Отчаянный судмедэксперт/绝命法医

            Вечером, закончив работу, Гу Яньчэнь забрал Шэнь Цзюньци и отправился с ним домой.       Домой прибыли быстро, вышли из машины, поднялись на лифте наверх, а затем вместе вышли.       Как только войти в коридор, загорится свет, активируемый голосом.       Гу Яньчэнь опустил голову и ничего не сказал, казалось, о чем-то думая.       Шэнь Цзюньци почувствовал, что атмосфера молчания была немного странной, поэтому он сказал:       – Я до сих пор не совсем понимаю, почему Тан Лу должна была убить Сюй Япэй…       В ту ночь у нее было много возможностей предотвратить трагедию.       Только ли из-за бунта ее дочери?       Или она чувствовала, что дочь постепенно выходит из-под ее контроля?       Значит, она жестоко убила собственную дочь?       Такой мотив несколько необъясним.       Гу Яньчэнь не ответил, а подошел, чтобы взять его за руку.       Шэнь Цзюньци понял, что его маленький ход был обнаружен. Он попытался спрятаться, но на него наткнулись. Рана болела, и он зашипел.       Гу Яньчэнь взял его за руку и развязал рукав Шэнь Цзюньци, обнажив повязку, завернутую внутри. На повязке был след крови. Увидев эту новую рану, Гу Яньчэнь нахмурился и почувствовал необъяснимое сжатие в сердце.       Он взял Шэнь Цзюньци за запястье и спросил его:       – Судмедэксперт Шэнь, о чем ты думаешь…       Гу Яньчэнь только что думал: как Шэнь Цзюньци получил результаты эксперимента посреди ночи, когда здесь не было даже помощника судебно-медицинского эксперта?       Он о чем-то смутно догадывался, а теперь, увидев эту сцену, наконец понял.       Расположение раны было точно таким же, как и предыдущая рана Тан Лу.       Брови Шэнь Цзюньци были опущены, из-за потери крови цвет его губ был очень светлым, а голос спокойным:       – Я продезинфицировал ее, обработал рану и зашил ее. Она скоро заживет.       Гу Яньчэнь поджал губы, думая о том, что ему сказать. Хотя исход этого дела был удовлетворительным, он не знал, как справиться с ситуацией, стоящей перед ним.       Должен ли он спросить Шэнь Цзюньци, больно ли ему по-прежнему, или ему следует винить его в том, что он не осознает важности?       Он боялся, что Шэнь Цзюньци сочтет его заботу своего рода снисходительностью. Если так было в этот раз, что насчет следующего раза? Какие неожиданные вещи он сделает?       Гу Яньчэнь – человек, привыкший контролировать общую ситуацию, но Шэнь Цзюньци, похоже, был случайностью: он не может угадать, о чем тот думает.       Гу Яньчэнь давно не чувствовал себя так. В последний раз, когда он столкнулся с такой ситуацией, человеком напротив был Линь Ло.       Шэнь Цзюньци заметил его колебания, и его холодный голос смягчился:       – Капитан Гу, мне очень жаль, что я не сказал заранее.       Он взял на себя инициативу признать свою ошибку.       Как будто он сообщил об этом, Гу Яньчэнь это одобрил бы.       – Я не хочу, чтобы что-то подобное произошло во второй раз, – после того, как Гу Яньчэнь закончил говорить, он отпустил запястье Шэнь Цзюньци, повернулся, открыл дверь и вошел в дом.       Дверь хлопнула.       Шэнь Цзюньци посмотрел на закрытую дверь и внес небольшой поезд в комнату.       Он включил свет, собрал по кусочкам железнодорожный путь и положил его на стол.       Наконец, установив аккумулятор, нажал переключатель, и поезд запустится автоматически. Поезд очень быстрый, воет и ревет, движется вверх и вниз, проходит через пещеры, пересекает мосты и повторяет это снова и снова.       Шэнь Цзюньци внимательно наблюдал за поездом, проехавшим несколько кругов.       Затем он подошел к столу и открыл ноутбук, свет экрана осветил его лицо, и только тогда он показал свое одиночество и утомление.       В кабинете судмедэксперта не было анестезии, а рана на руке все еще немного болела.       Шэнь Цзюньци чувствовал, что то, что он сделал сегодня, должно было разозлить Гу Яньчэня.       Вот почему он только сейчас закрыл дверь и так торопливо ушёл.       Ни один лидер не любит подчиненных, которые действуют без разрешения, и такое саморазрушительное поведение было бы трудно понять обычным людям. В то время он очень хотел раскрыть дело, и то, что он сделал, было действительно импульсивным.       