Син Дэй?

Как тогда, солнце клонилось к горизонту всё ближе, корабли пришвартовали к порту трудяги-моряки, волны поднимали воздушную пену несколько выше. Как тогда молодой человек с копной тёмных волос, элегантно уложенных в невысокий хвост, бродил по помосткам в ожидании. Единственным отличием на данный момент являлось приглашение, которое последовало уже от того, кто и сейчас немного опаздывал, оставляя пунктуального юношу на растерзание собственным мыслям и времени. — Такого больше не повторится! — издалека завидев маячущую фигуру на том же месте, что и в прошлый раз, извиняющимся тоном пообещал самурай. — Где-то я это уже слышал, — без доли грубости пробормотал Син Дэй. Повторение ситуации вызывало у него приятные воспоминания, недавно прожитого вечера. Вновь запах кленовый листьев, которых нет нигде в Ли Юэ, витает в воздухе, смешиваясь с ароматом морской соли. Смущённая тишина стала окутывать парней словно кокон, состоящий из одних только блаженных смешков, цепких изучающих взглядов, нежных касаний. Восторженно глядя на приблизившегося инадзумца, Ру кожей ощущает щекочущее волнение Каэдэхары. Они будто вернулись к их первому свиданию, вспоминая, какие действия им казались наиболее правильными. Юноши встали друг против друга, нерешительно впиваясь глазами во всё, что попадало в поле зрения: от заметных эмоций на лице до хорошо скрытых родинок, расселившихся по разным потаённым уголкам тела. Дэй первым прервал это странное обнажение взглядом. Он ловко и профессионально завёл ладонь правой руки за шею Кадзухи, но вместо ожидаемого притягивания для поцелуя поэт удивлённо обнаружил холодные пальцы за воротником своего кимоно. Щекотное постукивание продлилось не больше нескольких секунд, а у юноши в голове уже взорвалась целая вселенная и если бы не нечеловеческая выдержка, то хитрый наследник гильдии давно раскусил какое мракобесие сейчас творилось в душе инадзумца. Напоследок, каталист прочертил невидимую линию на лопатке опоздавшего парня, меняя средний и указательный пальцы, а затем юрко поправил, сбившуюся от прикосновений, ткань. — Хороший материал, — как ни в чём не бывало оценил Дэй. — Жаль, здесь такого не продают. — Что... Это было? — прерывисто спросил самурай на выдохе. Может краска на щеках его и не подвела, но голос, обычно ровный и бархатистый, точно настроился против хозяина. — Простой медосмотр на наличие травм после сегодняшнего, — бессовестно буднично ответил юноша, чьи серые глаза рентгеном сканировали состояние собеседника. Ру умел так и в прошлой жизни, но любой инструмент может легко выйти из строя, стоит лишь отвлечься. Кадзуха недоверчиво покосился на наследника гильдии. — Знаешь, нам следовало бы обсудить всё, что произошло тогда и происходит сейчас, — вразумительно начал поэт. А после, чуть смутившись, добавил: — Но думаю, всё и так понятно. Хотя, это нонсенс. — В плане чего? Того, что мы быстро прониклись взаимной симпатией друг к другу или то, что мы оба... — согласный кивок прервал мысль, которую хотел озвучить Дэй. — Ага. Вот только, не думаю, что это слишком уж плохо. Как считаешь, а-Дэй? Горестный вздох со стороны края причала стал подтверждением страха Каэдэхары. Свет отражения заката от морской глади оттенил фигуру наследника гильдии, сделав его похожим на, почти растаявший в памяти, силуэт совершенно другого, близкого человека инадзумца. Ру же всё меньше самурай напоминал друга, бросившего его в прошлом. Но потому боль от утраты понемногу стихала, открывая путь новым чувствам. Не было ли так же с Лиангом? "Определённо нет", — резко отринул навязчивую мысль юноша. Что-то в голове Кадзухи щёлкнуло. Он