Под тенью отчуждения

В условиях смертельной опасности у людей проявляются особые способности и попытки борьбы за свою жизнь. Однако сломанные верхняя и нижняя конечности говорят Сараде о скорой гибели, настигнувшей её от руки собственного товарища, вернее от того, кто им управляет. Неприятные чувства в душе заглушают боль физическую. Та волнами пульсирует, словно все хочет напомнить о себе, но Сарада со свойственным ей упорством игнорирует сей факт. Помимо раздирающей боли от сломанных костей, Сарада ощущала холодок за спиной. Как ни странно, он исходил не от камня, на котором Сарада лежала практически неподвижно, — сама аура монстра, обитающего внутри Боруто, заставляла тело дрожать, а мозг автоматически вырабатывал план мольбы о пощаде. Не такого они ожидали, когда отправились на самую обычную миссию по сопровождению вместе с несколькими представителями страны Камня, где, собственно, и находилась точка назначения. А виной всему стала необычная метка в виде ромба, появившаяся после победы над инопланетным захватчиком — Ооцуцуки Момошики. И ведь никто сначала не понимал, почему она образовалась у Боруто и чем грозила, пока метка не проявила себя впервые. С того момента начались расследование и ряд экспериментов, но какого-либо прогресса в этом деле не было от слова совсем. И уж тем более ни слова не было о живущем внутри чудище, готовом убить всё человечество. Не сказать что Боруто был легкомысленным, когда начал использовать эту метку в бою, ведь, как оказалось, она давала значительное увеличение как физических сил, так и мощности используемых техник. Ещё тогда Сарада была противником того, чтобы он использовал эту силу, но аргумент из разряда «если уж за два года ничего не случилось, то бояться нечего, даттебаса» заставил Сараду немного успокоить свои переживания. Как выяснилось, женская интуиция эффективней лабораторных исследований и ощущений самого Боруто. Осознание собственной правоты сейчас не особо помогало Сараде, которая ещё целой рукой поправила уже не такие целые очки. Радовало, что глаза остались невредимы. Стёкла потрескались, делая весь этот ужас расплывчатым и словно разделённым на несколько кусочков. Трупы, разрушенная местность, дорожки крови — всё, что сотворил Ооцуцуки, используя для этого её лучшего друга. Сами узоры кармы выглядели иначе, чем раньше, и были окрашены в синий цвет, а из ниоткуда выросший рог и наличие бьякугана в глазнице лишь подчёркивали появление пришельца и его силу. Он мог бы давно Сараду убить — только они с Мицуки остались в живых, если не считать одного везунчика, что успел убежать ещё сразу, пока Момошики развлекался управлением телом Боруто. Даже сейчас убить её не составляло никакого труда, но Мицуки продолжал отчаянно сражаться, хотя было понятно, что силы не равны, а для пришельца это не больше чем увлекательная игра. Всё-таки значительная потеря крови и несколько закрытых переломов не позволяли Сараде оставаться в сознании, поэтому веки стали закрываться, а голова становиться тяжелее с каждой секундой. Она предприняла последнюю попытку удержать свое искалеченное тело на весу. Ногти больно впились в почти целую ладонь. Сил держаться больше не было, но сквозь разбитые очки она успела заметить необычное зелёное свечение, исходящее именно от Мицуки…

