Попался

Северус колдовал отчаянно, но осторожно. Задача у него была самая сложная: ему требовалось не только остаться в живых, но и не задеть серьезно ни одного из противостоящих магов. Особенно того, кто так упорно атаковал профессора Зельеварения. Салазар Слизерин — от звуков этого имени по хребту бежала неясная дрожь древних легенд, факультетской гордости и нескрываемой мощи. Основатель факультета был невероятно силен, и Северус несколько раз только чудом избежал рокового удара. — Иммобулюс! — твердый возглас со стороны заставил обоих замереть, словно бы угодить в густой сахарный сироп, в котором не только двигаться, в нем думать оказалось невероятно сложно. В голове мелькнула неприятная мысль, что на втором курсе Поттера Грейнджер вот точно так же заморозила корнуэльских пикси на уроке Локхарта. Опыт оказался довольно мерзкий, и Снейп задним числом посочувствовал несчастным созданиям, вынужденным выступить в роли учебного пособия для тупоголовых студентов. Впрочем, теперь заклинание накладывала отнюдь не зубрила-второкурсница, а весьма могущественный маг, который громогласно заявил: — А я все равно считаю, что сперва мы все могли бы объясниться, — после этого он осторожно связал по рукам и ногам как Северуса, так и Слизерина, после чего виновато обратился к последнему: — Прости меня, мой друг, но сражение нам сейчас ничего хорошего не принесет. Как только спало заклинание заморозки спало, Северус повернулся к основателям и внимательно рассмотрел их. Наверное, неожиданная атака пошла Снейпу на пользу: теперь он не испытывал никакого трепета перед легендарными личностями. Скорее, напротив: относиться к ним как-то иначе, чем к зарвавшимся мальчишкам-студентам он никак не мог. Потому, наверное, самая первая его фраза прозвучала достаточно сурово: — Где Поттер? — да, не только сурово, но и требовательно, но Северус не собирался забирать обратно ни единого слова. В самом деле, до добра мальчишки-переростки, которые сначала стреляют заклинаниями, а затем думают, довести никак не могли. — Что вы с ним сделали? — А с чего вы взяли, что Гарри у нас? — очаровательно и одновременно невероятно наивно и невинно спросил Гриффиндор, затем сам же фыркнул, покачал головой. — Вы знаете, кто мы такие? — Разумеется, — Снейп пожал плечами. — Вот этот тип достался Поттеру в назначенные, и, если честно, теперь я совершенно не понимаю, с чего это мальчишка решил связать с ним свою жизнь. С другой стороны, взбалмошный, недалекий, заносчивый маг послужит Поттеру прекрасным уроком того, как делать не нужно! Кто знает, быть может, Поттер все же научится сначала соображать, а затем уже лезть напролом. А вы — Годрик Гриффиндор, и я понятия не имею, зачем вы перебрались в наше время вслед за своим другом. Или у вас тут тоже есть предназначенный судьбой? — Нет, назначенного судьбой у меня нет ни в этом времени, ни где-либо еще, — сухо ответил Годрик, и Снейп невольно умолк. Боль Основателя, невольно прорвавшаяся наружу, захватила его, заставила окунуться в сопереживание. Он вдруг подумал о том, а кого выдал бы ему ритуал, если бы он провел его в то время, когда Лили была еще жива. — Я видел вас в воспоминаниях Гарри, и ваши отношения никогда теплотой не отличались. Так почему вы беспокоитесь о нем? — Поттер — мой ученик, — Снейп пожал плечами, затем неопределенно хмыкнул и добавил: — Какое-то время я и в самом деле был несправедлив к мальчишке. Мы не ладили с его отцом, а он похож на Джеймса Поттера, словно бы его копия. Разве что глазами он очень похож на мать, Лили Эванс… Она… она была моим лучшим и долгое время единственным другом. Так что с Поттером? Что это было за представление? Почему мальчишка сейчас не крутится возле вас? Насколько я его знаю, скрытность и осторожность ему не свойственны вообще. — С Гарри произошло что-то странное, — голос подал не Годрик Гриффиндор, а Салазар Слизерин. Все это время он внимательно слушал и пристально разглядывал Северуса Снейпа. Видимо, пришел к каким-то выводам и вступил в разговор. — Он забился в судорогах, как только мы покинули школу, пытался вернуться обратно, и я до сих пор не понял, что за разновидность заклинания была на него наложена. Чтобы он не пострадал, мы наложили на него заклинание, так что пока он спит, но все это не может длиться долго. А потому, если вы собираетесь продолжить светский треп, я предпочту оказаться в другом месте. — Я должен осмотреть Поттера, — безапелляционно