Отголоски золота и моря

Ребенок потянул его за руку. Прикосновение было настойчивым и сильным, и эхо от недавно произнесенного согласия все ещё витало в воздухе. Чжун Ли молча поддался, чувствуя, как привычно не спешащее сердце спотыкается через каждые два удара. Они опасно наклонились над океаном, балансируя на краю крепкой старой ветви. Ребенок смеялся и не щадил эмоций, увлеченно рассказывал про магию и жизнь на воде. Чжун Ли, как и обычно, просто слушал, чуть вопросительно наклонив голову. Он был гораздо больше сосредоточен на опасности, на том, что оба могли упасть. Ребенок не слушал его опасений, и, вместо осторожной ходьбы по искривлённым ветвям огромного дерева, продолжил рассказывать под активную жестикуляцию. Чжун Ли шел рядом, осторожно переступая, встречая мелкие сучки, прячась от солнца, — ребенок, дразня совершенно бесстыже, подставлял свои скулы светилу в противовес. Чжун Ли, на самом деле, не знал его имени. Со временем это перестало быть важным, и прогулки, — посреди ночи, в полдень, на закате, — стали привычкой, которая постепенно заполнила жизнь Чжун Ли. Он полагал, что встретить Ребенка было частью какого-то плана судьбы, и молча повиновался практически всему, что она готовила, — если, конечно, так случалось. Однако ещё в первую встречу Чжун Ли понял, что ему Ребенок совсем противоположен. В стремлении вершить судьбу самостоятельно, он исследовал каждую ветку их дерева, наконец найдя учителя практически утраченной магии. И теперь он успокоился, как надеялся Чжун Ли. На самом деле — кому бы не понравилось иметь маленькое солнце на собственной ладони?.. Наконец прошел не один год, и случилось то, что должно было произойти. Тогда Чжун Ли крепко обхватил запястье Ребенка. — Чайлд…куда ты собрался? Ребенок рассмеялся тепло, светло, и его пустые глаза внезапно вспыхнули. Чайлд наклонился назад чуть сильнее. — О, мне пора. Разве ты не знаешь? Чжун Ли медленно выдохнул. Он надеялся — очень зря. Чистую энергию нельзя было удержать, и вода, к которой так стремится Ребенок, представляла с ним одно целое, — как можно было надеяться удержать целый поток, безудержный и стремительный, воплощённый в одном лишь характере?.. Чжун Ли подтянул Ребенка ближе, кратко прикрывая глаза. Чайлд улыбнулся, и поддался чуть сильнее вперёд, называя настоящее имя, а затем, пользуясь замешательством Чжун Ли, выдернул запястье из захвата его пальцев, падая вниз, к корням. Его ждала вода, а Чжун Ли — накрывшие с головой воспоминания, которые шипели, перебивая друг друга, заполняя, тесня грудную клетку. Его ждала успокаивающая вечная вода, покой, новое перевоплощение после вечного наблюдения за стареющим в этой вселенной Чжун Ли, после того, как он течением последний раз омоет его лицо.