Эльфы, которых я не ожидал

В этот момент Мир ужасно пожалел, что не запросил в СИЦ новомодный чип с мыслесвязью, потому что с первой же фразы хотелось перемолвиться с Заном парой слов без чужих ушей. Слова незнакомого языка всё ещё едва уложились в голове, а тот факт, что эльф, помимо двух каналов, транслировал ещё на девяти, создавал для него полный эмоциональный коллапс. Обычно Мир легко импровизировал при встрече с представителями других миров, но тут застыл неподвижно, не в состоянии даже выдавить из себя ответное приветствие. — Господин приветствует Таванар-Сая на борту Жемчужной Звезды и будет рад обменяться новостями, — откликнулся Зан, заметив заминку. — Простите, я днём не хотел тревожить вас рассказом об особенностях нашего положения, тем более что у нас есть причины вести себя замкнуто, но мы пережили нелёгкий путь и пока ещё не до конца пришли в себя от пережитого. «Зараза, и ведь не соврал», — восхитился Мир. Наблюдать Зана в комфортной социальной среде было даже любопытно. Если Васанар все вопросы решал нахрапом, то Зан начинал плести паутину с коронной мягкой улыбкой, да так заковыристо, что Мир отметил: как ему повезло, что им нечего делить. Двое эльфов обменялись ещё десятком ритуальных фраз, из которых следовало, что обе стороны очень уважают и любят друг друга, но ни одна не хочет пускать другую на свой корабль и тем более рассказывать о цели своего присутствия в секторе. Примерно в этом месте Мир решил, что пора показать подвеску. Таванар осмотрел её внимательно, как будто на глаз пытался определить подделку, разве что на зуб не попробовал, по земному обычаю. А потом поднял взгляд на Мира, посмотрел ему в глаза и хищно улыбнулся. — Что ж, Тай-Варэ, не смею больше надоедать вам неудобными расспросами. Мир растерялся. С одной стороны, избавиться от пристального внимания было хорошо бы, но с другой — он-то радовался встрече с живыми… эльфами, и надеялся, что удастся у них выспросить, не пролетал ли тут Васанар. — Однако, — продолжил тем временем Таванар, — учитывая, что вы сами говорите, что дорога сильно вас утомила и даже, возможно, сказалась на вашем здоровье, мы хотели бы пригласить вас отдохнуть в нашей кают-кампании и провести полное медицинское обследование при помощи наших целителей. Мир запаниковал. — С удовольствием, — откликнулся Зан и в его золотистой ауре не проскользнуло ни одного нервного всполоха. — Правда, от обследования вынуждены отказаться. Мир ожидал какой-то аргументации — в конце концов из всего, что он успел узнать, следовало, что у них на корабле самое совершенное эльфийское мед оборудование, да и сослаться на то, что у них есть собственный целитель тоже было можно. Однако Зан не добавил ничего. Таванар изящно поклонился и произнёс незнакомое слово, которое чип-переводчик со скрипом интерпретировал как: — Да будет так. Таванар развернулся и жестом предложил гостям следовать за ним. Мир старательно держал на месте норовившую отвиснуть челюсть. Корабль эльфов вряд ли был раза в два больше, чем корабль Зана, однако судя по всему на нём размещалось около двух десятков человек. В этих двух звездолётах можно было найти неуловимое сходство, нашедшее выражение в плавности стремительных линий и смутном ощущении пространства. Земные корабли в сравнении с этими двумя казались угловатыми и тесными. Но на этом сходства заканчивались. Вся атмосфера Занова корабля внушала умиротворение, с того момента как оказался там, Мир чувствовал себя в разы легче и свободнее, чем на собственной яхте. Он, как и спутник, начал приобретать привычку подолгу застревать в кают-кампании и любоваться плавными неторопливыми движениями рыб, или прохаживаться по оранжерее, напитываясь запахами лекарственных растений. На корабле Таванара не было ничего подобного оранжерее. Все двери были открыты, как будто нарочно, чтобы не оставить обитателям и тени личного пространства. Эльфы держались сурово, отстранённо и даже холодно. Никто из них не улыбался, и их безупречная изысканная красота излучала угрозу. Мир мог бы подумать, что попал в руки клана, из которого происходил и Васанар, если бы не тот факт, что абсолютное большинство эльфов здесь было светловолосо. Если быть точным — все, кроме одного. Этого одного Мир увидел случайно, заглянув в один из дверных проёмов. Он, ни на секунду не забывая о долге исследователя, не только старался рассмотреть как можно больше, но и фотографировал исподтишка. Всё на корабле эльфов казалось гармоничным и идеально выверенным, и тем сильнее поразила Мира картина, представшая его взгляду за этой дверью. Вместе пультов и кроватей, которые он видел, заглядывая в жилые каюты, здесь было абсолютно пустое помещение. Единственным предметом мебели можно было считать силовые линии, ромбами протянувшиеся между полом и потолком. Линии образовывали своего рода клеть, а по другую их сторону прямо на полу сидел единственный на борту рыжеволосый эльф. Зан кое-как объяснил Миру, как