То, что нужно знать

То, что нужно знать о Драко Малфое и Гарри Поттере: они любят течки Драко. Хотя так было не всегда. Конечно, Гарри был весь в любви сразу, а как иначе. Но с Драко все было немного сложнее. Люциус, будучи гнусным и до мозга костей консервативным альфой, изо всех сил заставлял его стыдиться своей природы. Малфои не могут быть жаждущими и нуждающимися. Не могут стонать как похотливые суки. Не могут иметь половую жизнь с разными партнерами. Не могут выходить без своего ошейника. Сказал он сыну после его первой течки. Драко было уже двадцать восемь лет и почти девять из них он провел в любящих объятиях своей пары, которая раз за разом убеждала его, что в природе нет ничего постыдного. Ты нормальный, твои желания нормальны и твои нужды всегда желанны. Двадцать восемь лет, а от некоторых травм он так и не оправился. Что-то, что можно стереть из головы только обливейтом в надежде, что мышечная память так же исчезнет. Омеги в чистокровных семьях не редкость, Драко это знал, но наблюдая за тем, как семья Теодора Нотта относится к нему, и как тот ведет себя в школе, ему грустно думалось, что у них какие-то разные знания о воспитании омег. Когда Драко исполнилось пятнадцать и его первая течка прошла удовлетворительно (не считая полученных психологических травм), Люциус договорился со старым Мистером А́ткинсоном, которого Драко знал исключительно с светских приемов, на которые его не переставал таскать отец. Мистер А́ткинсон был высоким альфой и с таким кислым лицом, что Драко хотелось позвать Снейпа и заставить их соревноваться в том, у кого лицо скривиться сильнее. Было смешно подшучивать над стариканом в голове, но совсем не до шуток стало в тот момент, когда Драко узнал, чему же его будет обучать престарелый альфа. — Наш дорогой друг, Мистер А́ткинсон, любезно согласился обучить тебя, Драко, как нужно вести себя во время твоих течек, — на последнем слове Люциус поморщился, словно съел что-то горькое, — Чтобы вести себя подобающе перед будущей парой. Ты же не хочешь опозорить свою семью, правда? Люциус наклонился к Драко и прошипел прямо на ухо. — Или хуже того, быть нуждающимся, как последняя шлюха,- Драко рвано вдохнул, а Люциус тем временем отодвинулся, — Сын? Драко судорожно кивнул, не в силах поднять голову и посмотреть на отца. Очень хотелось вдохнуть запах матери, но настойчиво в носу зудел запах собственного отца. В детстве успокаивающий, отдающий мускусом и маслом розы, сейчас же вызывающий лишь головную боль. Мистер А́ткинсон всегда приходил в преддверии течки, когда Драко становился чуть более покладистым и подчиняющимся от запаха старшего альфы. Он раскрывал учебник, «Этикет для юных омег» гласила витиеватая надпись на обложке и Драко чуть не ахнул вслух. Да по этому учебнику обучали чуть ли не три поколения назад, где он взял это старье?! Драко открыл было рот, но в нос ударил запах альфы, ладана и, почему-то, чего-то кожаного. Запах был неприятным и совсем не сочетался между собой. Вскинув взгляд, Драко с ужасом понял, что не может говорить. Глаза старика, водянисто голубые, смотрели со странной смесью эмоций. Тогда Драко не мог их разгадать, но повзрослевший омега с высоты своего опыта мог сказать одно: как же хорошо, что старый ублюдок не зашел слишком далеко. Престарелый мужчина использовал свой альфа-голос, что заставляло юного Малфоя подчиняться беспрекословно, да и в таком возрасте он мало что мог возразить. Не так его отец воспитывал. Драко смущался, краснел, а потом и вовсе бледнел, когда Мистер А́ткинсон заставлял принимать унизительную коленно-локтевую позу. Хорошо, одежду не приказывал снимать. Он часами перечитывал увесистую книжку, пока Драко скулил от усталости, все ещё находясь в постыдной позе. Тогда старик с размаху шлепал его по заднице, чтобы Драко переставал издавать неприличные звуки. А потом он входил во вкус. Задавал вопросы