначе тебя ждёт наказание, как у Сынмина.       — Что? — тихо спросил Ли, поднимая голову, — Что с Сынмином мам?       — Это сейчас не так важно, Феликс. Нам надо идти к Совету.       — Мам, они заберут меня. Заберут его... Разлучат, как Минхо-хёна и Джисона. Он... он же так старался, чтобы увидеть его снова. Он выдержал и смог, а я не смогу, — из глаз потекли слёзы.       — Ох, Боже... — женщина обняла сына, крепко сжимая его руками. Она знает это чувство — искренняя детская любовь, из-за которой все беды и слезы. Что ангелы, что люди... что демоны... Любовь не отличается. Не зависит от расы, — Я понимаю, малыш. Но другого выхода у нас нет. Ты ещё можешь очиститься, пока не поздно. Если этого не сделать сейчас, то вы будете в разлуке гораздо больше...       — Но тогда... я не смогу быть с...       — Ты хотя бы получишь шанс видеть его. Это ли не счастье?

☁️☁️☁️

      — Погоди. То есть, чтобы вам прилететь сюда и присматривать за людьми, нужно сжать экзамены? Это как для поступления в университет?       — Ну что-то типа того.       Хан лежал на груди Минхо, поперёк кровати, пока демон играл с его волосами. Джисон не мог так просто успокоиться, ведь узнав, что его парень — не человек, появилось множество вопросов, на которые нужно ответить сию секунду.       — Ханни, тебе спать надо, как и мне, если так подумать. Ты не устал.       — Погоди-погоди! Последний вопрос, — воскликнул Джисон, переворачиваясь и смотря на Ли щенячьими глазками.       — Дорогой, ты говорил так примерно... десять вопросов назад. Неужели я не на всё ответил?       — Нет, не на все. Ты же, черт возьми, демон! Я ведь не каждый день таких встречаю! Подожди, а Феликс получается, тоже демон? Вы ведь знакомы...       Минхо вздохнул и закатил глаза, сразу же получая поцелуй в районе груди и лёгкий смех.       — Он не демон. Он ангел. Работает со мной.       — Но ты ведь хранитель Хёнджина... О боже мой! Да нет! Ты шутишь! Феликс — хранитель Хвана?! Получается, я свёл своего лучшего друга с его же хранителем? Ой...       — Да, поздравляю. Хотя поздравлять тут не с чем, — выдохнул Лино, — Скорее всего кто-то из Верхних уже узнал о них. Феликса могут отвести к Совету и... — Минхо показал пальцами ножницы, — И в падших.       — О боже... Неужели ангелы могут такое сотворить? — получив положительный кивок, Джисон поднялся и сел на кровати, — Их ведь... Их ведь разлучат. У них разобьются сердца...       — Я тебе больше скажу, разобьётся сердце только у одного. А у другого... у другого кончится жизнь. Так я чуть не лишился жизни. До сих пор у основания крыла остался шрам...       — Их можно как-то спасти?       — Вряд ли... Подобное карается жестко, защитить практически невозможно, — Лино сел, смотря на расстроенного Хана.       — Значит... тебя тоже могут забрать? Как в тот раз? — в горле встал ком, дышать получалось через раз.       — Возможно... Если наверху узнают, то могут и навсегда... — Минхо подсел к Джисону. Плечи Хана немного подрагивали, а кожа покрылась мурашками. Он только недавно нашёл потерянное, а сейчас понимает, что это вновь могут отобрать. И больше не вернут. Никогда, — Не реви. Я ведь ещё здесь. Да и... если уж на то пошло, ты после смерти отправишься за мной, — Минхо стёр с щек мокрые дорожки, тепло улыбаясь. Впервые Хан почувствовал лёгкое тепло на кончиках пальцев Ли.

