Я спас себя

      Черноволосый парень посмотрел вслед милому Феликсу и вспомнил, что это тот, кто обнял его в тот самый день на остановке. Ему понравилось, объятия были такими нежными, что была бы его воля, он бы снова обнялся с ним.       — Если того парня не избили, значит те придурки ещё не нашли его, чего они медлят, интересно. Может, пойти помочь этим милым парням? Так, я слишком много думаю о нём, какое мне дело до него и его друга. Хватит, — оторвав взгляд от бегущего Феликса, парень развернулся и пошёл к себе домой, очищая свою голову от мыслей.       Незнакомец решил идти медленно, осматривая летний город.       Во время бега, Феликс взял недавно упавший на асфальт телефон и принялся звонить Сынмину. Из трубки послышались первые гудки, и спустя минуту, звонок автоматически сбросился.       — Почему ты не берёшь трубку? — повысив голос сказал сам себе бегущий парень.       Расстроенный Ликс кладёт телефон в свой карман и убыстряется в беге. У Кима был отключен телефон. Не хотелось бы, чтобы во время слов «я тебя люблю» прозвучал какой-нибудь телефонный звонок. Это выглядело бы глупо с его стороны.       Добежав до университета, Феликс зашёл внутрь. В страхе и сильном волнении, парень позабыл позвать на помощь. Впрочем, даже если бы позвал учителей на крышу, спасать его лучшего друга от чёртовой группировки никто бы не пошёл туда. Ведь родители этих засранцев влиятельные люди. А кто захочет портить репутацию лучшего университета Сеула, ради какого-то студента?       Добравшись до дверей, которые ведут на крышу, Феликс дёрнул их, но те не открылась.       — Чёрт! Заклинило что ли? — ударив ладонью по двери, парень не почувствовал ни малейшей боли, ведь его сердце болело куда больше. Поняв, что дверь закрыта на ключ, Феликс принялся взламывать замок. Дверь была-то не простая, не деревянная, а была железная.       Хватаясь за последние надежды из последних сил, Феликс верил в себя. Он верил, что сможет открыть дверь и забрать с крыши Сынмина вместе с Чонином. Он верил, что всё будет хорошо.

***

      За спиной Сынмина чувствовались тяжелые шаги. По звуку было понятно, что к парням шёл не один человек, и это было точно. Как только Мини оглянулся назад, двое парней взяли его за руки и оттянули от края крыши. Испугавшийся Чонин своевольно был вынужден отойти от места, где недавно ему было приятно находиться с любимым человеком.       Получив кулаком по лицу, Сынмин упал на каменный пол. Прикрывая двумя руками нос и поджав под себя ноги, Мини лежал и слышал, как кричит его любимый мальчик от страха. Чонин, не смотря ни на что, бросился к Сынмину, он положил руки ему на правый бок и со слезами в глазах, бесконечно спрашивал всё ли хорошо у него.       Чонин получил пинок ногой в спину, из-за чего ему пришлось упасть на грудь. Упасть на тёплый от летнего солнца пол, отдалившись от старшего метра на три.       Шестеро парней подошли и стали избивать ногами бедного Кима. Тот, получая удары, чувствовал адскую боль. Ноги шестерых парней, проходились по всем частям тела. По носу, по ногам, по губам и по всей красивой фигуре. Сынмин тихонько плача, думал лишь о Чонине. Он волновался, всё ли хорошо у него. На самого себя ему было практически плевать.       — Пусть лучше будут бить меня, чем трогать моего Чонина, — тихо прошептал себе Ким.       — Ах, ты отребье!       Получив пинок в верхнюю губу, Сынмин чуть было не отключился. Чонин же в это время пытался оттолкнуть парней от Кима, на что в ответ получил кулаком по лицу. Спустя минут десять жестокого избиения, шестеро молодых парней угомонились. Отойдя от него, увидели ужасную картину.       Парень Чонина лежал без сознания в луже крови, с разбитым лицом, порванной от обуви одеждой и взъерошенными чёрными волосами. Русому парню стало плохо от полученного стресса и боли в сердце. «Вдруг этот поцелуй на крыше был первым и последним?» — проносились ужасные мысли в голове Чонина.       Нет, этого не может случиться, ведь Чонин еще столько хотел сделать. Чонин столько хотел ему ещё сказать. Это не может быть концом.       Черноволосый парень с челкой, видно самый главный в банде, подошёл к еле дышащему Сынмину. К счастью или к сожалению, Мини пришел в себя.       — Я предупреждал, что тот, кто заговорит с тем ублюдком, будет избит и унижен! — парень присел рядом с Сынмином. — Предупреждал? — повысив голос спросил лидер команды.       — Вы, наверно, не поняли, кто мы. Верно? — с ухмылкой проговорил студент. — Я главный в группе «Ка. Ви.». Ка — clean, Ви — world. Clean world — означает «Чистый мир». То есть чистый, без отребий, как вы. Моё имя Хан Тэсан, вам стоит его запомнить, так как потом придётся кричать его, моля о пощаде, — улыбнувшись сказал парень. — У одного родители наркоманы, а соответственно и сын. А другой трахается с ним, а значит поддерживает приём наркоты.       — Он ни в чём не виноват! — перебил его Чонин.       Горячие слёзы русого парня были поражены несправедливостью. Почти всё, что сказал Тэсан, было неправда. Сынмин, как и сам Ян, не собирались принимать наркотические вещества. Жаль, что они не в силах доказать это другим.       Чонин сидел на коленях, облокотившись на кисти рук, выставив их вперёд.       Вскоре Сынмин попытался принять положение сидя и в миг увидел в двух метрах от себя Чонина, чьи слезы капали, перемешавшись с кровью, на пол. Как только глаза возлюбленных встретились, Сынмин сразу же нашёл силы в себе бороться дальше.