по учебнику и если ответ был не правильный или сказанный со странной интонацией, то он снова шлепал его. — Ты не будешь смотреть своему альфе в лицо во время случки, — руки альфа прошлись по худом бедру и нырнули гладить внутреннюю сторону, — У течных омег отвратительное лицо, красное и слюнявое. И все, что оно выражает – это нужду в крепком члене. Напоследок он сильно сжал бедро Драко и у того чуть слезы из глаз не брызнули. От боли, от унижения, от нечеловеческой несправедливости. Иногда Драко с холодным отчаянием вспоминал, что на какое-то время его и правда заставили стыдиться того, что он родился омегой. Он провел с Драко почти все лето, и с каждым разом заходя чуть дальше в своих поглаживаниях, в конце концов он уже в наглую ощупывал голые бедра омеги и нашептывал ему в ухо что-то невероятно мерзкое. Все закончилось по приезде Нарциссы и Снейпа из Амстердама. Они в ужасе слушали рассказ Драко об уроках, но о домогательствах старика омега умолчал. Было унизительно позволить им узнать, как быстро можно подчинить своей воле Драко, как он будет приглашающе раздвигать бедра, едва только альфа подумает об этом. В будущем он расскажет об этом своим друзьям и Гарри, расскажет все о грязном престарелом извращенце. Но сейчас он будет кусать губы и отвечать на вопрос трогал ли он тебя? тихое нет Старого альфу сразу же уволили, а Люциуса отчитал Снейп, который по праву считался волей гораздо сильнее старшего Малфоя. Тот рычал и огрызался, но вину свою так и не признал. Драко не удивился, он и на смертном одре винил всех в своих грехах. В Хогвартсе и других посещаемых городах, Драко ускользал от любого альфы проявляющего хоть каплю интереса в его сторону. Было не страшно, он скорее стыдился того, как легко им было управлять и каким слабовольным омегой он был. Мама тогда гладила по волосам, поила горячим шоколадом и шептала, что это просто его суть. Кто-то сумеет проявить волю и не подчиниться, а кто-то такой, как Драко, были более покладисты. Это ни от чего не зависит, так просто распорядилась природа, этого не стоит стыдиться. А потом случилась война. Случилось то, что Воландеморт даже не использовал на Драко свой альфа-голос, он подчинялся и простым приказам. Иногда, совсем в плохие дни, Драко снился этот голос. Он шипел на ухо что-то про убийства и пытки, а фантомные пальцы отца проходились прямо по кромке ошейника. Драко подрывался с кровати в холодном поту и бешено колотящимся сердцем. Он хватал с тумбочки ошейник, который Гарри подарил ему, и быстро застегивал на себе, ощущая успокаивающую тяжесть на шее. Пока Драко оглаживал и ощупывал ткань, уже поднимался Гарри от удушающе горького запаха своей пары. Пахло так, что хотелось выть. Гарри молча вставал, выходил из комнаты и приходил спустя некоторое время с кружкой горячего шоколада в руках. Драко молча принимал угощения, укутываясь в одеяла и откидываясь в объятия альфы. — Я люблю тебя, — Гарри поцеловал свою метку поверх ошейника, — Ты замечательный. Драко откидывал голову Гарри на плечо, с благодарностью принимая похвалу от альфы. Внутри все успокаивалось и рокотало от близости пары. Когда шоколад был допит, а Драко плотно укутан и убаюкан, Гарри выскальзывал из постели и выходил во внутренний двор, чтобы немного освежить голову. В темноте хотелось рычать и что-нибудь побить. Но Гарри не хотел принимать ночью душ, а потом оставалось только злобно сверкал красными глазами куда-то в ночное небо. — Ты представить себе не можешь, как же тебе повезло умереть до того, как я узнал обо всем. Гарри помнил первую совместно проведенную течку Драко. Он должен любить, и он любит все течки своего омеги, но то, как Драко вел себя тогда с ним, было страшным и неправильным. Мутило от того, что даже в таком состоянии, он все ещё подчинялся указам своего отца и старого извращенца – учителя. Когда Драко начал заплывать и погружаться глубже, Гарри