Вкус рома и свободы на губах

      Пробирая до самых костей, холод изящного лезвия горел в тусклом свете фонаря. Сдавленный пылью и солью запах, играли на нервах принца, заставляя непроизвольно отступать. Но рисковать не стоило. В ледяном пламени янтарных глаз не было и намёка на жалость. Он не отпустит пойманную жертву, словно кот, играючи доведёт до края и вцепится мёртвой хваткой в тонкую шею. Чужое лезвие настигнет его быстрее, чем он успеет достать спрятанный кинжал. Пират знал это. Он читал в глазах напротив, казалось, все мысли.        «Не слишком ли ты меня не дооцениваешь?» — парировала гордость, затмевая время от времени рассудок. Фила, конечно, готовили с детства искусству самообороны и военным стратегиям, но иметь преимущество в расстоянии, и буквально ощущать холод металла в паре сантиметров от шеи — совершенно разные вещи. Благо стратегия всё ещё подавала надежды, и Фил не собирался опускать руки так скоро. — Ты не член команды, — пронзая соперника взглядом, пират не допускал и возможности на побег загнанного, — Тогда вновь повторюсь: кто ты? И что забыл здесь? — Никто… — неверный шаг: остриё надавило на тонкую кожу, —… кто мог бы представлять угрозу. Я лишь хотел забрать свою вещичку, которую угрюмый у меня позаимствовал.       На мгновение в лице парня показалась искра понимания, задушенная после недоверием. «Повёлся? Навряд ли, но стоит продолжить в этом направлении, » — продолжая смотреть в изучающих взгляд, Фил собрал все оставшиеся островки спокойствия: непоколебимо стоять напротив угрозы, стоило затраты всех ресурсов. — Угрюмый много бубнил про чужую работу и забыл вернуть… — Ах, чужая работа значит, — перебивая принца, пират расплылся в язвительном оскале: разум непроизвольно приготовил белые флажки, — Что пообещал тебе Угрюмый? Золото? Да у этого паршивца и гроша за душонкой не имеется. Отплатит за убийство, лишь твоим хладным трупом на дне.       «Убийство? Куда тебя понесло? Я, конечно, везунчик, но мне такого счастья не надо. Злить его сейчас не стоит. Тогда может…» — ухмылка так и просилась выступить на бедных губах, но не стоило, по крайней мере, пока кинжал представлял угрозу целостности артерии. — Убийство он не просил. Всего лишь украсть кулон. Не веришь, так проверь карман: он оплатил кольцом, — произнося без лишних колебаний, Фил следил, за мелькнувшим в горящих в недоверии глазах, проблеск интереса. — Только двинься, — сжав рукоять кинжала, парень наклонился ближе к принцу.       Скользнув тонкими пальцами вдоль бедра, пират остановился на потайном кармашке, прилегавшем к чужому телу. Взглянуть на содержимое при помощи лишь одной руки не представлялось возможным, но оставлять блондина без внимания было в сто раз хуже. Сомнение вырисовывалось в изгибе острых бровей с каждой промелькнувшей мысли, заставлявших зацепиться за них хотя бы на мгновение. Этого вполне достаточно для наспех изменённого плана.       Перехватив кисть резким движением, Фил подхватил парня в захват. Капля крови окрасила тёмный ворот рубашки: лезвие оставило царапину на память перед тем, как отлететь в сторону. Соперник ожидал явно другого, но, как бы Фил не хотел верить, был готов к подобной выходке.       Наотмашь ударив затылком, пират вырвался из хватки ослабших бледных пальцев. Холод оружия не стеснял более его движений, как и соперника напротив, давая полный карт-бланш обоим. Отступать не было и мысли. За побег стоит бороться. Остановив блоком неудачную попытку дезориентировать его, парень ушёл в сторону. Тыл соперника оказался открыт: пират пнул в коленный сустав. Встреча с дощатым полом не из приятных.       Тонкие пальцы вцепились замком на открытой шее. Янтарное пламя намеревалось сжечь врага дотла. Воздух застыл в лёгких, дышать было невозможно.       Лишь сдавленный хрип сорвался с синеющих уст, взгляд застыл на противнике. Ослабить цепкую хватку не получалось. Мысли путались в полумрачной суматохе. Выход должен быть рядом, иначе пламя сожжёт его.       