chasing that feeling

—Вставай скорее!—будит её Джимин. —Что случилось?—встаëт с кровати заспанная Рюджин. —Сейчас будет обыск, с каждого дома заберут всех женщин и девушек, а потом поведут на главную площадь,—суетится Джимин, причëсывая дочь. —На кой чёрт?—возмущается Рюджин и айкает, когда мама слишком сильно чешет ей волосы. —Не ругайся,—цокает старшая Шин, заплетая дочери волосы,—Проверять будут, кто ведьма, а кто нет. —Господи,—Рюджин подскакивает с места, выбегая на улицу. Джимин кричит ей, чтобы та остановилась, иначе её поймает стража и будет хуже. Шин не слушается, выбегая на улицу и сразу же видя толпу девушек и сопровождающих их стражников. Девушка прячется за стену, высматривая в толпе Юну. Найти её не составило труда. Младшую вели в самом начале, от чего подобраться к ней было трудно. Шин кусает губу, судорожно думая что делать. —А ты что здесь делаешь?—спрашивает Карэн. —Зачем ты сдала Юну?!—злится Рюджин, идя на женщину. —Я не обязана перед тобой отчитываться,—хмыкает Карэн,—Стража тебя не тронет, так что я бы советовала пойти на площадь и ждать. —Чего ждать?—кричит Рюджин, но женщина уходит. Шин рычит и бежит на площадь. На площади уже стоят несколько столбов со стогами сена. Нескольких девушек привязывают к столбу на несколько узлов, остальные остаются на площади. В числе привязанных оказывается и Юна. Старшая порывается бежать к ней, но её останавливает мужская рука. Рюджин дёргается, пытаясь вырваться, но это не помогает. Стражник только надевает на неё наручники, бормоча что-то про арест за измену государю. Загорается факел. Шин застывает. Столб за столбом загорается, на площади слышны крики девушек. Стражник подходит к Юне. Младшая смотрит на Рюджин, слабо улыбаясь. Рю дышит чаще, мотая головой. Пусть Юна что-то придумает, пусть сделает хоть что-то! Но Юна ничего не делает. Сено загорается и подол платья Юны горит вместе с ним. Юна молча плачет, продолжая улыбаться. Пламя пожирает её, кусая кожу, оголяя мясо. Шин сжимает челюсти, когда пламя касается лица. Рюджин отворачивается. Ей не хочется запоминать Юну такой. Крики стихают, слышен треск костра. Брюнетка задушенно вскрикивает, пиная стражника от чего тот отлетает к стене. Рюджин бежит за пределы деревни. Руки в наручниках нещадно болят, металл неприятно натёр кожу и девушке кажется, будто кровь стекает по запястьям. Это не волнует. Волнует Юна. —Неужели..Ты действительно умерла?—тихо говорит Рюджин, начиная шагать медленнее. Она идёт по какому-то лесу,—Не может быть. Шин идёт долго. Она доходит до сиреневого поля. Сердце разрывается. Куст сирени завял. Родное место. Она хотела посидеть с Юной здесь ещё раз. Хотя бы один. Но этой возможности им не дали. Если бы Рюджин была мужчиной, она бы смогла спасти Юну? Если бы Юна была парнем, её бы ведь не тронули? Почему мужчин уважают больше? Рюджин искренне надеется, что Юна права. Что есть мир, где мужчины и женщины равны. Может, вообще есть мир, где на костре сжигают мужчин, а не женщин. Рю оступается. Перед ней обрыв. —Я не помню, чтобы здесь был обрыв,—растерянно хмурится Шин. —Его и не было,—голос Юны. Рю оборачивается. —Юна?—растерянно шепчет старшая. —Да, это я,—улыбается Юна. —Но ты же...Сгорела,—мотает головой Рюджин, не веря. —Сгорела,—соглашается Юна,—Но я пришла забрать тебя. Ты ведь пойдёшь со мной? —Куда? —В другой мир,—загадочно отвечает Юна,—Там, мы будем счастливы. И не нужно будет скрываться. —Правда?—Рюджин удивляется. —Правда. —И как я пойду? У меня наручники ведь,—Рюджин приподнимает руки. —Просто прыгай. И Рюджин прыгает в пропасть. Джимин долго ищет дочь. Стража пыталась помочь хоть как-то, но девушку найти не могут. Джимин не понимает, куда та могла сбежать. И с кем. Женщина идёт вместе со стражей к яме. Яма скорее походила на обрыв, из-за взрыва, который был здесь. А взрыв был из-за частых войн. Взгляд Джимин цепляется за силуэт внутри обрыва. Туда скидывают останки сгоревших ведьм, но почему-то Джимин просит факел у стражи и подходит к краю обрыва. Туман освещает острый камень. Джимин осознаёт спустя пару мгновений. Мёртвая Рюджин. Скала проткнула её тело насквозь, а изо рта хлынула кровь. —Доченька...—Джимин всхлипывает, зажимая рот рукой. —Всё хорошо, Рюджин,—Юна протягивает девушке руку. Они идут по светлому коридору,—Я с тобой.