Drivel

– Тэхен-а, – темноволосая женщина присаживается на край кровати, проминая матрац своим весом, и гладит сына по голове, поправляя упавшие на лицо кудрявые пряди волос, – пора просыпаться, опоздаешь. Парень нехотя открывает глаза, не осознавая после сна всю реальность происходящего и лишь больше тянет на себя одеяло, пытаясь спрятаться от лучей весеннего солнца, пробивающихся через расшторенное окно. Ах, последние дни учебы перед предстоящими выпускными экзаменами. Скоро поступление в университет, к которому он критически не готов морально. Желания покидать родной дом со всеми его обывателями нет от слова совсем, лишь понимание того, что он уже совершеннолетний и должен строить свою жизнь дальше сам, чтобы не сидеть на родительской шее до женитьбы или старости, даёт хорошего пинка к действию. – Ну же, соня, – мягко смеётся женщина, гладя сына по спине, – все на свете проспишь. – Мам... Хотя бы пять минут, нет десять... Я правда встану, – хнычет Тэ. – Я слышала это столько раз, что звёзд не хватит, чтобы сосчитать, – приговаривает она, – через пятнадцать минут жду тебя одетого на кухне, все, кроме тебя, уже встали. "Так не хочу туда идти". Школа Тэхену не нравилась, не смотря на достаточно высокий рейтинг в списке учеников, он не отличался примерностью, скорее благодарил свою память и смекалку, помогающих на многих тестах и работах по пройденному материалу. Воображение, которым с детства отличался парень, сочиняя замысловатые истории, то о лунных кроликах, то о гномах-лесниках, помогало в написании сочинений. Ещё в средней школе Тэ сделал для себя вывод, метод зубрёжки не для него. Слишком много всего нужно держать в голове, и если в выпускных экзаменах он был уверен, то вот во вступительных сомневался слишком много. Узнав о критериях для приема на музыкальную специальность в выбранный университет, хотелось лезть на стены своей же комнаты, хотя любое здание бы подошло, особенно многоэтажное, чтобы было быстрее падать и наверняка. – Ты уже отдал заполненный лист классному руководителю? – поинтересовался мужчина сидящий рядом с Тэхеном. – Нет ещё, пап, не уверен, что пройду туда по баллам, – прожевывая хлопья, ответил сын. Сомневался из всего окружения в себе только он, его излишняя самокритика часто была камнем преткновения, не дающим делать то, что он желал, будто сковывая цепями хрупкое подростковое тельце. Будь то заявка на литературный конкурс, музыкальный фестиваль, выступление в большом концертном зале - Ким боялся. Боялся не потому что не мог сделать чего-ли, а потому, что боялся не сделать. Не сыграть так, как надо. Не дописать. Не успеть. Боялся сделать недостаточно для того, чтобы его признали. – Сынок, мы с мамой всегда на твоей стороне. У тебя все получится! Мы рядом!

***

"Мы рядом..." – Мам, пап... Вы ведь говорили, что всегда будете рядом, – слезы медленно стекают по щекам, сливаясь в единую дорожку под подбородком, – всегда со мной, – сквозь слезы говорил парень, вытирая их дрожащими руками, - мое сердце навсегда с вами. Темный уже пустой зал со стоящими по стенам венками, что были практически во весь человеческий рост. Спустя несколько часов Тэхен тихо сидит на полу, смотря куда-то в стену напротив пустым взглядом, слез больше нет, вместо мыслей - звенящая пустота. Из него вынули душу, забрав самое дорогое в его жизни, растерзали сердце на мелки куски, оставив лишь ошмётки. И заставили жить со всем этим наедине.

***

По прошествии первого семестра и успешной сдачи зимней сессии, парни решили поехать навестить родных и отдохнуть, вспомнив ещё беззаботное школьное время. И по приезду, они решают собраться вместе дома у Юнги. Родители Тэхена все равно уехали с братьями в гости к старому армейскому другу отца в пригород и приехать должны были не раньше полудня следующего дня. Тэ берет телефон проверить уведомление, высветившееся на экране и замечает пропущенный вызов от контакта "Мама". На часах только начало десятого вечера, рановато для беспокойства, да и они сами должны во всю отдыхать. – Алло, мам, ты звонила? – Здравствуйте, это Вторая городская больница, – говорит незнакомый голос с другого конца линии, – вы приходитесь родным сыном госпоже Соён? – Да... Извините, что-то случилось? Вы можете дать трубку моей маме, – шатен не на шутку напуган, голос начинает дрожать, – она звонила, – его перебивают, не дослушав. – Господин... – Ким Тэхен, меня зовут Ким Тэхен, что случилось! – Приезжайте в больницу, вы нужны для подписания некоторых документов. Главное, не переживайте, мы расскажем обо всем на месте.