заявил Северус и выжидательно посмотрел на Гриффиндора. — Я надеюсь на ваше благоразумие, господа, — проворчал Годрик и снял чары. Маги машинально принялись растирать затекшие конечности, а затем отправились к хижине. Северус Снейп след в след шагал за своими провожатыми и с интересом оглядывался по сторонам. Сферы чар, защищающих это место, были ему совершенно незнакомы, и магу хотелось хорошенько расспросить основателей об их секретов. Впрочем, тревога за Поттера оказалась куда сильнее, чем любопытство, чем любые тайны, а потому, оказавшись внутри, Снейп первым делом кинулся к мальчишке. Он развернул сеть заклинаний, и его чары засверкали, заискрились яркими искрами, столкнувшись с куполом, установленным Слизерином. Снейп вскинул голову, столкнулся взглядом с осторожным взором Салазара, а затем продолжил колдовать. В какой-то момент Слизерин опустил руку и принялся наблюдать за каждым движением Северуса, и искренний интерес в его глазах польстил самолюбию профессора Зельеварения. Быть может, это стало последней каплей, заполнившей сосуд исследований, и вскоре Снейп удовлетворенно опустился в изголовье постели Поттера. — Я понял, что случилось, — заявил он и накрыл мальчишку тоненькой, едва заметной сеточкой чар. Будить его пока не хотелось, тем более, что взрослым магам было о чем поговорить. — Это Дамблдор? — требовательно спросил Слизерин. — Чары спадут со смертью вашего директора? — Увы, нет, — осторожно сказал Снейп, — убийство Альбуса Дамблдора в данном случае вам ничего не даст, но мне хотелось бы знать, почему вы были уверены в том, что на Гарри наложены именно его чары? — Потому что незадолго до этого он бросил мне вызов, — надменно произнес Слизерин. — Велел оставить парня в покое, заявил, что Гарри может принадлежать только ему, и выбросил меня из сна Поттера как раз в тот момент, когда мы собирались установить друг с другом нерушимую связь. Зачем директору Хогвартса нужна власть над обычным студентом? — Поттера можно назвать как угодно, только не обычным студентом, — сварливо отозвался Снейп. Призадумался немного и без особой уверенности добавил: — Не думаю, что Альбусу действительно нужна власть над ним. В любом случае эти чары наложил не он, а довольно могущественный артефакт. Сейчас мне довольно сложно сопоставить даты, но вы вполне могли слышать о Кубке Огня. — Слышали, — мрачно отозвался Слизерин и переглянулся со встревоженным Годриком. — Ты хочешь сказать, что Гарри заключил с ним контракт? Но зачем? Неужели ему так важно было доказать, что он лучший студент не только Хогвартса, но и в целом трех дружественных школ? — Имя Поттера в Кубок добавил кто-то другой, — Снейп покачал головой. — И Альбус, и я в этом уверены точно. Собственно, до вашего появления я занимался именно тем, что пытался вычислить злоумышленника. У меня есть несколько подозрений, но проверить каждое из них я не успел. В любом случае мальчик заключил контракт с могущественным артефактом и должен ему следовать. Разумеется, покидать школу Гарри может, но не с мыслью, что больше никогда в нее не вернется. А после похищения Поттер, похоже не собирался возвращаться. А вполне возможно, причина кроется совсем в другом, потому что за Гарри, его мозги и цепь рассуждений я ничего не берусь сказать. Поттер порой такого наворотит, что не знаешь, откуда что и взялось. Снейп умолк, молчали и двое основателей. Неровное пламя очага плясало по стенам, освещало усталые лица магов, которые обреченно переглядывались друг с другом. Им всем пришла простая и неприятная мысль: если Поттер должен участвовать в Турнире Трех Волшебников, ему придется вернуться в Хогвартс и остаться одному среди недоброжелателей, остаться один на один с Дамблдором. — Да, рановато я принял решение покинуть Хогвартс, — медленно проговорил Северус и виновато покачал головой: он-то должен был помнить о засилье иностранных студентов, травле, драконе и прочих радостях жизни неугомонного Поттера. — Погорячился. Гарри сонно шевельнулся и приоткрыл затуманенные пробуждением и чарами глаза. Снейп немедленно принялся колдовать, и на этот раз его чары слились в единую сеть с заклятиями Салазара Слизерина. Теперь Поттер вполне мог сидеть спокойно вне стен Хогвартса, смотреть на то, что происходило вокруг, но это ничего не меняло. Трое магов смотрели на околдованного, опутанного чарами мальчишку, и понятия не имели, с чего им следует начать так, чтобы не ранить Гарри Поттера.