"Воплощение народа"? Не слышали..

Я обычный человек, подросток, если быть точнее. Я никто, и зовут меня никак. Это всё что я усвоила за двенадцать лет проживания с родителями. Можно сказать, что они были правы. Сейчас я живу со своим старшим братом, вот недавно к нему переехала, пару недель назад. Криминалист он, и иногда просит ему помогать. Я честно не знаю, в чём я могу быть полезна, касательно этого. Да, я имею боевые навыки, но всё же, ничего особенного я не умею. Хотя возможно, я ему нужна, чтобы ненароком отводить от него подозрения? Мало кто подумает на человека, у которого есть ребёнок, хотя и этот ребёнок не на много младше, и даже не его собственный. Ладно, вернёмся ко мне. Сейчас лето, ну как лето.. Тридцать первое мая. Завтра первый день лета, и по совместительству, день защиты детей. Я поздно просыпаюсь обычно, так что каникулы стали спасением для меня. Но вот моя класуха решила испортить моё счастье. В группе класса она написала, что всем завтра утром подойти к шести утра в школу, будет представление. Я сразу попросила братца не идти. Он к сожалению на мои великие мольбы не ответил. Вот чёрт. Я выбралась из своих мыслей, только благодаря сообщению от подруги. Она позвала меня гулять. Хорошо, хоть что то нормальное за весь день. Я ничего брать с собой не буду, только телефон и наушники. Это в карман помещается, слава богу. И нет, я не верю в бога, просто у меня так вся семья выражается, вот и по привычке я тоже так говорю. И вот я уже сижу на скамейке у девятиэтажки и жду подругу. — Привет! —закричала моя подруга. — Здрасте, чего так долго? — Ой, да мать задержала. Ты же знаешь какая она мразь, — сказала Настя. Я же закатив глаза, а после и испустив смиренный вздох, ответила: — После твоей попытки, тебя вообще страшно куда-то отпускать. Я могу понять твою мать, но никак не оправдываю её действия. И что на этот раз?? С крыши спрыгнешь? — мой раздражённый тон был насквозь пропитан сарказмом. — тц.. скорее всего. Ты так говоришь будто сама жить хочешь и любишь, — Настя решила мне напомнить, о моей первой и последней попытке самоубийства. Как раз после неё от родителей меня забрал брат. — Я завязала с попытками суицида, — мой тон стал чуть более враждебным, я ненавидела, когда вспоминают об этом. — Ага, но руки то.. — не успела договорить та, сразу получив лёгкий удар в бок, но и его было достаточно, чтобы понять, что на эту тему лучше не высказываться. — Пошли на крышу, пофоткаемся, — поправила себя Анастасия. В тот момент я даже не подумала, что Настя опять решится на это.. я без задней мысли сама пошла с ней на крышу.. — Эль, а что если люди после смерти перерождаются? — задала вопрос подруга. — Хм, вполне возможно. Хотя тоже маловероятно. Но в это я верю больше, чем в то, что существует райское место где мы окажемся после смерти, — витая в картинках, что создал мне мой разум, после того, как Настя упомянула о перерождениях. Вообще эта тема всегда была мне интересна, и я довольно часть вела различные разговоры об этом. Будь это разговоры в компании, разговор один раз один, или вообще «сама с собой». — а в какой бы ты мир хотела попасть после своей смерти? — Спросила Настя, уже более умиротворённым голосом. Она часто задавала подобные вопросы, так что я не придала этому значения. — Хммм, возможно пвл или бсд.. хотя.. Повесть скорее всего, потому что в Псах происходит дурдом какой-то. Хоть я и очень люблю их, но умереть как дура, не имею желания, — поддаваясь желаемым мыслям о, как мне тогда казалось «сказочным», но приятном перерождении, произнесла я. — О.. я тоже, наверное в пвл.. к Москве.. — сказала она — Ты им одержима. Я конечно тоже люблю Московского, особенно в восемнадцатом -девятнадцатом веках, но не до такой степени, чтобы хотеть от него детей. Мерзость какая.. — фыркнула я, отводя взгляд в сторону. У меня лишь одна мысль об этом вызывало отвращение, а вот моя подруга часто могла шутить об этом. Или не шутить... Кто её знает..? — Мне кажется ты на столько святая, на сколько можно. Хотя, это только со стороны. Язва желудка блин, — она часто называет меня так, ну что поделать, есть у девчонки страсть к давать