***

— Ай, как же голова болит! Боруто приложил ладонь к виску в попытках убрать неприятное покалывание, но, решив не мучать себя, мгновенно вернулся в лежачее положение. Усмирив головную боль, он осмотрелся вокруг, обнаружив, что находится в одной из палат больницы. Что ещё странно — так это то, что он не помнил, что случилось во время их миссии. Да и особых ранений у него не наблюдалось, за исключением покалывания в голове, но из-за этого обычно не кладут в отдельную палату, даже сыновей Хокаге. «Не пойму, вроде напали не очень опасные бандиты — я бы даже без использования метки мог с ними справиться, но решил подстраховаться, и мы победили их. Только вот после этого всё как в тумане». — Даже жаль, что ты ничего не помнишь. Было довольно весело, особенно наблюдать за страхом в глазах этих нищих созданий. Этот голос показался Боруто очень знакомым. Более того, он звучал прямо в его голове. — Я рад, что ты использовал карму всё это время: это дало мне достаточно сил и распакованных данных, чтобы захватить твой разум и тело. Сложить два на два было не трудно, чтобы определить, кто именно вещал у него в подсознании. Страх парализовал все его существо. Липкий и холодный, он пронесся от головы, коснувшись кончиков пальцев. Боруто сглотнул вязкую слюну горечи, попытавшись взять себя в руки, но ладони, стянувшие белоснежную простыню, выдавали дрожь его тела. — Быть того не может, Момошики! Но… ты же умер! Почему я слышу тебя и твой бред?! — пустился в крик Боруто, даже не пытаясь скрыть панику в своём голосе. — Надо же, прошло два года, а ты уже успел забыть мои слова. «Сразивший бога не может оставаться простым смертным», — припоминаешь? — И что это значит? Это всё из-за твоей метки?! — Какой догадливый. Запомни раз и навсегда: с этого момента твоя жизнь не будет как прежде. Судьба уже изменилась, поэтому наблюдать за этим будет ещё интереснее. От угрозы Момошики его отвлекли приближающиеся шаги, поэтому он тряхнул головой, почему-то думая, что это должно прогнать пришельца, и встретил обеспокоенную Шизуне, которая тут же засыпала его вопросами: — Ты в порядке, Боруто? Ничего не болит? Ты знаешь, что с вами случилось?! Она выглядела искренне обеспокоенной, но оттого суетливой. От обилия вопросов голова Боруто вновь начала болезненно покалывать, благо Ооцуцуки, кажется, оставил его в покое, хотя юноша до сих пор был под впечатлением от факта его существования в своей голове. Несмотря на это, он, казалось, настолько погрузился в свои мысли, что не уловил смысла слов, сказанных тётей. Лишь когда она вновь позвала его по имени, Боруто, наконец, взял себя в руки и недовольно выдохнул. — Тётя Шизуне, не задавайте так много вопросов, у меня голова взорвётся, даттебаса. Со мной всё отлично: кроме слабой головной боли ничего не донимает, правда, я не помню, что случилось во время миссии. Тётя странно на него взглянула, сделав небольшой осмотр и убедившись в правдивости слов Боруто, после чего продолжила, ошарашив Боруто не меньше Момошики: — Ты цел и невредим, в то время как Сарада и Мицуки… Страх, отступивший минуту назад, вернулся с удвоенной силой. — Что значит «в то время»?! Тётя Шизуне, не молчите! Что с моими друзьями?! Хоть она и замялась, немного отстранённо отведя взгляд, но таки решила всё объяснить: — Понимаешь, мы и сами толком ничего не знаем, так как выживших свидетелей на месте сражения не оказалось. Но несколько часов назад к главным вратам Конохи пришёл Мицуки, находившийся в каком-то зелёном покрове чакры, а на его руках была полуживая Сарада с многочисленными переломами и сотрясением мозга, а так же ты, целый и практически невредимый. Мицуки после этого и сам потерял сознание. Закончив рассказ, тётя посмотрела на него, но Боруто сейчас уставился на свои подрагивающие руки, вновь со всей силы сжав простынь и стараясь унять чувство злобы вперемешку со страхом. Его друзья — они были на грани смерти, а он оказался цел, да ещё никак не помог им. Вина захлестнула его с головой, унося в неприятные воспоминания. Он вновь подвел самых близких ему людей. Но вдруг осознание слов Момошики, гласящего, что он позабавился, используя его тело и разум, начинали обретать настоящий смысл. Однако вслух он решил не делиться своими ужасающими предположениями. — Где они? — еле смог он выговорить. — Я хочу увидеть своих друзей. Однако ещё более печальный взгляд Шизуне не предвещал ничего хорошего. Боруто лишь молился, чтобы его главные страхи не воплотились в реальность. Они живы, и уже за это он был благодарен судьбе. — Сарада сейчас находится в операционной, сама Сакура занимается её лечением. Учитывая, что у неё нет особых предрасположенностей к регенерации, на восстановление уйдёт немало времени, но, думаю, она поправится. Только Боруто позволил себе небольшой расслабленный выдох, но тут же вновь кинулся допрашивать тётю: — А Мицуки? С ним же наверняка всё в порядке? У него-то регенерация на высочайшем уровне! Но, кажется, тётя Шизуне совсем забыла о возможности улыбаться, потому что она не становилась более спокойной или расслабленной — скорее наоборот. — Мы не знаем, что за технику он использовал. Мы тут же доставили его в больницу, но никто не мог понять, что происходит с его организмом. Все его органы были повреждены, а тело продолжало разрушаться на клеточном уровне. Поэтому, считая, что это будет лучшим вариантом, нами было принято решение отправить его к Орочимару: только он может спасти его. После этих слов в палате повисла угнетающая тишина, в которой Боруто пытался осознать реальность услышанного и не расплакаться от того, что он практически потерял своих лучших друзей. А если верить всем фактам и словам Момошики — он своими руками мог их убить. Хотя неизвестно, что ещё будет с Мицуки, но летальный исход он сразу откидывал: Орочимару просто не позволит этому случиться. Тётя Шизуне таки прервала тишину, но лишь для того, чтобы сообщить, что она пойдёт проведать других больных, а ему посоветовала недолго отлежаться и успокоиться, после чего он может быть свободен, ведь никакого физического урона ему не нанесли. Знала бы она всю правду и то, что творилось в голове Боруто…

