Анафема

      Со всех сторон они оказались окружены серафимами. Люцифер, ни секунды не мешкая, перегородил собой Лилит, угрожающе раскрыв все пары крыльев. Лилит же, несмотря на испуг, всем видом старалась не подавать этого, а когда чуть поодаль заметила бывшего мужа подле двух серафимов, то и крупицы страха не осталось внутри нее, Отвращение и злоба перемешались внутри ее, и она была готова прямо сейчас вцепиться в его шею и накормить червивой землей. Адам стоял в простеньком белом хитоне в пол и странно посматривал на них как бы исподлобья: разочарование и обида смешались на его остром лице. Не сразу Лилит приметила золотой нимб над его головой; в отличие от нее он был уже мертв.       В ответ на предупредительный взмах крыльев Люцифера ангелы призвали копья и направили их на виновных. Один их божественный свет обжигал глаза, что же говорить о том, кто прочувствует на себе весь потенциал священных оружий?       Из десятков пар глаз грознее всех смотрела Сера. Все еще не пришедшая в себя, зрачки ее трепетали от ярости, и вновь раздалось оглушительное многоголосие: — Мы доверились тебе, Люцифер Морнингстар. Мы простили тебя отнюдь не раз и не два — и вот, чем ты отплатил нам! Это самодурство и непослушание… стоило сразу пресечь на корню пагубные мысли внутри твоей головы. Я лично относилась к тебе с любовью и уважением, а ты…       Лилит осмелилась возразить первой: — Да разве это назвать любовью?.. — Молчать! — отчеканила Сера. — Что касается тебя, Первая Женщина — нет тебе прощения, и никакая исповедь не откроет тебе врата в Райский город. Неведомо мне, Люцифер ли заразил тебя своенравием, или ты сама по себе уродилась слишком восприимчива ко всему темному и губительному… это уже не важно. То, что в тебе взращивается, уже не остановить. Ты — источник всемирного греха человеческого, и за это ты должна быть стерта с лица Земли, дабы скверна не распространилась всё дальше.       В горле у Лилит застрял комок возмущения, а страх с новой силой накрыл ее. Однако теперь Люцифер нашелся, что сказать верховной. Лицо его скривилось от ярости, и он зловеще процедил: — Ты можешь упоминать меня, как угодно. Самыми гадкими и оскорбительными словами. Но Лилит… клянусь, если вы тронете ее хотя бы пальцем, — с каждым словом голос его становился все тверже и громче, пока он окончательно не перешел на многоголосый крик, — я убью каждого из вас.       Сера, несмотря на то что разделяло их некоторое расстояние, инстинктивно отшатнулась от разгневанного серафима, перья которого стремительно окрасились в алый цвет людской крови. Глаза Люцифера наполнились чем-то того же оттенка; он больше не был похож на ангела. Пути назад больше не было, оба это поняли, а Сера взмахнула рукой, отдавая молчаливый приказ.       Земля под их ногами стремительно искажалась и расползалась, пока Люцифер не догадался, что Сера открыла портал в неизвестное место. Копья градом посыпались на них: Люцифер в последний миг успел подхватить Лилит и огородить от шквала атак. Как бы Люцифер не старался укрыться от ангельской стали, она находила цель и вонзалась в мощные крылья: одной парой он прикрывал беззащитное тело Лилит, двумя другими пытался отбиваться и уворачиваться, при этом умудряясь не позволить раскрывшейся пасти бездны схватить его за край одежды.       Он паниковал, и из-за паники этой допускал ошибки. Мысли противно копошились в его голове, а ухватиться за какую-либо почти не выходило. Мимолетно Люцифер думал о не виденной ранее ужасающей дыре, тьма которой все норовила схватить возлюбленных и утащить в недра беспросветной пучины. Он думал о том, как обезоружить хотя бы несколько серафимов. Он думал о том, как сохранить жизнь любимой Лилит.       Люцифер думал о том, что здесь они и встретят свою погибель.       