Пубертатный период

Вдруг, словно грозный бог взбесился, начал раздуваться буран. Ветер, ревущий и свирепый, с силой срывал снежные хлопья с крыш домов, создавая метельные завесы. Звуки стихии, будто голоса древних духов местности из легенд, разносились по бескрайним просторам, напоминая о силе и величии природы, неукротимой и неисчерпаемой Сибири. В этом мгновении зима показала свою истинную сущность — жестокую, как властелин, не признающий сомнений. Темную, холодную, жуткую и очень одинокую. Руслан бегом спешил к себе домой в обычную русскую деревянную избу, прижимая к шубке охапку веток и сладостей с сегодняшней ярмарки, а на спине болтался достаточно тяжелый тючок с поленьями. А снежок припеваючи скрипел под его валенками. Надо было спешить, пока окончательно не потемнеет. Погода в Сибири всегда была такая непредсказуемая, особенно зимой. Что-то заставило его остановиться. Этим чем-то был яркий свет из одной изб по дороге к дому. Почему-то мальчик замер, а вихри снежинок кружились вокруг. Руслан прищурился. У него же никогда такого не будет? Нет же? У него не будет вечно яркого света в избе, не будет любимого человека, данного богом, связанного в обряде венчания, не будет орды детишек, ему бы самому вырасти, а то вот уже как пятьдесят лет он двенадцатилетний мальчишка, не будет счастливого и состарились они вместе… Ничего у него не будет, кроме пробирающего до дрожи холода и вечного сумрака тайги. Иногда этот сумрак скрашивают лучи в виде Дугара и Енисея. А остальное время - извечное одиночество. Подкинув еще бревен в печку, Руслан залез на нее сверху. Стало немного теплее. Он специально не задувал свечу на столе, чтобы было не так страшно ночью, пока стихия бушует за окном, а деревянная изба предательски поскрипывает. Как же он боялся темноты. Всепоглощающей безнадежности. И как же он любил мечтать. Мечтать о далеких Москве и Петербурге. Они где-то там, где много света и людей. Где меньше густого, страшного леса, а время спешно идет вперед и все новости доходят быстро. Ему нравилось мечтать о пышном ярком бальном зале, где красивые пары танцуют друг с другом, а звуки музыки и разговоров перебивают любую зимнюю бурую за окнами. И прям как в книжках, которые Руслан берег, ибо что-то новое не так часто привозили - там можно встретить свою любовь. Пусть не всегда счастливую. Но главное же испытать это чувство, а потом разбираться с последствиями. Люди вообще злые и им не стоит доверять. Но они напридумывали столько всего полезного и приятного, что соблазн был слишком велик. Живот предательски заурчал. Нет, ему надо было растянуть еду, а тем более сладости на какое-то время. Он надеялся, что Енисей притащит ему в следующий раз какого-нибудь жирного кролика или пернатую дичь. Руслан поднял руки вверх, разглядывая в темноте свои ладони, а потом беря одну в другую. Вот как-то так. Он хочет, чтобы как-то так его держали. Не слишком сильно, сжимая ладонь, но уверенно, не отпуская. Вот как-то так… Руслан раздраженно запер форточку, а то сейчас ему всю кухню зальет. Дурацкая погода в Сибири, еще час назад было яркое солнышко, а сейчас полил ливень. Он сделал затяжку, стряхивая пепел в пепельницу. Как же все это раздражает, какой-то сраный Новосибирск расшатал то, что он