Faon avec le diable.

Скрепив договор рукопожатием, после которого пламя, резко поднявшись, осело мелким покалыванием на подушечках пальцев, Люцифер надел перчатку. Было непривычно чувствовать тепло человеческого тела после такого долгого перерыва от контрактов. Ладони Аластора были куда холоднее, чем могли бы быть. Аластор смотрит на свою руку, чуть двигая пальцами, наблюдая за странным ощущением от заключённого контракта. Простояв так несколько мгновений, он возвращает перчатку на её законное место и, подняв фонарь выше, продолжает идти со своим попутчиком. –Итак.. ты такой молодой, женой и детьми ведь не обзавёлся ещё?– Интересуется Люцифер, пока они возобновляют ходьбу. Интересно, сколько ещё идти до города? Аластор не выглядел так, будто живёт в лесу или в каком-нибудь посёлке. Увидев отрицательные качания головой на заданные вопросы, он поправил волосы возле заострённого уха. Взгляд ушёл куда-то вглубь леса.– М.. я себя неважно чувствую после телепортации. Могу переночевать у тебя? Конечно, он мог вернуться в ту гниющую избу, лечь себе на пол и хоть как-то восстановить силы. Однако кто знает кому этой ночью не будет хватать еды? Пережить то он переживет, но на восстановление тратить силы никак не хотелось. Да и дома теплее, комфортнее. –Я могу приобрести человеческий вид, если ты делишь дом с кем-то,– Вспомнил Самаэль, и через мимолётные секунды уже шёл с более тёплым оттенком кожи, обычными ушами и в упрощённой одежде. Цвет глаз сменился на нежно-голубой, заменяя агрессивно-красный. Аластор изумлённо наблюдает за тем, как Люцифер с лёгкостью меняет свой внешний вид. Так жутко, но... завораживающе. Ведущий чуть хмурится на вопрос. Гостей в своём доме он не особо-то жаловал, но этого гостя вряд ли язык повернётся назвать обычным, так что можно сделать исключение из правил. –Вы можете переночевать у меня,– Он кивает в ещё одно подтверждение,– Со мной сейчас проживает матушка, чтобы я мог о ней заботиться, но из комнаты она не выходит. Не может,– Аластор вздыхает, но напоминает себе, что вскоре всё будет хорошо,– Для остальных прохожих, что могут встретиться по ночам также было бы странно увидеть ваш настоящий облик, так что хорошо, что вы его сменили,– Говорит это и перед ними виднеется просвет меж деревьями,– К слову, из леса мы вышли. Преодолев небольшое поле, дорога становится каменной, а ведущий тушит фонарь, что у него в руках, ведь местность теперь прекрасно освещена уличными. Город, в который они прибыли, оказался довольно-таки шумным. Пёстрые огни, куча людей даже ночью, повсюду царит веселье, льется алкоголь и слышится джаз. Аластор уверенно идёт по узким переулкам, срезая путь до дома, не попадаться по ночам людям на глаза - дело страшной привычки, но и удобства добавляло, конечно. Люцифер не успевает насладиться красотами города, ведь спутник шагал слишком быстро, однако он успел подметить заголовки на газетах за одной из стеклянных витрин магазинов. "Найден девятый труп неизвестной группировки или серийного убийцы. 8 апреля, Новый Орлеан, штат Луизиана." После прочтения демон покосился на Аластора. А затем решил, что лучше вбить в голову, что это не он. Что Аластор - просто забавный парниша, любящий свою мать. Вышли они к не особо большому, но приятному на вид домику. Аластору для комфортного проживания не нужен был особняк, этого вполне хватало, учитывая, что он живёт один. Быть может, если бы он встретил ту самую и его маленький мир пополнился бы новыми людьми, то тогда мысли о переезде закрались бы. Радиоведущий открывает дверь и жестом приглашает гостя, после проходит сам, прикрывая за собой дверь и ставя фонарь на тумбу. Самаэль же оставляет здесь шляпу и накидку на вешалке. –Je suis rentré, mère!