Изворачиваясь из последних сил, он сумел воззвать к телепортации. Желаемого эффекта она не дала — перенесло их всего в паре километрах от поля боя, — однако ж это самую малость давало время передохнуть; магия высосала нереальное количество сил. Люцифер с трудом удержал Лилит на руках и торопливо выпустил из объятий на землю, наспех возводя щит из звездных сияний вокруг нее. Очухавшись от молниеносной смены ситуации, Лилит решила уж было вернуться к нему, но невидимая преграда не дала ей приблизиться. Слезы хлынули из ее темных глаз, она бесполезно стучала о купол и умоляла: — Выпусти меня! Если я и погибну, то только вместе с тобою! Люцифер, скорее же, убери эту чертовую штуку!       Лилит печально смотрела на то, как тяжело вздымается его спина в такт рванному дыханию, а крылья мертвым грузом волочатся по пыльной земле; Люцифер почти выбился из сил. Он обернулся на ее зов и одарил мягкой успокаивающей улыбкой. Щит беспрепятственно пропустил его ладонь внутрь, которая огладила мягкую щеку Лилит, смахивая пальцем кристальные слезинки. Тихим ласковым шепотом Люцифер произнес: — Я люблю тебя, милая. И больше всего на свете я хочу, чтобы ты продолжала жить. Когда сила щита ослабнет, беги отсюда как можно быстрее и не смей оглядываться, — он коснулся кончиками пальцем ее лба, и мягкое свечение чуть обожгло лоб. — Теперь ты знаешь, как вернуться обратно на Землю — она станет твоим убежищем.       Как бы не визжала в исступлении Лилит и не впивалась в его запястье, Люцифер преспокойно высвободился и взлетел. Она истошно кричала вслед: — Не покидай меня! Нет, нет! Прошу тебя!       И еще множество подобных слов, что потонули позади, пока Люцифер возвращался на встречу своей гибели. Разум пустовал, не осталось в его голове сомнений или сожалений: ничего, кроме желания защищать любимую, сражаясь до последнего вздоха. Удивительно, но именно это и открыло серафиму второе дыхание: ярость больше не ослепляла, голова сталась холодной. Люцифер старался читать противников, предугадывать их следующие действия, но численное превосходство все еще не было на его стороне. Вскоре усталость и кровопотеря напоминали о себе, и титанических усилий стоило ему игнорировать боль в рванных уродливых ранах и судороги в крыльях. Люцифер рвал и метал, выдирал крылья, выдавливал глаза и вгрызался в глотки. Каким бы непомерным не являлось его желание перебить всех и каждого, пожрать душу Адама и превратить Серу в космическую пыль, запас сил и ангельских умений иссяк в один момент — неожиданно и бесповоротно. Люцифер камнем устремился вниз и тяжеленой тушей распластался на непривычно ледяной земле, аккурат в каком-то метре от края портала в ничто. Перед тем, как сознание покинуло его, ему привиделись теплые руки возлюбленной.       Лилит же, едва только мерцание щита послабилось, нечеловеческой силой разбила его и устремилась наутек, но не той дорогой, которую ей показал Люцифер. Она бежала, не обращая внимания на изодранные ступни, и утирала остатки противных слез слабины. Сама не ведая, что творит, она продолжала нестись стремглав, совершенно не обдумав план. Ее замучила гамма чувств, что вертела ее кишками, мозгами и сердцем, и она силой воли заперла их все, оставив только железобетонную решительность. Лилит не волновали смерть, возмездие и кара ангельская. Все, чего она опасалась — не успеть к Люциферу и оставить его одного в трудную минуту. И опасения ее сбылись.       Она завидела его тело и заставила себя бежать еще быстрее, но серафимы оказались проворнее. Выжившие нависли над ним и не рисковали подойти вплотную — ждали Серу и ее приказы. Набрав в легкие побольше воздуха, Лилит вскрикнула: — Прочь!       Эффект неожиданности сработал, ангелы отшатнулись, как от проказы, и она подскочила к Люциферу, склоняясь над ним и злобно зыркая вокруг: — Не подходите! Или я… — Ты — что?       Сера воспарила рядом: из всех пар глаз осталась только одна на лице, и свечение их заметно поубавилось; она чуть пришла в себя. Обшарпанный вид Лилит вызывал жалость и презрение одновременно, и Сера продолжила морально наступать: — У тебя нет ни сил, ни умений Люцифера. Ты не способна защитить саму себя. Лилит, — со сталью отчеканила серафим, — отдай нам его и, дам слово, он будет жить.       