Контроль над телом всё ещё был подвластен принцу. Вдавив колено в спину, Фил ударил в солнечное сплетение. Хватка ослабла: теперь черёд пирата встретиться с доской. — Думаешь, сможешь сбежать? — предприняв попытку сбить противника с ног, пират не сводил взгляд за сбитым дыханием соперника. — Уже с-смог, — прижимая кисти к полу, Фил бегло отбрасывал ненужные мысли: диафрагма ходила кругом.       Победа в рукопашном бою не казалось столь сложной до минуты удушья. Его готовили к бою едва ли не каждый вечер, но сегодня… Рассматривать пирата как должного соперника не позволяло эго, но тот явно превосходит в бою.       Ловкая подсечка дала ему преимущество: отскочить в сторону света. В ответ плечо прошибла резкая боль. Парень не давал ему и намёка на победу. Пират вновь был на ногах. На каждый удар в ответ приходил более сильный, сдавая позиции принца, словно не он только что был прижат к полу. Кровь закипала в жилах. Фил не мог проиграть пирату.       Увернувшись от очередного замаха, Фил опрокинул бочку. Не попасть невозможно с такого расстояние. Парень и правда отшатнулся назад, но ненадолго. Шаткие бочки раскачивались от ловких ударов пирата, Фил не видел ничего, кроме мелькавших у лица, рук.       Замахнувшись в поддых, Фил оттолкнулся назад. Шанс побега затмил собою мысли. Всего пару шагов отделял его от двери. Оставался лишь рывок.       Глухая боль прошибла тело. Шум в ушах сковал движения. Тёмные круги нарастающе сдавливали полоску света, поглощая своей темнотой. Держаться на ногах становилось непосильной ношей, Фил осел на пол. Гул в голове туманил разум. Единственное, что расплывалось силуэтом, была нахальная ухмылка. — Добрых снов, крысёныш, — донеслось до принца перед тем, как тьма поглотила его полностью.

***

— Скоро рассвет, где же тебя носит? — проходя мимо подвыпившей компании, Арт мысленно молился, чтобы с этим дураком всё было в порядке.       Дозволенные пол часа истекли, а о принце ни слова, ни духу. Тревога, зародившаяся ещё при уходе Фила, разгорелась, переходя пламенем на мнимые островки разумности. Вина поглощала все доводы и возможные причины задержки. Чем ближе он подходил к дому, тем сильнее она въедалась в кровь, сжимая душу.       Окно в спальню матери было распахнуто: гул мыслей остановил какофонию. Цветы были примяты, лестница валялась неподалёку. — Нет… — не веря своим глазам, Арт вбежал на порог: ритм сердца ускорился, — Нет, нет, нет, нет, нет, нет!       Перевёрнутая вверх дном шкатулка и полки были окружённый еле заметными отрывистыми следами. Наверху разруха, белые шторы в грязи. Приподняв их, Арт сжал тонкую ткань. Не грязь — ил.       Фила не было ни в доме, ни в саду, а с ним и кулона с половиной ценностей. Лишь разбросаны полки, распахнутое окно и остатки ила. Фил не мог так поступить: ему не нужны безделушки. Он принц. — Фил… — сорвалось с замерших уст, Арт скатился по стене: паника отправляла кровь, затрудняла дыхание.       Фила здесь нет. Его нет. Но кто-то был. И этот кто-то с берега. Он нарвался на Фила? Фил пришёл позже? Почему его нет? Дом ограбили, он видел? Вопросы словно гром раздавались в голове стражника, создавая какофонию и свит. Разобрать хоть что-то было слишком сложно.       «Фил в опасности? Его похитили? Следов борьбы нет. Тогда при чём здесь ил? Берег находится в метрах десяти…» — в голове словно щёлкнул переключатель: Арт обернулся к окну. Вор принёс ил, он был на берегу. — Пираты, — словно желчь разъедало горло слово, Арт подошёл к окну.       Лунный свет пропадал под только-только заливавшимся красками горизонтом. Тёмные тени причаленных судов расплывались перед ним, но одно не давало ему покоя. За острыми уступами скалы мелькала уплывающая тень. — Нет, — сорвалось с губ парня, перед тем как он сорвался вниз: решетка вьюна смягчила приземление.       С каждым оставленным позади метром очертания судна становились чётче. Облитый первыми лучами корпус выдавал в нём пинк. Торговцы не вставали в такую рань. Сомнений в том, что это пиратское судно, не осталось. Если Фил был всё ещё жив, то он был на нём. — Я труп, — повторял Арт, вбегая на каменистый берег, — Принца нет, меня тоже. Главный подозреваемый в похищении…       Тёмный силуэт скалы сгущал тени вглубь: пещера скрывалась за ней. Корабль мог выплыть только отсюда. — Фил, если я тебя найду… Придушу.