Через некоторое время в дверь постучали.       Шэнь Цзюньци подошел и открыл дверь.       Он увидел Гу Яньчэня, стоящего за дверью и держащего что-то в руке.       Войдя в дверь, Гу Яньчэнь поставил миску с едой на обеденный стол и открыл крышку: внутри она была рыжевато-красной.       Гу Яньчэнь объяснил:       – Дома есть лонган, лайчи и красные финики, поэтому я приготовил для тебя чай из лонгана и красных фиников.       Он пробыл дома совсем недавно, но все еще не мог подготовить все это и пришел навестить Шэнь Цзюньци. Он последовал своему внутреннему выбору и хотел его утешить.       Шэнь Цзюньци, явно ошеломленный, посмотрел на красный чай с финиками на столе.       – А ещё, – пока он говорил, Гу Яньчэнь достал кое-какие вещи из кармана и отложил их в сторону. – Я только что увидел, что твоя рана перевязана слишком неряшливо, поэтому попросил мальчика на побегушках принести марлю и бинты. Я приготовил их и противовоспалительное лекарство.       Шэнь Цзюньци только что сделал все это сам, поскольку у него была только одна рука, это было действительно неудобно, а перевязка была немного небрежной. Он внезапно понял, что Гу Яньчэнь сейчас так спешил. Это был первый раз, когда Шэнь Цзюньци столкнулся с такой ситуацией. Он остановился на мгновение и сказал:       – Спасибо.       Они вдвоем сидели на диване. Гу Яньчэнь увидел на столе небольшой поезд:       – Ты так быстро его собрал?       – Собирать довольно легко, – Шэнь Цзюньци сделал паузу и сказал, – Это лучший подарок, который я когда-либо получал.       Гу Яньчэнь протянул к нему руку.       Шэнь Цзюньци протянул ему левую руку.       Гу Яньчэнь опустил голову. У руки, которую он держал в руке, были длинные пальцы, но температура на кончиках была намного прохладнее. Он осторожно развернул марлю.       Рана была длиной в несколько сантиметров, задеты кожа и плоть, и было больно даже смотреть на нее. В судебно-медицинском отделении не было недостатка в иголках и нитках, Шэнь Цзюньци использовал нитки, чтобы зашить рану, но когда Гу Яньчэнь подумал, что сделал это в одиночку, он не мог не почувствовать душевную боль.       При обработке раны Шэнь Цзюньци не издал ни звука, но слегка нахмурился, очевидно, терпя боль.       Гу Яньчэнь изо всех сил старался быть осторожным в своих движениях. Он тщательно продезинфицировал рану Шэнь Цзюньци, а затем спросил его:       – Оно все еще болит?       Шэнь Цзюньци почувствовал тепло, исходящее от его ладони, поджал губы и осторожно покачал головой.       Гу Яньчэнь снова спросил:       – У тебя пролилось много крови?       Шэнь Цзюньци:       – Почти 190 мл, это меньше, чем одна сдача крови.       – Твои губы выглядят белыми. Тебе следует есть больше, чтобы восполнить это, – сказал Гу Яньчэнь и помог ему снова завернуть марлю, – Следи за тем, чтобы не намокло. Если она опухнет, тебе все равно придется пойти в больницу.       Шэнь Цзюньци тихо промычал.       Оказывается, о нем все еще кто-то заботится.       Гу Яньчэнь очень тщательно перевязал его.       После того, как все было сделано, капитан Гу опустил голову и собрал вещи:       – Я уйду первым. Можешь пить, пока оно горячее. Возвращайся ко мне, чтобы сменить повязку. Не бойся неприятностей. Если завтра будешь плохо себя чувствовать, просто попроси выходной. Это дело скоро закроют, так что можешь передохнуть.       Гу Яньчэнь не задержался надолго и поспешно ушел.       После того, как он ушел, Шэнь Цзюньци взглянул на белую марлю, снова обернутую на его руке, сел за стол и сделал глоток красного финикового чая.       В нем есть коричневый сахар, который очень сладкий.       Шэнь Цзюньци подумал о более чем часе, который он провел в судебно-медицинской палате. Тепло наполнило боль в этом воспоминании и мгновенно рассеяло холод ночи.       Следующие несколько дней были посвящены расследованию этого дела, и двоих подозреваемых перевели.       Дело было наконец раскрыто, и Специальный уголовный отдел вздохнул с облегчением.       Потом пошли различные отчёты и копирайтинг.       