Глупая

      Пошлые звуки соития заполнили пространство, казалось, что даже пахнет здесь сексом. Паша двигался плавно, размеренно, успевая покусывать и посасывать соски. -Ах, остановись, нам..нужно..поговорить, - в который уже раз она пыталась начать этот бессмысленный разговор? И почему он вечно заканчивается, даже не начавшись? Хотя…ответ несомненно кроется в том, что он не хотел никакого выяснений отношений, зато прекрасно знал, как сбить с мысли. Его губы оказываются на шее, он слегка прикусывает кожу и вдруг начинает двигаться быстрее, жёстче, почти вбиваясь, лишая разум остатков мыслей. Но сегодня он немного прогадал, самую малость. Тело содрогается в судороге, пальцы сжимаются на сильных плечах, оставляя бледные полукружья. Паша дышит тяжело, оставляет на влажном лбу короткий поцелуй. -Я в душ, присоединяйся, когда отдохнешь, - он всегда так говорил, но Оля ни разу не нашла сил поспеть за ним. Ноги подрагивают, дыхание прерывистое, но она успевает бросить ему в спину свой вопрос -Я ведь знаю, что у тебя никого нет, почему ты все время отталкиваешь меня? - он не отвечает ничего, даже не задерживается, будто не услышал. Какого черта вообще ее так заботит его молчание? Она видела в ответных взглядах те же чувства, которые крыли ее саму, но любые попытки облечь мысли в слова заканчивались вот так. С каждым разом он становился все более жестким в постели, нетерпеливые ласки доставляли все больше боли, вместо наслаждения. Может быть правда не стоит больше допытываться? С ним хорошо, даже просто молчать. Да, все началось, как просто перепихон на время, но…сердце заполнила обида, Оля посильнее прикусила нижнюю губу. Острая боль пронзила, на языке жгло железом. Ладно, если он не хочет…пусть так.       Она перестала его донимать и между ними вновь воцарилось идиллическое молчание. Они не встречаются, не живут вместе, скрываются от коллег, но почему-то каждое утро он готовил ей завтраки, спокойно ходил вместе на шопинг и без просьб чинил все, что требовалось в квартире. Так к чему же навешивать статусы? Ничего они не дадут, но недосказанность утомляла, казалось, что он может исчезнуть в любой момент, сказав лишь: «я ничего тебе не обещал» и был бы прав стократно. Бывали дни, когда казалось, что он примет ее и ее чувства, но она молчала, боясь разрушить то иллюзорное, что между ними было. -Ольга Кирилловна, Оля, я приглашаю тебя на свой юбилей, подарки ни к чему, обязательно приходи, - да какого черта вообще! Их обоих пригласили на день рождения Ломагина, а он на полном серьезе вызвал две машины такси и уехал первым. От обиды хотелось лезть на стены, кусаться, кричать, заставить его увидеть ее и ее чувства, но она лишь заливала в себя коньяк, рюмку за рюмкой. Паша сидел прямо напротив, периодически одаривал неодобрительными взглядами, но молчал. И чего спрашивается недоволен? «Не хочешь быть рядом, не надо, пошел ты!» Из колонок играет какая-то дурацкая мелодия. Оля хватает зазевавшегося Кулыгина и вытаскивает на дорожку, собираясь танцевать. Костя смешно озирается, ища кого-то глазами и видимо находит, потому что вскоре рядом оказывается Рыков. -Паш, забери ее, она слишком много выпила, в домике сейчас никого нет, - он кивает и мягко перехватывает за запястье. Слабые попытки вырваться ничем не помогают. Также, как и злое шипение. Паша продолжает тащить ее за собой, от него даже не пахнет алкоголем, неужели совсем не пил? Ее впихивают в просторную комнату. Сквозь большие окна видно взрывающийся салют -Что ты творишь? - шипит он вдруг, едва сдерживая злость, - зачем так напилась? -Какое тебе до этого дело? – он слегка расслабляет хватку, и Оля тут же отталкивает его, да так резко, что он натыкается на двери за своей спиной и тихо охает, видимо ударившись о выпирающую ручку. -Что значит какое дело? Ты ведь начальство, что о тебе подумают? – брюнетка не в силах уже сдержать своей злости почти плюет ему в лицо -Какое мне дело до этих всех? Какое мне дело до того, что они подумают? Ты хоть знаешь из-за кого я себя так хреново чувствую? Из-за тебя, скотина ты бездушная, - эти слова действуют на нее отрезвляюще, она быстро осекается и делает рваный шаг назад, а потом вдруг наоборот быстро подходит к нему. Терять