Сжав крепче плечи Люцифера, она прошипела с таким ядом в голосе, что, казалось, он закапает изо рта вместе со слюной: — Никогда. Вы не получите и бороздки с его пера. — Эгоистичное дитя. Неужели ты готова пожертвовать его жизнью, идя на поводу своих нечестивых прихотей? Первая Женщина, я предупреждаю в последний раз: если тебе вздумается в который раз отбросить повиновение, мы растерзаем твою душу в клочья и распылим в космическое пространство вместе с Люцифером. Однако если же ты сдашься, то я дарую тебе милость в виде позволения решиться на обдуманный и истинно волевой поступок — шагнуть в Преисподнею. А Люцифер останется в живых, видят небеса мои благочестивые намерения!       Лицо Лилит скривилось в презрительной ухмылке, и последние фразы остались за ней: — Твои лживые слова стократ хуже нашего грехопадения, Сера. Мы выживем, и, обещаю, конца и края не будет мучениям вашим.       Прежде, чем кто-то из серафимов сумел что-либо предпринять, Лилит упала в чернильную яму, крепко прижимая к груди Люцифера. Контрастный жар вперемешку с холодом обжег тела, тьма окутала и окончательно поглотила души, питая и отравляя одновременно.       Неясно, сколько прошло времени, но когда Люцифер открыл глаза, он не сразу сумел сообразить, что происходит. Вокруг раскинулись терракотовые земли, словно выжженные нескончаемыми пожарами, а в воздухе витал стылый запах озона. Небо затянуло кроваво-красными облаками, а пульсирующая боль в голове эхом отзыввалась в ушах. Поерзав, он из тысячи опор узнал мягкость тела Лилит, и спешно подорвался, игнорируя задеревенелое тело: — Лилит, любимая, ты жива! Но что… ты… что с тобой?!       Она была на себя не похожа: белки глаз отдавали сиреневым оттенком молодой лаванды, а сами глаза столь сильно потемнели, что даже зрачка было теперь не отличить, не присмотревшись как следует. Губы ее из здорово-розовых переменились в черные, как смоль, но то, что первее бросилось в глаза — рога. Огромные, закрученные, фиолетовые рога, растущие прямиком из макушки. Что-то переменилось в ней кроме внешних проявлений, Люцифер не сумел сразу уловить это в ее взгляде и жестах. Запоздало он понял, что и сам он — больше не он. Что-то сталось с их сердцами, и не совсем ясно было, к добру ли это.       Так много вопросов крутилось в голове, однако они все развеялись, стоило Лилит по родному прижать возлюбленного к груди. Она тихонько прошептала: — Ах, как же я скучала по твоему голосу. Как боялась, что ты покинул меня навсегда. Милый мой, дорогой…       Люцифер крепко обнял ее в ответ, всем телом прижимаясь к ее груди. Он отпрянул для поцелуя, а Лилит с удовольствием ответила на него. Когда момент воссоединения закончился, он еще раз внимательно разглядел ее и восторженно подытожил: — Ты безупречна. Эти рожки невероятно тебе к лицу.       Лилит зарделась и смущенно посмеялась, чуть касаясь их рукой: — Не сразу удалось свыкнуться. Ты тоже выглядишь прелестно. — Я тоже?..       Люцифер поднял ладони и ощутил над головой что-то твердое, дважды изогнутое из сторону в сторону — рога! В замешательстве он ощупал всего себя, и преображение крайне удивило его: черных хвост с острым кончиком, который метался туда-сюда, новый цвет оперения и адское пламя над смольным нимбом — к такому он оказался не готов. Видя, как переживает Люцифер, Лилит поспешила подобрать слова утешения: — Ну же, дорогой, все в порядке. Это новые мы –нужно это принять. Смотри, у меня тоже есть хвостик.       Лилит высвободила его и обвилась вокруг Люциферовского. Непривычные, но приятные ощущения током пробежались по крестцу. Лилит умиленно разулыбалась и продемонстрировала то, как она умеет прятать рожки. — Забавно, не правда ли? Но мне теперь они по душе, и мне незачем скрывать такую красоту.       