Выходные наступили через два дня. Как только он пришел на работу в пятницу, Гу Яньчэнь уведомил рабочую группу: «Пишите еженедельный отчет пораньше. Полиция недавно вошла в кампус. Мы идем в детский сад, чтобы прочитать лекцию о безопасности».       Ци Иань был особенно удивлен: «В какой детский сад? Наши судебно-медицинские эксперты идут?»       Гу Яньчэнь сказал: «Детский сад Бинбо, другие судебно-медицинские отделения дежурят, вы и судмедэксперт Шэнь должны следовать за ними».       Полное название - детский сад Биньчэн Пок Ой. Этот детский сад является частным и очень известен на всем Биньчэне. Из-за этой аббревиатуры родители думают, что их дети могут сразу поступить в докторантуру после посещения этого детского сада. Все они хотят обрести удачу, поэтому недостатка в учениках нет.       На этот раз директор Дин лично возглавил команду и мобилизовал дюжину элитных криминальных полицейских из городского бюро, а также несколько человек из специального криминального отдела, чтобы вместе отправиться во второй половине дня.       Видно, что директор Дин придает большое значение этой связи: он напечатал и распространил брошюры, приобрел книжки с картинками по технике безопасности и специально закупил несколько воздушных шаров и мягких игрушек, чтобы заполнить багажники нескольких автомобилей.       Перед лекцией по обучению технике безопасности проводится изучение безопасности.       Директор Дин встретился с директором детского сада и выбрал для выполнения этой задачи нескольких полицейских.       Режиссер Дин сначала выбрал Бай Мэн и Лу Ина, а затем позвал Шэнь Цзюньци и сказал:       – Сяо Шэнь, у тебя хорошее лицо, пойди и попробуй тоже.       Шэнь Цзюньци изначально думал, что он здесь только для того, чтобы приготовить соевый соус, но не ожидал, что его тоже поймают.       Директор Дин подарил каждому из них по коробке конфет. Задание было очень простым: «похитить» детей и проверить их безопасность.       За полчаса посмотрите, кто сможет «похитить» больше детей.       Прежде чем отправиться в путь, сотрудники полиции поприветствовали родителей и представителей родителей.       Один родитель за другим клялись:       – Мои дети обладают сильным чувством осторожности и никогда не последуют за кем-то посторонним.       – Наши дети вообще не будут есть такие конфеты.       – Не разговаривай с незнакомцами. Это самая основная вещь. Я уже неоднократно говорил. Мои дети не глупые.       Три человека вошли и уставились на детей на бесплатном занятии.       Через некоторое время Бай Мэн привела четверых детей под предлогом того, что хочет показать котенка.       Лу Ин был выше ростом и мальчиком, а дети были более внимательными, и вывели только одного.       Время почти истекло, и Шэнь Цзюньци вывел группу детей.       Эти родители прикоснулись к своим лицам и внезапно почувствовали настоящую боль.       Один из родителей только что сказал, что у его ребенка сильное чувство осторожности. В этот момент он почувствовал себя униженным и спросил своего ребенка:       – Разве я не говорил тебе не разговаривать с незнакомцами? Почему ты пошел за ним?       Ребенок очень огорчился.       Маленькая девочка честно сказала:       – Но мой брат сказал, что он полицейский, так что он точно не плохой человек.       Другая девочка сказала:       – Брат такой красивый, он нас точно не будет обижать.       Родители помогите, это такой чертов фейсконтроль.       Запись была настолько богатой, что даже Дин был ошеломлен.       Шэнь Цзюньци объяснил:       – Я не скрывал свою личность. Я сказал, что я судмедэксперт из городского бюро, и попросил их помочь мне поймать плохих парней. Я также сказал, что могу отвезти их в судебно-медицинский кабинет...       Ци Иань расплакался:       – Учитель, к счастью, вы не торговец людьми.       Режиссера прошиб холодный пот:       – Я никогда не задумывался об этой проблеме. Если этот плохой парень притворится полицейским и похитит его, он обязательно это сделает.       Директор Дин сказал:       – Для безопасности, пожалуйста, исправьте их скорее!       Затем во второй половине дня состоится лекция по технике безопасности: что делать, если ребенок заблудился, и что делать, если в кампусе есть плохие парни.       