Порезы любви

      Смесь из изнуряющих въедливых негативных чувств, захватившая в оковы Пита, не собиралась отступать ни на шаг. Каждый раз подпитываясь его слабостью всё больше и больше, пока парень, исчезая из одной реальности, не переносился в другую. Ту, что сейчас казалась сном на фоне всего происходящего ужаса.       Нам было хорошо тогда. Правда? Ты меня любил, а я тобою безгранично дышал. Нам ведь тогда казалось, что мы будем вместе навеки-вечные. Тогда почему же всё переменилось и ты поступил опрометчиво, даже не пытаясь хоть на долю секунды представить, какого будет мне от увиденного?       Блаженное чувство постепенно переплеталось в ужас, вторя всему происходящему хаосу вокруг. Белоснежные стены стерильно вычищенного помещения давили на голову. Запахи лекарств, звуки больных за дверью, вводили в Пита жажду провалиться сквозь землю, лишь бы подальше от всего происходящего.       Да, он не сразу поверил в реальность, точечно иглами укалывающую раз за разом, будто изнуряя, заставляла парня каждый раз выходить из сладкой неги прошлого. Слёзы медленно покатились из глаз, когда парень схватился за голову и принялся раскачиваться вперёд-назад.       Это всё невзаправду. Это всё невзаправду. Такого попросту не может быть!       Кто-то бесцеремонно ворвался в палату, где он, к своему удивлению, находился один. Наспех утерев слёзы с лица, парень приковал всё своё внимание ко входной двери. Едва та отворилась, он заметил молодую, весьма привлекательную для любого натурала —медсестричку. Ноги длинные, модельная походка, пышные губы и грудь.       — Добрый день, — когда молодая особа поравнялась с ним, Пит, складывая ладони вместе в жесте вай, бескровными губами произнёс приветствие. А после, подбирая слова, жалостливо промолвил: — Мне кажется здесь вышла какая-то несуразная ошибка. Я же не псих. Со мной всё в порядке и нет необходимости меня содержать в клетке.       — Здравствуйте, наш особо буйный пациент, — скептически ответила девушка. На удивление пациента, она успела выделиться своим умом и адекватностью. Манера речи, спокойный тон, уверенный взгляд. Присев на корточки перед кроватью парня, она ласково дотронулась до его рук. Бережно гладя их, заверила: — Знаю, вы не больны. После укола димедрола вас быстро провалило в сон. Вижу, сейчас вы не походите на сумасшедшего пациента и мыслите адекватно. Однако, в целях безопасности, мы должны понаблюдать за вами. Сам главврач обеспокоен вашим состоянием. Он даже отдельно составил курс лечения, — по мере неторопливого повествования тихим голосом, глаза парня расширялись от осознания того, что ему предстоит задержаться в заведении и уж явно не на недельку-другую. — Не волнуйтесь, — поспешила успокоить медсестра, угадывая наперёд его мысли. Присев на краешек кровати возле пациента, она смахнула у него непослушную прядь чёрных длинных волос за ухо. — Мы прилагаем все усилия, чтобы вам стало намного легче. Доктор не оставит в беде. Он собственноручно проведёт терапию. Вам бесспорно повезло оказаться на его попечительстве, — дотронулась до лица, улыбнувшись. — Непременно доктор вас вылечит. А теперь отдыхайте и высыпайтесь, — девушка встала, поправив халат, глядя в сторону двери: — Я позже навещу вас.       — Погодите, — непонимающе уставился парень, а рука сама собой потянулась к медсестре, остановив хваткой за запястье, когда его сознание очистилось от некогда введённого лекарства. — Позвольте встретиться с моим лечащим доктором.       — Обычно доктор сам навещает пациентов. Но раз вы так того желаете, я попробую организовать встречу, если он не занят, — остановившись вполоборота, спокойно отреагиривала на неоднозначный жест больного.       — Спасибо вам, кхун... — выпуская запястье из тисков, он замешкался, выжидая, когда медсестра представится.       — Ваттана. Для вас просто Тана.       — Кхун Тана, я благодарен вам. Вы единственная, кто без брезгливости отнёсся ко мне, не как к умалишённому. И я очень рассчитываю на вашу помощь, — оживлённо затараторил Пит.       — Не переживайте. Помогу, чем смогу, — заверила девушка, дотронувшись до его плеча.       Стук каблучков раздался по помещению и девушка в медицинском длинном халате скрылась за дверью. Пит вздохнул. Снова пустота. Снова совершенно одинок.       Прокручивая на безымянном пальчике левой руки серебристое колечко, парень улыбался своим мыслям об их отношениях с Вегасом. Сказка, ставшая явью. Она казалась бесконечной, чарующей, волшебной. Питу мерещилось, что ещё один шаг и появятся цветные единороги, кружащиеся под танцы бабочек в воздухе.       К преогромному сожалению Пита, его не ответили к доктору ни сегодня, ни завтра. Ему делали какие-то уколы, уверяя, что это витамины. Возможно, тут он не мог с точностью определить, поскольку разум продолжал быть острым как никогда. Кормили вкусной едой, хоть она и считалась вегетарианской. В пище хватало соли, только йодированной, но сахар был категорически воспрещён. И лишь спустя пару недель его провели к его лечащему доктору. Почему парня долго держали в неведении касаемо главного по лечению человека он не знал. Никто не говорил почему нельзя с ним встретиться. О нём не упоминали, словно он исчез на некоторое время.       