Мечтатель

      Хенджин обычно не искал на жопу приключений.       Парнишка о них, об этих самых анальных приключениях, обычно только грезил.       Но, как говорится, все бывает в первый раз.       Приходит тот самый ахуенно знаменательный день. И вот, ты уже неуверенно цокаешь на высоченных шпильках сквозь тусклые вонючие подворотни, мечтая скорее добраться до дома и проблеваться, как следует, потому что весёлый хмель, что совсем недавно гнал твою глупую жопу навстречу приключениям, сказал «гудбай», оставив на прощание мерзкий привкус во рту, дезориентацию в пространстве и, пиздец какие, вертолеты.       От полета собственных фалоссофских, не опечатка, но факт, рассуждений Хенджин знатно прихуел и преисполнился гордости за свой пусть и пьяненький, но очень продуктивный мозг.       Мысли, впрочем, в том мозгу свистели, как в сквозном пустом пространстве, едва успевая задерживаться и периодически сталкиваясь с зарождающейся похмельной мигренью. Кароч, хуево было парнишке, если кто не понял.       А тот факт, что до дома пешком через подворотни, зачем-то выбранные в качестве верного пути захмелевшим шаловливым подсознанием, было топать не меньше получаса, вгонял в глубокое уныние.       По приходу домой ожидались неминуемые сложности, вроде процедуры разоблачения из сегодняшнего маскарадного образа и умывания лица от кучи слоев штукатурки.       От всех этих неприятных фактов хотелось подогнуть ослабевшие ножки, упасть покорным кулем на грязный, раздолбаный асфальт и хорошенько так повыть на Луну обо всей жалкости и безнадеге своего бытия.       Но Хёнджин все же был уже достаточно трезв, чтобы понимать, что его жопа, пусть даже и ждущая своего звёздного часа, вряд ли выдержит встречу с теми ахуительными сюрпризами, что могли готовить ей закоулочки ночного города.       Как же он, блядь, был прав.       Увы, все вышеперечисленные факты о Хенджине, что мы успели с вами почерпнуть из повествования, никак не увеличивали шансов обойти стороной беду в эту роковую ночь.       В общем и целом, когда Джин уже почти доковылял до заветного поворота к родной многоэтажке, звон бутылок и пьяный гогот из-за угла оповестил его о том, что пункт назначения "полное анальное приключение" достигнут.       И вроде стоило бы притормозить, развернуться и попробовать обойти проблему.       Но пьяные заплетающиеся ножки нашей топ-модели по-блядски сделали по инерции несколько решающих шагов прежде, чем мозг дал заветный сигнал "по съебам!"       – Ля, какая цыпа, пацаны, зацените, – прохрипел кто-то из пьяной шайки.       Хенджин невольно поморщился от этого голоса. Тембр был, мягко говоря, не в его вкусе.       "Пацаны" завидев "цыпу" довольно заржали, вызвав холодок паники между сведенных напряжённо лопаток псевдо-девушки и, вместе с тем, волну адренолинового возбуждения.       Ну, ебаный стыд, Хенджин, не время и не место для твоих идиотских фантазий.       Лучше бы подумал, как выкрутиться из ситуации!       А Хенджин и думал.       Из таких ситуаций герои его фантазий выкручивались, предлагая обменять удовольствие для гоп-компании на жизнь и относительную целостность любителя ночных приключений.       Кароче, завелся наш малыш с пол-оборота.       Страшно было не по-детски, чего уж там. От мысли, что сейчас доебавшиеся гопники раскусят его ложную сущность и отпиздят так, что мать родная не узнает, живот сводило спазмом ахуительного ужаса.       Но был ведь и выход! Можно притвориться слишком пьяненьким бревном, глядишь не позаряться на его отсутствующую пизду и просто отымеют в рот. Как он и мечтал, ага.       Ой, ну хватит моралей! Можно подумать вас никогда в жизни не посещали грязные фантазии!       