Жажда мести

      Год спустя       В очередной раз посмотрев на себя в зеркало, Эвтида, что сегодня остановила выбор на белоснежном платье, которое так сильно подчёркивало красоту цвета её кожи, покинула свои покои, дабы удостовериться, что слуги накрыли на стол.       Эвтида, больше полугода назад вошедшая в дом эпистата в качестве супруги и хозяйки, сразу полюбилась слугам, потому они спокойно реагировали, когда нервная Эва тщательно проверяла блюда, приготовленные на ужин. Ведь знала — Амен возвращался после работы уставшим и голодным.       Очередной раз посмотрев на стол, что ломился от еды, Эвтида почувствовала беспокойство на душе и попыталась отвлечься. Присев на просторный диван в гостиной, края которого были сделаны из чистого золота, девушка невольно вспомнила, как вообще, пересилив себя и страх, позволила Амену вновь войти в её жизнь…       Год назад. На дне рождения Ливия       — Господин? — едва слышно прошептала девушка, до сих пор не веря, что это не сон.       Не успела она задать важные для неё вопросы, как Амен накрыл её губы своими, окончательно выбив из колеи.       Исфет…       Мужчина, которого она поклялась ненавидеть, мечтала забыть и больше никогда не видеть, сейчас одним своим присутствием сводил с ума.       Наплевав на голос разума, Эва, так давно противящаяся сердцу, острожно приподняла руки, попыталась обнять Амена и для этого слегка привстала на носочках, чем вызвала умиление у эпистата.       Усмехнувшись прямо в губы девушки, Амен, едва сохраняющий контроль над телом, хищно прищурился и довольно посмотрел на тяжело дышащую Эву, на ушке которой красовалась его серьга.       «Моя женщина!» — не уставал твердить он себе, чувствуя, как готов кричать о своём счастье.       — Неудобно обнимать? — спросил Амен, наслаждаясь видом растерянной Эвтиды.       Не успела девушка что-либо ответить, как, округлив глаза, с изумлением наблюдала: двухметровый грозный эпистат, не прерывая зрительного контакта, медленно опустился на колени перед ней.       — Амен, что ты де…       Договорить она не смогла, ведь мужчина, что так долго грезил о ней, наплевал на то, что сейчас было не самое подходящее время, что слуги лекаря да и сами гости могли в любой момент их застать, и стал оставлять невесомые поцелуи на ноге, которая была доступна из-за глубокого выреза на платье.       Не смея ни о чём думать и прижавшись к стене, Эва всеми способами пыталась не потерять контроль над телом.       Исфет, неужели это всё на самом деле с ней происходит?       Сам Верховный эпистат, гроза черномагов, властный мужчина, сидел на коленях перед ней и…       — Амен, — невольно сорвалось с уст, когда эпистат поддался искушению, просунул руку через разрез и коснулся сокровенного места, вызвав небывалый восторг…       Осторожно, будто боясь напугать, Амен стал водить пальцами меж складок и ликовал от того, как девушка становилась невольно мокрой. Не сдержавшись, Амен неглубоко просунул палец в лоно и тут же чуть не выругался.       Какой же она была узкой, горячей и влажной…       — Что ты? — более не контролируя себя, прошептала Эвтида, когда увидела, как Амен, не сводя пристального взгляда с неё, облизнул палец, который был только что в ней…       — Хотел знать, какая ты на вкус, — мелодично ответил он и, тут же улыбнувшись, добавил: — Вкусная!        Эве показалось, будто земля ушла из-под ног. Дыхание участилось, в глазах потемнело, в ушах же зазвенело, и лишь тугой узел, образовавшийся внизу, мучал и требовал разрядки.       — Позволишь языком приласкать тебя? — подобно хищнику проговорил Амен.       — А если придут и увидят?       Последние отголоски здравого смысла разрушились саркастичным смехом эпистата.       — Отвернутся и уйдут, — прошептал мужчина, который, устав бороться с самим собой, до приятной истомы сжал ягодицы Эвтиды и рывком прижал к себе.       — Ах-х, — сорвался с уст непроизвольный стон красавицы, когда эпистат перебросил её ногу через плечо и тут же прильнул губами к чувствительному месту.       Исфет…       Она не могла словами описать те эмоции, которые овладевали ею вместе с языком Амена. Мужчина подобно изголодавшемуся путнику вылизывал её от клитора до лона. Туда-обратно…       Почувствовав, что Эва не в силах больше стоять, Амен запрокинул и другую ногу девушки, чем открыл для себя ещё лучший «вид».       Тем вечером, сходя с ума от желания, Эва отбросила все нормы, попросила прекратить её мучения и овладеть ею. Знала, что дороги назад нет, однако всё равно пошла на этот шаг, ведь понимала: никого другого больше полюбить не сможет. Эпистат навсегда запал в её душу и сердце.       Сам же Амен, который давно мечтал сделать Эву своей, немедля взял девушку за руку и отправился с ней в конец коридора. Открыв первую попавшуюся дверь и оказавшись в покоях, Амен наконец сделал то, о чём грезил…       Она стала его женщиной. Разделила постель и жизнь. И с тех самых пор ни разу об этом не пожалела. Спустя некоторое время эпистат предложил девушке переехать к нему и на едкий ответ Эвы…       — Не буду я наложницей твоей, — смело глядя в глаза эпистата, заявила она.       Ответил…       — Дурная, — заулыбался эпистат, с любовью глядя на девушку, сидящую на его коленях и обвивающую шею руками. — Я жениться желаю на тебе, оттого и предлагаю переехать.       Удивлению девушки не было предела. Искренне улыбнувшись, она прильнула к любимому и ответила согласием.       Эва устала сидеть. Её сердце почему-то билось сильно и тяжело. Не выдержав, она вновь стала бродить ко комнате. Чуяла, что не просто так Амен задержался.       Он и до этого поздно приходил порой, однако всегда отправлял весточку, дабы Эва не волновалась. А сейчас…       Сильный стук в дверь лишь на мгновение подарил облегчение. Ринувшись к ней раньше слуг, Эва отворила её и увидела на пороге Ливия. Он был частым гостем в их доме, являясь её другом, но именно сейчас приход лекаря и его поникший взгляд заставили девушку поёжиться…       — Что-то с Аменом? — не выдержав, спросила она.       Лекарь, поджав губы, вошёл внутрь, взял Эву за руку и поведал…       — Знала, что сегодня должна была состояться облава на сторонников Саамона, что хотели продолжить его дело?       Увидев слабый кивок Эвы, Ливий нехотя продолжил:       — Это была западня. Черномаги знали о нападении и устроили ловушку.       До крови сжав кулаки, девушка с трудом сдерживала дрожь. Слушала о том, как шезму, окружив охотников, выпустили некий дым, о природе которого Ливию ничего не было известно. После все охотники, вмиг потеряв силы и сознание, рухнули на землю. Когда же проснулись — ни черномагов, ни эпистата не было…       — Значит, он жив? — еле дыша, спросила Эва, которая подобно маленькому ребёнку смотрела на Ливия, желая удостовериться в своих же заблуждениях.       — Тизиан и другие охотники сейчас в лазарете, — смотря на Эву, рассказал лекарь. — После обследования они непременно отправятся на поиски Амена и обязательно найдут его.       «Возможно, живым», — мысленно добавил Ливий, прекрасно понимая, что шансов у эпистата не так много.       Шезму, что давно грезили о мести, наверняка истерзают тело Амена всевозможными пытками и убьют…       — Найдут, — прошептала Эва, отгоняя горькие слёзы.       Она не даст отчаянию взять верх, не станет думать, что Амен мёртв, а, наоборот, от всей души будет верить, что её супруг вернётся к ней целым и невредимым.

