Наброски

Шепард не тревожила смерть, хоть она частенько находилась на расстоянии вытянутой руки от неё. Эта близость не сделала их ни боевыми товарищами, ни недоброжелателями. Хоть военная служба и подразумевала одну из этих двух крайностей. Скорее они стали друг для друга как мерзкие знакомые, которые проведя час-два в компании друг друга, расходились со жгучим до кончиков пальцев желанием смыть с себя и из себя это липкую, медную брезгливость, которая ощущалась, под броней с гравировкой N7, после каждой горячей высадки. Шепард не тревожила смерть до тех пор, пока азари, в шаре цвета летнего неба на Земле, буквально распятая, не предстала перед капитаном. Никаких откровений, никакого сбитого дыхания и подгибающихся колен конечно же не случилось, иначе солдат из капитана был бы неважнецкий. Вместо этого Джейн ощутила лишь легкую вибрацию души. При чём по отношению к Смерти. Шепард не тревожила Смерть все её двадцать девять лет. На тридцатый год, прижимая сонного доктора Т’Сони крепче к себе, капитан наконец осознала почему.