Не сойти с ума

В качестве оплаты за проживание волчонка магесса пообещала молчание. Но неужели сумасшедший то ублюдок будет из тех, кто боится замарать репутацию щекотливым вопросом? Она и сама прекрасно знала, что этого не хватит. Иначе бы не дала контакт — и не ответила бы так молниеносно. Беспокоится. Слишком беспокоится о ребенке, которого знает явно не больше полугода. — Ах, доброго Вам дня, молодой мастер, — вся запыхалась, явно только отбежала в какую-то подворотню, чтобы нам не помешали. Ну, по крайней мере в ней достаточно рациональности. Хотя я в этом и не сомневался; из группы героев магесса, вероятно, одна из немногих, кто умеет думать, прежде чем действовать. — Вы весьма неожиданны. — Весьма. Хочу встретиться, скажем, через час, в том же месте, — чем раньше, тем лучше, но кто знает, где сейчас она шныряет, «путешествуя», — сможешь? — Мм, — да, все-таки я сдернул ее: может, обсуждала какую-нибудь авантюру. Впрочем, без разницы. Она соображает, с кем сотрудничать выгоднее, — пожалуй. — По рукам, — говорил же. — До свидания, м!.. Связь отключается до того, как она успевает договорить. Какая жалость. Я так хотел услышать это прелестное «молодой мастер». Мечтал, не иначе. Добраться в центр Хьюса в связи с последними событиями проблематично. Все позакрывали. Хотя, впрочем, чего уж закрывать теперь, когда все уже случилось? Придуриваются напоказ — да и только. Дело не в том, что встречаться слишком близко к особняку небезопасно и навлечет подозрения, хотя это тоже. Да и подтверждать точно, где находится волчонок, не с руки. Просто наибольшая помощь иначе, вероятно, будет заключаться как раз в том, чтобы доставить меня в запретный район; если же попаду туда сам, то за магессой останется малое — осмотреться и напасть на след. Чем меньше она отдает, тем больше у меня остается «долга» в запасе на крайний случай. Придерживать ее при себе лишним не будет. Я не грежу ни о чем. Вестимо, она не будет просто так помогать. Выкладывать несуществующие «праведные мотивы» ради ее расположения не буду уже я. В нынешнем состоянии дел меня все более чем устраивает. Беру с собой плащ потеплее да с капюшоном — и только. Хан тащится следом сам, по умолчанию, старик растекается по теням — с ним нас ждет потом отдельный разговор… Надеюсь, это «потом» наступит как можно позже. Но пока уходить он не собирается, а отговорить его — нечто за пределами моих полномочий. Мы идем исключительно, скажем, на «разведку», так что большего и не надо. Как минимум разведку навыков обеих сторон. Маги друг друга ведь оценят? Кхм, пожалуй, для этого вообще стоило бы объяснить магессе, зачем мы здесь. Она ведь может только подозревать, исходя из выбранного места. Несмотря на то что ей наверняка потребовалось некоторое время, чтобы уладить дела и отлучиться со спокойной душой, прибыла она первой. Конечно, удобство телепортации никто не отменял. А еще это показывает, насколько вся выстроенная защита жалкая и картинная: не поставили даже магического барьера, ведь то уже требует значительных затрат в долгосрочной перспективе. И пропустили меня. Хана с Роном то ладно, они укрываются на раз-два. Но проигнорировать слоняющегося в округе человека только потому, что тот выглядит дорого и безобидно пьяно? Что за охрана такая? Королевская или любительская? — Молодой мастер! — магесса продолжает ровно с того, на чем закончили. Впрочем, чего другого можно было ожидать? — Что же Вас привело, подскажете? — С премногим удовольствием, — я подзываю жестом к себе, и стоит ей понять, что из двух вещей, нас связывающих, дело касается скорее теракта, чем звереныша, она успокаивается, — прошу. Подскажи лучше ты, куда уходят хвосты. Магесса хмыкает и выглядывает из-за угла. Мы оба знаем, где лучше смотреть и что именно там же, как ни иронично и ни логично, демонстративнее всего расхаживает стража. Однако, как