***

      Месяц спустя       Тридцать дней, что были полны агонии, страха и боли, подкашивали Эву.       Девушка запрещала себе даже плакать и подобно приведению бродила по дому, взывая к Амену. Эвтида, душа которой была полна тоски, почти ничего не ела — лишь вода помогала сохранять жизнь. Хотя можно ли это назвать жизнью?       Упорные поиски не давали никаких результатов. Даже Сет, который, едва узнав, что Эва выбрала Амена, исчез, явился на зов девушки и по её многочисленным просьбам решился помочь. Однако, увы, всё было безрезультатно…       Ещё неделю спустя       Задыхаясь от слёз, Эвтида, которая больше не могла всё держать в себе, обхватывала голову руками и истошно плакала, пока Ливий, что принёс из дворца не лучшую весть, пытался успокоить её.       — Эва! — обняв ладонями лицо несчастной, проговорил Ливий. — Ни к чему так убиваться! Я ничего ужасного тебе не рассказал.       — Ничего ужасного? — отбросив руки лекаря, прошептала девушка, глаза которой были красными от слёз. — Фараон издал указ о назначении какого-то отличившегося охотника на пост Верховного эпистата!       — Временно, — попытался он смягчить злобу девушки, да не вышло.       — Амен жив.       Более истерику она подавлять не могла.       — Его тело не нашли, — добавила несчастная, будто это было доказательством того, что Амен действительно находился среди живых, — а на его место уже поставили другого…       — Эва.       Очередная попытка всё исправить вновь провалилась.       Закрыв ладонями лицо, девушка, что больше не могла быть сильной, вновь горько заплакала. Она не верила, что могучий и великий эпистат так просто погиб.       — Боюсь, — прижавшись к груди любимого, произнесла Эва и переплела их пальцы.       — Чего? — с нежностью прижимая к себе нагое тело жены, спросил Амен, что готов был жизнью пожертвовать во имя неё.       — Что потеряю тебя. Опасаюсь проснуться и более не увидеть.       Слабо улыбнувшись, эпистат, враги которого один за другим проигрывали, нависнул над возлюбленной, очертил её уста, после чего, наклонившись, прошептал в ухо:       — Ничто и никто более нас разлучить не сможет, жена, любимая моя.       — Клянись, — смотря в голубые глаза, попросила Эва и затаила дыхание.       — Клянусь, — короткий ответ, после которого эпистат без промедления впился в уста Эвтиды страстным поцелуем…