*– Чуть громче говорит он в глубь дома, не намереваясь получить ответ, ведь на дворе ночь. Но для душевного спокойствия Аластор проходит в дальнюю комнату первого этажа и убеждается, что матушка просто спит, что не могло не радовать, ведь в последнее время ей это давалось тяжко, после он возвращается к гостю. Интерьер дома не был вычурным, но и не лишён изысканности. Видно, что проживавшие в нём–далеко не бедные люди, имеющие вкус. Кругом царил абсолютный порядок, было ясно, что за жилищем трепетно ухаживают и своевременно убираются. Только сейчас Аластор снимает обувь и Люцифер ставит свою рядом, после проводит гостя по дому, дабы показать где что находится. После небольшого узкого коридора, справа располагалась просторная уютная гостиная с мягким на вид диваном, небольшим кофейным столиком и фортепиано, что сверху было накрыто кружевной салфеткой, на которой лежали ноты. Видимо, Аластор забыл их убрать после последней своей игры на инструменте. Далее по курсу была небольшая кухонька, а слева, в глубине дома – временная комната мамы, куда Люцифера ведущий не повёл, чтобы её не тревожить, а просто озвучил. Поднявшись по лестнице, стало ясно, что второй этаж по ощущениям меньше, чем первый и Аластор сразу повёл гостя в свою обитель, хотя там и находилась ещё одна дверь, которую ведущий проигнорировал. Здесь царил не такой опрятный вид, как в остальном доме. Множество открытых и местами разбросанных книг; на столе вперемешку записи из них и заметки на эфиры; кровать в беспорядке, а на полу валяются несколько вещей гардероба. Ведущий, спохватившись, ринулся убирать беспорядок,– Прошу меня простить, не знал, что ко мне придёт гость, не сочтите бардак за дурной тон,– Говорит он, пока складывает бумаги аккуратной стопкой. Если подумать, гостем королю ада приходилось пребывать впервые. Посему стало как-то неловко в чужой обители. Разглядывая на стенах общие семейные фотографии, ни на одной из которых он не заметил другого родителя, он в какой-то момент уцепился взором на фортепиано. Лилит выкинула его после рождения Чарли – уж слишком он мешал им со своей игрой. Поэтому чуть ли не до физических покалываний хотелось прикоснуться к инструменту. Музыка когда-то стала единственным способом отвлечься от грустных мыслей. С тех пор он научился играть на шести разных инструментах – если подумать, достаточно мало для того, кто живёт с самого создания мироздания. Завидев то, как юноша поспешно убирает лёгкий бардачок, Самаэль тихо, чтобы не побеспокоить другого члена семьи, рассмеялся. –Не переживай ты так. У меня примерно такой же уровень хаоса,– На это заявление ведущий удивлённо вскидывает брови. Подойдя к человеку, Люцифер хлопает его по худым плечам, отчего тот вздрагивает. Аластор гораздо забавнее, чем может показаться на первый взгляд.–Итак.. ты не мог бы отвести меня к своей матери? Я не думаю, что ты хочешь говорить ей о том, что заключил сделку с дьяволом,– Хрустя пальцами на руках, падший попытался прикинуть сколько у него сейчас сил. Возможно, он отрубится сразу же после того, как использует магию крови, но чем раньше начнется лечение - тем лучше.– Ей лучше находиться во сне. Я быстро проведу обряд. Только вот.. одним ограничиться точно не смогу. Поэтому надо пораньше начать. Не против? Если хочешь, можешь даже понаблюдать за этим– Аластор прекращает свои попытки навести порядок, откладывая стопку бумаг на край стола и возвращая своё внимание к гостю. На вопрос кивает. –Конечно, делай что нужно, главное-вылечи, а не покалечь ещё сильнее,– Говорит без агрессии, скорее с еле прослеживаемым волнением,– И да, мне хотелось бы проследить за процессом,– Аластор выходит из комнаты, спускаясь по лестнице и осторожно отпирая дверь в спальню, жестом приглашает Люцифера войти, перед этим показывая жест, значащий чтобы тот вёл себя тихо. Невесомыми шажками Самаэль вошёл в достаточно просторную комнату. У стены находился гардероб с длинным зеркалом, к левой же стенке упирался письменный стол – на нём располагалась аккуратная стопка книг. В центре была большая кровать, возле которой стояла тумба. А на тумбе была открытая книга и неизвестная, старая открытка с детскими рисунками. Мать Аластора же была совсем неприметной в этом всём – очень хрупкая и с сероватой кожей. Щеки её впали, веки во сне подрагивали, а губы и вовсе были голубого цвета. Как-то даже непривычно, Люциферу нечасто приходилось видеть людей на грани смерти. Как и в принципе людей. Молча подойдя к кровати и присев на край, отчего в тишине раздался характерный пружинкам скрип, Люцифер медленно взял