***

      Тёмные пятна расплывались перед тусклым лучиком света, выбивающимся через крохотную щель. Глаза, которые успели привыкнуть полумраку, непроизвольно закрывались, вновь возвращая темноту. Затылок и без того гудел от ноющей боли, но ослепляющий лучик решил, что принцу этого мало. Отвернуться от источника света не давала гудящая боль, но и закрыться от неё не удавалось: руки не слушались хозяина.       «Каналья… » — под нос пробубнил Фил, ощущая тугую верёвку на запястях. Теперь он хотя бы знал, что не повредил или лишился их, однако погоды это не делало. Он по прежнему сидит в полумрачном трюме меж бочек со связанными руками и назойливой болью в районе затылка. Хорошего, за исключением наличия жизни в его теле, мало. Сомнения, что это могло с лёгкостью поменяться, не покидали его мысли. Один лишь луч света продолжал быть постоянным.       «Свет? Уже рассвет? Насколько я вырубился… Да какая разница насколько. Где этот козёл?» — мирясь с ноющими от боли затылком и начавшими затекать кистями, Фил всматривался в помещение. Он сидел за опрокинутыми им же бочками, только теперь по другую сторону от них. Пират спрятал его? Глупо, конечно, но пока Фил не хотел вдаваться в эти подробности. Всматриваясь в щели, он приметил очертания стола и убранных на нём ящиков: украшения бесследно пропали. Кулона не было среди них, значит тот был либо у того парня, либо у Угрюмого, как он понял.       Фонарь был погашен, значит здесь он один. Прислушавшись, Фил только сейчас различия сквозь звон чужие голоса: команда собралась на палубе. «Если они здесь, тогда судно уже покинуло пещеру. Шанс на спокойное возвращение, видимо, больше не светит, » — сдавленная ухмылка легла на тонкие губы, хотя принцу и хотелось застыть в панике. Он был ещё жив, но надолго ли? Не хотелось бы провести последние минуты жизни как трус, в истерике умоляющий палача сжалиться над его жалкой душонкой. Нет, ему гордость не позволит пасть так низко. Лучше умирать с улыбкой, напрягая врага отсутствием страха.       Глухой удар последовал за скрипом двери, обрыва поток предсмертных мыслей. Размеренный шаг с тихим цоканьем по дощатому полу сапог завладели всем его вниманием. Шорох ящичка, спокойное дыхание и тихий мотив знакомой мелодии доносится из-за стены бочек. Время, казалось, тянулось слишком медленно, но зажёгшийся вновь тусклый свет фонаря говорил об обратном. — Проснулась, златовласка? — насмешливый тон принадлежал тому парню, Фил не сомневался в этом: шаги направились к нему, — Ну и проблем же ты доставишь Угрюмому. Жалко только, прибить не могу… пока.       Лёгкая ухмылка легла на розоватые губы. Парень ненавидел того пирата, Фил ощущал это даже в произношении, когда тот назвал его. Только вот, как это влияет на него? Крысой не назвал, но разве это что-то показывает? Фил не был уверен ни в чём, поэтому, подавшись назад, поднял взгляд в спокойные янтарные омуты. — Вопрос помнишь? — садясь напротив принца, пират изменился в лице: холод вновь сменил ядовитую насмешки. — Так важно, кто я? Ты уже знаешь, зачем я пришёл, зачем имя? — прибегать вновь к стратегии Фил всё ещё не решался: дело дрянь, здесь не поспоришь. — Неправильно, Златовласка. Будь ты простым крысёнышем, забравшимся к нам, да, имя было бы лишним, когда идёшь на дно. Но вот только… — сдавив чужое плечо, пират поднёс к свету цепочку: принц замер, — Такие побрякушки не носят при себе. Символ Чёрного порта ни с чем не спутаешь, особенно, когда гравировку делают лишь на украшениях семьи основателей. Но ты и сам в курсе, я прав?       