Старая сказка

— Амбр? — Нет. — Амбри? — Что? Ты просто добавила букву? — Тогда… Ам? — О Боги… Амброзиус откинулся на спинку дивана, закрыв руками лицо. Эти пытки продолжались уже целый день и, кажется, Нимона не собиралась останавливаться. По крайней мере до тех пор, пока не сможет подобрать ему сносное сокращение имени. — Нет, ну, а что ты хотел? Твоё имя до ужаса длинное! Я же не могу постоянно говорит сэр Амброзиус бла-бла-бла… — Нимона со стоном закатила глаза, продолжая комично изображать “бла-бла” руками. В какой-то степени она была права. У Баллистера сокращение Бал родилось само собой. Оно было простым, легким и естественным. А у него самого такого почему-то никак не выходило, даже учитывая все старания Нимоны. — Аб? Арм? Зис? — Нимона, ты просто берёшь буквы моего имени и ставишь в случайном порядке? — Азис?... — Хватит! Амброзиус, уже изрядно раздражённый, уходит из общей кухни, надеясь найти тишину в другой комнате, которую Бал нещадно превратил в собственную мастерскую. Теперь по ней были раскиданы механизмы, чертежи, какие-то детали и множество других непонятных вещей, которым сложно было дать внятное название. Осторожно пройдя мимо всего этого хаоса, Амброзиус заглянул через плечо Баллистера, пытаясь понять, что тот опять мастерил. Тот пах металлом, корицей и странным запахом чего-то, похожего на море, хотя никогда там не бывал. Бал не заметил приближение парня, будучи полностью поглощенным своей работой, сооружая очередной механизм и делая пометки в чертеже. — Эм, милый? — Бал слегка вздрогнул от неожиданности и Амброзиус замялся, когда увидел вопросительный взгляд, — Тебе… Не кажется, что моё имя слишком сложное? — Что? С чего ты взял? — Ну… — он быстро пересказал их с Нимоной диалог и только в конце понял, что за сегодняшние полдня в нём успел родиться крошечный, но комплекс, который тихонько грыз его, словно надоедливая мышь. Неужели многим может не нравиться его имя? Или казаться несуразно длинным? — Солнце, меня лично всё устраивает. И твоё имя тем более. Оно прекрасно, — Баллистер развернулся лицом к Амброзиусу, тепло улыбнувшись. И почему-то от этой улыбки на душе стало значительно легче и спокойнее. И через мгновение он уже оказался в объятьях Бала, сев ему на колени. Не самая удобная поза, но никому из них не было до этого дела, — И не смей загонятся, ладно? Если Нимону не устраивает, то это её проблемы. — Да, но… — Никаких “но”. Слова Баллистера прозвучали так серьезно, что Амброзиус невольно рассмеялся. Что ж, это на самом деле ерунда. И окончательно все мысли рассеял поцелуй в такие бесконечно приятные губы, которые можно было целовать днями на пролет. Бал положил руки ему на талию, мягко поглаживая и ненадолго отстраняясь, чтобы заглянуть в тёмные глаза напротив. — Лучше? — Определенно. Они бы могли просидеть так ещё долго, но поза на самом деле была не слишком удобной. Амброзиус нехотя слез, при этом успев поцеловать своего парня ещё несколько раз, из-за чего уже тот расплавился под нежным напором. Было в таких моментах что-то невесомо приятное, почти наивное, что хотелось запомнить навечно, сохранив в самом центре сердца и пометив “очень ценное”. *** — М-м-м… Знаешь, мне нравиться сокращение Амб, — Амброзиус лежал в объятьях Баллистера, хрустя начос. Сегодня был их традиционный вечер фильмов и в этот раз они смотрели какой-то очередной боевик с эпичными сценами, который им выбрала Нимона. Впрочем, никто не возражал, — По крайней мере, оно звучит по-человечески, а не как абра-кадабра. — Так-то лучше! — победно засмеялась Нимона, закидывая себе в рот сразу горсть начос и с громким хрустом пережевывая. — А что, и правда неплохо звучит, Амб, — Амброзиус не видел лица Баллистера, но в его словах была слышна улыбка. Он почувствовал мягкий поцелуй в собственную макушку и, честно, будь он котом, то неизменно бы замурчал. Правда, так сокращенно по итогу его звала только Нимона. Баллистер любил называть либо полностью, либо ласковым прозвищем, а коллеги по работе таких формальностей себе позволить просто не могли.