Наконец, были проведены практические боевые учения, в которых приняли участие несколько полицейских, и Гу Яньчэнь также находился внутри.       Он носил форму боевой полиции с короткими рукавами, которая была завязана вокруг его талии. Талия у него была тонкая, из-за чего ноги казались особенно длинными.       Сотрудники полиции также продемонстрировали хватание ножа голыми руками, боевые навыки и разборку оружия.       Их движения были аккуратными и опрятными, дети очень обрадовались, увидев их, один за другим называли дядюшку-полицейского, такой он красивый.       В конце мероприятия было свободное время, и сотрудники полиции раздали детям книги и игрушки.       Эти сотрудники криминальной полиции привыкли видеть в прошлом всевозможные кровавые сцены и никогда не хмурятся, сталкиваясь с преступниками. Но теперь видя один за другим невинные цветы родины, на мгновение чувствуют себя немного растерянно.       Крики вот-вот проткнут барабанные перепонки, а слезы – самое жестокое оружие: если ребенок попытается заплакать, полицейский тут же сдастся.       Некоторые дети просили полицейских сопровождать их, чтобы поиграть в охоту на орлов и кур, некоторые дети дарили полицейским кроличьи уши и глаза панды, а некоторые даже обращались с полицейскими, как с большими лошадьми.       Директор Дин все еще смотрел и улыбался:       – Правильно, верно. Полиция и люди едины, и они должны позволить этим мальчикам испытать радость воспитания ребенка.       Ци Иань махнул рукой и сказал:       – Директор Дин, моя талия почти сломана. Я решил оставить это счастье другим.       Бай Мэн сказала:       – Я не хочу детей. Мне немного страшно, когда я думаю о том, что мне придется нести бремя жизни другого человека.       Директор Дин поспешно сказал:       – Помалкивай, не рассказывай об этом своему отцу, он ждет внука.       В детском саду очень весело.       Гу Яньчэнь, все еще одетый в нарядную одежду, не снял защитных очков, подошел к Шэнь Цзюньци, раздавшему книги, и отозвал его в сторону:       – Этот детский сад – тот детский сад, в котором Сюй Япэй работала перед своей смертью.       Шэнь Цзюньци не знал, почему Гу Яньчэнь позвал его и вспомнил предыдущий случай.       – Дети не знают об убийстве Сюй Япэй, верно? – он спросил, – В каком они классе?       Гу Яньчэнь указал на него и сказал:       – 5-й класс детского сада, скоро выпустится. Из-за предыдущего дела я пришел сюда, чтобы найти его, прежде чем дело было закрыто.       Сказав это, он позвал Шэнь Цзюньци:       – Я отведу тебя познакомиться с детьми.       Шэнь Цзюньци немного не понимал, что имел в виду Гу Яньчэнь, но все равно последовал за ним.       Как и ожидалось, дети в этом классе давно знали Гу Яньчэня, как только они увидели его, они подняли головы и сказали:       – Привет, полицейский!       Гу Яньчэнь дал им несколько воздушных шаров, а Шэнь Цзюньци также достал оставшиеся в кармане конфеты и раздал их детям.       Гу Яньчэнь отошел в сторону и спросил детей:       – Вам нравится Учитель Сюй?       Первоначально радостная атмосфера внезапно изменилась, и воздух как будто застыл.       Через некоторое время маленькая девочка, держащая плюшевого мишку, прошептала:       – Мне не нравится учитель Сюй.       В это время другие дети последовали за ней, набрались смелости и заговорили один за другим.       – Мне тоже не нравится учитель Сюй.       – Вернется ли учитель Сюй?       – Лучше бы ей не возвращаться…       Шэнь Цзюньци был ошеломлен, он не ожидал такого результата.       Он опустился на колени и спросил детей:       – Почему? – затем Шэнь Цзюньци добавил, – Учитель Сюй плохо с вами обращается?       Маленькая девочка, которая заговорила первой, покачала головой и прошептала:       – Нет, учитель Сюй запирает нас в машине.       Шэнь Цзюньци нахмурился:       – Что вы имеете в виду, когда говорите, что вас запирают в машине?       Девочка сказала:       – Во время обеденного перерыва Учитель Сюй отводила некоторых детей в машину и запирала их.       Сердце Шэнь Цзюньци было потрясено. Он посмотрел в сторону. В этом детском саду было ограниченное пространство. Рядом с детской зоной была парковка для учителей. В середине был только слой пустых барьеров, поэтому его было очень легко пересечь.       