Эхо Звёздного Мира

      Солнечные лучи пробивались сквозь кроны деревьев, что скрывали землю, словно зонт. Еле уловимый ветер проходился по всему саду, но вскоре терял свои силы и прекращал свою прогулку. Шелест листьев и жара заставляли каждого прикрывать глаза, медленно засыпать.              Такой зной был не свойственен этим местам, но это мало кого волновало до более серьёзных последствий. Только Актон раздумывал над тем, не увянут ли цветы, а вдруг и вовсе сгорят на солнце? Пока он раздумывал, а Вивьен пытался помочь человеку, получившему солнечный удар, миссис Мур разглагольствовала о её очень скором свидании с таинственным незнакомцем, личность которого она не хотела раскрывать.              — Вивьен, тебе не кажется, что надо было провести собрание внутри здания? — наконец полюбопытствовал Валенс.              Метрдотель ничего не сказал, но всё так же упорно махал тетрадью из стороны в сторону. Похоже, человеку становилось лучше. К фонтану прибывали рабочие Вальрозы, которые освобождались от своих дел, но тот, кто должен был провести собрание, был немного занят.              К сожалению, когда один человек встал на ноги, не сдержался другой, и на этот раз это был обморок.              — Нет, всё-таки надо попросить людей не стоять на такой жаре… Мы не можем помогать каждому в одно и то же время. Они же себе только хуже делают, — вздохнул Вивьен.              — Я позабочусь о нём, — бархатным голосом заверил мужчина, который довольно галантно и незаметно подошёл к ним. Несмотря на недорогую одежду, в которую он был одет, казалось, будто бы он являлся довольно почётным гостем данного места.              — Спасибо, — кивнул Вивьен и встряхнул свои перчатки от земли. Именно за это зацепился Актон, и он не смог сдержаться.              — Твои перчатки теперь чем-то стали похожи на рабочие перчатки Брайана. Тебе так не кажется? — иронизировал Валенс.              — У кого-то язык разболтался…              Договорить ему не дали.              — Приве-е-е-ет! — прозвучал громкий женский голос позади.              А когда они повернулись, то увидели стремительно приближающийся к ним силуэт девушки. И вот уже перед глазами Актона промелькнули яркие волосы цвета маджента.              — Вивьен!!!              Девушка обняла «кролика».              — Актон!!!              Теперь уже она крепко сжимала Валенса а объятиях.              — Миссис Мур!!!              Мур ответила ей такими же крепкими объятиями.              — Коли, малышка, как долго мы не виделись? — пролепетала мать Вивьена.              — Что ты тут делаешь? — с привычным для него спокойствием поинтересовался Актон.              — О Дионис! Я не думала, что мне нужно приходить в Вальрозу только по очень уважительным и важным причинам, — с иронией произнесла девушка и улыбнулась так, что Актону хорошо были видны её клычки. Валенс усмехнулся.              — Что же это получается, Вивьен, ты хочешь собрать у нас всю свою семью? А может быть, ты снова хочешь провести знакомство семьи Колинет со своей семьёй? — Актон не сдержался и рассмеялся. Теперь уже оскалился «кролик», но клыков у него не было.              — Колинет! — прокричала девочка с двумя французскими косичками и волосами цвета, почти похожего на Колинет. Единственное отличие — они были немного светлее.              — Ты же обещала, что первым делом купишь мне мороженное с присыпкой и лицом Вивьена с ушками кролика! — недовольствовалась девочка, бросая на сестру злые взгляды. Та же просто рассмеялась и погладила девочку по голове.              — Ты ещё совсем маленькая для того, чтобы есть мороженное с его лицом, Шелла.              Шелла возмущалась, но Колинет не обращала на это внимания. Она увлечённо начала рассказывать миссис Мур о том, как она съездила на другую планету и что интересного и необычного там нашла. Тем временем Вивьен, чтобы сестра Колинет не вынесла тут весь сад, решил увлечь её чем-то. Может быть купить ей то, чего она так желает. Но была одна проблема.              — Актон, — позвал его Вивьен, — Ты не против погулять с Шеллой? Коли сказала, что хочет отдохнуть в Вальрозе, а Шел забыла свои вещи у них дома.              — Нет проблем, — заявил парень, думая, что Вивьен всё же знал, что Колинет придёт.              — И ещё её нужно отвезти к башне Лаунбёрна. Там её будут ждать мои родители, родители Коли и другие родственники. Они все вместе отправятся в ресторан Града, который находится на планете Вест. Ты же знаешь это место, да?              Вивьен говорил так, словно не собирался останавливаться, и так быстро перечислил все места, что у Валенса не было возможности даже вставить своё слово.              — Ты точно уверен, что справишься? У тебя хватает времени на это? Ты всё запомнил? — озабоченно спрашивал он, словно слова были потоком воды в его водопаде.              — Вивьен! — вдруг воскликнула Колинет, поворачиваясь к ним и держа за руку миссис Мур. — Успокойся уже! Выглядишь так, словно уходишь на отдых и оставляешь маленького ребёнка няне.              Её голос был резок и, казалось, каждое её слово пронзало Вивьена. Он смутился и немного втянул голову в плечи.              — Актон, если ты хочешь и можешь об этом позаботиться, то всё в твоих руках. А если не сможешь, то просто скажи, — уже мягким голосом произнесла она.              — Колинет, можешь не переживать. Я всё запомнил и позабочусь о твоей сестрёнке. У меня как раз есть дело на этой планете, — заверил Валенс, и Вивьен словно успокоился.              — Спасибо, — нежно поблагодарила девушка и принялась за своё дело.              Да, это и есть Колинет Марлэнуа. Такая же яркая, стильная и нежная, как мать, и такая же резкая, строгая и громкая, словно отец. Никто не прочь каждый раз при взгляде на неё дивиться её переливающимися волосами, ярко-розовыми с блеском глазами и ослепительной улыбке. Неудивительно, почему Вивьен был готов пойти ради неё на что угодно.              — Меня утомило то, что вы меня упорно игнорируете…              Шелли скрестила руки на груди и уже даже не наблюдала за медленно уходящими миссис Мур и Колинет. И за Вивьеном, который спустя столько времени решил начать собрание. Теперь эта маленькая мисс смотрела лишь на Актона, а взгляд её испепелял.              — Ладно, Шел, давай купим тебе мороженое. Не то, которое ты хотела, но всё же… — начал он, но девочка уже убежала от него в сторону Вальрозы со словами благодарности. Вся в Колинет…       

***

      — Что значит уничтожен?!              Актон был в глубочайшем шоке.              — Мы могли бы и ошибиться, но документ, подтверждающий то, что нам дали это дело, а точнее его остатки, нашли у скрытого от общественности центра Офрэйн. А человек, который отвечал за эти документы и файлы, включая наш, пропал.              Говоря это, Торнан держал в руках чашку чая, который давно уже остыл. Он оценивающе смотрел на друга и почти не двигался.              — Но тогда вас лишат всей информации, которая была вам выдана, пока вы не получите этот документ вновь. Но… — Актон, казалось, был просто в отчаянии, перебирая всю информацию об этом деле, как вдруг его осенило. — Ты послушай, Эндо, что если вы несмотря на всё это продолжите работать над делом, и когда вам вручат новый документ о подтверждении и разрешении, вы уже будете готовы решить и закрыть дело?              — Как, Актон? У нас нет почти всех документов о самом деле. Мы не можем вести дело, не зная подробностей.              — А кто говорил, что вся информация была забрана? — принимая довольный вид, спросил Актон.              — Если ты намекаешь на ту папку, которую я передал тебе через Андиуса, то их тоже забрали, — совершенно спокойно проговорил Торнан, а если быть точнее, Эндо. Он наконец отпил чая, но из-за его холода поморщился. Выражение лица Актона потеряло ту самую радостность, что была нарисована на его лице несколько минут назад.              — Как? Вивьен отдал?              Эндо кивнул.              — Как он мог не сказать мне об этом… — вздохнул Валенс.              — Это было совсем недавно, Актон. Может он просто забыл или не смог тебе этого сказать? — предположил Эндо.              — Возможно. Но я не так уж и недоволен этим.              Вопреки своим словам он тяжело вздохнул, облокотился локтем о столик и прикрыл глаза.              — Тогда почему ты себя так чувствуешь?              — Присмотри за Шел хотя бы часик и ты всё поймёшь. К тому же, я больше огорчён нашими потерями, — не открывая глаз, пробормотал парень. Но долго он так не сидел. Валенс взглянул на миниатюрные электронные часы, стоящие на дорогом комоде из тёмного дуба, и начал собираться.              — Я знаю, как ты ответственно относишься к делам, которые поручены тебе. Но знай, не все они будут решены тобой.              — Ты говоришь это так, словно мы уже не возьмёмся за это дело, — мрачно изрёк Валенс.              — Нет, но… Проблема в том, что большинство людей, наблюдающих за работой Офрэйна и остальных учёных групп, несколько обеспокоены этим событием и теперь сомневаются насчёт нас. Иные же думают, не знак ли это, что именно нам не стоит браться за это дело. Каждый думает о чём-то своём, — вкрадчиво сказал Эндо, стараясь говорить спокойно.              — Ладно, я пойду. Удачи.              С этими словами он вышел из кабинета, на котором была электронная табличка с надписью «Эндо Кафанес», временами перетекающая в «глава отдела изучения энергий», а ещё дальше в «доктор наук». Да, именно он был совсем недавно в Вальрозе, но из-за своей любви к обычной жизни и хорошим выходным он ходит под псевдонимом Торнан. А так как он очень редко официально появляется на публике, почти никто не знает и не помнит его внешности. Поэтому его выходные действительно проходят на ура.              В коридоре со светло-серыми стенами было очень яркое освещение, которое Актон не переносил. Прищуриваясь и глядя на такой же яркий экран вещи, очень похожей на планшет, он шёл дальше по коридору, затем повернул налево. На устройстве не было почти всех обычных функций смартфонов. Впрочем, это было не удивительно, ведь прибор этот был чем-то вроде навигатора для тех, кто приходил в офис Офрэйн и не был знаком со зданием. Для этого они создали это устройство, которое часто называют как планшет, либо карту в электронном формате. Оно имеет функции навигатора, поиска и смены этажей, также есть особые планшеты, предназначенные для особых людей. За такую заботу о людях общество и смотрит на Офрэйн с ещё большим уважением и благоговением. Но даже это не может заставить их распрощаться со всеми страхами и сомнениями насчёт дела номер 10424, которое было поручено Эндо Кафанесу. А может быть, причиной такому недоверию послужило мутное событие, скрывающее в себе неизвестную никому информацию. Но если мнение общества, по словам Эндо, настолько против них, а именно исследовательской группы, в которой теперь был и Актон, то выходит, что скорее всего это общество поддерживают некие люди, имеющие большую власть. Может ли быть, что ими являются спонсоры? Вполне.              Казалось, что мысли Актона специально не давали ему покоя, даже когда он вышел из Офрэйна вместе с Шеллой.              — Чего такой задумчивый стал, Дионис? — спросила Шелли, доедая бисквитные печенья-сэндвичи с клубничной и сахарной начинкой, которые лежали в довольно милой коробке с зайчиком. Видимо, намёки на Вивьена.              — Да так, думаю, что мы будем делать с тобой, — отвернулся Актон, не придавая этому значения.              — Ну слушай, так и дальше идти по такой… Технологичной улице мы не можем. Рано или поздно мы заблудимся. А так как у нас есть еще, м-м-м, четыре часа-а… — девочка явно на что-то намекала, но её намёки были слишком смутными для понятия.              — Ты что, в парк хочешь? — немного напряжённо спросил Валенс. А причиной этому была мимо проезжающая техника, на которой везли большие запчасти, порой напоминающие что-то больно уж знакомое. Что-то, что он видел много раз.              — Нет, — улыбнулась девочка, напротив, не обращая внимания на технику. — Я хочу в музей искусств. Он прямо-таки рядом с башней Лаунбёрна. За вход я могу и сама оплатить.              — Искусством интересуешься? Но скажи мне на милость, откуда у тебя деньги-то на это?              Шел недовольно хлопнула в ладоши.              — За мои картины много дают, — произнесла она с достоинством.              — Правда-а-а?              — Правда! Эй, ты что мне не веришь? — возмутилась та и фыркнула. — Так что? Мы идём в музей?              — Идём-идём.              Небольшая поездка на такси, короткое ожидание у точки отправки и ещё разочек прокатиться на автомобиле, правда необычном — всё, что от них требовалось для того, чтобы прийти в музей, который находился рядом с башней Лаунбёрна.              