всем разные прозвища, порой даже довольно странные, которые она даже сама не может объяснить. Я ничего на это не ответила. После недолгого молчания, что длилось секунд десять от силы, молчание бвло нарушено тихим голосом: — Красиво да? — с лёгкой ноткой грусти в голосе спросила она, вопрос был чисто риторический, тут ведь и правда было красиво, и моё подстверждение ей было ни к чему, — Не знаю сможешь ли ты меня простить, — произнесла всё та же девушка, после секунды молчания. — В смысле..? — сначала не поняла я, а когда дошло к чему она сказала это, то было уже поздно, — Настя, нет!.. — крикнула я. В голосе яро чувствовалась печать и отчаяние. За эти короткие секунды, я успела почувствовать весь спектр эмоций. Почувствовать пустоту внутри себя, понять, как был мне важен этот человек... О боже, почему я не поняла этого раньше?! Я была зла на судьбу и саму себя, за короткие мгновения я успела возненавидеть себя так, как никогда прежде не могла. В следующий миг я бросилась за ней прямо в пропасть. Мне не было страшно, осталась только пустота. Впервые, я почувствовала себя настолько мёртвой внутри. Ноги подкашивались, а руки тряслись. Даже не знаю, как в мгновении ока смогла оказаться рядом с ней, а после и ухватиться рукой за её воротник. Мои трясущиеся руки, которые в руках в жизни ничего тяжелее компьютерной мышки не держали, не подвели меня, вопреки всем моим ожиданиям. Хотя могла ли я хоть что-то ожидать от тех мгновений..? Может да, а может и нет. По правде я не помню. Говорят, что мозг старается подтирать плохие воспоминания в памяти. Но в последствии именно это моё действия наречие на меня чувство вины, от которого я так и не смогу избавиться, даже спустя столетия. Глаза подруги были до одури испуганными. Не думаю, что когда-либо видела такой ярый страх. Быть может её действия были необдуманными?.. Быть может в ней сохранилась хоть капля желания жить..? Может в её глазах могла бы блестеть желание жить.? Нет.. За короткую секунду я разглядела в них лишь отчаяние. Боли при падении я почти не почувствовала. Глухой удар о асфальт, после которого последовала дрожь и раздражение по всему телу. Было ощущение, что с меня сдирают всю кожу, но боли почему-то нет. Настя чувствовала то же самое..? Я не знала, да и не до этого мне было. Очнулась я в чёрном пространстве. Пустота. Значит, вот так выглядит смерть? И вот она, вся жизнь после смерти. Ни рая, ни ада. Не будет ни ангелов, ни чертей, которыми многих детей так активно пугают. Я бродила там долго, что успела потерять счёт времени, если подобное вообще там существовало, что было под сомнением. Питая глупую надежду на то, что я тут не одна, что есть хоть одна живая душа в этом месте, даже не знаю, чем я думала тогда, надеясь на что-то подобное. Какая к чёрту живая душа после смерти? Но к удивлению надежда частично оправдала и меня встретил голос. Я не была уверена, что говорит человек, но простого голоса было достаточно, чтобы вселить в меня пусть и небольшую, но всё же надежду. — Ты станешь воплощением народа, к какому городу ты будешь относиться, решать только тебе —сказал чей то спокойный голос. По большому счёту мне было плевать, кому он принадлежал, и каким образом я его слышала. Даже если я сошла с ума, то слышать голоса в голове гораздо лучше, чем вечная тишина, так ведь..? Это было не то, чего я ожидала. Значит жизнь после смерти всё же есть? Значит, я ошибалась... Видимо мои выводы были поспешными, хотя кто знает, сколько я пробродила по этой пустоте, может выводы вовсе и не были поспешными, но всё же оказались неверными. Ждало ли подобное каждого после смерти..? —Нет, не каждого, — будто бы читая мои мысли произнёс голос, — Только вам, пока что суждено жить после смерти. Пока что, — холодным, но в то же время спокойным казался голос. Почему-то он казался мне живым, таким успокаивающим... Хотя я находилась в таком состоянии, чтт любое проявление живых и неживых существ меня успокаивало, — Сразу отвечу в какой. Повесть временных лет. Я отправлю тебе и твою подругу, в тысяча семьсот двенадцатый год, — я сразу же узнала год, тогда вроде бы Петербург стал столицей Российской