выстраивал вокруг себя столетиями. Руслан поднял глаза к потолку, вопрошая у тусклой лампы, что ему блять делать. Тупым он не был, слава богу, как всякие Татищевы, да и лжецом и лицемером тоже. Предпочитал говорить всю гадость в лицо. Вот и себе придётся говорить правду. Которая заключалась в том, что Новосибирск ему начал нравиться вполне в нетривиальном смысле этого слова. И даже очень. А если все продолжится в таком же темпе, то он и правда может даже влюбиться, о ужас. Эта мразь малолетняя забрала у него все, а сейчас еще и хочет забрать последнее и самое дорогое. Красноярск злобно отодвинул стул, усаживаясь на него и доставая очередную сигаретку. Он пощелкал колесиком зажигалки, закуривая. Вернули блудницу. Красноярск. 350 лет. Он может сколько угодно придумывать трогательные истории про эту зажигалку, но правда оставалась такова: он сам себе ее подарил на юбилей. А еще он жутко одинок. Выдув струйку сероватого дыма все к той же тусклой лампе, Руслан прикрыл глаза. Ненавидел ли он Колю? Ну да и нет. Скорее это была зависть. Зависть, потому что тот от рождения имел все, что Руслан никогда не имел и не мог получить силой или заслужить. Новосибирск родился с золотой ложечкой во рту. Появился не в глухой тайге, а во вполне себе на месте крупного железнодорожного узла. Что автоматически не давало ему шансов на провал. О нем всегда заботились с рождения чертов Томск и сраный Омск. Над головой всегда была крыша, кому можно было поплакаться или кто бы вытер сопли. К тому же, еще и родился в такой удобный момент перемен в стране, подарившему ему бешеную индустриализацию. Меньше, чем за сто лет он прошел то, что далось Красноярску с трудом за сотни. Черт возьми, получил свой первый миллион жителей раньше. А на блюдечке Москва подарил ему за это метро. Потому что миллионники Союза все получали метро в подарок. Но Красноярск не успел, Союз развалился раньше. Может быть, Руслан тоже бы катался на метро вместо мотоциклов, если бы оно было у него в городе! Как тут можно было не завидовать?! Когда ты прикладываешь такие усилия для своего существования под солнцем, а кто-то обскакивает тебя на раз два и даже больше. Ебаный Новосибирск! Да, да, Руслан завидует, да, ему обидно, черт возьми! А самое главное, казалось бы, что Коля совсем не бережет те отношения, что у него были. Будто Максим и Матвей ему вообще чужды. Все только свои баночки, да скляночки. А остальные для него обычные подчиненные. Замени их на города Юга и отношение вообще не изменится. Но, что-то в последнее время все-таки поменялось кардинально… Енисейский был сам не подарок и знал, что говорят о нем за его спиной. И от этого хотелось вести себя еще хуже, раздражать других еще больше. А иначе, никто ему не будет уделять внимание. Кому нужен непривлекательный, серый, скучный город? Ну, как Максим, например. Решено, Руслан ни в жизни не пойдет за Колей. Велика честь. Да и заранее разочаровывать себя не хотелось. Лишний раз привязываться такая боль. Но, если Коля первым проявит к нему внимание, сказав заветные слова, то и Руслан ответит ему взаимностью, ибо заебало ощущать всепоглощающее чувство одиночества. Ему впервые за долгое время было настолько страшно от неизвестности будущего и настолько он с нетерпением ждал его.