***

Дтп с лобовым столкновением. Водитель фуры не справился с управлением на скользкой, подмороженной к ночи зимним морозом, дороге и выехал на встречную полосу. Родители решили вернуться домой пораньше, так как маленький сын друга отца приболел. Стечение случайностей привело к трагедии, ценой четырех жизней. И Тэхен этого никогда не забудет. В одно мгновение из большой дружной семьи с любящими родителями и тремя сыновьями, поддерживающими друг друга во всем, будь то хобби или первые влюбленности, остался один, не знающий как жить дальше в чужом для него него мире, парень, которому на днях исполнилось двадцать. Парень, который благодаря вере тех, кого никогда уже не будет рядом, начал свой путь к мечте. Узнав от полиции, что отец делал все, чтобы как можно больше принять удар на себя и спасти жену с детьми, парень не мог сдержать слез, которые, казалось, уже не могут выступать на высушенном горе лице. Он всегда был таким, всегда жертвовал собой, ради других, и даже в последние моменты пытался вырулить, приняв все на себя. Мысли были разные, начиная от "какой смысл мне жить дальше, если из любимых никого рядом" до "я буду жить ради них", на чем тот и остановился. Цель на ближайшую жизнь - сделать все, чтобы родители и братья видели каким он стал и радовались, глядя с небес. Сидя у открытого окна, Тэ наблюдал за рассыпанными звёздами, которых из-за городского освещения было видно совсем тускло и мало. – Мам, пап... – ком встаёт в горле, не смотря на то, что прошло практически три года, – Тэсон, Минджэ... Я так скучаю по вам... Завтра у нашего младшенького День рождения, надеюсь тебе там хорошо. Он подгибает к себе колени ближе и укладывает на них голову. Мысли лезут непроизвольно. Ощущение, словно ему обрезали крылья, снова подбирается где-то изнутри и он не в силах его отогнать, смиряется, как смирился и с поглощавшей его пустотой.

***

– Тэ, - радостный Юнги подбегает к другу со спины, приобнимая за плечи, – слышал, через неделю прослушивание у вашего отделения, – улыбка быстро сменяется обеспокоенным взглядом, перед ним лицо несвойственно бледное, с кругами под глазами – что-то случилось, ты заболел? – Нет, – парень натягивает на себя заученную ещё со школы улыбку. – Что-то должно случиться? – Нет, все хорошо, правда, – снимает со своих плеч руку друга и продолжает идти к корпусу с опущенной головой. – Ты можешь обмануть кого угодно, Ким, – останавливает того парень, – но я слишком давно тебя знаю, чтобы вестись на это "все хорошо", знаешь ли. – Вот из-за того, что ты меня слишком давно знаешь, тебе и не стоит задавать подобных вопросов, – Тэхен вспылил и не собирается оправдываться, но сейчас душа сильнее головы, возможно потом он будет себя винить за подобное отношение к другу, но сейчас определенно нет. К Юнги подбегает Джин, который издалека лицезрел произошедшее и сейчас не понимал как за разговор длившийся от силы минуту, пока он шел, могло произойти что-то, что стало причиной у стоящего рядом с ним друга настолько озадаченного лица. Мин же судорожно достает телефон, где открывает календарь. "пятнадцатое ноября. Событие: День Рождения Ким Минджэ" – Джин, надеюсь на меня сегодня упадет кирпич с этого прекрасного здания... – Ты что-то натворил? – брюнет округляет глаза и оглядывается – Тебе не стоит говорить этого без причины. – Все впорядке, это будет моей кармой. "Час от часу не легче".