Искусство. Казалось бы, при этом слове перед глазами предстают разные картины, живопись и многое другое. Но ведь на самом деле это слово открывает и другие обзоры. Умение шить, петь, танцевать. Что это, если не искусство? То же самое и знание своего дела, определённая мысль в нём и плод, что она приносит. Тогда получается: дело, которое ведёт Эндо Кафанес, тоже имеет смысл и может принести плоды. А сами деятели, то есть команда Эндо, владеющие своим искусством. А то, что им запрещают заниматься своим делом и по разному препятствуют продвижению — это не что иное, как оскорбление.              Именно это и заставляло Актона закрывать глаза и пытаться заглушить своё недовольство. Конечно, он не оставит это без своего вмешательства, и Эндо это знает. Справедливость, вот, что род Валенсов ставил выше всего. Если молодой Валенс проигнорирует эту ситуацию и будет сидеть сложа руки, это будет равно тому, что и пойти против всего своего рода. При всём своём уважении и любви Актон такого никогда бы не сделал.              Актон не пытался вникнуть в смысл происходящего и, видя, насколько всё тут банально, он, в итоге, просто решил отринуться от нашего мира и жить своими мыслями. А такая способность была одной из особенностей его рода, точно как и умение передавать мысли, знания и воспоминания другим людям. Но теперь, когда он решил взглянуть, что же всё-таки творится в музее и всё ли в порядке с Шеллой, то увидел, что перед ним в самых ярких оттенках краски плещется человек, держащий в руках расчёску и довольно большую губку. Не успел Актон понять происходящее, как человек встал и побежал в сторону большого полотна на том краю комнаты. До своего грандиозного полёта в мир иной он активно помахал рукой в сторону стоящей рядом Шеллы. Девочка, казалось, была в шоке, ведь это доказывали её широко открытые глаза и ладонь, что закрывала такой же широко открытый рот.              Последовал самый что ни на есть жёсткий шлепок и почти сразу же за ним оглушающий грохот. Это человек, плашмя налетевший на полотно, а затем упавший на пол спиной. Удивительно, но от такого сильного удара он всё равно не уронил свои расчёску с губкой. Прошло несколько минут абсолютной тишины, и, наконец, один из присутствующих людей всё-таки пришёл в себя.              — Что за… бред? — выдавил из себя Валенс.              Никто, увы, не ответил. Один из троих людей, одетых в специальную уже не серую эластичную одежду, подошёл, сел рядом с радужным человеком, без сознания валявшимся на полу, и нащупал его пульс.              — Живой.              Все люди в одежде зашевелились: начали открывать свои маски и капюшоны. Актон же поспешил подойти к Шелле и взял её за руку.              — Скажите, пожалуйста, что это за сумасшедший человек и что за бред он тут устроил? — стараясь говорить спокойно, обратился к одному из людей в одежде Валенс. Но если голос был стойким, то привычка его выдавала. Он нервно оглядывался по сторонам, пытаясь хоть где-то задержать свой взгляд. Однако, когда тебя окружают радужные цвета, и ты почти весь в этой краске… Это было довольно трудно.              Человек в одежде кашлянул. Остальная его компания уже уносила радужного мужчину.              — Во-первых, это не сумасшедший человек. Во-вторых, это всё не бред. Это высокопочитаемый нами господин Дональд Саттон, художник. И то, что вы назвали бредом, это его искусство. Его произведение. Но многим этого не понять. Видимо вы в их числе, — более небрежно и словно отмахиваясь от мухи, надменно пояснил человек.              — Не слышал о таком, — выдержал Актон и немного обернулся, почувствовав, что кто-то тянет его за рукав футболки.              — Актон, пойдём выйдем? — как можно тише попросила Шелла. Актон послушался.              Человек в необычной одежде с необычайно недовольным видом и злым взглядом проводил их. Выходя из радужной комнаты, Шелла вздохнула. Они поскальзывалась на краске почти каждый раз, делая шаг.              Валенс остановился, как только они, максимально тщательно попытавшись стереть краску на одежде, уже вышли на улицу и заворачивали в сторону башни Лаунбёрна. Скрестив руки на груди, он стал смотреть на Шел.              — Ты так смотришь на меня, словно в этом во всём моя вина, — буркнула она, отводя взгляд.              — Так куда ты нас завела, если в музее есть столько много нормальных мест? Ты же видела, что этот человек почти что невменяем… — тоже пришёл в недовольство Валенс.              — О-откуда ты знаешь? Он же просто смешивает разные виды техник рисования! — запинаясь и раздувая ноздри, воскликнула Шелли.              — Довольно в большом объёме, — настоял на своём Актон. — Я видел многих художников, которые рисовали похожим на это образом. Да, это было по-своему прекрасно и интересно, но этот человек подверг себя к физической боли, лишь бы нарисовать картину. И ещё, он валялся в бассейне из краски!              — Такое бывает! Человек просто намазывался для того, чтобы хорошо намазаться! — путалась в своих же словах Шелла. — И вообще, что тебе так не понравилось в этом прекрасном музее, где есть абсолютно всё?! Тут сохранены все… все бесподобные, красивые… И сам музей такой красивый! Тут так ярко! А ты посмотри на архитектуру, на это… строение! Здание! Он просто… просто… Ужасный.              В конце её голос ослаб и дрогнул. Больше она ни слова не сказала.              Сколько бы ты ни старался скрыть это, но правда всегда всплывёт вверх. Так и получилось с Шеллой. Актон начал понимать её. Девочка потопала в сторону башни. Даже находясь перед закрытой стальной дверью без возможности открыть её, она молча стояла и ждала, когда Валенс подойдёт и так же молча проведёт картой по пос-терминалу. Дверь откроется, и так они пойдут дальше. А вот теперь они неловко стояли в тишине в лифте. Но даже это не помешало им сохранить молчание.              Дверь лифта открылась, и Актон увидел потрясающий вид на закат. Небо окрасилось такими оттенками красного, оранжевого и желтого, что можно было подумать о художнике, в чьих силах не было бы переписать такое в свои картины. Подходя всё ближе к почти невидимому стеклу, он всё больше и больше видел высокие здания самых различных стилей. Одно даже было намного выше башни, но стояло довольно далеко от них. А на крыше одного из ближайших зданий расположилось кафе в стиле «мягкая жизнь», как называют его многие. Суть состояла в том, что кафе и территория рядом с ним могут походить на самый обычный дом, где можно выбрать себе не только столики, но и кровати, диваны и многое другое. Более того, в одном из таких кафе-ресторанов завели домашнего питомца, и вскоре это распространилось и на некоторые другие точки в самых разных городах.              Это кафе напомнило Актону о том, как он в некоторые свои дни наведывался в одно из похожих небольших заведений и вечером играл там на электрической гитаре. Последний раз, когда он заглядывал к ним, был очень давно. Может стоит повторить? О нет… Пока он этого не хочет, ему не до этого.              Актон присел на скамейку рядом со стеклом и всё так же вглядывался в этот вид. Солнце уже почти скрылось за зданиями. Шел присела рядом.              — Знаешь, почему я разозлилась? — решила первой разорвать долгое молчание она.              — Предполагаю, — кивнул Актон.              — Я с самого детства, чуть-ли не с пелёнок мечтала о том, чтобы попасть в этот музей, так как мы жили совсем рядом и он казался для меня таким огромным и величественным. Думала, что в будущем я обязательно сама заработаю денег для того, чтобы заплатить за вход. Поэтому я так сильно настаивала, чтобы ты взял мои деньги за мой вход, — со слабым смехом добавила она. — Когда мы решили, что пойдём туда, я была вне себя от радости. Но проходя всё дальше и дальше в музей, я понимала, что он совсем не такой, каким я всегда его представляла. Под конец в той «творческой» комнате я полностью убедилась в том, что этот музей не стоил моего внимания. Я разочаровалась. В этом моя вина. Я сама внушила себе то, что этот музей божественный.              Актон вздохнул. Да, теперь он окончательно понял её.              — Нет, он стоил твоего внимания.              Шел удивлённо взглянула на Актона и убедилась в том, что тот говорил всерьёз.              — Он стоил твоего внимания, потому что ты должна была испытать это чувство и в будущем знать по опыту, что лучше не надеяться на что-то заранее и верить, что так и будет. Надо понимать, что могут быть различного рода ситуации…              Шел молча кивнула и подумала, что хорошее образование Актона всё равно видно.              — Но, ты знаешь. Я не буду говорить, будто бы ты не виновата.              Вновь кивок.              — Ты и меня извини, Шел. Я сам не углядел за всем, почти что ушёл, а потом злился на тебя. Это было неправильно. А всё, что случилось в той комнате, поставило меня в очень неловкое положение, и я удивился… — признался Валенс.              — Хотя ты многое в этой жизни видел, — хмыкнула Шелла и улыбнулась, увидев, как Актон закатил глаза.              Вдруг девочка охнула и вскочила с места, словно опалённая огнём.              — Актон, мы забыли забрать мою папку из квартиры!!! — выкрикнула она.              — О-о-оп, а об этом мы с ним как раз таки и позаботились!              Они повернулись в сторону, откуда и раздался такой весёлый голос. К ним стремительно приближался молодой парень, которому можно дать под тридцать, но не больше. Ровесник Актона. Удивительная внешность, как считала Шелли: темно-серые густые волосы, собранные в небольшой хвост; глаза, цвета, словно алмаз, и необычный вкус в одежде. Несмотря на жару он может надевать разные тёплые толстовки, а в холод, наоборот, лёгкие летние футболки. Бережный любитель мелочей, что можно было понять по тому, как аккуратно он относился к кольцам на своих пальцах. Впрочем, их было не так много. Но Актон знал, дома он хранит большое количество колец, если не целую коллекцию.              Парень приблизился к ним вприпрыжку, походя на ребёнка, гуляющего в парке. Сзади него гремел рюкзак с тысячами наклеек и значков, каждый из которых был абсолютно чист и невредим. Хорошо, что на смотровой площадке было не так людно, чтобы кто-то пожаловался на шум.              — Ну, как поживаете? — по-доброму улыбнулся парень.              — Ты кто такой? — спросила Шел резким голосом, пронзая пришедшего острым взглядом.              — Эй! Мадам, такие шутки плохо кончаются. Поэтому, если вы не хотите закончить, как некоторые из светства, то уж соизвольте отбросить такой юмор, — нарочито обиделся парень и встал к ней боком. Но почти сразу же он развернулся, и они рассмеялись.              — Как жизнь, Ли? — поинтересовался Валенс.              — Как всегда, — усмехнулся Ли. — Отлично!              Актон прошёлся по нему взглядом и понял, что тот ничуть не изменился. Не то, чтобы они виделись так редко, но ведь и не часто. Ещё в то время, когда они оба выступали как музыканты. Но единственное их различие было в том, что Ли Уокер выбрал профессию музыканта, в то время как Актон считал музыку своим хобби и временами получал от этого небольшой заработок. Если бы не музыка, наверное, Актон бы и не встретил такого хорошего друга.              — Что ты здесь делаешь? — немного нахмурилась Шелла, разглядывая парня.              — Ваши жизни спасаю!              С этими словами Ли полез в свой рюкзак, и он вновь загремел, но уже более шумно. Некоторые из посетителей начали оборачиваться на звук. Достав из него красивый пакетик с мишками и сердечками, он вручил его Шел. Та с недопониманием взяла пакет и взглянула на содержимое. Её лицо просияло.              — Ли, если бы не ты, я бы осталась ни с чем! — воскликнула Шелла и побежала обнимать парня. Вышло довольно смешно, потому что девочка была намного меньше Ли.              — Между прочим, это Актон попросил меня сходить в вашу квартиру. Он же знал, что вы задержитесь и не успеете сходить туда, — пожал плечами Ли, отпуская Шеллу.              Девочка взглянула на Актона, словно не верила в это. Пойти в музей, зная, что за это свободное время они могли взять её папку и просто прогуляться на улице? Но, видимо, отбросив все мысли, она подошла и обняла его, правда не так крепко и душевно как Ли, но это было лучше чем ничего.              — Я постоянно вам это говорю, но всё же повторюсь… Вы прямо как брат с сестрой, реально! — весело заявил Ли.              Шел цокнула языком, глядя на Уокера.              — Ты ещё не видел мою сестричку, — слегка с ехидством заметила она.              — Постоянно слышу о ней, но всё никак не могу добраться до неё, — почесал свой затылок Ли. — Слушай, может уже познакомишь её со мной, Ак?              — Учти, Вивьен — твоя противоположность, — предупредил Валенс с сощуренными глазами. Он не думает, что Ли сможет найти общий язык с «кроликом».              — Не страшно, — махнул рукой парень, и дальше они с Шел начали разговор о чём-то. Это в очередной раз стало началом пылкого и даже шуточного спора.              Солнце уже давно скрылось за зданиями, а может даже и за горизонтом. Но небо не стало от этого темнее, ведь миллионы новых огней города загорались с каждой секундой. Каждый из них светил по-разному, но их свет озарял всё и вся. Даже сейчас, стоя в башне с ещё не включёнными маленькими фонарями, можно хорошо разглядеть своих собеседников.              