***

      Где-то в красивой, богато оформленной комнате играла приятная мелодия на пианино. Черноволосый парень своими длинными пальцами нажимал на клавиши, после чего те издавали тёплый звук.       Смотря в окно, он задумался, одновременно играя на роскошном пианино. Остался всего месяц этой грёбанной учёбы, и он сможет спокойно гулять по летней улице, греясь в лучах солнца, вдыхая аромат цветов, который будет ярче витать в воздухе. Он сможет думать обо всём, чём только захочет.       — Хван Хенджин! — прозвучал женский голос где-то из главной комнаты. — Подойди сюда, твой учитель пришёл!       — Иду, мам! — закончив играть прекрасную мелодию, парень прикрыл крышку пианино и вышел из своей комнаты.       — Здравствуйте, — без эмоций сказал двадцати-однолетний парень.       Усевшись на дорогой, роскошный диван, учитель по музыке поприветствовал черноволосого парня.       — Ты планируешь дебют этим летом?       — Всё верно, — ответил четверокурсник, присев рядом.       — Ты придумал, как будет называться твой первый альбом? — забежав вперёд событий, поинтересовался учитель Бён Чхоль.       — Я ещё не придумал, но я обязательно придумаю позже, — улыбнувшись, сказал Хёнджин.       — Тогда, давай сейчас выучим ещё пару мелодий и скрытые функции пианино.       Ученик и учитель пошли в комнату, дабы научиться играть ещё лучше на инструменте, а мама Хвана принялась готовить еду на ужин.       На часах восемнадцать тридцать пять.       Ужин Феликса был отменён из-за спасения своего друга. А влюбленные парни, что недавно целовались на крыше, даже не думали о том, который сейчас час и что будет на банкет.       Сынмина дома никто не ждал, ведь его родители живут в Пусане, а сам он учится в престижном университете Сеула, и его дом находится недалеко от учебного заведения. Его комната слегка освещается розовым закатом, матовым светом солнца и несильно светлым небом.       Дом стоит совершенно пустой, ждущий своего хозяина, ведь тот задержался на крыше универа.       Родители Чонина находятся снова под дозой, с пустыми бутылками алкоголя, разложенными на голом полу. Семья Яна ничуть не переживала за сына, ведь, по его словам, у него всегда царит порядок.       Дом Феликса совсем отличается от других. В нём горит яркий свет, освещая кухонный стол, на котором стоит давно приготовленный ужин. Ужин ждёт, когда им насладятся, но из-за долго времени он постепенно остывает.       Минхо мечется с телефоном по всему дому, даже не представляя, где его младший брат. Решившись позвонить, ждёт три гудка, и трубку наконец берут.