подгадал — сейчас у них смена караула. У магессы есть ровно сорок секунд, чтобы оправдать свое место в геройской компании и мою благосклонность. Магия, честно говоря, — штука абсолютно удивительная. Красивая. У магессы еще цвет такой, мм, несоответствующий. Будто магия обладает своим сознанием, идентичностью и подстраиваться под хозяйку не собирается. Но природа никогда и не подчинялась человеку. Мы добываем гранит и куем железо, рубим деревья и создаем из трения личный огонь. И все же никогда природа не была покорной. Если перейти черту, она не потерпит и легко скинет со спины человека. Голубые искорки мерцают у нее на руках, в ее уверенной улыбке, в моих глазах и глазах Хана. Все блестит и переливается в сумеречной полутьме. — Нашла! — шепотом восклицает магесса, улыбка становится шире: успела. Молодец. Нас захлестывает световой волной и смывает с места преступления, оставляя все как ни в чем не бывало. Магесса еле дышит, садится на пол и сверху-вниз смотрит на марширующих стражей. Экстренная телепортация на большое расстояние без свитка потребовала бы много сил из-за утечек. Но вот в одну из комнат башен неподалеку — пожалуйста. В качестве временного укрытия сгодится. Старик уж справится как-нибудь сам, его никто не приглашал в концов концов. — Пьешь? — в напоясной сумке находится бутылка вина. Там не то чтобы много, одна только эта, потому что обычно хватает одного приказа, и старик подаст новую. Вот у него то как раз должно быть этого добра навалом… Но все же. — Смотря что, — говорит магесса, а сама пьет, и не взглянув на обертку. Ну, с другой стороны, не будет же пресловутый — и даже сейчас шатающийся от не первой свежести — пьяница-аристократ носить что-то не самого высокого качества? Что пью я — «эксперт» — оценят, безусловно, и другие. По идее. В худшем случае я бы выпил что угодно, в общем-то. О, чего стоит водка с лимоном, которую в меня залил в свое время старик. К счастью, этих «случаев» намедни что-то не очень много. Даже подозрительно мало. Все, вероятно, компенсируется периодическими провалами в сознательности и состоянием в шаге от сомнамбулы. Если процессы мозга заторможены, то он попросту не успевает резко реагировать на всякие раздражители? Или что? Такая теперь стратегия? Хм. — Отдыхай. Через сколько восстановишься? — магесса делает последний глоток и возвращает бутылку. Без зазрения совести я допиваю остатки и убираю ненужную склянку в сумку. Разобью где-нибудь дальше по дороге. — Минут пять, не больше, — чудно. Пока я безудержно улыбаюсь, довольный успехом состряпанного на коленке плана, Хан мрачнеет. Притом что он и обычно мрачнее некуда, если не смотреть на невинное псевдоподростковое личико, и от него несет горелой кровью — это даже удивительно. Ой, да ладно, как будто злишься, что не тебе одному выпить предлагаю. Так проще всего зачастую расположить к себе. Собутыльник же у меня один, помимо несменяемого меня самого. И предлагать становится оным магессе, которую проще держать на расстоянии и шантажом, я не собираюсь. Пить надо если уж с толком и расстановкой, а не как сейчас, по необходимости и поверхностно, то и с душой. В приятной обстановке, в приятной компании, приятное вино. И никак иначе. Гордиться надо, а не ревновать. — Итак? — Координаты поймала, — улыбается она гордо — так уж и быть, поверю. Магесса, вроде как, из тех людей, что сделают сверху и без просьбы или награды, если дело касается магии. — Готовься тогда: будем смотреть, сколько окольных точек обойдем до базы, — кто знает, насколько тщательно щенки мудака пытались скрыться, когда так соблазнительно помахали хвостами дорогой шести. Надеюсь, они были самонадеяны достаточно, чтобы не делать большого крюка. Тратить слишком много времени не хочется. Было бы славно закончить к утру. Все-таки хоть немного прилечь хотелось бы… Давненько я не виделся с