***

Лёгкий ветер и прекрасная атмосфера раннего утра никак не настраивали Боруто на позитивный лад, да и сложно наслаждаться всем этим, поджав ноги и спрятав в коленях лицо. Он не плакал, но душевная боль становилась больше. Сердце будто опутали железными цепями, которые не разорвать. Каждый вздох отдавал болью в груди, распространяя тяжесть дальше внутрь. Рука потянулась к одеждам, но, остановившись на полпути, безвольно рухнула вниз. Таких моментов у него ещё никогда не было за всю пятнадцатилетнюю жизнь, когда весь спектр эмоций сходился в одном конкретном моменте, разрывая на части изнутри. Если Момошики не соврал и это и вправду был он… Кулак впечатался в пол, и Боруто почувствовал контраст между обжигающей выступившей кровью и ледяным покрытием. Резко перед глазами пронеслись кадры, где он разрезает горло какому-то шиноби страны Камня, а потом со всей силы швыряет Сараду и отчётливо слышит хруст её костей. Тогда его сознание было затемнено поволокой, он не узнавал никого вокруг, а единственным желанием было убивать. И все же это не служило оправданием случившемуся. Оторвавшись от колен, он открыл глаза, лицезрев лишь рассвет, которого он здесь ждал уже целых три часа. — Мне очень жаль, что ты не помнишь событий вчерашнего дня, поэтому я решил немного освежить твою память, тебе понравилось?! Боруто всё ещё трясся от увиденного. Желудок скрутило так резко, что он чуть подался вперед, сдерживая рвотные позывы. Ладонь взметнулась ко рту, пытаясь подавить солоновато-горький привкус. Пытаясь унять дрожь в своём голосе, он все же выдавил: — М-момошики, это… неужели я… — Да, сопляк, и это только начало. Представь, чего я смогу достичь, сумев полностью захватить тебя? Голос издевательски выделил последнее слово, и Боруто на секунду представил этот спокойный вид на утреннюю Коноху, которая окрасилась в многочисленные крики людей вперемешку с лужами крови по всей округе, отчего казалось, что мелкая дрожь по всему телу стала многократно сильнее. — Нет… ты не сможешь… Слышишь?! Отец и дядя Саске… — Ты так уверен в их силе? Признаю, заполучив часть силы нашего клана, они стали высшими представителями среди вашего вида, но если ты думаешь, что их победа в прошлый раз что-нибудь значит… — Вот именно! В прошлый раз тебе нехило досталось, и ты должен был умереть! — не смог сдерживать панический крик Боруто, пытаясь убедить себя, что ничего плохого не случится. Повисло недолгое молчание, после чего в голове снова возникло чужеродное присутствие: — Тебе необязательно знать, почему я не умер, хотя, сражаясь с богами, ты должен был это уяснить. А что касается моего поражения… Хм, это всего лишь часть пути к успеху. Они застали меня врасплох, но больше подобного не повторится. Тем более именно ты мне в этом поможешь. — Что ты имеешь в виду? — Ты — не больше чем моя следующая ступень в эволюции. Всё же не унаследуй ты часть силы Ооцуцуки, ты погиб бы ещё тогда, два года назад. Но судьбой было предначертано именно так, как оно случилось. — Что за бред ты несёшь?! — не мог успокоиться Боруто, совсем не улавливая смысла слов Момошики. — Ты всего лишь пытаешься меня запугать, я… — Бред? Можешь сходить проведать своих друзей, наверняка они с «радостью» встретят тебя. И не забудь маму с сестрой проведать, у меня есть желание с ними встретиться. — Даже не думай, скотина! Дыхание Боруто сбилось от избытка эмоций и, возможно, нервного срыва, отчего он прилёг на траву, всматриваясь в редкие тучи и полностью отключаясь от окружающего мира. Они были такими далёкими и свободными, не имея никаких проблем и переживаний. В какой-то момент Боруто и самому захотелось стать этой тучей, не волноваться за безопасность родных и спокойно путешествовать в поисках приключений. Он приподнялся и сел, выставив вперёд руку, и всматривался в эту проклятую метку. В голове всё ещё звучали слова пришельца о маме и Химе, также перед глазами периодически проскакивали кадры с убийством человека и страданиями Сарады. Да, осознание реальности происходящего настигло его слишком быстро. Полностью понять её было сложно, но разговоры с Момошики, который должен быть давно мёртв, наталкивали на очевидное решение в этой ситуации. И это не был разговор с отцом: вряд ли в отсутствие Саске-сана он в одиночку сможет обуздать Момошики, да и если монстр не появится, батя, скорее всего, оставит сына под замком, ограждая от остальных, что Боруто и сам бы сделал, будучи Хокаге. И дело было не только в отце: какими бы хорошими друзьями они ни приходились друг другу, Боруто понимал, что Мицуки и Сарада не смогут относиться к нему, как раньше. Это уже не говоря о реакции других на то, что он сделал. Если тётя Сакура и дядя Саске таки смогут его простить, то вот смотреть им в глаза после случившегося Боруто точно не сможет. Это лишь вопрос времени — когда все узнают правду и когда ему придётся встретить их ненависть. Даже читерство во время их первого экзамена на чунина на фоне этого выглядит сущим пустяком. Боруто является угрозой, и наверняка встанет вопрос о его отстранении от остальных людей. Отец однажды водил его в место, где держат заключенных, и тогда он отчётливо запомнил едкий сырой запах стен. Но парень не будет дожидаться, пока его запрут или выгонят, — всё-таки кое-что он может сделать прямо сейчас…