империи? Да, точно, — Вы не сможете менять историю, если же попытаетесь, — тон голоса стал в разы серьёзней и строже, — то судьба сыграет с вами злую шутку. Рассказывать конечно можно, но в подробностях обсуждать нельзя. Говорить о будущем тоже можно. Своей подруге ни слова не говори. Она не должна ещё что-то знать об этом,—сказал голос, и я провалилась куда-то. •|повествование от лица Москвы|• Я отдал Санкт-Петербургу свой "подарок" и ушёл. Войдя в общий зал, я увидел не много городов. Это было странно, так как обычно Пётр всем успеет растрепать «важные» новости. Хотя может и к лучшему, что про это мало кто знает. Там были, Новгород, Тверь, Архангельск, Псков. Ну и сам император разумеется, куда ж мы без Петра «великого»? На меня было брошено пару косых взглядов со стороны Петра и Василисы, чему я не удивился, первого я раздражал, к слову это раздражение было взаимным, а второй я насолил ещё во время монголо-татарского нашествия, даже вспоминать противно. Я сел на своё место, к моему удивлению, косых взглядов и разочарованных вздохов в мою сторону больше не посылали, не то, что бы меня это сильно волновало, просто как интересный факт. Пётр начал говорить о сегодняшнем событии, по голосу можно было понять, что император сам немного взволнован. — Сегодня к нам явятся два человека. Если верить пророчеству, это будут дети/подростки, — сказал император с приподнятыми уголками губ, не скрывая своих положительных эмоций в тот момент. «Ещё детей нам тут не хватало» - подумал про себя я. — Не так уж и плохо,—сказал Святогор и сел наконец выпрямил сгорбленную до селе спину. Пётр же достав какую-то старинную бумагу, начал читать: — Определить Попаданцы можно по цвету глаз. Карие глаза - человеку уже предназначен город, которому он станет воплощением народа. Если же глаза зелёные - то города должны сами решить, хотят ли они что бы этот человек стал воплощением их народа. Если глаза голубые - то этот человек попал сюда по ошибке, и останется тут навсегда. Есть ещё один цвет глаз, фиолетовый. Фиолетовый цвет глаз означает что человек сам волен выбирать город, — читал Пётр, который по видимому верил во всю эту чепуху. Как мне кажется, это и правда полная чушь! Ну как могут существовать другие миры? Ересь полнейшая! Тем более, что никогда не было воплощений народа. Всегда были только города, да реки. И всё. А тут народ.. С чего бы они вообще были нужны кому-то? Я честно говоря не верю что тут кто-то появится. Так ещё и эта «очень нужная» про цвет глаз, что больше похожа на сон вовтремя болезни. Размышления мои длились не так долго, как хотелось бы. Та старинная бумага, что была в руках Петра рассыпалась в пыль. Теперь я точно уверен, что это бред пьяницы. Потому что на здравую голову, такое не придумаешь. Ещё и дети..! Мало того что меня сделали нянькой этого "петровского создания", так ещё и это.. Что ж такое. Тут произошла вспышка. Предо мной и другими оказались две девочки, на вид не больше тринадцати лет, а то может и младше. Они были странно одеты, как-то не по нашему. Возможно конечно в их мире такая мода, но всё же. Честно сказать, я удивлён, что случается довольно редко, учитывая мою долгую жизнь. У одной были зелёные глаза, а у второй фиолетовые. Всё таки та ересь про цвет глаз, вовсе не ересь. Ладно, время покажет.. •|Снова от лица Эли|• Я почувствовала как упала на пол. Теперь боль уже чувствовалась отчётливо, хоть и не в полной мере. В глазах то темнело, то светлело. Я смогла разглядеть только пару лиц. Это были Москва, Тверь и Пётр.. Позже, когда в глазах уже перестало темнеть и рябить, и я смогла разглядеть: Великий Новгород, Архангельск и Псков. — Добро пожаловать в Российскую Империю! — сказал Пётр с лёгкой улыбкой, пытаясь выглядеть максимально дружелюбно по отношению к нам, как никак мы дети, да ещё и попадание сюда могло быть неожиданным, в пугать кого-то, кто мог стать важной частью России в его планы не входило. На моём же лице было выражение лёгкого удивления, от бысторого перемещения я даже не знала, что сказать, от того и помалкивала. —Вы станете первыми воплощением народа в мире, поздравляю! — продолжил Пётр, видимо не