Душой и сердцем в океане

      Чем ближе «Завтрашняя мечта» подходила к пещерам, тем гуще становился туман. Уже давно стемнело, видимость была хуже некуда. Сориентироваться и понять, дошли они до мели или нет, стало непосильной задачей. Вскоре корабль начал задевать дно, а значит идти дальше нельзя. Шлюпка была спущена, на поиски пещер отправились капитан, Лидо, Сион, Ёнджун и Субин, остальные же остались на палубе. Клерк поднял фонарь и стал вглядываться в темноту, разыскивая вход в Глубокие пещеры.       — Вон там! Вперёд! — воскликнул он, как только увидел скалистые стены входа.       Доплыв до берега, все высадились из шлюпки и подошли к пещере. Изнутри веяло холодом, пахло сыростью. Пираты вошли внутрь колонной — впереди шёл капитан, а замыкающим стал Сион. Они медленно подходили к развилке, осматривая всё вокруг себя, звук их шагов отражался от стен и потолка, превращаясь в эхо. Наконец перед ними оказались два пути, практически ничем не отличающиеся друг от друга. Король пиратов подошёл к каждому из них и вслушался, но не услышал совершенно ничего, кроме тишины, или, по крайней мере, так казалось.       — Куда пойдём? — спросил он у команды, никто из которой отвечать не стал.       Подождав пару секунд, капитан молча двинулся к левому проходу, что сделали и остальные. Все, кроме Сиона. Из правого прохода он отчётливо слышал шёпот, тот самый зов сокровищ, слышимый лишь истинным пиратам. В нём проснулась огромная уверенность в правильности своего решения и он, не раздумывая, направился вправо. Чем дальше клерк шёл, тем чётче и громче становился шёпот. Пустота звала его, а сопротивляться ей было уже невозможно. Все сомнения исчезли, Сион точно знал — впереди настоящие сокровища, и они ждали его.       Этот ход привёл его к большой комнате, в центре которой лежали горы золота. Свет фонаря клерка заставлял монеты и бриллианты маняще сверкать. Немедля молодой пират подошёл к сокровищам и, опустив фонарь на землю, загрёб ладонями немного монет. В один миг они почернели, как и всё остальное золото, и рассыпались в пыль угольного цвета. Его пальцы окрасились в этот же цвет, но когда он попытался избавиться от черноты, то понял, что чёрный цвет въелся в кожу и смыть его уже не выйдет. Его крик услышали в соседней пещере, где пираты наткнулись лишь на пустую комнату и пару монет, лежащих на земле. Лидо быстро развернулся и побежал на помощь, другие тоже времени терять не стали. Они помогли Сиону выйти из пещеры, сели в лодку и вернулись на судно. Сохо приказал уложить его и принялся осматривать руки. Его ладони полностью почернели, чернота переходила на запястья. По началу его состояние было хорошим, но позже у него начался жар, он стал терять сознание, и стало понятно, что больше времени терять нельзя. Капитан скомандовал отправляться к Ведьминому острову — единственному месту, в котором им могли помочь.

***

      Сиону становилось хуже. Чернота почти дошла до плеч, он дольше находился без сознания, всё его тело жутко болело, словно кости ломались сами по себе и резали изнутри острыми краями. Он просто не мог даже двинуться, настолько было больно. Члены команды не находили себе места, капитан скрылся в каюте. Помощь была совершенно не близка. Ветер постепенно утихал, корабль замедлялся, время шло. Сиона покидали силы. Он вновь потерял сознание, закрыл глаза на одну секунду, но уже в следующий миг раскрыл их. Каюта, в которой он находился, больше не была освещена тусклым огнём фонаря, сидевший рядом Сохо исчез, а ночь сменилась на раннее утро. Поднявшись с кровати, парень подошёл к двери и открыл её. Перед глазами его оказалась цветочная поляна недалеко от песчаного берега, переходящего в лазурный океан. Палящее солнце грело песок, делало яркие цвета ещё ярче и давало такое нужное ознобевшему Сиону тепло. Он жмурится от бьющих в глаза лучей и пытается привыкнуть к свету. Неподалёку он видит стол и пятерых сидящих за ним.       Одно место пустеет, «как всегда», — думается парню. Он подходит ближе и замечает, что привычная ему одежда сменилась на белую рубашку с вышитыми на ней кружевами и тёмные брюки. Остальные одеты так же, лишь фасон рубашек различался. Их волосы не были растрёпаны от ветра, как это было во время плаваний, а скорее наоборот — опрятно уложены, словно у молодых людей благородных кровей.       — Ты снова опоздал, — подметил Хванун, вызволив Сиона из его мыслей. — Тебе стоит ложиться раньше.       Сион извинился и занял свободное место. Его накрыло, словно волной, чувство дежавю.       — Что мы тут делаем? — всё вокруг начинало пугать недоумевающего парня.       — Как же это, ты не понимаешь? — удивился Гонхи, заглянув в его глаза.       — Для начала, мы здесь живём, — принялся отвечать на вопрос младшего Рэйвн. — А ещё прислуживаем Богам.       Сиону стало ещё страшнее. Не уж то он вернулся в прошлое? Или, что хуже, всё это ему приснилось? «Завтрашняя мечта», их бессмертный капитан, Хюнин Кай, Тэхён, принц и актёр, чёрное золото и проклятье — всё было сном? Однако это всё было слишком реальным, чтобы в конце оказаться сном.       — Вы ничего не помните? — ответа не последовало, парень получил лишь недоумение на лицах сидевших за столом. — Этого не может быть… Это всё не правда! — Сион поднялся и хотел было уйти, но…       — Сядь! — голос Хвануна сильно изменился, а глаза загорелись красным. Это было что-то другое, а не их прежний квартирмейстер.       — Ни за что, — он стоял на месте, глядя прямо в глаза тому, кто принял облик его друга и товарища по команде. — Всё то было не сон, оно было реально. А это, — Сион показал руками на окружение, — лишь снится мне!       — Мы реальны! — воскликнули уже все пятеро не своими голосами, верить этому парень уже не мог.       — Ложь! — Сион ударил ладонями по столу и всё вмиг изменилось.       Небо и солнце окрасились в красный, трава и деревья, окружающие поляну, высохли и почернели, вода в океане тоже стала чёрной. По земле шли длинные лозы с шипами, ими заросли стол и стулья, а те пятеро, что сидели здесь, пропали. Его руки пронзила резкая боль, словно их проткнули тысячи иголок. Взглянув на них, Сион увидел свои почерневшие пальцы, ладони и запястья. Засучив рукава рубашки, он понял, что чернота покрыла и его локти, добравшись до предплечий и разрастаясь дальше. Тут же отовсюду и из неоткуда начал слышаться плач. Плакало всё вокруг: высохшие деревья, цветы, лозы, покрасневшее небо и кровавое солнце. Всё, чего хотелось Сиону, — снова проснуться на «Завтрашней мечте» и выйти на палубу, чтобы спросить у боцмана о погоде.