* * *

— Как ты можешь столько есть?.. — Коля выдохнул, отставляя десятую тарелочку в сторону и с ужасом наблюдая, как Руслан гордо кладет пятидесятую в свою гору тарелочек. — Ну ты ж платишь, — пожал плечами парень, — да и есть надо, пока дают. Платит. Причем, каждый раз платит за все. Коля решил поинтересоваться у Вовы, куда можно пойти на самое обычное приобычное свидание. И тот подсказал ему суши бар, как его там, кайтэн-дзуси или суши-карусель, где вместо заказывания блюд из меню, был целый конвейер поступающей еды. Есть можно было сколько угодно на протяжение целого часа. Только, после десятой порции Коле стало плохо. А Руслан не сдавался и после пятидесятой. И опять, не свидание по всем литературным канонам, а эксперимент: сколько Красноярск сможет поглотить пищи за час. — Главное, — закинув очередной ролл в рот сказал Руслан, — дышать правильно великим русским духом. Ну и эм, вспоминать голодные годы и неурожай. Сибиряков потупил взгляд, как-то стало неловко. У него даже во время войны не было нужды в еде. А Руслан, наверное, частенько голодал и недоедал… Вообще, Руслан, как человек, был ужасным примером для любого подражания. Красноярск же, вот им можно. Читая банально базовые исторические факты о городе, что Коля делал в последнее время частенько, то тут можно было найти, чему восхититься и заинтересоваться с исторической точки зрения. Красноярск город — был очень интересный. — На, — Руслан протянул ему сушу, зажатую между палочек, — жри. Коля потянулся вперед, аккуратно съедая предложенное и с трудом прожевывая. А прошло ведь только полчаса… Руслан не сбавлял обороты и еще подгонял Колю, будто у них был конкурс по поеданию или больше они не смогут поесть в жизни никогда. Видимо, кто-то сегодня не встанет из-за стола. — Дождь, — вывалившийся все же из ресторана, а точнее после положенного часа их вежливо выпроводили, они даже и не заметили, как начался проливной ливень. — И чего? — сказал Руслан. — Давай я лучше такси закажу, как мы поедем на твоем мотоц… — начал Коля. Руслан закатил глаза, а потом легонько шлепнул Колю по плечу, — ты водишь. И помчался под дождем вниз по улице к парковке. Сибиряков глупо похлопал глазами, а кончики губы самостоятельно поползли вверх. И он, как дурак, помчался вслед за парнем по мокрому асфальту, дважды даже не думая больше. Дождь струился с небес, словно аккомпанемент их веселому бегу, создавая вокруг атмосферу брызг акварельных красок кистью на холсте. Вот оно — несомненное наслаждение моментом свободы и радости, забыв обо всех заботах и тревогах. Играя в догонялки, они перепрыгивали через лужицы, разбрызгивая воду во все стороны, словно дети, погруженные в мир своих собственных фантазий. Веселые крики и смех парней сливались с шумом ливня. Коля не без труда догнал Руслана, благо ноги у него длинные. Но Енисейский был чрезвычайно ловок, даже после отменного обеда в ресторане. Оба промокли до ниточки, до самых ботинок. В какой-то момент их пальцы коснулись и все остальное осталось где-то на заднем плане. — На мотоцикле? Может все же такси? — неуверенно сказал Коля. Его белая челка забавно прилипала к лицу, мешая обзору. — Да я и в снегопад нормально катаюсь, — ответил ему Руслан, — упоротый ты был гораздо увереннее. А неизменную прядку Руслана даже дождь не сумел приструнить. Коля закусил губу. Ладно, кто он, чтобы трусить перед поездкой на мотоцикле в дождь?! Руслан на него очень, очень плохо влиял. А может это сам Коля уже поменялся настолько? Он быстро залез на байк, обнимая Енисейского руками и прижимаясь к его мокрой спине. Действительно, а что в этом было такого страшного? Даже какой-то азарт появился. Нет, Коля точно эволюционировал в какую-то сторону. Потому что, гнать полностью мокрыми в ливень на мотоцикле до дома не вызвало в нем никаких вторичных вопросов связанных с правильностью логических умозаключений.

