фелнетты/бенликсы

Помутненное сознание уже не оставляет и надежды на полезную идею. В моей голове стоит лишь одна мысль, она же цель - “достать мыло”. Эти два слова в черепной коробке мигают неоновыми цветами, пульсируют, мигают и воют сиреной. Хочется заткнуть собственный не работающий уже мозг. Коридор передо мной расплывается, качается и вытягивается, становлясь бесконечно длинным. Мышцы и кости отдают болью от любого движения, от каждого шага суставы тянет и будто ломает. Мне жарко и холодно, меня кидает из стороны в сторону. Шаг. В голове что то взрывается с новой силой. Шаг. Я чувствую как приближается к горлу приступ рвоты и пытаюсь ускориться. Шаг. Я не помню где нужная дверь, все как назло одинаковые. Ни таблички, ни надписи, хотя в таком состоянии я бы вряд ли что то прочитал. Шаг, второй. В висках пульсирует боль. Шаг. Спотыкаюсь и почти падаю, успеваю схватиться второй рукой за стену. Мне нужно мыло. Шаг. Падаю на ближайшую дверь и вваливаюсь в помещение. Мне повезло, это уборная. Я запинаюсь о собственные ноги, которые кажутся чем то чужим, инородным и мне не принадлежащим. Боль от удара о пол особо ситуации не меняет. Мне все так же хреново. Ползу к толчку, хватаюсь за него онемевшими пальцами, подтягиваюсь и меня выворачивает. Внутри будто больше ничего нет, но я снова чуть не выблевываю кишки. Кое как приподнявшись, я тянусь к заветному шкафчику. Цепляю ручку и срываюсь, снова падаю. Чувствую, как из носа течет и капает кровь. Боль смешивается с другими представителями этого “чудесного” ощущения. Предпринимаю новую попытку достать наркотик. В глазах темнеет и я кое как переворачиваюсь. Я пылаю и замерзаю. Я не чувствую конечностей. Перед угасанием сознания мелькает последняя мысль: надеюсь сюда никто не придет и я просто сдохну в этой чертовой уборной. Как только я приоткрываю глаза, меня ослепляет свет висящей надо мной лампы. Я жмурюсь и слышу чьи то тихие шаги. Я снова прозреваю и, поморгав, вижу над собой кого то. Глаза слезятся и я не могу рассмотреть хотя бы лицо. Тонкие прохладные пальцы убирают с моего лба спутанные волосы и их обладатель (обладательница?) наклоняется. Я вижу усталое лицо Феликса и пытаюсь привстать, на что в голове снова вспыхивает боль. Я морщусь и замечаю темные круги под глазами Хониккера. Опять ночами не спал? Его бледное лицо выглядит недовольным. Очень недовольным. Он открывает рот и я уже готовлюсь выслушивать тираду о том, какой я непредусмотрительный, беспечный, еще много слов которые я наверняка даже не пойму или не услышу, и вообще что я мылозависимый идиот. - Я же говорил снижать дозу постепенно. Я немного выпадаю из реальности и моргаю пару раз. Я точно не оглох? Где десятиминутный монолог о моей безмозглой персоне? - Постепенно снижать дозу значит равномерно уменьшать количество поглощаемого тобой мыла, а не резкое абсолютное прекращение его появления в твоем рационе. Он привычным жестом трет переносицу и вздыхает. - Ты так самоубиться решил или что? Я понимаю, мозгов у тебя мало, но они все же есть! Я облегченно выдыхаю. Вот он, мой мистер Хониккер, начинает вести себя как обычно. - Чего ты молчишь? У тебя атрофировались последние клетки мозга? - в голосе проскальзывают нотки раздражения и я решаю все же подать голос. - Это ты меня оттуда вытащил? Феликс явно ожидал оправданий или, как минимум, вопроса по типу “есть ли у тебя мыло?”. Я со странным удовлетворением наблюдаю, как меняются эмоции на его худом лице. Раздражение, удивление, усталость и снова раздражение. Руур какой то получается. - Я, кто еще! У всех своих забот хватает, и у меня, вообще то, тоже. Я смотрю на его тонкие светлые слабые руки и представляю себе картину, как покрасневший от напряжение Феликс тащит меня за ноги в свою комнату. Усмехаюсь собственной фантазии, что, конечно, не ускользает от внимательного взора стоящего надо мной. - Что смешного? - в голосе начинает звучать сталь и я спешу стушеваться. - Прости, великодушный, мой грех. Прости, мистер Хониккер, меня за все, чем я тебе мешаю. Феликс страдальчески вздыхает и прикрывает лицо рукой. - За что ты мне такой достался? Я мечусь между “чтоб жизнь медом не казалась” и “за все хорошее” и выбираю второе, ведь жизнь у него и так не сахар. - Еще один лишний звук и этот скальпель окажется у тебя между ребер. - мистер Хониккер быстрым движением запястья вытаскивает поблескивающий на свету мединструмент. - Прошу, боже, прощения.. - снова начинаю я и почти ловко уворачиваюсь от лезвия. Кое как поднявшись в сидячее положение, я осматриваюсь вокруг и прикрываю глаза, чувствуя головокружение. Феликс тут же убирает скальпель и подает мне стакан воды. Судя по всему, заранее подготовленный. Как мило. Пока я отпиваю, мистер Хониккер присаживается за мной и опирается лбом о мое плечо. Он явно устал и я решаю больше его не доводить. Сегодня, по крайней мере. Отставив стакан, я наощупь нахожу его ладонь и немного сжимаю пальцы. Феликс же вдруг тихо всхлипывает и обнимает меня со спины. Я накрываю его лежащие на моем животе руки своими и вслушиваюсь. Вроде не плачет. Даже такие мелочи мистер Хониккер позволяет себе очень и очень редко. Его дыхание немного дрожит. Я поглаживаю его прохладные ладони и вдруг понимаю, какой он на самом деле хрупкий и нежный. Захотелось вдруг защитить Феликса от всего мира. Чувствую легкий стыд, ведь это он меня постоянно от всего спасает. Передозы, укусы пауков-мутантов, осмотры глазной чумы, ломки, обычные порезы, которые даже особого лечения не требуют, он аккуратно обрабатывает и заматывает бинтами. - Беннетт, пошли спать. - его сиплый, дрожащий голос добивает меня окончательно. Я не быстро поднимаюсь и подаю ему руку. Он берется за нее, но слишком осторожно, явно считая, что после ломки я умру от любого касания сильнее дуновения ветерка. Так и не отпустив мою ладонь, он легонько тянет меня в сторону кровати. Я повинуюсь, хотя думал, что меня отправят в мое помещение для сна. Не сильное головокружение отступает, когда усталый Феликс притягивает меня к себе и прижимается, свернувшись в позу эмбриона. Я аккуратно обвиваю его руками и сам начинаю чувствовать сонливость. Смотрю на слегка нахмуренное лицо мистера Хониккера с синяками под глазами и сгорбленные плечи. Прикрываю глаза и придвигаюсь поближе. Нежное тепло окутывает меня со всех сторон и я тихо дышу в пропахшие формалином и лекарствами волосы. Неосознанно поглаживаю согнутую спину мистера Хониккера, который уже еле слышно посапывает. Его дыхание выравнивается и я снова чувствую вселенскую нежность и любовь к этому маленькому существу.