Полыхая от стыда, Люцифер наконец взял себя в руки и постарался свыкнуться с новшествами в теле. Лилит предположила, что прятать эти особенности почти тоже самое, как он ранее прятал свои крылья, и — о чудо! — получилось. Они баловались некоторое время, однако оттягивать разговор было некуда. И Лилит ровным, несколько холодным тоном пересказала все события: от момента, когда Люцифер проиграл, до настоящего времени.       Рассказ начался с того, что Лилит пробудилась после грехопадения в объятиях Люцифера, хотя помнила, что было все наоборот. Смутным воспоминанием некогда было возрождаться — падшие находились в чьей-то компании. Бесформенные студенистые существа цвета обсидиана стояли поодаль и издавали мерзкие звуки, смесь из стенаний и писка доносилась до ушей Лилит. Попытки разбудить Люцифера ничем не кончились, и до чертиков перепуганная женщина вновь бросилась огораживать бездыханное тело, готовая дать отпор, но тем временем незнакомцы атаковать не спешили. Они бездействовали и будто чего-то ждали, нервируя и выводя из себя своими стонами. Она прогоняла их, вежливо умоляла оставить в покое, угрожала, а одного даже попыталась ударить — рука прошла сквозь, и на коже осталось чувство жара. Не ведая, сколько прошло времени, вскоре Лилит обратила внимание на то, что с телом ее что-то не так: голова оставалась тяжелой не потому, что пухла изнутри — это уже давно прошло, — а потому, что она была физически тяжелой. Реакция на рога у нее выдалась почти такая же, как и Люцифера.       Незаметно для сознательной Лилит и бессознательного Люцифера тела их претерпевали метаморфозы. Лилит, ожидая пробуждения любимого, догадалась намурлыкивать под нос мелодии. Существа тут же откликнулись: тела их стали дергаться в припадках, а стенания перерастали в более-менее членораздельные звуки. Стоило женщине замолкнуть, как они возвращались в первоначальный вид. И тогда Лилит пела, пела долго и громко, пока посторонние не растворились в воздухе.       Люцифер с тревогою в сердце выслушивал ее рассказ, периодически поглаживая ладони и целуя пшеничные пряди. Внутри он корил себя за бездействие — пусть и не по его воле, тем не менее, легче ему не становилось. Женщина приметила в его лице самоупрек и мягко добавила: — И ничего со мною страшного не приключилось, я жива-здорова, видишь, милый? Когда твои раны исцелились, — продолжала она, — я хотела оставить тебя ненадолго и осмотреться, но тут же отбросила эту эгоистичную мысль. Я бы никогда себе не простила, случись чего, а меня рядом след простыл. Кому ведомо, кто эти создания и что ими движет… правда, они вовсе не желали нам зла… — Это грешники, — задумчиво пробубнел Люцифер и тут же извинился за то, что перебил ее. — Старейшины, полагаю, создали новых людей для противостояния Великому Злу. И не все из них попали в Рай, я думаю. Мы в Аду, моя дорогая Лилит. В самом чреве сосредоточений мук и кошмаров, и нам не удастся вернуться назад. — Пускай, — громко ответила она. — Я не желаю возвращаться к тем, кто посмел глумиться над нашей честью!       Лилит рывком поднялась, пока Люцифер недоуменно глядел на нее снизу. Она уперла руки в бока и властно проговорила: — Если правыми окажутся твои суждения о грешниках, то цель наша — создать для них новый дом, здесь, в Аду. Защитить их души от нескончаемых пыток временем и пустотой. Мы выжили при падении, мы не переродились в уродливые массы. Мы были избраны тьмой. Ты и я, мой Люцифер — станем их правителями. Скажи мне, дорогой, готов ли ты к этому? Позволишь ли мне стоять за тобой, м, Король Ада?       С восхищенным сиянием в глазах серафим поднялся с колен. — Мир мой, — наконец смог проговорить он, — о чем ты? Мы встанем вместе, плечом к плечу, и даже думать больше не смей о том, чтобы встать за моей спиной — мы равны с самого начала и до конца. Я смею подметить, что ты чуточку сильней — пленительные воля и решимость сразили мое сердце наповал.       Лилит сдержанно посмеялась очаровательному комплименту и с удовольствием вложила свою ладонь в его; они двинулись вперед, навстречу новому началу и новой жизни в Преисподней.