***

      Руки Феликса окрашены в томатный оттенок, ведь тот бьёт дверь из-за своих психов. На дисплее телефона высвечивается «любимый брат». Феликс осторожно берёт телефон, дабы не запачкать кровью, но это ему не удаётся.       — Алло, Феликс, ты где? Ужин давно остыл. Бегом домой! — злобно говорит Минхо. — Я за деньги, на которые куплена еда, на работе как последний человек на свете пашу. Имей уважение, братец мой.       — Минхо, я… я… не могу сейчас прийти дамой, — неумело пытается сдержать слезы несчастный Феликс.       Молчание в трубку.       — Что-то случилось? — испуганно спросил Ли.       — Ха-ха-ха, нет, у меня всё отлично — одумавшись, что говорит грустным голосом, рассмеялся Феликс. — Я сейчас очень счастлив с друзьями. Как приду домой, обязательно съем всю еду, даже будь она холодной, я её всё равно съем! — сквозь слезы, натягивая на лицо улыбку, пытаясь выдать себя за самого счастливого человека в мире при слишком печальных обстоятельствах, врал младший брат.       Врал он не потому что хотел выглядеть крутым, а потому что он прекрасно понимал, что у старшего брата и без него много проблем. К тому же голос Минхо ощущался уставшим.       — Ну смотри мне! Если не съешь, за шиворот высыплю, — смеясь сказал Минхо.       — Обязательно, брат. Пока, — сбросив трубку, у парня полились горячие слёзы, которые обжигали его щёки.       Всего лишь одна дверь, и парень сможет спасти своего друга. Ну почему он не может проходить сквозь стены, почему? Почему Феликс не может вспомнить, что в этом чёрном мире существует полиция? Стрессовое состояние овладевает парнем.       Вспомнив приёмы карате, на которое он ходил в ранней молодости, парень несмотря на боль от ударов, полученную от двери, не обращая внимания на кровь, стекающую с рук и ног, продолжал лупить замок. Феликс отчаянно боролся, слыша вопли Чонина, не сдаваясь, пытался открыть чёртову дверь. И наконец, спустя минут тридцать от времени начатого дела, Феликс отпирает дверь. Милый парень видит страшную картину.       Сынмин стоит возле края крыши, а Чонин горько плачет сидя на коленях, ведь тот окончательно переволновался за своего парня. Окрашенный в алый цвет Мини борется за жизнь. Борется за жизнь Чонина, жертвуя собой.

***

      Черноволосый парень, с внешностью пушистого щенка, принявший положение сидя, посмотрел на шестерых парней. Один из которых, захотел что-нибудь сказать.       — У вас обоих есть выбор. С крыши должен спрыгнуть один. Я дам вам минуту на раздумье, решайте, кто из вас.       Неожиданное заявление ошеломило Чонина, в то время как Сынмин, был ни капли не удивлен. Чонин только хотел подняться с каменного пола, подбежать к Мини, сказать что спрыгнет с крыши сам, ведь того заслужил, как Сынмин его перебил. Поднявшись со всех сил на ноги, Сынмин сделал два шага в сторону края крыши.       — Я выполню твою просьбу, спрыгну с этой чёртовой крыши. Только больше никогда. Слышишь? Никогда больше не трогай Чонина, — пытаясь говорить громко, диктовал условия Ким.       Чонин всё же подбежал к старшему, и обняв его, поправил ему волосы.       — Сынмин, по-пожалуйста, — захлёбываясь в слезах, Чонин пытался что-то сказать. — Я тебя люблю, не прыгай… я… я прошу тебя… — молчание. — Я никого не смогу полюбить так, как тебя… понимаешь? Не совершай ошибку… — Ян смотрел прямо в глубокие глаза Сынмина и находил в них целый океан любви.       Розовый мир виднелся в душе смелого парня. Свет, исходящий из его сердца, отражался и блистал в добрых глазах.       — Чонин, ты достоин только лучшего. Береги себя и проведи свою жизнь так, как мечтал провести со мной. Люби свою жизнь так, как подростки любят лето. Уходи, Ян Чонин.       — Я тебя не отпущ…       — Какие же вы слащавые. Мне противно с вас. Убейся уже, как тебя? Не знаю, — Тэсан, рассмеявшись, подошёл ближе к стоящему парню. — Ваш окончательный ответ, кто прыгает?       Сынмин поднял свою окровавленную руку, и выдавил из себя жалкое «Я».       — Нет… нет… нет! — Ян упал в ноги Сынмину и ощутил ужасное чувство.       В ушах звенит, холодный пот окутывает с ног до головы русого мальчика. Сам трясётся, боясь всего, что сейчас происходит. Неужели это конец? Неужели все счастливые дни, закончатся сегодня, на этой крыше? Ещё бы сантиметра два и Чонин бы уткнулся носом в каменный пол. Громко плача, Ян не заметил, как его любимый Сынмин, начал прихрамывая отходить в сторону края крыши.       — Шаг, и я умру, — тихо, прошептал Сынмин.       Вид на такую картину открылся Феликсу, у которого в первую же секунду бешено забилось сердце.       Парень, смирившийся со своей несправедливой судьбой, стоял на краю крыши.       Готовность пожертвовать собой ради цели и есть основа поддержания жизни, но цель уберечь любимого человека виднелась последней для юного студента.       Это было его единой задачей на протяжении своего существования. Каждый раз идя по холодному коридору, он стремился найти дверь, за которой таилось беззаботное лето, но каждый раз его обманывала нежданная боль.       — Я всего лишь хотел счастливое лето.       Три секунды, и где-то внизу университета послышался громкий крик неизвестного студента.       Парень, который минут тридцать назад был самым счастливым человеком, сбросился с пятиэтажного здания.       Двое потрясённых друзей, уставившись на вид летнего города, стояли на той же крыше, и всё, чего они хотели, это то, чтобы их друг остался жив.       Когда Сынмин падал с крыши, он осознал, как сильно любил лето и Чонина.