В голове Актона непроизвольно всплыло воспоминание, где он видит перед собой почти такой же вид на ночной город. Не его, но и не чужое. Он быстро сообразил, что воспоминание скорее всего принадлежало одному из его предшественников, а если быть точнее, то его предкам. Ведь он ещё ни разу не посещал башню Лаунбёрна в ночное время. Наверное, это был хорошо запомнившийся и яркий момент в жизни этого человека, раз уж он передал это своим сыновьям или дочерям.              Наследство в их роду никогда не было чем-то большим — лишь здание Вальрозы и воспоминания. Это всё, что знал Актон. Конечно, денежные средства тоже были, но сейчас большой вклад в это вносит именно Андиус. Ведь по воспоминаниям прошлых владельцев Вальрозы, у них такого богатства, как сейчас, было только много-много лет назад, когда стены Вальрозы только-только вознеслись ввысь и её двери были открыты для всех, кто попадал туда. Да и будем откровенны, на тот момент семья Валенсов считалась аристократами, и с деньгами у них проблем точно не возникало. Но вкладываясь в благодеятельность, помогая народу и делая Вальрозу всё лучше и лучше, деньги незаметно стали утекать. Пока наконец уже дети детей внуков создателя гостиницы не заметили, что ещё немного, и они останутся с ничем. С тех пор принимались разные меры для того, чтобы не лишиться остатков того богатства, и некоторые из них активны и по сей день. Например, когда плата на аренду квартир и домов стоила дорогой, Вальроза, напротив, снизила свои цены на проживание и повысила цены на пропитание. Таким образом они смогли привлечь больше людей, нуждающихся в жилье, и многих других. При этом они получали достаточное количество денег, потому что все, кто приходил, должны были питаться. Следовательно, их доход был улучшен. Такую же тактику сейчас используют и они. Секретари Андиуса внимательно следят за ценами на главных и глобальных планетах, и если что-то изменится, то они точно в тот же момент сообщат об этом Андиусу.              Но Актон всё время чувствует усталость, когда думает об этом. Его не радует то, что их доход становится лучше и лучше благодаря этому. Его не заставляет улыбаться то, что в Вальрозу часто захаживают более богатые люди вроде того Михаэля Сильвиана. Ему было приятнее видеть смех маленьких детей, которым повезло попасть в Вальрозу, видеть людей, которые наконец смогли обрести хоть какое-то временное жилье и питание. Делать людей счастливее — вот, что в глубине души он и любил.              Это осознание пришло к нему столь внезапно, но, к сожалению, его мысли снова были прерваны.              — Дадут мне додумать всё или нет? — с досадой спросил он самого себя. Ему уже начиналось казаться, будто бы весь мир против того, чтобы он думал.              Достав из кармана тонкий сотовый, словно листочек, он нажал на экран. Принял звонок. Не успел он и рта открыть, как по ту сторону линий раздалось пыхтение.              — Мальчик мой! Актон! Слушай, мы сегодня не сможем прийти и забрать нашу малышку Шелли! Мой муж потянул спину, и нам пришлось тут остаться! — прогремел женский голос.              — Ох-х, — тяжело вздохнул Актон, понимая, что его времяпровождение с Шеллой в музее было попусту, лично для него. — Глинея, не беспокойтесь, мы вернемся в Вальрозу.              — О! Хорошо, спасибо, мальчик мой! — радостно вскричала Глинея.              — Но было бы лучше…              Она бросила трубку.              — Если бы вы раньше мне об этом сказали, — удрученно закончил Валенс и положил телефон обратно в карман.              — Чего там? — не понял Ли и насторожился, первым заметив недовольство друга.              — Твоя тётя, — поморщился Актон, поворачиваясь к девочке. — Она сказала, что её муж потянул спину, и они не могут прийти.              — Как? Только что? — искренне удивилась Шелла и сжала ладони, прижав к сердцу.              — Нет, полагаю это было час назад.              — Ну и ну, твои дядя с тётей не могли пораньше сказать?! — возмутился Ли, взмахнув руками, и его рюкзак на спине вновь загремел.              Вот теперь и стояли они на башне — один недовольный и два возмущенных. Смотрели на красивый ночной город. Красивый, но такой неживой. Такой чужой…