Маленький мальчик сбоку сказал:       – Есть еще дети, которых она запирает в туалете.       Шэнь Цзюньци спросил:       – Почему учитель наказывает тебя?       Дети повсюду говорили:       – Потому что я плохо поела... и еда осталась.       – Однажды учительница попросила меня встать в очередь, но я этого не услышал. Я шел медленно, она меня толкнула, и упал.       – Я разговаривал, пока дремал, и она вытащила меня.       – Я случайно заставил Юн-Юн плакать, и она собиралась меня наказать. Она заставила меня есть зубную пасту и горчицу.       – Во время поднятия флага я забыл надеть белые туфли.       – Я сказала однокласснице, что мне не нравится учительница Сюй. Она заперла меня в машине. В машине было так жарко и душно. Моя одежда и волосы были мокрыми, и я плакала, пока мой голос не стал хриплым…       Все это было пустяковое дело, но ребенок бывал наказан.       Запирать маленьких детей в машине, особенно летом, опасно для жизни, Сюй Япэй не может этого не знать.       Весь детский сад и средний класс – это два года, о которых дети не хотят вспоминать.       Шэнь Цзюньци нахмурился и спросил:       – Разве ты не рассказала родителям?       Маленькая девочка сказала:       – Учитель Сюй не позволила нам сказать. Учительница также сказала, что она может определить, лжем ли мы.       В детском саду у родителей часто возникает иллюзия, что дети им все расскажут.       Какими бы уверенными в себе дети ни были, они не уйдут с незнакомцем.       Но на самом деле авторитет учителей вообще не позволяет детям говорить правду.       После того, как ребенок рядом с ним закончил свое обвинение Сюй Япэй, она сказала:       – Нынешний учитель Хуан очень хороший.       – Да, Учитель Хуан очень добр к нам. Я надеюсь, что учитель Сюй никогда больше не вернется.       Получив книги и игрушки, дети быстро побежали играть.       Шэнь Цзюньци долго стоял во дворе, ошеломленный.       Гу Яньчэнь только что молчал, скрестив руки и слушая разговор с детьми, когда подошел.       – Когда дело позже было закрыто, я почувствовал, что некоторые сомнения по поводу этого дела все еще остались. Поэтому я пошел в детский сад, где была Сюй Япэй, чтобы провести расследование. Именно тогда я узнал правду. На первый взгляд Сюй Япэй казалась нежной и знающей, но когда она была наедине с детьми, у нее не было слов. Под присмотром внешний вид Сюй Япэй менялся. Когда она начала преподавать в этом классе, дети были еще маленькими, и дети в начальных и средних классах не общались с взрослыми так гладко. Детей всегда телесно наказывал учитель, им угрожали, и они не осмеливались высказаться. Так что никто никогда об этом не узнал.       Прежде чем последнее дело было окончательно возбуждено, Гу Яньчэнь всегда чувствовал, что что-то не так. Сюй Япэй жила в такой семье и получила такое образование. Почему она решила стать воспитательницей детского сада?       Кроме того, он до сих пор помнит слова Гао Сюаня: «Все члены их семьи больны».       У Тан Лу и Сюй Цзыюэ свои проблемы. В чем будет проблема Сюй Япэй?       И только когда он вошел в класс детского сада, невинные дети наконец сказали ему ответ.       Шэнь Цзюньци сказал:       – А что произошло дальше…       – Во время обеденного перерыва Сюй Япэй заперла маленького мальчика, который не спал, в машине, и другой учитель жизни обнаружил, что что-то не так, и нашел ребенка. К тому времени мальчик был обезвожен и почти впал в кому.       – Почему этот вопрос не был рассмотрен в то время?       Гу Яньчэнь сказал:       – Такой скандал повлияет на набор детей в детский сад, поэтому руководители и учителя, которые знали об этом, скрыли правду. Детский сад потерял 100 000 юаней, и родители решили уйти. Они не наказали Сюй Япэй, но попросили ее добровольно уйти в отставку... Но Сюй Япэй быстро нашла другую работу воспитателя детского сада в этой отрасли...       Шэнь Цзюньци связал информацию:       – Но Тан Лу знала об этом, так было ли это настоящей причиной ссоры между Тан Лу и Сюй Япэй в ту ночь?       