Ошибка

      Кащей устало вздыхает, подпирая голову рукой. Перед ним раздражённая Марго мечется, переворачивая весь свой шкаф вверх дном в поисках подходящего, по её мнению, наряда на свадьбу Наташи и Вовы. Со дня, как Суворов попал в больницу, прошёл уже месяц. На улице всё более-менее спокойно, и переносить дату свадьбы больше не было смысла, хотя рана Володи до конца пока не зажила. Но он всех, в том числе и врачей, убедил, что здоровее его нет никого и можно хоть сейчас в космос лететь. Наташа, имевшая образование медсестры, с ним не согласилась, конечно, но виду не подала: то ли уж очень замуж хотела, то ли слишком сильно словам Суворова верила, несмотря на очевидные факты.       Сам Кащей в их дела не лез: не до этого ему было. Помимо того, что за пацанами следить нужно было, да и порядком на улице, так ему ещё и беременная женщина покоя не давала. Марго всегда была до жути упрямой, а сейчас это качество только обострилось. Благо хоть токсикоз потихоньку утихал, и она питаться нормально начала, а то ведь и правда на смерть была похожа. В дни особых обострений Кащей чуть ли не на коленях перед ней ползал, умоляя поесть, потому что угрозы на неё уже не действовали. Хотя, признаться, ещё немного, и Никита на полном серьёзе готов был привязать её к стулу и вливать еду насильно. И плевать он хотел, что нельзя так с беременной женщиной обращаться. Если это ради её же блага, можно иногда побыть плохим.       Но вот уйти с работы он её так и не убедил, хотя в финансовом плане практически полностью обеспечивал: оплачивал квартиру, покупал продукты и мог бы даже так деньги давать, но она же не попросит никогда. Девушка уверена, что его рано или поздно рядом не будет и придётся самой как-то выживать, поэтому терять свой заработок отказывается. Половину зарплаты она откладывает благополучно, остальное тратит на какие-то свои нужды. Кащей, признаться, не спрашивал никогда, куда конкретно: не рассказывает — значит, не его дело. Но брать смен она всё же стала меньше, что не могло не радовать.       — А как на счёт этого? — спрашивает девушка, поворачиваясь к нему всем телом. Никита бегло её фигуру осматривает, подмечая, что светло-голубой костюм, который она надела, прекрасно сочетался с такого же цвета глазами. Кащея этот показ мод уже утомил порядком, но он всё равно терпеливо ждёт её, не смея возникать. Градская в последнее время была излишне раздражительна, а ругаться мужчине не хотелось. Не сегодня, по крайней мере.       — Красиво, — заключает мужчина, при этом стараясь выглядеть как можно более искренним. Нет, дело было не в том, что девушке не шёл этот наряд или что-то в этом роде. Просто он и правда уже устал смотреть на то, как она меняет одежду одну за другой.       — Ты и про все остальные так сказал, — как-то по детски дуется Марго. Ей еще ногой топнуть стоит, и точно на ребёнка будет смахивать. Кащей, признаться, к её переменчивому настроению до сих пор не привык: она была то серьёзна до устрашения, то капризна до раздражения. Наташа объяснила ему это всё гормонами, мол, то ли ещё будет, но Никита уже сейчас по пачке сигарет в день скуривает, а что он будет делать с собой дальше, чтобы её не прибить, ему представить страшно.       — Потому что ты во всём хорошо выглядишь, — пожимает плечами мужчина, на что Градская лишь глаза закатывает, явно не веря в его лесть.       Девушка вздыхает устало и снова к зеркалу поворачивается, придирчиво осматривая своё отражение. Кащей взгляд от неё отрывает и рукав своего пиджака отодвигает, смотря на наручные часы. Им, по-хорошему, уже выходить пора, а Градская заканчивать со своими переодеваниями явно не намерена.       — Дорогуша, — по привычке обращается он к ней. — Это всё, конечно, очень хорошо, но нам с тобой нужно поторопиться, иначе на регистрацию мы не попадём.       Градская кивает ему, и впрямь начинает ускоряться: быстро снимает с коротких волос бигуди, пальцами слегка расчёсывая кудри, чтобы они выглядели более объёмными. Берёт в руки палетку теней и глаза коричневыми тенями подкрашивает, тем самым делая их более выразительными.       — Ты знаешь, что выглядеть красивее невесты на свадьбе — дурной тон? — усмехается Кащей, с кресла вставая. Девушка на него через зеркало злобно смотрит, что веселит его ещё больше.       Он брюнетку за плечи аккуратно хватает и к выходу тянет, не обращая внимания на её возмущения о том, что она, вообще-то, ещё губы не накрасила. Никите до её губ дела нет абсолютно, а вот тот факт, что если они не поспешат, то опоздают в ЗАГС, его действительно не радует. Девушка ему лепечет что-то без умолку, но он не слушает даже, накидывая на её плечи серое пальто. Кащей хмурится слегка, подмечая про себя, что оно для зимней Казани какое-то слишком тонкое и Градская явно в нём замёрзнет, тем более в юбке. Никита бегло шкаф взглядом окидывает, в поисках хотя бы какой-нибудь дешёвенькой шубы или дублёнки, но так ничего и не находит. Разбираться с этим времени уже нет, но потом он обязательно решит эту проблему.       Кащей белый меховой платок с верхней полки достаёт и на голову девушки накидывает, на что она хмурится недовольно и отступает от него на шаг, скидывая с себя раздражающую ткань.       — Ты что удумала? Надевай и поехали уже, — мужчина злится начинает, но Марго этого, кажется, не замечает даже.       — Платок испортит мне причёску, — Никите кажется, что она это несерьёзно и ей захотелось просто поиздеваться над ним, иначе как объяснить тот факт, что она в такую метель собралась идти куда-то с непокрытой головой, он не знает. Но брюнетка была абсолютно серьёзна и уже собиралась выходить из квартиры, как Кащей её останавливает, хватая за руку.       — Ты в окно смотрела вообще? Хочешь заболеть и в больницу загреметь, тебе же итак проблем со здоровьем мало, — шипит сквозь зубы Никита, наклоняясь к девушке ближе. Он ей и так слишком много позволял, стараясь злиться как можно меньше, но у него, признаться, быть добреньким уже сил нет. — Надевай этот грёбаный платок сейчас же.       В голосе Никиты снова этот устрашающий приказной тон, которым он обычно дела на улице решал, но никак не с девушкой разговаривал. Марго его терпеть не может, боится даже, но как по-другому до неё донести что-либо, Кащей не в курсе. Градская на него обижается явно, но нужного эффекта он достиг: она подчиняется и аккуратно вокруг головы ненавистную ткань обматывает.       — Я как лучше хочу, — произносит он, когда они идут к припаркованной возле подъезда машине. — Ты не забывай, что теперь не за себя одну в ответе. То, что ты пьешь все витаминки, что тебе врач выписал, это, конечно, хорошо, но про обычные меры безопасности забывать не надо. Если сляжешь с воспалением, ребёнку от этого явно лучше не будет.       Марго на это лишь кивает молча и отмахивает от мужчины: мол, проехали. Но на регистрацию они, конечно, так и не успели. Приехали тогда, когда все уже возле ЗАГСа стояли, ожидая выхода молодожёнов. Вокруг куча пацанов незнакомых, и Кащей понимает, что это, видимо, Домбытовские. Не зря же сестра их главаря замуж выходит, кто же такое пропустит.       Кащей просит Марго быть в его поле зрения: у них с Дом Быта, в принципе, никогда проблем не было, но предупредить всё же стоило. Но девушка его не слушает даже, ведь к ней какая-то через чур взбудораженная Диляра подбегает, пихая в руки лепестки роз и уводя с собой в толпу, Никита даже пискнуть не успевает.       Кащей к своим пацанам подходит, каждому по очереди руку пожимая. Марата рядом с ними нет, и Никита снова толпу возле дверей ЗАГСа оглядывает, замечая его там, как раз возле Марго. Ну, она возле своих, значит, в безопасности.       Никита вновь напоминает пацанам, что сегодня нужно обойтись без драк и уж тем более с Домбытовскими. Они ему кивают, но мужчина понимает: у них кровь горячая, им что говори, что нет — всё одно, задень чутка, и первые морды бить пойдут. Кащею, на самом деле, самому бы самоконтролю поучиться в некоторых моментах, но улицы это не касается, поэтому он даёт вполне обоснованные наставления.       — Какая же русская свадьба без драки? — усмехается Турбо, получая одобрительные возгласы. Никита глаза закатывает и руки парню на плечи кладёт, слегка встряхивая.       — А вот тебя я отдельно предупреждаю: не лезь на рожон. Сегодня наш товарищ женится, так что давайте не будем устраивать беспредел, хорошо?       Валера глаза вниз опускает, но всё же соглашается, хоть и неохотно как-то. Никита удовлетворённо улыбается и отпускает парня, но незаметно Зиме шепчет, чтобы, если что, тот угомонил его. Хотя знает прекрасно, Турбо если начнёт, то его ни Вахит не остановит, ни он сам, уж очень у пацана бойкий нрав.       Толпа у дверей ЗАГСа кричать начинает, и Кащей понимает: молодожёны выходят. Люди сыплют Наташу и Вову поздравлениями, кидая лепестки роз, и Никита в стороне не остаётся: как старший, по-братски Суворова обнимает, шепча, что очень рад за него. И это ведь искренне почти, несмотря на то, что вся улица теперь на его плечах. Кащей, без сомнений, с этой ролью и без Володи справится, но друга всё же будет не хватать. В самые тяжёлые моменты он был тем, кто мог вправить Никите мозги, когда тот совершал необдуманные поступки. Вова всегда был таким: надёжным, спокойным, рассудительным, не теряющим самообладания даже в самые тяжёлые времена. Кащею на самом деле будет его не хватать.       Люди потихоньку отлипают от молодожёнов, и все начинают собираться в основное место празднования свадьбы — ресторан «Юлдыз». Предварительно родители Суворова позаботились обо всём и украсили заведение шариками и цветами. Они же и рассадку гостей распределили так, чтобы обойтись без лишних недопониманий: родственники и друзья со стороны жены — по левую сторону, а жениха — по правую. Вот только почему Марго посадили рядом с Домбытовскими, а не с ними, Кащей не понял от слова совсем. Отпускать девушку к людям, которые Никите неподконтрольны, ему абсолютно не хотелось.       — Рассадка была распределена, когда вы ещё… Скажем так, не ладили, — объясняет Наташа, разводя руками. — Мы подумали, что это не совсем правильно — садить вас вместе. В любом случае Марго будет рядом с моим братом, так что всё нормально. Я за него ручаюсь.       — Нет, — наотрез отказывается Кащей. — Поменяйте её с кем-нибудь и посадите к нам. Она должна быть в поле моего зрения.       Наташа явно злиться начинает, пытаясь объяснить Кащею, что это невозможно: все сидят так, чтобы было комфортно, но он её слушать отказывается. Градская мужчину одёргивает, намекая, что его непонятные возмущения — уже слишком.       — Прекрати, — шипит она Кащею. — Мне без разницы, с кем сидеть, я всё равно никого не знаю, так что хватит портить всем настроение из-за такой глупости.       Кащею её отпускать в логово негласных врагов не хочется, но Марго упрямая же до безумия, поэтому прямо перед его носом разворачивается и уходит в противоположную сторону. У Никиты на лице желваки играют, но ругаться уже и впрямь смысла нет: она будет сидеть там просто назло ему. Кащей за всё время их знакомства выучил её целиком и полностью, и злить его — определённо её любимое занятие. По правде говоря, друг друга они стоят, наверное, поэтому судьба их и свела однажды. Решила поиздеваться таким образом, не иначе.       Никита выпивает уже вторую по счёту бутылку водки и даже особо не следит, что происходит вокруг: ни за многочисленными глупыми конкурсами, ни за поздравлениями, ни за подарками, которые преподносят Наташе и Вове. Он взглядом спину Марго прожигает, на которой, почему-то, периодически оказывается рука брата Наташи — Жёлтого. Он весь вечер крутится вокруг неё, то какие-то напитки предлагая, то, по всей видимости, шутя. Кащей, что он ей там так увлечённо рассказывает, не слышит, конечно, но, судя по тому, как Градская задорно смеётся, ей нравится. Никиту от этой картины подташнивает немножко, но он стойко терпит и ничего не предпринимает, потому что знает: Марго это делает специально. Она прекрасно осознаёт, что ему это не понравится, но всё равно продолжает, испытывая нервы мужчины на прочность. Кащей — собственник, и это проявляется во всём: даже на девушке, с которой его связывает общий ребёнок, которого он никогда не хотел.       