***

Сообщив об опоздании на работу, из-за преподавателя, которая считала своим долгом, кажется, задерживать всех минимум на двадцать минут, когда ее предмет стоял последним в расписании, Тэхен направился к автобусной остановке быстрым шагом, чтобы по-максимуму компенсировать время, на которое он задерживается. Единственным препятствием сейчас был поджидавший его у выхода, неотлипающий после посещения кофейни, Чон Чонгук. Который теперь, видимо, знал его расписание и часто наведывался в заведение в смены Кима. – Hello, Tae, - машет чересчур приветливо и улыбается Чон, что делает его похожим сталкера, – Ты закончил? – Прости, нет времени, я тороплюсь, – шатен даже не затормаживает перед ним, отмахиваясь. – Я могу подвезти. "Спасибо небесам" – Хорошо, у меня есть время на тебя. Поехали. Тэхена не напрягала излишняя приветливость нового знакомого в последнее время, но озадачивала точно. Парень, который в первую же встречу ушел, назвав его "привязавшейся мухой" сейчас сам походил на летнюю мошкару, которая то и дело лезет в лицо. Приходит в кафе и сидит до закрытия; просит помощи в учебе, учитывая то, что в чем-чем, а в дизайне Тэ помочь ему физически не мог; поджидает у выхода, мозолит глаза Намджуну и Юнги, особенно второму. Иногда между ними такое напряжение, что кажется, ещё немного и Мин сожрет его с потрохами, а что не съест отдаст бродячим собакам, лишь бы уничтожить улики. Выпросив в один из дней аккаунт в Kakao Talk, теперь ежедневно заваливает его сообщениями с вопросами и предложениями поесть вместе. Все это казалось странным и мысль о том, что все же Чонгук сидел в тюрьме хоть и не за убийство, но хотя бы за сталкерстао, не даёт ему покоя. Тэхен привык обедать с Юнги, заданий и у самого было куча, а сообщения предпочитал игнорировать или мягко отказывать при встрече. Привязываться ещё к одному человеку в его планы не входило, ведь он знал, все, рано или поздно, уходят. Поэтому надеяться на то, что случайный знакомый не исчезнет из его жизни так же быстро, как и появился, он просто не мог. – Что делаешь завтра? – Отсиживаю пятую точку на парах, а потом еду домой на ближайшем автобусе, – глядя в окно быстро пробормотал парень. – Я могу тебя завтра подвезти. – Вот я не пойму, – не скрывая раздражения в голосе начал Тэхен, толком не отошедший от их, как ему показалось, ссоры с Юнги – ты в мои личные водители заделался или как? Я завтра уезжаю в свой родной город и вообще, повторяю первый и последний раз, я не нуждаюсь в твоих услугах. Чон хмурит брови и поджимает губы. – Не думал, что это могло выглядеть странно. I'm sorry, – он легко кивает, – но почему бы и нет, я не против побыть и твоим водителем, поэтому мог бы тебя отвезти домой и заодно познакомиться с семьёй. – Боже...просто замолчи. – Я не имел ввиду ничего плохого, – начинает брюнет, – просто шутка, если не хочешь, я не буду настаивать. – Я не в настроении разговаривать с тобой, ты ничего не понимаешь. Ты. совершенно. ничего. не. понимаешь. – ком снова подкатывает к горлу, а глаза наливаются влагой, что не остаётся незамеченным. В планах было отработать смену и уехать домой, чтобы поспать хотя бы часов 5, если удастся, учитывая нахлынувшиетв предверии памятной даты воспоминания. Последние несколько дней спать удается совсем плохо, в следствие кошмаров, Тэ просыпается несколько раз за ночь, после чего тратит также немало времени, чтобы привести себя в чувство и уснуть вновь. Взять даже один день пропуска по заявлению тоже оказалось в этот раз сложнее, ситуацию облегчило то, что декан, хотя и принципиальная женщина, но была вкурсе ситуации, в которой находился Ким. А теперь ещё и этот чертов Чонгук, действующий на нервы. В голове снова каша, а внутри начинается настоящий шторм, который раньше получалось подавлять, но сейчас, будто нажали кнопку невозврата. Ощущение которое сложно понять. Внутри, будто волны океана вновь разбиваются о пребрежные скалы, будто ветер ломает деревья, вырывая их с корнем во время урагана, а дождь льет, не прекращая, недели напролет, кажется, что это никогда не прекратится. Чонгук заезжает на парковку торгового центра, который они проезжали и останавливает машину, собрав в кулак остатки собственного спокойствия, в то время, как Тэхен уже в рыдает, хватая воздух в попытках вобрать хоть немного в лёгкие. – Тэ... – тихо зовёт его Чон, – Тэхен? –парень не реагирует, сосредоточившись на собственных эмоциях. – Ты ничего не знаешь. Сделать выводы из предшествующих до этого фраз, не составляет особого труда для парня, который сейчас пытается найти наиболее подходящее решение. Он протягивает свою руку к знакомому и совсем невесомо проводит ей по волосам, будто спрашивает разрешения, легко гладя того по голове. – Тише... – голос переходит на шепот, – я не могу в полной мере понять произошедшего, но на данный момент ты погрузился слишком глубоко, - он поворачивается корпусом к парню и второй ладонью проводит по щеке, вытирая скатывающиеся слезы, - я сейчас рядом, слышишь? – знал бы он, как часто Ким слышал это "рядом", в ответ ничего не поступает, поэтому Чон решает немного сменить подход, – если ты меня слышишь сейчас, кивни, – и Тэхен кивает, - умница. Сейчас постарайся делать то, что я тебе буду говорить, обещаю, это поможет тебе успокоиться, кивни, если согласен, и тот снова отвечает. "Уже проще" Чонгук убирает руку со щеки, собираясь взять с заднего седения рюкзак, где была бутылка с