Гу Яньчэнь кивнул:       – Тан Лу знает, что ей не нравится эта карьера. Она просто выражает свои эмоции, жестоко обращаясь с детьми, передает тень своего детства и удовлетворяет свои собственные желания.       – Но Сюй Япэй не будет слушать Тан Лу... – Шэнь Цзюньци сказал, – Я помню статистику. Дети, подвергшиеся домашнему насилию, имеют более высокий уровень домашнего насилия, когда вырастают, чем обычные дети, которые не подвергались домашнему насилию.       Гу Яньчэнь:       – Я в некоторой степени понимаю этот феномен. Когда дети, подвергшиеся домашнему насилию, вырастут и столкнутся с вещами, с которыми ничего не могут поделать, они вспомнят свое детство и пойдут по тому же пути, что и их родители. Они будут отвергать себя, совершая преступления, и даже почувствуют желание отомстить.       Шэнь Цзюньци понял, почему Тан Лу так долго колебалась, но приняла окончательное решение убить Сюй Япэй...       Почему она сказала: «Иногда дети совершают ошибки, которые их родители не могут себе представить».       Ее дочь выросла и стала ужасным человеком.       У них произошла жестокая ссора, и Сюй Япэй продолжала правдоподобно ее опровергать.       Она обнаружила, что не имеет над ней абсолютно никакого контроля.       Тан Лу знала, что если бы ее дочь была жива, это могло бы привести к более серьезным последствиям.       Что делает ее еще более бессильной, так это то, что этот дьявол был выращен ее собственными руками.       Это похоже на цикл: когда дети вырастают, они используют приемы, которым их матери учили в прошлом, чтобы обращаться с другими, более невинными детьми.       И это настоящее убийственное намерение Тан Лу.       Ее колебания у двери были реальными: она могла выпустить Сюй Япэй, но что будет дальше?       Когда начнется новый семестр, она пойдет в новый детский сад и встретится с новыми детьми.       Это все похоже на кошмар, от которого нельзя проснуться.       Просидев у двери два часа, Тан Лу наконец встала и вышла из комнаты…       Этот инцидент не изменит ни исхода дела, ни того факта, что Тан Лу убила девушку.       Но Шэнь Цзюньци узнал всю правду о деле.       Он тихо спросил:       – Но у меня все еще есть несколько вопросов, почему Тан Лу не призналась в этих вещах той ночью?       Если бы она высказалась, ей могли бы смягчить приговор.       – Это равносильно тому, чтобы просить Тан Лу признать, что она не только несостоявшаяся мать, но и создала монстра своими руками. Поэтому она скорее станет грешницей, убившей свою дочь, чем расскажет об этом факте, – Гу Яньчэнь сделал паузу, продолжил, – Более того, она была зачинщиком всего. Если бы не то, что она сделала, она бы не разрушила жизни двух своих дочерей. Она предпочла признать свое преступление, и, возможно, она чувствовала себя виноватой в сердце.       Увидев, что Шэнь Цзюньци какое-то время молчал, Гу Яньчэнь спросил его:       – Тебя устраивает эта правда?       Судмедэксперт Шэнь посмотрел на играющих вдалеке детей, и в уголках его рта появилась нежная улыбка:       – Устраивает, я всегда чувствовал, что истина – это особенно привлекательное существование. Многие люди проводят всю свою жизнь, преследуя её.       Гу Яньчэнь сказал:       – Это заявление кажется мне знакомым, – казалось, что Линь Сянлань раньше выражал ему подобные эмоции.       Шэнь Цзюньци опустил голову:       – Должно быть, много людей говорили подобные вещи, – затем он продолжил, – В прошлом у меня были случаи в Линьчэне. Были матери, которые жертвовали собой, чтобы защитить своих детей в автомобильных авариях. Там были также дети, которые имели шанс спастись при столкновении с гангстерами, но стояли перед своими родителями. Была сестра, которая десять лет упорно искала убийцу своей сестры. Позже я почувствовал облегчение. В этом мире есть красота, но есть и зло.       Гу Яньчэнь сказал:       – Конечно, возьмите отношения между матерью и сыном и отношения между сестрами. Есть так много хороших вещей, но вам придется кого-то убить, чтобы получить их в наши руки.       Шэнь Цзюньци:       – Несмотря ни на что, я думаю, что правда важнее, чем правильное или неправильное.       Гу Яньчэнь кивнул:       – Это подобно иллюзии, но зато совесть чиста.