***

      Плач становился громче и отчётливее. Он давил со всех сторон так, что Сиону самому хотелось заплакать. Он сел на корточки и сжал голову руками, надеясь, что сейчас его мучения завершатся. Открыл глаза он уже лёжа на кушетке в знакомой каюте. Всё вокруг было мутным, зрение никак не могло сфокусироваться, тело болело, а на лице ощущалась влага — его слёзы и пот. И он был так счастлив вновь пробудиться, на миг ему даже показалось, будто вся боль прошла. Однако откуда ему было знать, что это обычно происходит перед ещё большим ухудшением состояния. Хоть деревья, кровавые небо с солнцем и сухие лозы ушли, плач остался. Сион, не в силах двинуть головой, обратил свой взгляд на сидящего рядом. Прищурившись и моргнув пару раз он разглядел в нём Лидо, сгорбившегося и держащего ладони на лице. Кажется, он сменил Сохо, который был здесь до этого. Плечи боцмана дрожали, он часто всхлипывал и стирал с лица льющиеся водопадами слёзы. Во сне Сиона плакал целый мир, оказавшийся одним человеком — человеком, который стал для него дороже целого мира.       — Гонхак? — обычно они не употребляли настоящие имена на палубе, и парень уже не помнит, когда в последний раз называл боцмана так. Где-то внутри он боится, что именно этот раз может стать последним.       — Дончжу! — Лидо вскочил со стула и упал на колени рядом с кроватью. Он тоже наплевал на прозвища. — Как ты?       — Не очень, как видишь, — Сион выискал в себе силы на измученную улыбку. — Меня можно вылечить? — Гонхак не хотел давать ложных надежд, но и расстраивать тоже.       — Мы надеемся, что можно, — он понимал, что сложно не только ему, но и всей команде.       Он почти смог побороть страх перед водой, но справиться со страхом потерять Сиона ему не удастся точно. Дверь в каюту открылась и вошёл Сохо. Дончжу заметил, что паруса не раскрыты, а значит, корабль стоит. Показалось, что он услышал треск. Треск рушащихся надежд. Захотелось снова закрыть глаза и больше не видеть печали на лицах других.

Часом ранее

      Судовой врач сидел рядом с Сионом, вновь потерявшим сознание. Он видел его лицо и понимал, что сны, которые ему снятся, очень беспокойны и страшны. Ветер стих совсем, Завтрашняя мечта не двигалась с места. Возможность, что паруса вновь раскроются, была крайне мала. Настолько же мала, как и возможность спасти Сиона. Надеясь, что все прекрасно это понимают, Сохо вышел из каюты, чтобы отправить всех попрощаться. Сам он решил зайти последним. Попросив Хвануна передать всё капитану, он пошёл к остальным.       — Капитан? — квартирмейстер приоткрыл дверь в капитанскую каюту. Сам капитан сидел на своём месте и смотрел в стену пустым взглядом. — Мы прощаемся.       — Уже мёртв? — не отводя глаз от стены, спросил король пиратов. Его голос дрогнул.       — Нет, но он очень плох, — проглотив комок в горле, ответил Хванун.       — Так и к чему же прощаться с живым?! — крикнув, он ударил кулаком по столу. — Оставь меня, я хочу побыть один, — тихо, почти шёпотом произнёс капитан, успокаивая себя.       Ему обязательно нужно сделать так, чтобы Сион снова мог задавать глупые вопросы Лидо, отвлекая от раздумий. Если он не сделает этого, то сломается не только боцман, но и вся команда. Команда «Завтрашней мечты» больше не будет прежней.