водой, которая, он уверен, пригодится. Но Тэ сделать это ему не даёт, окольцовывачя одно из запястий своей ладонь. – Не... уходи, – прерывисто проговаривает Ким. – Не уйду, тебе нужна вода, сейчас я только возьму бутылку, слышишь? И тот в ответ снова кивает, отпуская забитое рисунками запястье. Не проходит и минуты, как Чоргук снова поворачивается к сидящему парню и держит в руках открытую бутылку воды. – Сделай голубокий вдох и выдох, – показывает на примере, после чего следуют повторные действия, – молодец, повтори ещё раз, – Ким послушно выполняет просьбы и смотрит в круглые блестящие глаза напротив. Постепенно отпускает. Океан уже не топит корабли, превратившись в ровную водную гладь, бушующий ветер лишь легко обдувая окружающую местность, дождь, вмгновение окативший все стеной, прекратился. Рука лежит на руке, крепко сжимая пальцами чужую, но с успокоением хватка тоже ослабляется. – Так лучше? – получив в ответ ещё один кивок, Чонгук слегка улыбается, – Теперь можешь нормально попить, тебе нужно восполнить жидкость. Тэхену и правда легче, в чем он, конечно же не признается, но все понятно без слов. Дышится свободнее, в голове полное перекати поле, он и не помнит как так вышло, что он сидит здесь и, будто змея, извивающаяся под дудку, покорно выполняет все действия. Возможно, в другое бы время его это взбесило, но сейчас он действительно благодарен. Впервые за долгое время человек выражает такое беспокойство за него и оказывает эмоциональную помощь, находясь рядом. – Извини... – голос едва уловимый, но достаточно, чтобы услышать. – Ты не виноват. – Прости за мои слова о том, что ты не понимаешь меня, и, – все же, переступив через гордость, он это произносит, – спасибо тебе, – говорит ещё тише. А большего Чонгуку и не нужно он все услышал и ему этого достаточно в данный момент. Он не хочет копаться в Тэхене, словно в градке, в поисках чего-бы то ни было, он прекрасно все понимает и знает, что ему ничего более не расскажут, ведь он и так сейчас увидел слишком многое, слишком личное. – Спасибо за тебя, – произносит Гук, от чего у Кима округляются глаза, – за то, что принял мою помощь и за то, что возился со мной, практически незнакомцем, хотя я сам тебя оттолкнул, – от опускает глаза вниз и выдыхает, – спасибо. В жизни все циклично, все повторяется, как бы мы не пытались бежать от той реальности, в которой находимся, она догонит нас. События, люди... Чонгука уже догнала, когда тот встретил сидящего сейчас напротив парня в курилке в первый свой день учебы. После переезда в планы не входило заводить друзей, как раз наоборот, хотелось дистанцироваться максимально, чтобы и намека на близость не было, ведь за каждым очарованием идёт и разочарование, он знал это на собственном опыте, испытав предательство от родного человека. Чон - внебрачный ребенок, рождённый от первой и единственной любви отца, когда тот уже был женат и имел трехлетнего сына. Вскоре после родов умерла мать Чонгука, в следствие чего он воспитывался отцом наравне со старшим братом. Мачеха не испытывала особой любви к младшему, ведь прекрасно знала, что его мать была любовницей мужа, которого та пыталась удержать всеми силами. Но и ненависти никакой у нее не было, ведь ребенок не виноват в том, кем являлись его родители. Сам же мужчина, глядя на младшего сына, невольно вспоминал свою любимую Джэён, ведь мальчик был вылитой ее копией. Глаза, губы, форма лица. Единственное, что досталось ему от отца - нос и высокий рост, которым Чонгук отличался с детства, перегоняя своих сверстников в школе. Старший же брат до подросткового возраста всегда заботился о младшем, делясь сладостями, тайно забранными в комнату, прикрывая различные шалости и оказывая помощь с домашним заданием. Все изменилось, когда Чону исполнилось пятнадцать, парень становился каждый раз лучшим в классе по успеваемости, показывал отличные результаты в борьбе, на которую которую сам попросился с двенадцати лет, да и без внимания он никогда не оставался, в то время как восемнадцатилетний Чимин, уже выпускник, не справлялся с учебой, из-за чего родители нанимали репетиторов практически по всем предметам, да и особенным ничем не отличался. Родственники приходящие в гости всегда отмечали то, насколько братья разные. Первый - высокий красавец, отличник и спортсмен, в то время, как другой - заурядной внешности двоечник. Заметив это, старший брат стал подставлять Чона перед родителями, чтобы подорвать доверие к всеобщему любимчику. Подкинутые неоднократно сигареты в карманы к ничему не подозревающему мальчику, что неизменно приводило к наказанию. Клевета, подкидывание отцовских денег. И это выходило у него мастерски, но если мачеха ещё сомневалась в младшем, приговаривая, что гены играют большую роль, как бы человек не был воспитан, отсылаясь на то, то он не являлся ее родным сыном, то отец всегда был на стороне Гука, разговаривая с ним за закрытой дверью, чтобы выяснить истину. Наивный мальчик, что только начал становиться мужчиной, не понимал что он сделал не так, не понимал почему его любимый брат так относитсч к нему, ведь раньше всё было по-другому. Чимин всегда был примером человеческих качеств для Чонгука, ведь он видел, как брат помогает соседским детям, подходит к бездомным животным и подолгу наблюдает за ними, потом спрашивая разрешения у родителей забрать к себе ту кошку или собаку. Он был уверен, что по своей воле тот бы никогда с ним так не поступил.