имитировать блокировку эмоций. «Имитировать», потому что всерьёз установить какой-то контроль над своей аурой Мир не мог даже при помощи мандзоры, а естественные способы сокрытия эмоций никогда не использовал. И, видимо, вся имитация полетела к чёрту, потому что Таванар остановился и с удивлением посмотрел на гостя. Аура его запылала характерными бирюзовыми всполохами. — Тай-Варэ? Вас что-то обеспокоило? — Кто это? — спросил Мир излишне резко, поняв, что скрывать интерес уже бесполезно. Таванар заглянул в дверной проём. — Это… — с досадой произнёс он. — Из неприсоединившихся. Не подходите близко, он буйный… Впрочем, как они все. Зан посмотрел на Мира. Потом на пленника. Опять на Мира. Рыжеволосый был полностью гол. Он сидел на полу широко, по лягушачьи, расставив ноги, и также растянув в стороны руки. Зан хорошо мог представить, насколько неудобна эта поза. Хотя рациональная часть его мозга подсказывала, что принята она не случайно и вряд ли из простого желания унизить — запястья и щиколотки его были заключены в кандалы, от каждого наручника к стене тянулась цепь, которая и удерживала его в таком положении. — У господина есть определённые счёты… к Неприсоединившимся, — проговорил он, переводя взгляд на хозяина корабля. — Прошу ещё раз нас простить, после долгого пути ему трудно сдерживать эмоции. — Мне не показалось, что он испытывает отвращение, — хмыкнул эльф. — Я испытываю грусть, — подал голос Мир. — При воспоминании о том, сколько потерь принесли нам эти… дикари. — Это верно, — серьёзно и искренне отозвался Таванар. — Прекрасно вас понимаю, трудно смотреть на них без боли. Особенно если понимаешь, что своим безумием они причиняют вред прежде всего себе. Мир ничего не ответил, потому что в это мгновение эльф поднял голову. Длинные всклокоченные пряди его рыжих волос расступились, и на Мира уставились блестящие янтарного цвета глаза. В зрачках стояли ненависть и боль. Руки в кандалах сжались в кулаки, и мышцы на них так напряглись, как будто он пытался порвать цепи. А потом на бледных потрескавшихся губах проступил звериный оскал. Мир дёрнулся. Жалость жалостью, а ему совсем не хотелось быть разорванным в клочья. — Господину лучше присесть, — вмешался Зан. — и, с демонстративной бережностью подхватив Мира за локоть, крепко сжал. — Прекрати, — в самое ухо землянину процедил он. — Твоё молчание выглядит как высокомерие, и мы в любой момент можем сами оказаться на месте этого эльфа. Мир сделал глубокий вдох и кивнул. Капитан провёл их в просторное помещение — по обыкновению, без дверей, зато с несколькими креслами анатомической формы и столиком, на котором стояли какие-то галеты. Дождавшись, пока Мир сядет, он извинился и сказал, что ему нужно отойти на пару минут. Зан остался стоять у двери. Только после того, как капитан удалился, улыбка на его губах погасла и лицо стало серьёзным. Мир, поудобнее устраиваясь в кресле, покосился на него. — Ты не сядешь? — Статус не позволяет, — откликнулся Зан. Мир с досадой поджал губы, но никак не прокомментировал его идиотский план. — Зан… — вместо этого сказал он. — Что ты думаешь об этом парне? Зан какое-то время молчал, так что Мир уже стал беспокоиться, что капитан вернётся раньше, чем они успеют поговорить. — Ты ведь понимаешь, что нельзя вмешиваться в то, в чём не разбираешься, — сказал он наконец. — Начнём с того, что мне вообще кажется странным такое проявление варварства на эльфийском корабле. — А с чего ты решил, что все эльфы должны быть пацифистами? — Зан приподнял бровь. Мир промолчал, не найдя, что возразить. Зан тоже какое-то время молчал. — Я не знаю, заслужил он сидеть в клетке или нет, — наконец признался он. — Но всегда хорошо узнать точку зрения обеих сторон. И ещё… Нам бы пригодился информатор, у которого есть данные поновее, чем на моём корабле. Мир серьёзно кивнул. — Скажи прямо, тебе его тоже жалко. Ему очень хотелось услышать, что ни он один такой идиот. Но вместо того, чтобы согласиться, Зан ответил: — Я не уверен, что ещё когда-нибудь смогу испытывать жалость. Мир невольно стиснул пальцы в кулак при мысли о том, чем вызваны эти слова. — Зан… — тихо позвал он через некоторое время. Зан поднял на него задумчивый взгляд. — Ты улыбался… — Да? — Улыбался, когда говорил с этим Таванаром. И когда объяснял ему, что я плохо себя чувствую… Зан растеряно пожал плечами. — Улыбка располагает людей, — отозвался он. — Я всегда стараюсь улыбаться, когда не знаю, чего от собеседника ждать. — Вот я и думаю… Ты же и мне улыбался с первого дня. Зан молчал. — Ты в чём-то подозреваешь меня? — Не совсем так… Я просто пытаюсь тебя понять. Зан постоял с минуту неподвижно, потом резко шагнул к землянину и опустился на одно колено. Взял в ладони его руки и поднёс к губам. — Мир, — тихо сказал он. — Я всегда был тебе рад. И всегда, каждое мгновение с нашей встречи, мне было рядом с тобой хорошо. Ответить Мир не успел, потому что за дверью раздался звук шагов.