желая затягивать молчание, что медленно, но верно становилось до ужаса неловким. — Здрасте.. — вымолвила я. Ничего более дельного для ответа я придумать не смогла. Хоть моё «приветствие» и было не шибко то вежливым, мне видимо решили сделать поблажку, и закрыть на первый раз на это глаза. Возможно не хотели сразу с нашего перемещения сюда так яро действовать, а может и сами не заметили. Настя же всё так и молчала. Видимо от шока не ещё не отошла, вполне ожидаемая реакция. Наверное, если бы не тот голос в пустоте, то моя реакция не очень то и отличалась бы от её. — А подруга твоя, чего она молчит? Немая чтоль.. — задал мне вопрос император, переводя свой взгляд на лицо Анастасии, которое не было в данный момент обременено пониманием ситуации. С чего тот понял, что мы подруги? Хоть мне и было немного интересно, своё любопытство я решила оставить при себе. — Да нет.. От шока я думаю ещё не отошла.. — спроизнесла я, потирая переносицу, после чего слегка ткнула подругу в бок, чтобы та хоть признаки жизни подавать начала. — А..? Что..? — спросила Наста, видимо всё ещё не до конца понимая наше положение. В любом случае, мой толчок немного помог, а может соююпросто совпало удачно. — О, всё же отошла — мой голос был полу-весёлым, если бы у меня не было банального воспитания и чувства меря, то я бы засмеялась от абсурдности происходящих событий, и смех был бы истерическим, что точно бы выражало мои мысли и чувства в этот момент. — Ладно, я думаю ты ей всё расскажешь когда она полностью придёт в себя, я выделил вам комнаты, Михаил проводит вас, — сказал Пётр великий и с лёгкой улыбкой перевёл взгляд на Московского. Взгляд хоть и казался сперва доброжелательным, его скрытый помысел не понял бы разве, что слепой. От заявления императора, Михаил Юрьевич конечно был в негодовании, но ничего говорить не стал. Возможно не хотел ничего устраивать перед нами, а может решил, что это недостойно его времени и внимания. Мы вышли за дверь, и пошли к лестнице. — Её первую отведи, она сейчас не в том состоянии, я тут тебя подожду, — сказала я, описаюсь на стену по привычке. Михаил, как я поняла по его взгляду был не особо доволен тем, что я имею наглость опираться на роскошные стены дворца, ни стыда, ни совести. Настя и Миша поднялись по большой красивой лестнице, а я осталась ждать Москву у её начала. Тут я решила проверить свои карманы, мало-ли что-то и осталось в них. Не зря я решила это сделать, сегодня фортуна была точно на моей стороне. В моём кармане остался телефон, наушники видимо выпали при падении с многоэтажки. Я достала телефон, и хотела включить его. Надежда была на то, что он и тут будет работать без сбоев. И, о чудо! Он заработал. На значке батареи была нарисована бесконечность, а на вайфае был обозначен самый лучший сигнал. Странно.. но хорошо что работает. Я зашла в тикток, и как не странно он тоже работал, и даже появились новые видео, не смотря что у меня айфон со старой версией тиктока. А вот сообщения в мессенджерах не отправлялись, но они доходили до меня. Это мне и не давало покоя. После просмотра кучи сообщений в ватцапе и в Вайбере с просьбой вернуться домой, от брата и нескольких друзей и родственников, я приняла решение удалить эти приложения к чёртовой матери. Не то что мне было больно это читать, просто не хотелось сыпать соль на столь открытую рану, ведь многие из тех от кого приходили сообщения начинали вспоминать старые обиды, да и вообще телефон чуть ли не разрывался от этих сообщений. Я вздохнула и убрала устройство в карман. И видимо от радости, тому что у меня работает телефон, я не заметила то что Миша уже почти спустился с лестницы, и то что он видел как у меня был в руках прекрасный гаджет двадцать первого века. Я уже предвкушала некоторые вопросы по поводу него. — Что это было у тебя в руках? — строгость присутствовала в голосе блондина. От части она казалась даже слегка враждебной. Я сглотнула. — Я не думаю что ты поймёшь, поэтому не вижу смысла объяснять что это, — мой голос слегка дрогнул на последних словах, Москва или не понял, почему у меня дрожит голос, или не хотел понимать, ведь дрожь он в моём голосе он