***

– Зачем ты снова это делаешь!? – кричит Чонгук, вышвыривая из кармана зажигалку, которая ему не принадлежала, – За что ты так со мной? – на глазах появлятся слезы, которые тот быстро смахивает рукой. – Это весело, – облокотившийся на стол Чимин, который был практически одного роста с братом, выпрямляется, вставая на ноги, – Ты отобрал у меня все, включая родительскую любовь, – я просто возвращаю это обратно, – он медленно делает шаги навстречу, достав одну руку из кармана школьных брюк, – ты чужой, – указательном пальцем тычет в грудь, – ты родился из-за измены отца, ты все разрушил, – наглая улыбка появляется на лице, – твоя мать умерла из-за тебя, не вынеся того, что родился ты, – старший продолжает толкать в грудь Гука, пока тот не упирается спиной в стену, – отец даже не дал тебе свою фамилию после ее смерти, ты до конца жизни будешь Чон, – намеренно выделяет последнее голосом и наклоняется к уху, чтобы сказать последние слова особенно тихо – как и та шлюха. Чонгук не может терпеть, его разрывает от злости на, когда-то казавшегося родным, человека. Он хватает парня за грудки, делая шаг вперёд, чтобы наконец отойти от мешавешей действиям стены и, замахнувшись, проходится по лицу, попадая по скуле. – Ты ублюдок, Пак Чимин, – также выделяет голосом фамилию брюнет, – больше мы не братья. С сегодняшнего дня ты мертв для меня.

***

Поговорив с отцом, парень уехал учиться из Сингапура в Англию, оставив борьбу, свои мечты и детство. В эти годы его единственным спасением было рисование, он изображал все, что приходило в голову. Чуть позже, насмотревшись с одноклассниками шоу про моду, его сердце стало истинно гореть к созданию эскизов одежды, он мог часами смотреть референсы знаменитых дизайнеров, подиумные проходы топовых моделей, после чего создавать собственные наброски. Но, как оказалось, это лишь то, что нужно было только ему. Когда пришло время поступления в университет, отец выбрал специальность за сына, руководствуясь лишь холодным умом - социолог. "Дизайнер... Какие глупости, это никогда не принесет тебе денег". Так на несколько лет Чонгуку пришлось смириться с тем, что его голос решает слишком мало для того, чтобы мечта стала реальностью, но копившаяся внутри боль не давала покоя. Он рисовал взахлёб ночами, выдавая свои затейливые идеи на бумагу. Самостоятельно освоил графический рисунок через планшет, чтобы работы оставались и в электронном виде. Но боль все не уходила застревая где-то под ребрами, оставаясь тяжёлым давящим грузом внутри. Кажется в то время он и начал курить, находя в табаке успокоение и способ избавления от лишней ноши на душе. Поэтому сейчас это общение с практически незнакомым ему человеком ощущалось словно глоток свежего воздуха, как первый дождь в пустыне, спустя годы засухи. "Я не уйду, но и ты не уходи..."