***

Боруто стоял на Коноховской стене, наблюдая за сотнями людей, что уже спешили по своим делам. Они живут в мире и спокойствии, не переживая о каких-либо опасностях. Так и должно быть: ничто не имеет права помешать их беззаботной жизни, поэтому Боруто решил напоследок ещё раз проверить содержимое рюкзака. Молния неприятно звякнула, выпустив бутылку с водой и несколько кунаев, которые Боруто ловко запихнул обратно. При себе он всегда имел сюрикены и спальный мешок, на случай непредвиденных обстоятельств, но сейчас там еще поселились несколько заранее купленых бургеров, неровных бутербродов, сделанных наспех, и запасная одежда. — Вроде все на месте, — произнес Боруто вслух. Всё самое главное для выживания он подготовил, не забыв при этом захватить с собой и фотографию их семьи. Пусть он и не может их увидеть, и неизвестно, когда теперь они встретятся вновь, но мысль о том, что хотя бы часть их всегда останется при нем, успокаивала. Боруто не был уверен, правильно ли он поступает, не сообщив никому о своём решении покинуть деревню и уйти, оставив позади свою старую жизнь. Будет ли кто-то искренне по нему скучать? Начнет ли его кто-то искать? Его глаза сощурились, глядя на пасмурное небо, в попытках не дать предательской влаге вновь коснуться его щек. Возможно, он ещё пожалеет об этом, но Боруто наглядно убедился в опасности Ооцуцуки, а рисковать жизнями жителей, в особенности друзей и родных, — он не мог себе этого допустить. Даже батя с Саске-саном — неизвестно, будут ли они рядом, когда Момошики вновь попытается захватить его тело, да и слова Момошики о поражении… Хоть они и звучали, как бред, но с уст этого монстра они показались Боруто крайне убедительными. Неизвестно, что его ожидает в дальнейшем, но теперь у него начинается новая жизнь. Такая же, как и у тучек — свободная, отдалённая от остального мира. Ещё раз собравшись с мыслями, он спрыгнул вниз и побежал в сторону леса, подальше от своей родной деревни. Путешествие началось.