Сердце врезалось в грудную клетку, пытаясь достучаться до принца. Молчание ему не поможет. Но раскрывать свою личность было хуже, чем прикусить язык и притвориться немым. Это пираты, преступники в общей их массе. Что они могли сделать, имея в руках наследника трона? Фил не хотел даже представлять этот ужас. Личность должна быть скрыта — Арт повторял ему каждый раз, когда они сбегали из замка.       «Арт? Чёрт, Арт! Прости, но…» — сохраняя спокойствие, Фил хотел расплыться в улыбке от найденной ниточки решения. — Я — приблежённый страж принца. Это кольцо он подарил мне в знак признания, — янтарные омуты загорелись неизвестным блеском, хотя пират и продолжал сохранять холод выражения, — На судно я пришёл за кулоном матери, который спёр твой Угрюмый. Вот только судно отплыло. — Ну, во-первых, не мой, — на губах мелькнула раздражение, переросшее в заговорческую ухмылку, — Во-второх, раз ты страж принца, так почему ты был так далеко от замка? — Я же не собака. Он всегда разрешал, мне посещать дом матери. Принц не такой, как король. Он не держит всех ближних под контролем.       В лице пирата что-то изменилось. «Я перегнул? Сболтнул лишнего или что? — прикусив язык, Фил бегал взглядом по напряжённым желвакам парня. Пират затих, но к чему это? Может ли это значить, что он поверил в лживое признание и сейчас думает о своём? По крайней мере, принц не узнает это, если парень продолжит пугать молчанием, — Затишье — предшественник грозы, так ведь говорится? Но чем же обернётся эта гроза…». — Знаешь хорошо принца, говоришь, — подав наконец голос, пират поднял пылающий взгляд: в глазах горел план, Фил не мог не заметить этого, — Такое рвение к побегу. Я, признаюсь, не ожидал, что ты сможешь выбить кинжал. Значит тебе очень нужно вернуться в гавань. — К чему ты ведёшь? — напряжение сковало сердце в тиски, намериваясь раздавить его с каждым произнесённым словом, Фил ждал худшего. — Ты хочешь вернуться, а мне нужно помилование. Сам понимаешь, такая жизнь не проходит бесследно. — То есть, я возвращаюсь на сушу, но взамен я по… прошу помилование для тебя у принца? — Соображаешь же, когда хочешь, златовласка, — слегка оголив клычки, пират спрятал кольцо и протянул руку, — Ой, забыл.       Подавшись ближе, парень освободил затёкшие руки от крепких узлов. Вновь ощутить контроль над своими конечностями было неописуемо. Это словно вновь сделать долгожданный вздох после погружения в воду.       Пират вновь протянул ему руку. — Я не знаю твоего имени. Как я могу доверить тому, кого не знаю, — вспохватившись, Фил недоверчиво протянул тому руку: холодную кисть сжала горячая ладонь. — Резонно, но ты же помнишь, что и я не знаю тебя, — хитрий пришур не сходил с лица парня, добавляя оскалу дополнительного выражения, — Илья. Искривишь как-нибудь, получишь кинжалом промеж рёбер. — Учту. В таком случае, не Златовласка, а Фил. — Мне плевать, Златовласка.