Ней. К тому же с каждой ночью тело слабеет. Гляди — видения начнутся натуральные, а не от Живых. Ха-ха. Надеюсь, не дойдет. Просто сон занимает… непозволительно много времени. Вот и все. Вздохнув, магесса встает и принимается чертить магический круг. В связи со скромностью комнатушки он занимает весь пол, и нам даже не нужно двигаться, чтобы оказаться в зоне его действия. Известив о готовности, магесса в последний раз выглядывает из окна на площадь Славы, дергает пальцем, сбивая магией хрупкую конструкцию полуразвалившихся стен соседней башни, чтобы отвлечь стражу — и самодельный телепорт загорается ослепительной вспышкой. Оказываемся мы в неясной местности, очевидно, мало похожей даже на какое-то подобие базы. Нет зданий вовсе. Только густой ельник. Вероятно, это территория Стэнов: они славятся исконно северными деревьями, не прижившимися в Роане больше нигде, кроме разве что Леса Тьмы — хотя туда-то никто не сунется. Интересный выбор. Магесса вновь выглядит порядком выдохшейся, пусть и все же посвежей, хотя чего это ей? Обычное заклинание не заберет столько сил… О. Только если кое-кто не оказался достаточно сообразительным, чтобы совместить в кругу телепортацию и невидимость — магию разных профилей, плохо сочетающуюся вместе. По крайней мере насколько мне позволяют судить скудно-практические знания. У меня было несколько знакомых, любивших порассуждать. Или, как минимум, объяснить в ответ на прямой вопрос в лоб — «А почему, собственно, Дьявол вас раздери, нельзя?». Маги на войне были полезны. Как минимум они значительно сокращали время экстренного переброса войск в случае внезапного нападения. Некоторые, совместно с алхимиками, друг друга не то чтобы жалуя, тем не менее разрабатывали новые виды оружия и исцеляющих зелий. Ну и еще по мелочи всякого, чем не интересовались обыватели, чтобы сказать точно — но что-то да делали. Несмотря на весь боевой потенциал, эти ребята по большей части предпочитали работать в тылу, если не считать щитовиков с ярко выраженным уклоном. Вся работа по проверке на практике их разработок ложилась на солдат. Но, в отличие от штатских, количество которых ближе к концу можно было сократить, грубо говоря, до человек десяти, от них хоть польза была — и притом приличная. Маги были и остаются в почете. Моем личном — точно, как и другие заслуженные вояки. Мы — с магессой, Хан остается стоять, нервно сжимая ножны, — присаживаемся под деревом. Судя по ее выравнивающемуся дыханию, лес прямо-таки пропитан естественной, природной маной. Весьма вероятно, это и обуславливает выбор места. Трава сырая. Зеленая — и красная. Щеки щекочут лепестки. Но я то знаю, что ликорисы до такой длинны не вырастают. Под ногами расстилается их целый ковер. Я срываю один и делаю пробный вдох. Пахнет так же. Может быть, вкусно, но запах слишком приелся, чтобы его хоть как-то различать. По пальцам стекает липкий сок — густая, густая кровь. Еще теплая. Мелькает тень между деревьев. Ее шаги приближаются. Топ-топ. Топ-топ. Ветки хрустят. Магесса и Хан рассыпались в воздухе — и опали пожухлой листвой. Из них выползли новорожденные личинки, розовые, все в перегное и слизи. Топ-топ. Хруст. Черная фигура наклоняется надо мной. Но это совсем не страшно. Это просто приступ. Скорее любопытно, чье лицо под капюшоном. Чем на этот раз решит побаловать раздраженный излишней активностью мозг? Прежде чем даже увидеть, я понимаю, что это он — мудачье. Он понимает, что я понимаю, и смеется. Мудак тоже смеется как полоумный, но все же что-то в этом приятнее чем то, какой хрип извергается из моего горла иногда. Может быть, потому что с мыслью, что он чокнутый безумец, я смирился давно. Тяжелая рука ложится мне на плечо. Хан смотрит с некоторым беспокойством(?); магесса косится, но виду не подает — в конце концов, возвращается к черчению почти завершенного круга. А. Ой. Ха-ха. Подумать