***

      Ещё неделю спустя       — Ты ведь обещал, — вслух проговорила несчастная. Свернувшись калачиком, лежала на холодной и пустой кровати, где некогда была так счастлива. — Обещал…       На последнем слове голос дрогнул, и она, вновь потеряв контроль, позволила обжигающим слезам вырваться наружу. Тихий плач, больше напоминающий скулёж, завершился истерикой. Закрыв подушкой лицо, Эва неистово кричала в попытке заглушить душевную боль.       Не вышло…

***

      На следующее утро       — Амен, Амен, Амен, — в бреду повторяла несчастная, лёжа на кровати.       Над Эвой нависал лекарь, пытаясь понять, что с ней.       С утра пораньше встав с беспокойством в груди, Ливий даже предположить не мог, что в его дом неожиданно ворвутся слуги Эвы и станут молить помочь их госпоже.       Сейчас же, не обращая внимания на бессвязное бормотание девушки, Ливий отбросил эмоции и стал безучастным к чувствам пациента лекарем. Он принялся изучать Эвтиду и попытался понять, из-за чего началось внутреннее кровотечение.       Спустя некоторое время, наконец определив причину, Ливий тяжело вздохнул и дал Эве некий отвар, дабы она успокоилась и поспала, чтобы уж потом сообщить…       — Ты в положении, — мягко присев на край кровати, произнёс лекарь, когда Эва очнулась от сна.       Широко распахнув глаза, девушка, сил которой не хватило даже на удивление, безмолвно смотрела на Ливия. Её глаза передавали весь спектр эмоций, начиная от неподдельного счастья, завершая болью, что Амен в этот момент не был рядом с ней.       — Он найдётся, — сжав руку несчастной, соврал Ливий, который точно так же, как и остальные, считал Амена мёртвым.       Даже Тизиан, что до последнего отнекивался, признал этот факт.       Черномаги не стали бы так долго оставлять его в живых. Вдоволь позабавившись, они наверняка убили Амена и сожгли его тело. Лишь Эва, что не прекращала попыток связаться с подсознанием эпистата, верила, что любимый жив!       И если вначале детская наивность Эвы умиляла людей, то со временем каждый из них пытался донести Эвтиде, что следует жить дальше…

***

      — Эва, прошёл почти год, — стоя в гостиной, твердил Ливий, который уже всерьёз беспокоился за разум девушки, что была дорога сердцу.       — Он вернётся! — отрезала Эвтида, содрогаясь всем телом.       Вдох. Выдох…       Положив руки на свой уже довольно-таки большой живот, Эвтида, двигаться которой становилось всё тяжелее, бросила быстрый взгляд на накрытый стол. Она каждый вечер, на протяжении всего этого времени, накрывала его в надежде, что Амен вернётся…       — Он любил, когда мясо было пережарено, — сама не зная зачем, вслух произнесла Эва, и голос её дрогнул.       Амен…       Как же ей хотелось, чтобы эпистат был рядом. Она мечтала о том, чтобы Амен, как и раньше, по ночам приносил ей поднос с фруктами: чистил, разрезал и дольками кормил её. В такие моменты Эва забывала, что перед ней был жестокий эпистат. Он казался ей нереальным, будто героем сновидений…       — Иди сюда, — тяжело вздохнув, проговорил Ливий и заключил Эвтиду в объятия. — Я всегда буду рядом, знай.       Он крепче сжал хрупкое тело, не понимая, что сделал Эве лишь больнее…       Эвтида знала, что никто ей не верил. Слышала ведь, как в городе, говоря об Амене, люди упоминали его как погибшего и сильного воина. В такие моменты руки девушки опускались, хотелось забыться, а порой и вовсе в голову проникали дурные мысли о самоубийстве. Лишь безвинное дитё, плод их любви, что находился под сердцем, не позволял Эве совершить непоправимое…

***

      Самое удивительное во всей этой истории то, что Эвтида не ошибалась: Амен на самом деле был жив…       Да только, увы, пленён продолжателями дела Саамона, которые каждый день не оставляли попыток поиздеваться над ним. Всё тело мужчины покрывали глубокие порезы и раны, не успевающие зарасти корочкой.       Всесильный эпистат, которому всегда было всё по плечу, без цепей и кандалов лежал на каменном полу, пока шезму, не страшась, пытали его.       Не боялись же они из-за того, что знали: отвар, который каждый день вливали в глотку Амена, не позволял ему двигать и пальцем.       Мужчина был столь слаб, что даже не спал, лишь отключался, оттого и не мог связаться мысленно с Эвой и поведать ей обо всём.       Как его Неферут? Единственный вопрос, который мучал эпистата.       Он так сильно желал хоть на миг увидеть лик той, что пленил, услышать заразительный смех, коснуться нежной кожи и прильнуть к пухлым губам.       Эва…       Жизненные силы покидали эпистата. Каждый раз, чуя, как глаза закрываются, он боялся, что более не проснётся и не сдержит клятву, данную Эве.       Он обязан вернуться! Должен сдержать слово…