Ремесло и вампирство

За все существование анархоаптеки Миша не мог припомнить в ней других подобных посетителей. Возможно, дело было в том, что этот завёлся в ней абсолютно внезапно и мелькать стал сразу с практически каждодневной регулярностью. Каждый же день он придумывал что-то новое. Впрочем, когда ты вампир, становится трудно понять, день прошёл или два, но это уже детали. Запросы у посетителя тоже были очень специфические. Ему не нужны оказались ни редкие травы, которые можно было обнаружить только в междумирье, ни зеркала с сущностями, ни лечебные сосиски, ни средства для потенции на основе костей мамонтов. И Миша понятия не имел, где в наши дни можно взять шерстинки с нижней части хвоста меригуана (меригуаны в большинстве своём были бесхвостые) и слюну вхоря, о чем неоднократно говорил своему необычному даже по меркам их безумного мира посетителю. Посетитель, однако, ничуть не расстраивался, с завидным упорством продолжал приходить и, более того, отвешивал в адрес самого Миши странные фразочки. Например, в последний раз он поинтересовался, не настойкой ли из пота русалок Миша моет свои волосы. Миша, который терпеть русалок не мог, чуть было не обиделся. Посетителя звали Князь. На самом деле, это должность у него такая была, князь-колдун, как выяснилось по случайно оброненной фразе. Имя его оставалось тайной, заводить разговор лишний раз Миша остерегался после смущающих комментариев, поэтому величал его мысленно просто Князем. На этот раз Князь подошёл к стенду, на котором была выставлена для продажи коллекция камуфлижных карманов. Иногда, пребывая в скверном настроении и не желая лицезреть мишиных покупателей, они запрыгивали один в другой наподобие матрёшки, но сейчас настроение карманов было, вероятно, благостное, поэтому они выстроились, как по линейке, на витрине, разве что самый средний лениво оскалил на Князя свои металлически блестящие клыки. Князь молчал, мялся чего-то перед этими карманами с ноги на ногу, пока полностью не перекрыл спиной обзор на них. Миша, пребывая в игривом настроении, решил развлечься. Когда ему становилось скучно в потоке немногочисленных покупателей и тленности бессмертной жизни, он любил незаметно подкрасться к очередному посетителю и предательски напасть на него со спины, делая вид, что сейчас вцепится в глотку, а потом зловеще похихикивать, наблюдая, как подскакивает на месте неудачливая жертва. Так-то Миша был добрый и не кусал всех подряд. Последний потерпевший от мишиной шутки, правда, на Мишу, кажется, обиделся, сказал, что он мазафака, и вылетел из анархоаптеки, ничего не купив. Князь-колдун, тем не менее, был не таким постоянным покупателем, которым Миша бы дорожил и от чьего бегства бы особо расстроился. Так что теперь Миша зловеще крался, пригнувшись за прилавком и скаля клыки. Клыки эти, его гордость, были почти два сантиметра длиной (Миша сам замерял), отполированные специальным средством для блеска клыков из чешуи дагона, и приводили его жертв, особенно настоящих, в неописуемый ужас. Князя не привели. Когда Миша молниеносно материализовался у него за спиной, мерзавец, очевидно, увидел его в отражении витрины с карманами (да и карманы предательски запищали что-то, похожее на пятую симфонию Бетховена) и развернулся. Миша устрашающе зарычал. Князь вместо того, чтоб ужаснуться и отшатнуться, с любопытством заглянул ему в рот. Миша от неожиданности перестал рычать, так и застыл, с открытым ртом и в зловещей позе. Князь присвистнул: — Вот это клычища. Последний раз такой блеск видел только на острие топора у палача знакомого, когда он со своей невестой предсвадебные игрища устраивал. Миша, не знающий, как трактовать слова Князя, захлопнул рот, громко щёлкнув зубами и чуть не прикусив кончик носа Князя. Отодвинулся, спрятал руки за спину, делая вид, что все идёт по плану. — Брать будете? — деловито спросил он. — Кармашки-то? — Князь внезапно очень по-мальчишечьи хихикнул. — Нет, я за другим. Думал, не найдётся ли тут шкурки с пуза Хренина? Миша, все еще огорошенный разглядыванием своих клыков, вдруг взвился. — Да чего ты прицепился ко мне, емае блин емае? Чего тебе от меня надо? У Хренина лысое пузо, понял, да? Князя, кажется, его вспышка совершенно не задела. Он непринуждённо пожал плечами и заявил: — Ну лысое так лысое. Зайду в другой раз. И, посвистывая, направился к выходу из анархоаптеки. Вот ведь, сам как вхорь, прицепится и не отвалится так просто, кажется. Дверь со звоном могильного колокольчика над ней захлопнулась, и Миша повернулся в сторону карманов. Средний, тот самый, что скалился на Князя, теперь что-то увлечённо жевал. Миша, выматерившись, отпер витрину и начал отбирать его наживу: у карманов была диета, и питаться они должны были исключительно молочком пницы. В итоге после непродолжительной борьбы в его покусанные руки попала изжеванная бумажка, на которой кривыми печатными буквами было выведено: «ПРИХОДИ В ПОЛНОЧ К ДВОРУ ДУХОВ НА ИЗНАНКЕ. И КСТАТИ ТВОИ ГЛАЗА ТАКОГО ЖЕ ГЛУБОКОГО ЦВЕТА КАК ЦВЕТ КОРЕШКОВ У ПНЯ». Миша хмыкнул. Он был заинтригован.