☁️☁️☁️

      Тихий скрип двери нарушил умиротворенность тёмной комнаты. Взяв с собой маленький фонарик, Чан пробрался в кабинет отца. Слова Чанбина очень насторожили его, из-за чего он просто не смог заснуть. Хотелось узнать правду. Со никогда не врал, зачем ему это делать сейчас?       — Где ты можешь хранить документы? — почти неслышно пробормотал Бан, закрывая за собой дверь и сканируя многочисленные книжные полки, — Слишком очевидно для нашего времени прятать их в секретном сейфе... Будь я тобой, я бы положил их... Сюда!       Чан взялся за золотистую ручку светлого стола, дергая. Заперто. Неудивительно. Верховные ангелы всегда заботятся о безопасности. Даже в документах.       — Ключ, ключ, ключ... — Крис обвел фонариком по стенам, пытаясь найти ключ от ящика, но тут послышались шаги. Чан выключил фонарь и затаил дыхание.       Шаги были тяжёлые, будто тот, кто шёл по коридору был очень раздраженный. Или сонный. Шаги приближались к двери в кабинет. Сердце Чана бешено забилось. Отец? А он закрыл дверь? Иначе как объяснить свое нахождение здесь ночью?       — Крис, — послышался шёпот за дверью. Ручка повернулась, но дверь не открылась, — Крис это ты тут?       — Ханна... Ты меня напугала.       — Если ты ищешь ключ от папиного ящика то он под цветком слева на подоконнике. И постарайся не шуметь. Если у меня сон чуткий, то у отца ещё хуже... — сказала сестра, отпуская ручку двери и удаляясь от двери.       — Спасибо, Ханна, — Крис усмехнулся с лёгким непониманием, но тут же пошёл к цветочным горшкам на подоконнике. В поддоне одного из них действительно оказался маленький золотистый ключ.       Крис поспешно открыл ящик, присаживаясь и рыская среди кучи бумаг. Вдруг на глаза попался заголовок: "Ребенок ангела и демона!". Бан достал слегка выцветшую газету, читая подзаголовок: "Со Миндже и Со Иша приговорены к смертной казни".       — Со Миндже? К казни? — Чан нахмурился, пробегаясь глазами по длинной колонке статьи. Он бы мог свести всё на байки надоедливых, даже в Грейс-сити, СМИ, но то, что Чанбин говорил о смерти матери по вине мистера Бана...       "20 декабря 1999 года в Дом Изгоев были призваны ангел Со Миндже и демон Со Иша <...> Верховный суд Архангелов и Дьяволов приговорил мистера и миссис Со к высшей мере наказания — смертной казни. Бан Юджин и Ким Ёнсу подписали приговор <...> У обвиняемых остался ребёнок, который остался у отца по просьбе Со Иши..."       — И этот ребёнок... "Со Чанбин", — дочитал Банчан, полностью оседая на пол, сжимая в руках газету.       В голове путались мысли. Как Миндже мог совершить ужаснейший грех? Как отец смог допустить появление этой статьи в СМИ? И... тогда слова Чанбина были правдой?       Чан дрожащими руками достал из кармана телефон и начал быстро листать телефонную книгу. Номер нашёлся за считанные секунды, и гудки уже звучали в подрагивающем, от тремора хозяина, телефоне.       — Хён? Что стряслось, я сплю вообще-то...       — Твоя мать Со Иша? — выпалил шёпотом Банчан, не дав ангелу повозмущаться.       — Д-да... Что случилось? Чан, не молчи, ты меня пугаешь, — голос в трубке звучал настороженно.       — Я нашёл статью... Статью газеты, которая, на моей памяти, никогда не всплывала в общественность. Там... Там говориться о смерти твоей матери. Это сделал...       — Твой отец, — договорил Бинни.       — Чанбин, я в полном шоке и не знаю, что сказать, потому что...       — Потому что ты считаешь это правильным, — вновь перебил ангела Со, — Ты ведь архангел. Тебе более чем понятно, что это правильно. Это ведь грех — связь ангела и демона, и ребёнок от этой связи тем более.       — Бинни, погоди...       — Только для меня, как для ребёнка, в первую очередь, нет ничего правильного. Они лишили меня родителей, — из трубки послышалось шмыганье носом, — Моя мать мертва, а отец угасает каждый раз, стоит ему посмотреть мне в глаза. Они могли бы записать нас в падших, но решили пойти по самому жестокому пути, лишив мою семью всего, — голос Чанбина дрожал, он делал остановки, чтобы всхлипнуть и продолжал говорить.       — Чанбин, дай мне сказать...       — Я никогда не смогу простить твоего отца. Он отнял мою мать у отца... и у меня её отнял. Я её даже на фотографиях ни разу не видел! А сейчас он отбирает тебя у меня. Он снова так поступает...       — Со Чанбин! — громко сказал Бан, сразу же закрывая рот рукой, забыв, что на дворе ночь, а отец может проснуться. Чан упёрся лбом в край стола, жмуря глаза и выдыхая, — Я... Я понял, что ты не врал. Я все понял. Мой отец... он действительно совершил ужасный поступок для твоей семьи. У меня лишь один вопрос.       — Удиви, — голос стал чуть твёрже, — Ты же прекрасно знаешь, что я...       — У тебя есть доказательства, что мне стёрли память?       На том конце повисла звенящая тишина.