незаметить не мог. Что бы там ни было, в любой другой ситуации, Михаил возможно бы даже переспрашивать не стал, но не сейчас, когда даже мой голос не выражает желания говорить об этом. У Михаила на этот счёт явно появилась пара подозрений. — Нет уж, постарайся объяснить, — упрямство первопрестольной столицы сыграло свою роль. — Чтобы ты хоть немного разобрался в моих словах, мне нужно изложить тебе полную картину, не сказать, что история прям долгая, но мне было бы более приятно, если бы ты сначала провё меня в мою комнату, — после моих слов во взгляде Московского стало чуть чётче читаться раздражение, которое и без того зашкаливало, после его возвращения ко мне. Мы наконец пошли вверх по лестнице, дворец был огромный к слову. Тут нам встретился Санкт-Петербург, ну то есть Сашенька. — Михаил Юрьевич, а кто эта девочка? — с интересом спросил мальчишка, разглядывая незнакомую одежду, на которой были надписи на иностранном языке, что ещё больше привлекло внимание Александра. — Не суйте свой нос в чужие дела, Александр Петрович, — твёрдо отрезал Москва. Парень был явно не в настроении сейчас, и иметь дело с тем, кто и без того отобрал у него звание, ради которого он трудился и страдал не одну сотню лет... Не шибко хотелось. Да, Питер был не виноват, но это не меняло чувств Михаила, ведь его в какоцтотмере бросили(?). Вот и пришли мы к той комнате, которую мне выделили. Зайдя в неё, я села на роскошный стул и успев удобно расположиться, спросила: —Мне начинать рассказ? — возможно вопрос был глупым, чего я не отрицаю. Ведь понимала же, что просто так не отстанет, рано или поздно заставит говорить. —Да, — уже более спокойно, но так же и уставше произнёс Михаил Юрьевич. — Ну что ж.. — сказала я и посмотрела в потолок, начиная свой относительно долгий рассказ, — ... Вот собственно и всё. Попрошу не говорить никому о том, что изложила тебе я, — Миша был в шоке, хотя он это и старался скрыть, любой дурак бы понял, что после такой информации спокойно сидеть и не реагировать не получится. — То есть, что ты и твоя подруга, знаете что будет с нами? — уточнил Московский. Я была рада, что он всё понял с первого раза, а то на второй пересказ событий времени у меня не было. — Да, но многое я не смогу рассказать, так как это может изменить ход истории, и всё может быть хуже чем было до этого, — сказала я, и вздохнула с облегчением от того, что он воспринял эту информацию нормально. Парень немного помолчал, а потом спросил: — а звать то тебя как? — Эля, — перевёв взгляд на него, мне сразу стало ясно что спрашивает он не из интереса, а просто для галочки, так сказать из вежливости. Я даже не была уверенна, запомнит ли он моё имя. — Ясно, я пойду, — произнёс бывшая столица, мысленно делая себе пометку о моём имени. После чего он покинул комнату. По его словам точно стало ясно, что вопрос был задан и правда только ради галочки. Я же легла на кровать и сама не поняла как, но уснула, видимо нагрузка на мой разум, которой поспособствовали резкие перемещения и одна «прекрасная» смерть. Сон был туманным. Толком я и не помнила ничего, из деталей что мой и без того перегруженный разум смог запомнить были взыры и крики. Много взрывов, с каждой секундой сна крики были всё более душераздирающими, но меня будто это и не волновало, даже глубоко спрятанный во мне пацифист, не подавал признаков жизни. Может его больше нет, а может эта моя часть решила банально не считать сон чем-то важным. Проснулась я от того, что кто-то тряс меня за плечи. Как позже оказалось это был Михаил Юрьевич. В моменте мне захотелось сказать «Московский, ты совсем ахирел?», но глупая идея была моментально отвергнута, даже не успев полностью "загрузится" в моей голове, которая вопреки моим ожиданиям не раскалывалась от боли и беспокойного сна, а чувствовала себя более чем. — Ты вставать собираешься? Уже одиннадцать утра, — с ходу начал отчитывать меня блондин, которого в какой-то момент мне захотелось вообще Варей назвать. Мало того, что я в душе не понимала, какого чёрта меня разбудили, да ещё и сам «Москва», так ещё и какого фига меня тут отчитывают за долгий сон? — Ммм.... Я стена, я