медленно его раздевал. Он отметил некоторую пассивность и скованность омеги, но ссылался на неопытность, поскольку знал, что он был у Драко первым. Гарри целовал, вылизывал и гладил белую кожу, дурея от запаха и дозволенности коснутся любимого. Когда Драко занял коленно-локтевую позицию, Гарри гладил и целовал трогательно выпирающий позвоночник, ласково мял худые бедра и просто терся об него всем телом. Но когда ему не удалось заставить Драко посмотреть на себя, и он понял, что за все время Драко вообще не издал никаких звуков, пелена возбуждения немного спала, хотя член продолжал болезненно набухать. Омега воротил лицо, все никак не давая себя поцеловать и Гарри вдруг похолодел. Он не хотел? Я заставляю его насильно? Почему-то тогда он позабыл, что они с Драко обговаривали предстающую течку неделями. Гарри снова и снова спрашивал у омеги, уверен ли он, что готов, на что Драко отвечал: — Это просто секс, Поттер, все не должно быть настолько страшно, — потом он отводил взгляд и уже тише добавлял, — Я хочу тебя и готов к тому, что ты станешь моим первым. В конец-то концов, я не кисейный омега, и тебя люблю! Ты же знаешь! Драко, как оказалось, надеялся на чудесное излечение посредством нахождения любимой пары рядом. Но чуда не произошло. Насильно вдолбленный этикет для чистокровных омег не хотел так просто покидать травмированный мозг. Впоследствии первая совместная течка прошла для них как в тумане. Гарри натянул штаны и помогал Драко только руками или ртом. Из омеги иногда вырывались поскуливания, но до того тихие, что Гарри приходилось прислушиваться. Он выпил блокаторы для надежности, чтобы в самый разгар не сорваться, и всю оставшуюся неделю заботился о любимой омеге. Поил его, доводил до разрядки и разрешал тереться об себя, чтобы было легче. Когда течка сошла на нет, Гарри понял, что им предстоит очень тяжелый и очень неприятный разговор. Он дал себе и Драко пару дней на восстановление, и потом с головой ринулся в бой. В бой, как оказалось, на долгий год. Драко не выпалил все при первом разговоре. Они начинали с малого, то, о чем он мог рассказать не дрожа. Дальше – хуже. Вместе они решили действовать не спеша, шаг за шагом, без тумана неподконтрольной течки. Драко тогда судорожно хватался за Гарри, отпуская свои эмоции и рыдал у него на плече, прерываясь только на то, чтобы спросить ещё раз мы правда с этим разберемся? Я больше не буду чувствовать себя странно и неправильно? У Гарри сердце защемило от этого "мы" и он ласково отвечал я пройду через это с тобой и да, ты стоишь всего времени этого мира, мы справимся со всеми последствиями вместе, как пара. Понимание того, что доказывать это словами такому человеку как Драко — пустая трата времени, набатом билось в голове Гарри, слова надо подкреплять действиями. Он был готов отдаться с полной отдачей. И Гарри доказывал. Единственным табу для них было использование альфа-голоса на Драко. Гарри с готовностью согласился. Было не легко, мягко говоря. Альфа - инстинкты в Гарри были накалены до бела, хотелось зубами рвать обидчиков омеги, а потом спрятать и защитить ото всех напастей мира. Только по прошествии времени Гарри как-то неожиданно понял, что пытался взвалить только на себя полное восстановление Драко, но ноша была совсем не для одного человека. Омега выкладывался чуть ли не больше, чем требовалось, пересиливал и превозмогал, был рядом с Гарри невероятно сильным и таким целеустремленным, что альфа, кажется, влюбился во второй раз. Первая течка лицом к лицу прошла в доме на Гриммо. Гарри суетился и Драко со смешком говорил, что если бы сейчас тут появилась Молли Уизли, то их было бы не отличить. Гарри улыбался, но приготовления не прекращал и, казалось, нервничал даже больше, чем Драко. Ещё Гарри настоял на том, чтобы выпить небольшую дозу подавителей. Драко недоумевал, но где-то глубоко внутри надеялся на