медленно, но самостоятельно подошёл почти вплотную к Дэю и настойчиво шепнул: — А может уйдём отсюда? Люди всё-таки смотрят. Наследнику гильдии дважды повторять не надо. Каталист трепетно взял ладонь поэта в свою, спрашивая таким образом разрешение. Вместо ответа парень крепче сжал руку спутника и уверенно повёл куда-то в, незнакомую Ру, сторону. Чувство необходимости конкретно в этом человеке прогнало нечаянно настигшее обоих сомнение прочь. Два молодых человека сбегали в желанное уединение, скрытое от посторонних глаз убежище, изредко переглядываясь. На удивление ушли они не очень далеко — к последней приставшей лодке в гавани. — Она принадлежит Алькору, — пояснил самурай, забираясь в глубь водного транспорта. — Прости, что заставил волноваться. Но клянусь Архонтами это — последний раз. Обещаю, что ты не пожалеешь. Мне только нужно подходящее место. — Я так и подумал, — лукаво усмехнулся Чай Ру. Он, с помощью Каэдэхары, легко опустился на борт судна и юноши отчалили, оставляя шумный даже в вечернее время порт позади. Когда Ли Юэ погрузился в свежий вечер, а единственным признаком жизни людей стали зажжённые окна домов, парни уже сидели на бережке небольшого острова, близко прижавшись друг к дружке, прячась от прохладных потоков воздуха. Минуту назад у них был спор о том, кто больше сможет запустить блинчиков по волнам. Что не удивительно, победил инадзумец. Потом парочка историй из жизни и, наконец, тихий приятный шелест природы, окружавшей их, заглушил все оставшиеся дурные переживания. Но надолго ли? Каталист мерно шерудил ногой песок прежде, чем взглянуть на молодого поэта. Парень, сидевший по правую руку от него, бережно поглаживал чужое колено незанятой конечности и любовно поглядывал в сторону компаньона. Однако Ру не так-то просто провести банальным чувствам. "Он видит во мне того, кого потерял, а я в нём — кого не обрёл. Мы ищем друг в друге спасение, но...", — Дэй побоялся закончить тяжкое рассуждение. Ему вдруг стало ясно, что лучше варианта уже не будет. Любят ли они? Определённо. Вопрос должен звучать немного иначе, чтобы ответ стал отрицательным. — Кадзуха, — с сомнением зовет парня наследник гильдии. Поэт тут же поворачивает голову и смотрит немигающим взглядом на человека, который прижался к нему всем телом. — Кадзуха, я хочу быть рядом с тобой. Встречать рассветы, наслаждаться туманами и просто жить бок о бок. Ответь только: ты любишь меня? — ударение выделило последнее слово нарочно. Ру должен был удостовериться в равноценности их чувств. Немного замешкавшись, Каэдэхара отводит глаза. Он кивает уверенно, но лживо: — Конечно, только тебя. Ожидая подобный ответ, юноша льнёт к плечу парня, крепче сжимая его руку. Звёзды меркнут на фоне серебрянных радужек, глядевших на поэта с нескрываемой благодарностью и чуткостью. Веки наследника гильдии доверительно закрылись, а значит ничто не посмеет потревожить покой двух душ, узнавших себя в лице собеседника. Приятный ночной бриз рушил тишину, наполняя сердце гармонией. Над ухом Дэя зазвучала тихая мелодия. Кадзуха принялся за игру, пытаясь убаюкать старшего. Если бы любви не было совсем, то не появился бы и этот вечер. Значит, время ещё не пришло. Сейчас не имело значения ничего, кроме умеренного звука духового инструмента, да чужого дыхания на шее. Они сосредоточились друг на друге и внезапно осознали, что то был не самообман, а вернее неподготовленность к таким скорым отношениям. Этот миг спокойствия показал истину их чувств. Надежда на настоящую, верную любовь затеплилась в груди Син Дэя, а Кадзуха мысленно готовился к намеченному поцелую под надзором бескрайнего неба Тейвата.