чужую ладонь в свою. Он собирался использовать магию крови, поэтому придется сделать маленький надрез у дамы. Перед этим, конечно, укрепив её сон. Магия крови - это разновидность магии, основанная на использовании крови, которая является важным компонентом во многих ритуалах, заклинаниях и других аспектах сверхъестественного мира. Благодаря нечеловеческим свойствам крови пользователя, человек, который получил её, может наследовать определенные магические силы, основанные на крови. В данном случае нужна была регенерация – способность живых организмов со временем восстанавливать повреждённые ткани, а иногда и целые потерянные органы. Вызволив демоническую форму, что отозвалось покалыванием в голове – кажется сил и вправду слишком мало, Морнингстар острым ногтем аккуратно сделал надрез на чужой плоти. Неглубокий, но алые капли стали скатываться с худой ладони, просачиваясь в простыню и меняя её окрас. Аластор, испугавшись действий демона, чуть было не подлетел к тому, чтобы остановить, но вовремя себя одёрнул, напоминая себе для чего это нужно и унимая возникшую секундную злость. Видя периферийным зрением то, как напрягся Аластор, Люцифер жестом подозвал того ближе – иначе за шестью массивными крыльями тот ничего не видел и волновался ещё больше. Вдруг сорвёт ритуал ещё. Те же острые ногти помогли демону в том, чтобы нарисовать на собственной руке, в районе предплечья, печать Соломона, отчего человек морщится, а после завороженно смотрит на сверкающую золотом кровь Люцифера. Из уст тихо лилось заклинание, когда отметина, из которой стекали чуть светящиеся во тьме капли крови, засветилась. Люцифер от этого уже сам поморщился – давно не делал подобного, даже и забыл, какое это счастье. Отметина светилась и безжалостно жгла белоснежную кожу, а кровь лилась без остановки, но при этом не убегала никуда, а складываясь странными символами над порезанной ладонью женщины. Происходило это недолго, тем не менее к концу вся комната осветилась ярким светом крови. Печать закрылась, оставляя после себя жгучий шрам - затянется через некоторое время, но неприятно, а Самаэль чуть громче стал произносить заклинание, при этом руками создавая жесты, понятные одному лишь дьяволу. С каждым жестом символ просачивалась в открытую рану человека, разливаясь по всему телу. Как только последний символ вошёл в тело, Люцифер с сосредоточенным выражением лица стал быстро зашивать ранку золотыми нитями, образуемыми на концах пальцев. Когти, рога и крылья втянулись, как только с этим делом было покончено и порез был успешно заживлен. Взглянув на женщину, он довольно улыбнулся. Ну вот – сразу цвет лица поменялся, румяна вышли. –Теперь ей стоит хорошенько отдохнуть, пошли,– Уже было бодро поднявшись с места, демон моргнул пару раз и свалился с ног, прямо на холодный, твердый пол. Как оказалось, отдых после такого ритуала понадобится не только матери Аластора. Это забрало много сил, с которыми итак было не густо. Посему перед глазами стало темнеть ещё до того, как человек успел что-либо ответить или подойти к нему. Люцифер провалился в сон из-за усталости. Впервые за десятки веков. Аластор было подумал, что тот просто напросто неуклюжий, но после нескольких секунд отсутствия каких-либо действий со стороны владыки, понял, что тот вырубился. Ведущий стоял и смотрел на лежащего демона, в непонимании, что с ним теперь делать. Несколько раз позвал того по имени, потряс за плечи и в голову было закралась мысль отвесить тому пощёчину, но Аластор быстро передумал. Тяжко вздохнув, он понимал, что оставить всё как есть не может. Закатывая глаза, ведущий не без усилий поднимает Люцифера на руки, чтобы перенести наверх. Хотелось бы, конечно, просто оттащить того из спальни, больно уж Аластору надо заботиться о нём, но если матушка утром будет чувствовать себя лучше и выйдет из комнаты, такая картина за порогом будет как минимум странной. За окнами начали пробиваться первые лучи утреннего солнца, а время близилось к рабочему. Оставляя на столе записку о причине отсутствия, на всякий случай, ведь неизвестно когда Люцифер придёт в себя, Аластор отправился на проведение утреннего эфира.