Кароче, пока высокая пьяная блядь нерешительно мялась на своих шпильках и кусала пухлые губы, пацаны все решили за нее.       Горластый, что очевидно был заводилой, подошёл и подцепил даму под локоток с елейным предложением:       – Малая, не хочется продолжить вечерок в нашей веселой компании? У нас для тебя найдется пара бутылочек пивка!       Хенджин что-то невнятно промычал на грани слышимости, понимая, что светить своим куда более мелодичным, чем у лапающего парнишку гопника, но все же мужским голоском не стоит.       Главарь в ответ сально ощерился оскалом жёлтоватых кривых зубов и одобрительно прогудел:       – Да ты совсем в зюзю, малышка. Не ссы, выпьешь с нами, развлечешься, а потом проводим до дому. Мы своих не обижаем! Хотя я вот тебя что-то и не припомню... Ты с двесте шестнадцатого дома или двесте десятого?       Конечно, блядь, этот урод не помнил такой малышки на своем районе! Не привык, видимо, заглядываться на малышек с яйцами!       Момент, когда эти самые яйца Хенджину решат отрывать за ненадобностью, стремительно приближался.       Паника нарастала, заставляя трезветь, но и ебаное возбуждение тоже.       К своему ужасу Хенджин ощутил, как член в штанах стремительно наливается кровью, грозя выскользнуть из своего укрытия и явить себя миру, сквозь тонкий блестящий гипюр.       Это будет полный пиздец.       Ему просто не жить после такого.       И этот факт только увеличивал дурацкую реакцию парня на стресс.       А тем временем горластый, уже не стесняясь, щарил по стройной фигурке "девушки" лапищей, будто норовя ускорить приближение момента разоблачения.       Перед глазами глупого пьяного парнишки вставали пошлые картинки того, как горластый опускает его на колени и спускает свои штаны, выправляя наружу вонючий волосатый хуй. Как он пихает этот самый хуй ему в рот, заставляя насаживаться до самой глотки и выбивая слезы из глаз. Как руки какого-нибудь из других парней тем временем приподнимают Хенджина за талию и стаскивают белье, чтобы пристроиться сзади и тоже получить свою порцию удовольствия.       От этих идиотских картинок глаза непроизвольно закрывались и закатывались, а рот наполнялся слюной.       Все это было ужасно стыдно, страшно и неловко. Сердце в груди колотилось как бешеноe, а руки дрожали от ужаса и адреналина.       – Эй, подруга, ты ваще живая? – окликнул улетевшего в стратосферу ебливых мыслишек Хенджина горластый.       Парень нервно закусил губу и пару раз кивнул, мечтая провалиться сквозь землю и, в то же время, оказаться в крепких объятиях вонючего пьяного мужлана рядом с собой.       Тот будто понял невербальные сигналы своей "новой пассии" и присосался к пухлым губам развязным слюнявым поцелуем, буквально пожирая рот Хенджина и пихая едва не до самых гланд свой мерзкий язык с привкусом перегара и пепельницы.       От этих действий парня повело ещё сильнее. Кажется, пути назад уже просто не было. И судьба выпала, видать, бедному, хоть и очень тупому, Джину быть изнасилованным, а затем и избитым до смерти за свое не женское происхождение, буквально в двух шагах от родного дома.       И тут собачий лай оторвал горластого от приятного занятия.       Он недовольно обернулся к шавке за спиной и зло буркнул:       – А ну, пошла!       Однако вместо лая ответ вдруг пришел человеческим голосом:       – Что это вы тут делаете посреди ночи с юной леди, ребятки?       Хенджин почувствовал как умирает.       Лучше бы его выебали трое алкашей в подворотне и оставили подыхать, чем тот стыд, что переполнял сейчас до краев.       Ведь голос говорившего он узнал бы из тысячи.       За его поруганную честь решил вступиться сам невъебически ахуенный господин Бан Кристофер, мать его за ногу, Чан.       Ну, каков пиздец?