кирпич, я сплю, — попытавшись состроить из себя дурочку, невнятно произнесла я. Со стороны я скорее выглядела не дурочкой, а той, кому явно пора записаться к психиатру и лечь в дурку. — Ага, размечталась, — в этот раз его слова звучали уже не тем отчитывающим тоном, а гораздо более раздражённым и жёстким, чем был прежде. Да у меня талант людей из себя выводить! — У нас сегодня первый урок, — вздохнув продолжил тот. Во взгляде его было безразличие, которое точно скрывало что-то ещё, вот только что, я так понять и не смогла, хотя вроде я толком и не пыталась. — да ну его.. Какой дурак.. Боже, нахрен оно мне надо..? — мои слова можно было только нытьём назвать, ну или причитанием, от чего парень закатил глаза. — Я не сам это придумал, — чуть тише сказал он. Ну конечно, будь его воля, его б ноги тут никогда и не было. Ищи дураков, чтт будут добровольно таким заниматься, — Но тебе следует прийти, мы поговорим в крации о политической ситуации, — Михаил скрестил руки и смотрел на меня с высока. Буквально. — Ой.. да знаю я, что там за ситуация, можно и не приходить, — на моём лице образовалась лёгкая ухмылка, которая быстро померкла, после следующих слов Московского, и понимания того, что нагло проспать день у меня не получится. — Ты должна там быть, это не обсуждается, — в его голос вернулась привычная строгость, а раздражение почти исчезло. Я даже была готова поклясться, что на долю секунды на его лице была еле заметная ухмылка, будто того позабавила моя попытка ухода от обязательного занятия. — Бля.. — после понимания, что я я вно сказанула лишнего, пришлось чуть-чуть поправить себя. Ведь лучше поздно, чем никогда, — Блин. С чего вообще меня будишь именно ты? Дел других нет поди? — перевела я тему разговора, надеясь на то, что он закроет глаза на мой очевидный мат. — Словарный запас я вижу у тебя большой, — насмешка в тоне Москвы была более, чем очевидна и подавалась прям совсем в лоб, — Да я и сам не рад, — он вздохнул, в голос вернулось немного привычного раздражения, что пропало так же быстро, как и появилось. В моменте мне захотелось попытаться отрицать своё использование нецензурной лексики, но разругаться и устраивать «спор ради спора» мне не хотелось. — Ты эту уже разбудил? — спросила я, попутно сев на край кровати. Глазами я рассматривала Михаила Юрьевича, хотя ему могло показаться, что я просто прожигаю в нём дыру учитывая то, что мой взгляд... Ну, мягко говоря, иногда специфический... — Мне не пришлось этим заниматься. Она с шести утра по всему дворцу носится, — я усмехнулась, разглядев в его голосе легкое беспокойство за сохранность дворца. — И почему я не удивлена.... — шёпотом сказала я сама себе. И только я хотела задать ему вопрос, как меня опередили. — в двенадцать, — будто читая мои мысли сообщил Миша, явно поняв, что я хочу спросить, — И вставай уже, мне кажется что я и так на тебя много времени потратил, — раздражение снова было чётко слышно в его голосе, было ощущение, что оно через край польётся. Сильные перепады настроения конечно у Московского, ничего не скажешь.. И в отличии от прошлых разов, в этот раздражение не спешило быстро покидать своего носителя. Видимо бесит его эта вся ерунда с попаданцами, да и понять его можно. Ненужная ответственность которую повесили на него, как минимум на лет пятьдесят. — Когда кажется, креститься надо, — сказала я и цокнула. Это первое что пришло мне в голову, вот и сказала. Миша бросил на меня взгляд и ушёл. Я лишь вздохнула. Достав телефон я посмотрела на время, 11:50, спасибо, Москва, что отнял у меня много времени. Хотя я точно не знаю сколько он меня пытался разбудить, так что возможно это он на меня много время тратил. Я задумалась что бы мне одеть. Потому что моя одежда явно выглядит странно, не 0очу выслушивать вопросы и нотации по этому поводу. В шкафу было много разных платьев. Не очень их люблю. Я уже начала думать, что придётся мне ходить в моей одежде. Но, я нашла рубашку и брюки. Даже не одни, а несколько. Проблема решена. Только мои кросовки придётся оставить. Ну они чёрные, поэтому с ними проще. Пока я одевалась, время уже стало 11:55. Я выскочила из комнаты. Чёрт. Он же не сказал куда мне идти. Ладно, я вижу там Настю. К ней пойду. —Настя, а куда пилять?