только. Какая неловкость. Ведь смеялся это я. Кхм. — Я закончила, — магесса поправляет лямку перекинутой через плечо сумки. Неловко. Да — весьма. — Идете, молодой мастер? Спрашивает так, будто действительно ставит выбор. Может быть, говорит ее взгляд, будет проще без Вас? Беспокоиться о моей заднице нечего, отвечает мой, а о своей — еще рано. Пора за дело, право слово. Хан помогает встать, пусть это и лишнее, и мы заходим в круг. Я не кисейная барышня пока что. Кажется. Хотя раскисаю не хуже, ей Богу. Вууух. Заносит, конечно, порядком, и вот тут уже помощь Хана не помешала. Но только я склоняюсь, чтобы сблевать подступившее к горлу — уже отработано, слаженно, четко; я, похоже, привык больше, чем хотелось бы — как все отступает. Ну и славно. На щеках по-прежнему ощущаются весьма физические прикосновения лепестков. Магесса кивает: в порядке? — я киваю в ответ: относительно. Все беззвучно. Тише едем — дальше сон. Не то чтобы долгожданный, но жизненно необходимый. Тратиться на стабилизацию моей неустойчивой психики бесполезно. Там дебри непроглядные. Вокруг нас, впрочем, тоже. Светлее, чем ранее, как в только вступающие в силу сумерки, но все равно ни черта не различишь. И холодно. Мы на севере. Нехорошее это дело, однако, — ошиваться на вражеской территории. Но где нам еще быть, если мы за щенками следуем по пятам? — Больше ничего, — сообщает наш следопыт. Печально. Значит, уже поблизости обосновались, да? Помнится, атака шла параллельно с моря, на Убарр… Значит, с островов и севера? Есть, правда, шанс, что отпечатки магии стерли каким-нибудь новеньким артефактом, заметая за собой. Попадало мне в руки одно такое. Но всего лет десять назад, а не так рано. Ха… Сколько воды утекло все-таки. Брр. Но холодно — это, конечно, да. Под ногами потрескивает иней. Я выдыхаю облачко пара. Хорошо, вестимо, быть подготовленным. Плохо, когда мало думаешь о других. Особенно как о людях. Особенно когда это касается тех, кого хорошо бы поглубже вогнать в долг. Так что тот единственный плащ, что был в пространственной сумке, закономерно получает магесса. Ей к тому же надо ману восстанавливать. Ничто не должно отвлекать, если мы не хотим быть застанными врасплох без путей побега. А так можно было бы попросить ее сотворить какую-нибудь обогревалку — и вопроса бы не стояло. Хан хмурится. В этот раз его слишком много всякого раздражает. Соглашусь, люди — существа не самые приятные. Но мою то компанию терпишь же, вот так и терпи остальных. То есть я совсем не против быть первым в списке расположения: живой меч под рукой никогда не помешает. Да и если на других смотрит с непонятным предубеждением, то их превосходства не увидит и не уйдет. Просто так мне в этом «соревновании» не выиграть. Но все же сейчас мы вынуждены работать вместе. Всего пару часов держать себя в руках должно быть посильной задачей даже для кого-то вроде Хана. … Он вдруг решает, что раздеться и отдать свой плащ мне — блестящая идея. Опять он это делает. Ну-ну. Есть некоторый шанс, которым в нашей ситуации нельзя пренебрегать, что ему придется сражаться, чтобы выиграть время для побега — про серьезную конфронтацию речи не идет — и тогда будет большой подставой, если он что-то себе отморозил. Хотя в битве, может, и разогреется… Мне же холод терпеть не впервые. Не только недавний, всепоглощающий холод изнутри. Но и на войне — там рассчитывать получить теплую одежду, если у самого не найдется, можно было только от трупов. Живые товарищи по оружию тебе руку отгрызут, если посмеешь попросить. Голодные. У самих немного. А что «Хан»? Хан… Хан просто странный. Его и ломом не исправишь. Что втемяшил себе в голову, с тем и прет напролом. Впрочем, кто я такой, чтобы мусолить чужие решения? Не мне под силу вразумить тех тараканов, что в его голове за главных. … Я опять слишком много думаю, да? … …Тепло.