☁️☁️☁️

      Ночь была относительно спокойной. Маленький номер отеля с приятного цвета серыми стенами стал практически домом для двух не совсем скромных обитателей. Но сейчас их скромности мог позавидовать любой священник.       Чонин сидел на краю кровати, прикрыв нижнюю часть тела белым покрывалом. В пальцах медленно тлела тонкая сигарета, купленная в соседнем ларьке около двух часов назад, как и парочка презервативов лежавшая в мусорном ведре. Из душа доносились звуки воды и тихое пение нежным голосом. Ян даже не заметил, как подхватил волну странной еле слышимой песни и начал наслаждаться ей, отбивая ритм пальцем по колену.       — Какая это по счету сигарета? — послышался голос сзади. Из душа вышел Сынмин с накинутым на плечи халатом. Даже не завязал пояс, — Неужели я так долго был в душе, что ты успел выкурить несколько?       — Нет, это все та же. Ты довольно быстро, — ответил Чонин, глядя на парня через отражение в окне, — Ты красиво поёшь.       — Блин, ты слышал? — усмехнулся Сынмин, залезая на кровать и, прижавшись влажной тёплой грудью к спине демона, повис на нем, — Я надеялся, что ты не услышишь, — Ким забрал почти догоревший окурок и сделал лёгкую затяжку, тут же вставая, туша сигару о мусорное ведро и выкидывая.       — Слышал. Очень красиво. Ты не стесняешься своего тела, но стесняешься голоса, — заключил Ян, — Зря. Будь ты человеком, точно стал бы всемирно известным певцом. Айдолом может? — Чонин откинулся слегка назад, упирая руками в кровать.       — Ха-ха, не смеши меня. Какой из меня айдол? — Сынмин лёг на колени Чонина, — Скорее проститутка в борделе. За деньги — любой каприз.       — Тогда позволь быть твоим постоянным клиентом, — улыбнулся демон, проводя пальцами по волосам, вдоль виска и останавливаясь на подбородке, слегка приподнимая за него голову ангела.       — Разрешу. Но уже не сегодня. Думаю, что ещё раз не осилю. Сколько раз мы с тобой сегодня... Я вот помню шесть, — Сынмин поднял бровь и, взяв парня за шею, притянул к себе, легко целуя в губы.       На тумбе завибрировал телефон Сынмина. В такой поздний час никто не может написать кроме Чонина и, разве что... Феликса.       — Подай телефон, — попросил Сынмин, вытягивая руку в сторону тумбы. Чонин взял с тумбы телефон и протянул Киму, — О, Феликс. Давненько от него ничего не слышно.       "Меня ведут к ВСА. Ты мне нужен завтра. Умоляю."       — Твою мать...       — Что такое? — Чонин насторожился, смотря на хмурое лицо ангела.       — Феликса ведут к Верховному Совету...