уже, кажется, совершенно нечего. Он продолжает молчать, закрывая проход. Оно и к лучшему. -Когда ты смотришь на кого-то я ревную, когда в этих твоих невозможных глазах печаль – я тоже грущу, мне больно, когда больно тебе. Понимаешь? За нас двоих, ты хотя бы понимаешь, что наделал? Собираешься взять за это ответственность или так и будешь бегать от меня, как трус? – вместо того, чтобы ждать, что он сделает она начинает действовать сама. Опускает руку к ширинке, сначала неловко оглаживает мягкую выпуклость, а потом вдруг сжимает. Из-за алкоголя конечности онемели и она, не рассчитав силу, сжимает его слишком сильно. Паша шипит, но оттолкнуть не пытается. Повинуясь внезапной игривости, Оля приближается еще сильнее, горячий язык касается колючей щеки. Он вздрагивает, но не отстраняется, кажется, даже наоборот подается вперед и вдруг в голове всплывает странная мысль -Неужели тебя возбуждают ссоры? – она чуть сильнее сжимает член и криво усмехается. Если бы не темнота наверняка увидела бы, как он краснеет. Глупый! -Или не ссоры, а грубость? – совсем не жалея, даже с каким-то мстительным удовольствием, кусает за шею. Выпирающие клыки с легким скрипом входят в кожу. Прерывистый выдох и еще более сильное возбуждение. Да ладно!? Все это время он просто доводил ее? В груди разрастается злость. Ярко красным пламенем опаляет ее и все вокруг. Она вновь кусает его, только сильнее, затем зализывает укус и снова кусает, пробираясь от шеи к подбородку, потом к уху. -Болван, ты ведь мог просто сказать мне, хоть представляешь, как я себя чувствовала? – она говорит слишком громко, и Паша затыкает ее рукой, боясь, что их услышат. Она вновь усмехается -Я буду изводить тебя, пока ты не скажешь мне правду, - он мелко дрожит, стояк болезненно скован джинсами и грубыми ласками нежной доселе руки. Он пытается отстранится, убрать руку, но брюнетка успевает перехватить ее и прокусить почти до крови. -Оляя, - его стон окончательно уверяет, что она попала в точку, однако ведь и он никогда не был паинькой. Паша вдруг недовольно, даже зло рычит, резко дергает ее вперед, отходя от двери. -Что ты хочешь услышать? – воздух вокруг, словно раскаленная лава. Одновременно хочется накричать, поцеловать и раздеть. -Хочу услышать, что ты тоже без ума от меня, - он усмехается, в одно движение подхватывает под ягодицы, из рта против воли вырывается полу-стон, полу-крик. -Мне нечего тебе сказать, - он снова болтает ерунду, она слышала неуверенность в его голосе все более ясно. Ноги сами собой сцепляются на его пояснице, а руки на шее. Она уже разгадала один его секрет, где гарантии, что не разгадает другие. Поцелуй выходит жарким и болезненным. Она вновь кусается, он тоже. Вкус железа и запах желания, кажется, всюду. -Пока ты рядом, я не могу думать ни о чем, кроме тебя, - он все же шепчет, отстранившись чтобы дать ей вдохнуть. Оля вновь касается его щеки губами, желая, чтобы он говорил дальше, и он говорит -Когда, к тебе приходят чужаки, я волнуюсь, когда долго не вижу волнуюсь, когда болеешь волнуюсь, - он распаляется все сильнее, она целует все более жарко. За окном как-то незаметно стихла музыка и Оля решилась на последний вопрос. -Почему Костя позвал тебя забрать меня? - ее руки лежали на его щеках, а он вдруг начал о них ласкаться. -Я признался ему -В чем? -В том, что…-его слова заглушили крики с улицы, но она отчего-то знала ответ -Ты полный идиот, но я тоже, - в этот раз поцелуй показался особенным, новым для них, в дверь кто-то несмело постучался -Ребят, вы там как? Паш, твоя помощь нужна, тут парню палец оторвало, - Паша сжал пальцы на ее ягодицах сильнее, чуть более властно и настойчиво целовал, но она все равно отстранилась, ласково пробежалась пальцами по затылку. -Мы идем, Костя, - отдаляющиеся шаги и хмурое -Что? Я разве хирург? Пусть сами свои пальцы спасают, - он вновь попытался ее поцеловать, но Оля заерзала, спрыгнула на пол, казалось весь алкоголь испарился из крови. -А ну-ка иди помоги, иначе буду сюскаться с тобой до конца недели, - он тихо выругался и вышел. С крыльца послышалось -Паш, тебе может перекись нужна? Как-то Ольга перестаралась, по-моему, - и ее щеки тут же залил румянец. Вот сейчас все точно обо всем узнают..