На парня надели длинную белую смирительную рубашку, завязав у него за спиной. Его волокли по коридору, словно обезьянку на привязи, прибывшую развлекать окружающих, которые пялились на него из разных уголков клиники. Кто-то посмеиваясь, кто-то тыкая пальцами, а кому-то вообще было не до него, плескаясь в мире иллюзий и всяческих грёз.       Запуская парня в помещение, мужчины хмыкнули, заявив доктору, сидящему к ним спиной, что привели пациента, желающего с ним познакомиться. Санитары толкнули парня, который от мощного удара попятился вперёд и упал на колени. Мужчины заняли свои места у двери, выжидая вердикта доктора.       — Вы свободны, — со всей строгостью заявил мужчина. А те, посмотрев друг на друга, вышли за дверь. — Значит, ты хотел со мной познакомиться, — главврач сделал резкий разворот на стуле, во мгновение встретившись глазами с пациентом.       — Савади кхаб, — складывая ладони в приветственном жесте, пробормотал парень. По мере восприятия, Пит начинал узнавать сидящего напротив него.       Насколько жизнь бывает благосклонна, и в тот же час, она была жестока по отношению к нему. В голове не укладывалось, что подобный удар по его сердцу будет больнее предыдущего. Вегас — его лечащий доктор! Реальность насмехается над ним или это очередное испытание и проверка его любви на прочность. Да, он по-прежнему любит, невзирая на предательство. И без сомнений, Питу сложно позабыть обо всём. Стереть из памяти, выжечь. Но там, в области сердца, зияющая рана не даёт покоя и шансов на забвение.       — Добрый, пациент. С чем пожаловали? — бесстрастно уточнил доктор, скучающе смотря на Пита, не представлявшего для него какого-либо интереса.       Что с ним происходит? Почему он меня не узнал?       — Вегас, — умоляюще сдавленно проговаривает Пит, теряющийся в сомнениях. Неужели так быстро разлюбил и обо всём забыл? От названного имени доктор незаметно дрогнул и взял себя в руки. — Ты меня не узнаёшь? Это же я, Пит. Твой, — в горле появился комок, не позволяющий закончить фразу. Питу приходится из последних сил собраться, чтобы поспешно выпалить: — Я твой бывший парень.       — Вы немного ошиблись. Вы мой пациент, а не парень. У меня никогда не было связей со своим полом, — каждое слово по незатянувшейся ране режет больнее острого лезвия катаны. Хотелось выть от повисшего в воздухе купола обиды над ним, накатывающего тошнотой внутри. Произнесённая напоследок фраза отрезвляет ум, параллельно заставляя сомневаться, кто из них истинный пациент.       — Нет, ты не прав! Когда-то мы любили друг друга. Мы с тобой даже помолвлены. Вот, — парень шумно вскочил с кресла, демонстрируя дорогой предмет, украшающий пальчик.       Питу с дикой яростью хотелось вдолбить Вегасу, что они были возлюбленными раньше, чтобы после этого принципиально указать на виновника разрыва их отношений. Предателя, посмевшего искать утех на стороне.       — Больной, присядьте на место, иначе позову тех ребят и они обратно уведут вас в свою обитель, — Пит нервно кивая, присел на место, положив ладони на колени. — Так-то лучше. — доктор не отводил взгляда от парня. Что-то в нём цепляет. Наглость? Бестактность? Ходьба по лезвию бритвы могла увлечь, однако Вегаса поражала глупость и бесстрашие парня, встречаясь с ними лицом к лицу. И было в нём ещё что-то неуловимое, неподатливое для восприятия мужчиной. Какое-то странное чувство. Притяжение? Ментальная связь? С такими чувствами я точно сойду с ума, если в каждом пациенте буду видеть близкого по духу человека. — Для начала попрошу вас вспомнить об уважении к старшим, — сделав небольшую паузу продолжил: — Я бы хотел поинтересоваться о вашем состоянии здоровья, чтобы отталкиваясь от симптомов, назначить грамотное лечение и подобрать точную терапию.       — Тер-р-ра-пия. Это что? — зрачки расширились от сказанного доктором. Не то, чтобы он раньше не придавал этому значения, просто сейчас вопрос стал весомой преградой в построении доверительных отношений между ними. И по одному лишь названию Пит мог предположить, что значение слова не слишком понравится ему, как подопытному пациенту, коим он себя сейчас ощущал.       — Не стоит забивать и без того пустую головку всякой ерундой. Но вы знайте, я обещаю, что вытравлю всю дурь из вашей головушки и вновь сделаю из вас человека, полноценной ячейкой общества.       — Значит, вы, доктор Вегас, не видите во мне личность, — с затаившейся обидой произнёс Пит, сжимая руки в кулаки. — Кто я для тебя? Сумасшедший, готовый наброситься и разорвать любого в порыве агрессии? Или может подопытный кролик, с которым делай всё, что захочешь, а он и не пикнет?! — в нём разрасталась злость, переходящая в ярость. Пит не заметил, когда перешёл на крик. — Знаешь что, Вегас?! — выбегая из-за стола, набросился на наблюдающего с любопытством доктора, ухватив того за ворот рубашки. — Да пошёл ты...       Ему не позволили договорить, поскольку едва ли раздался тревожный звук, в кабинете появились те самые здоровенные амбалы и скрутили его в узел. Удерживая трепыхающегося больного, они дождались, когда доктор подойдёт к нему со шприцем, наполненным жидкостью на пять кубиков, на котором сидела длинная игла.       В шею вонзилось острие иглы и Пит, прикрывая веки, обмяк безвольной куклой, повиснув в чужих объятиях. Объятиях доктора.