—подбежав к ней спросила я. — О, приветики. Пошли, я знаю куда нам идти. Занятия кстати будут только для нас. Питер потом заниматься будет, — улыбаясь и ведя меня за собой сказала подруга Я промолчала и просто шла за ней. Она затащила меня в кабинет где уже сидел Москов. — Ещё раз здравствуйте, Михаил Юрьевич! — с улыбкой сказала Настя — Ага, садитесь, — даже не смотря на нас сказал он. Мы сели на стулья. Москва принялся что-то говорить про математику, мда, а говорил про ситуацию в стране будет говорить. Хотя, думаю он эту тему всё же затронет. И я только что заметила что мы с Настей одеты одинаково.. ладно, не важно. Мишу я не слушала, так как с математикой проблемы у меня не было никогда. А вот у Насти.. ну к слову она его слушала. Из моих мыслей меня вывел голос Москвы: — Почему не слушаешь? — раздражённо спросил он. — У меня нет проблем с математикой, могу себе позволить, — сказала я и пустила лёгкий, почти не слышный смешок. Так сильно кому-то я ещё не дерзила. Ну я имею в виду учителей. — Тц. Ладно. Твои знания проверим позже, а сейчас перейдём к ситуации в стране. Сейчас у нас идёт война с Швецией. Столица Швеции? — спросил он. Вопрос не сложный, но пусть ответит Настя.. — Аэ.. не помню, — невинно ответила подруга. Миша посмотрел на меня, видимо ждёт моего ответа. — Стокгольм, — ответила я, а Настя спокойно выдохнула. — Хорошо, кто наши союзники и их столицы? — опять же спросил он — Дания, Саксония и.. как там Польша сейчас называется..? — спросила меня Настя. — Речь Посполитая, — спокойно ответила я, и посмотрела в окно — Правильно, а столицы? — всё так же монотонно спрашивал Московский. — Копенгаген.. — сказала Настя, видимо ей пошло на пользу то, что она была в Дании. — Дрезден и Варшава, пф.. Польшу делить надо, а не в союзе с ней состоять, — немного посмеялась я. — Если учитывать её историю, то да. Но мне не нравится что вы относитесь к этому легкомысленно, — сказал Москва. — Ну как видишь, что есть, то есть. Отрицать не буду, — сказала я, откинувшись на спинку стула. — С каких это пор, мы на ты? — поинтересовался он. Мне кажется что своим взглядом, он скоро дыру во мне прожжёт. Я посмотрела на него как на дурака и сказала: — ну, как бы если ты не заметил, то я с самого начала к тебе на ты. — Точно, — на некоторое время было видно что он ухмыляется, вот блин. Настя от этого явно приафигела, ну типо это как это, её любимого Мишеньку на ты? Не, ну я тоже люблю Москву, это один из моих любимых городов, но мне проще обращаться ко всем на ты. — а через сколько времени определиться к кому мы будем воплощениями народа? — поинтересовалась я. Наверное с кем у меня отношения лучше сложатся, того и выберу. Убьёт меня Настя, если я Москву выберу. Просто пока что более-менее нормальные отношения у меня с ним сложились. Хотя прошёл только день. — через два дня, — сказал он так же сидя на стуле, — можете идти, вы свободны, — сказал он и мы вышли. Я сразу пошла к себе в комнату. Но тут случайно в меня кто-то врезался. Это оказался Сашка. — Ой! Извини пожалуйста! — сразу стал извиняться мальчик. — Ничего страшного, Саш, —успокоила его я, — но извини, мне пора, — сказала я, встала и пошла дальше к своей комнате. Я сижу в своей комнате уже пару часов, и меня всё устраивает. Как тут в комнату к это мне вошёл кто-то. Оторвавшись от телефона, я заметила Мишу. — Чего тебе, Миш? —положив телефон на кровать спросила я. — Я хотел бы попросить, называть меня при Санкт-Петербурге и при твоей подруге, по имени отчеству. А так называй как хочешь, мне всё равно, — сказал Михаил. — Окей. Ты вчера злой какой-то был, Настя что-то вытворила что-ли? — сменила тему я. — Ага, не то слово, — ляпнул он. — Что она сделала? — спросила я, хотя я и так примерно знала что, но да ладно. — Неважно, — сказал Миша. Я лишь цокнула. Не ну а что? Если уж начал, то и договаривать нужно. Он стоял рядом со мной, и решил волосы поправить. Я дёрнулась. Он вопросительно на меня посмотрел. — Извини, рефлекс, — сказала я и выдохнула. Он лишь странно посмотрел на меня, и вышел из комнаты.