Мужчина вспоминает, что совсем недавно давал наставления своим пацанам о том, чтобы не устраивали драк с Домбытовскими, но, признаться, если всё продолжится в том же духе, зачинщиком мордобоя будет он. Потому что Жёлтый уже как-то непозволительно близко находится к Марго, и у Кащея так кулаки и чешутся это исправить. Сидящий рядом Зима всё это раздражение чувствует будто, и уже несколько раз спрашивает, в чём проблема, но Никита лишь отмахивается, выпивая очередную рюмку водки.       Терпение кончается, когда тамада объявляет медляк. Потому что Вадим к Градской руку тянет, приглашая ту на танец, и у Кащея от этого окончательно сносит крышу. Он на месте больше сидеть не может, и быстрым шагом идёт в другую сторону зала, минуя уже столпившихся людей. Девушка даже не успевает ответить на приглашения Жёлтого, как Никита хватает её за руку, грубо разворачивая к себе.       — Дорогуша, — наигранно-сладко произносит Кащей, улыбаясь. — Пошлика-ка потанцуем с тобой.       Девушка всю эту наигранность видит прекрасно и хмурится, не двигаясь с места.       — Кащей, — обращается Вадим к мужчине, складывая руки в карманы своих широких брюк. — Какие-то проблемы?       — Никаких проблем, — уверяет Никита, не убирая улыбки с лица, которая уже больше походила на оскал. — Я просто забираю своё.       Кащей разворачивается и грубо девушку за собой тянет, но останавливается, когда чувствует сопротивление. Никита оборачивается и видит руку Жёлтого, что с силой вцепилась в запястье брюнетки.       — Марго, если он принуждает тебя идти с ним, ты скажи, мы решим эту проблему, — произносит глава Дом Быта, слегка наклоняясь к девушке. Никита челюсти с силой сжимает и шаг вперед делает, явно намереваясь объяснить, кто здесь является проблемой на самом деле, но Марго его останавливает, с силой надавливая ладонью мужчине на грудную клетку.       — Всё нормально, — уверяет девушка, поворачиваясь к Вадиму.       Мужчина ей, кажется, не верит, но руку всё же отпускает. Кащей её подальше от него утягивает, излишне грубо как-то, но ему всё равно: алкоголь в мозг ударил, отключая всякие тормоза. Никита её к себе с силой прижимает, кладя руки на талию. Голову ниже опускает, опаляя девушку горячим дыханием с явными нотками алкоголя.       — Какого чёрта ты творишь вообще? — злится Градская, слегка отстраняясь.       — Это у тебя нужно спросить, — отвечает мужчина, сжимая талию девушки в своих руках сильнее. — Думаешь, можно играться со мной и тебе ничего за это не будет? Пока ты мать моего ребёнка, будь добра веди себя соответствующе, а не вошкайся с кем попало.       Девушка брови вскидывает возмущённо и вырваться из объятий Кащея пытается, но всё без толку: мужчину это раззадоривает лишь сильнее.       — Да какая тебе вообще разница, — словно змея сквозь зубы шипит Градская. — Ты ведь меня даже не любишь. Как и ребёнка этого. Ты вообще никого в этом мире не любишь и любить не будешь никогда: ты просто этого не умеешь. Так к чему эта глупая ревность?       — Потому что ты моя, — объясняет Никита, наклоняясь ближе к девушки, чтобы их лица были на одном уровне. — Хочешь ты этого или нет.       Брюнетка морщится, словно услышала что-то до безумия мерзкое и неприятное. Ей кажется, что он переходит все границы, и ей противно от него вмиг становится. За этот месяц он вёл себя вполне себе нормально, даже хорошо, и Градская подумала, что он изменился. Осознал свои ошибки и исправил их. Но такие, как Кащей, по-видимому, не меняются.       — Если ты продолжишь в том же духе, я просто уеду, и ты никогда меня больше не увидишь, — угрожает девушка, но Никиту это только смешит сильнее. Он усмехается, а Марго от этого вроде безобидного действия в какую-то необъяснимую дрожь бросает. Он снова ощущается как опасность.       — Ты, по-видимому, забываешь, кто я такой? — в голосе мужчины звучит ничем неприкрытая издёвка. — Я везде тебя найду.       И Градская не сомневается, что и впрямь найдёт. Кащей главой бандитской группировки явно не за хорошие дела стал, и брюнетке стоило это понять с самого начала. Девушка чувствует на своей шее невидимый ошейник, который затянется сильнее, стоит мужчине лишь захотеть.