* * *

После того как Руслан стал чаще гостить у него, вся квартира Новосибирска пропиталась легким возмутительным хаосом. — Ты что сделал? — одним вечером после работы Коля почувствовал, что его глаз нервно дергается, а ОКР на стенку лезет с воплем. — Сдвинул всю возможную мебель и вещи в твоей квартире на десять миллиметров, — заявил гордо Енисейский. Он же оставил его всего на пару часов! Коля приложил ладонь ко лбу. Нет, это не приступ. Не нервный срыв и не накипевшая ярость. А может это коктейль из всего перечисленного. Он выдохнул, надо было пускать эти эмоции в какое-то другое русло… Коля в наслаждение прикрыл глаза и сжал свою руку чуть сильнее на шее Руслана, а потом еще сильнее, надавливая на нежную кожу, продолжая двигаться в заданном им темпе. — Мелкий, ты что творишь, блять? — Сибирякова вырвали из нирваны, резко схватив за волосы и потянув в сторону, что знатно напугало парня. — Оуч, — он остановился, открывая глаза. — Такое надо заранее обговаривать с партнерами! — откашлялся Руслан, — мне, блять, не нравится, когда меня начинают душить без спроса! — Прости… — Коля аккуратно разжал пальцы на шее Енисейского и неловко убрал свою руку от неё, — ты в порядке? Как он мог так забыться? Он же не слишком сильно сжимал свою ладонь, нет же?.. — Да охуенно все, — закатил глаза Руслан, — если хочешь добавить огоньку, то можешь держать меня за волосы на затылке, можешь даже потянуть. Но я ненавижу, когда меня душат. Ненавидит, потому что не выносит быть в чьей-то власти. Не выносит, чтобы его жизнь была в чьих-то руках. — Ох, хорошо, — пробубнил Коля, медленно выходя из Руслана и давая тому перевернуться на живот. Он провел ладонью по белоснежной спине Руслана, пересчитывая выпирающие позвонки. Поясничный отдел — пять позвонков. Грудной отдел состоит из двенадцати позвонков. Шейный отдел — семь позвонков. А потом его рука оказалась в густых пушистых волосах, сжимая их в кулак. Красноярск поудобнее устроился, выпячивая пятую точку на показ. Одним плавным движением Коля вошел в Енисейского, начиная двигаться снова. Руслан громко простонал, выгибаясь до хруста в позвоночнике. Красиво. Очень. Сибиряков потянул еще сильнее, вот и нашлось, как выплеснуть накопившиеся эмоции. Да и приятно, когда можно наказать Русю таким экзотическим для обоих способом. Навалившись всем весом на Руслана, Коля придавил его к кровати лицом. Енисейский повернул голову, чтобы сделать глубокий вздох. А Сибиряков укусил его под лопатку, кончая с громким стоном. — Что-то ты разошелся сегодня, — Руслан сделал глубокую затяжку, выдыхая бледный дым, а потом стряхивая пепел в пепельницу на прикроватной тумбочке, которая появилась там в один прекрасный день. Коля на автомате теребил краешек простыни, — ну… Тебе же понравилось, да? — Чего? — Енисейский опешил даже немного. Коля придвинулся к нему ближе, — мне, потому что, очень! Я чувствую себя таким живым, таким… Раскрепощенным. И ты так стонал. Темно синие глаза смотрели прямо в зеленые. И Руслан невольно сжался, а противный ком образовался в горле, мешая ему дышать. Сейчас, да? Сейчас самый подходящий момент для признания. Но Коля так же резко отодвинулся назад. — Знаешь, я бы хотел большего разнообразия, — продолжал он. — Чего? — Руслан ойкнул, потому что сигарета догорела, обжигая его. А он про нее и забыл уже. — Как насчет секс игрушек? Ты не против? Что ты любишь? — Коля разошелся не на шутку. — Игрушки? А? — Енисейский раздраженно выбросил ко всем хуям сигарету в пепельницу. — Ну да, у тебя есть предпочтения? — продолжал Новосибирск. — Да хуй его знает, — Руслан нацепил маску равнодушия, — главное не конского размера дилдо члены. Иначе, сам будешь в себя пихать его. Я вообще устал, пойду спать. Он наигранно зевнул, отворачиваясь и отползая на край кровати. Забирая себе все одеяло и залазя под него с головой. — Эм, спокойной ночи, — ответил растерянно Коля, оставаясь один теперь сидеть в темноте. Ох, подумать только, он даже не застеснялся с таким предложением. И это Руслану, кажется, было неловко. А, что было тут такого? Просто эксперименты. Ебаный блять Новосибирск. Зеленые глаза вместе с прядкой гневно выглядывали из-под одеяла и смотрели на скучную белую стенку спальной этого самого блядского Новосибирска. Почему сердце так быстро продолжает биться у него в груди?! На секунду ему показалось, что… Нет, блять, Коленьке просто захотелось разнообразия! Кляп ему в рот и вибратор в жопу. Тварь, заставляет его чувствовать.

* * *

Надо было что-то ненавязчивое для первого раза. Может наручники? Или эрекционное кольцо? Да тут даже были целые БДСМ наборы на любой цвет и вкус. Нет, это на потом. Вот тот набор с костюмом лаборанта и плетью был интересный… Коля оглянулся и посмотрел на продавщицу, которая даже не обращала на него внимание, смотря в экран телефона. Но для большей уверенности, он спрятался за стеллаж со специализированными товарами. Можно остановиться на обычном вибраторе или анальной пробке, только без дурацкого сердечка на конце. Оно смущало. Ну и наручниках. Или взять связывающие веревки, но с ними сложнее будет в первый раз. Хорошо, тогда повязку для глаз. — Кхм, — Коля скромно привлек внимание продавщицы, приготавливаясь показывать паспорт. Та перевела на него взгляд, отрываясь от телефона, — вы все? Или вам подсказать еще чего-нибудь? — Не думаю, — ответил Сибиряков, — спасибо. И даже не поинтересовалась про возраст… Он сам может провести исследование. Причем, проконсультировавшись с Русланом. Продавщица пробила товары, — пакет? — Ну да… — не в руках же он все потащит?! — Обычный стоит десять копеек, фирменный двадцать. Вам обычный или фирменный? — спросила она. На фирменном были два кролика, которые занимались непристойностями. — Обычный, — сказал Сибиряков. Не надо ему фирменных. — С вас четыре тысячи пятьсот, — сказала девушка. Парень достал кошелек из своего рюкзачка, прикладывая карточку к терминалу. А потом забирая пакет и убирая его в рюкзак вместе с кошельком. — Приятного использования, — все так же равнодушно сказала девушка напоследок. Новосибирск ей натужно улыбнулся. Вот и узнает, будет ли приятно.