это, все-таки они ни в чем не были уверены, и лучше бы Гарри быть в сознании на случай, если что-то пойдет не так. Когда приготовления были завершены, Гарри выпил свою дозу подавителей, а Драко, с видимым облегчением, подлил себе в чай успокаивающее зелье, сваренное специально на период течки. Сладкий запах ванили (во время течек этот запах был преобладающим) вывел Гарри из сна поздней ночью. Альфа открыл глаза и с упоением покатал на языке сладкие осадки. Судорожный вздох рядом заставил Гарри подняться и откинуть одеяла в сторону. — Все в порядке, милый, в порядке, ты здесь со мной, — успокаивающим голосом проговорил Гарри. Драко завозился рядом, приоткрыл влажные глаза и с придыханием сказал: — Иди сюда. Ох, Великий Мерлин, ты мне очень нужен прямо сейчас. Гарри довольно рыкнул и скользнул вдоль тела Драко, немедленно накрывая его губы поцелуем. Одуряющий вкус омеги заставлял глаза Гарри чуть ли не закатываться, он стонал и продолжал тереться, но с отрезвляющей ясностью знал, что прямо сейчас мог бы остановиться, если Драко того потребует. Все это дало такое облегчение Гарри, что он со всей жадностью начал покрывать тело Драко мокрыми поцелуями, где-то сильнее прикусывая, оставляя следы, а где-то невесомо гладил. Драко выгибался, все ещё тихо, будто боясь, постанывал и шире разводил ноги. Омега нетерпеливо поерзал, затем обхватил свой член и мягко поглаживая его проговорил: — Сегодня я возьму твой узел. У Гарри чуть волосы дыбом не встали, а из горла вырвался какой-то не очень мужественный звук. — Ты уверен? Драко приподнялся и заставил Гарри поднять свою голову, чтобы соединить их лбы. Каждый раз, когда омега делал этот доверительный жест, в груди альфы что-то расцветало. — Черт возьми, на сто процентов. Я готов, альфа, давай сделаем это. Он чмокнул Гарри в губы и откинулся на подушки с готовностью раскрывая объятия и Гарри, не задумываясь, нырнул в такую заманчивую, и сладко пахнущую бездну. Оглядываясь назад, Гарри был чертовски рад тому, что он выпил подавители и пелена возбуждения не затуманила разум настолько, что он с трудом смог бы что-нибудь вспомнить. А запомнить такое очень хотелось. Добавленное в чай зелье в купе с успокаивающем запахом альфы сделали что-то с Драко, он чувствовал, как разум открывается, как в груди разливается тепло от осознания, что можно себя отпустить, можно скулить и кричать, требовать и умолять. Быть нуждающимся и любимым. Драко хватался за широкие плечи Гарри, поскуливал и вгрызался в шею, чтобы потом любовно зализать след, пока альфа пальцами разминал истекающий вход. Гарри старался дышать урывками через рот, не хотелось причинить неудобства омеге, а для этого нужен контроль. Тело приятно ломило, горячие стенки жадно обхватывали пальцы и Гарри понимал, что они на финишной прямой. Прямо здесь и прямо сейчас происходило то, чего они оба так сильно желали. Вынув пальцы, Гарри не удержался и под пристальным взглядом серых глаз засунул их в рот и влажно облизал. Терпко. Глаза закатывались, а Драко рванул его за плечи заваливая на себя, обхватив талию Гарри ногами он проворчал ему в ухо: — Альфа, прелюдия затянулись, мне немедленно нужен этот член в себе, — он заставил Гарри посмотреть себе в глаза, — Иначе я сам себя трахну. Ну, Гарри дважды повторять не надо. Он ещё раз покрутил пальцами у входа разминая мышцы, а спустя секунду скользнул в раскрытую дырку членом и взвыл. Осоловело моргая, Гарри понял, что это было совсем не так, как они делали это в обычное время. Жар полностью поглотил его тело, влажные стенки знакомо обхватили член и Гарри начал двигаться. Драко подмахивал, выл на высокой ноте и требовал ещё, сильнее, глубже, давай же! Гарри приподнялся, не сбавляя темпа, твердо прошелся по ребрам Драко и сжал руки на груди. Соски ярко поблескивали от пота и слюны Гарри, и тот накрыл их пальцами, мягко перекатывая, что заставило Драко сильнее сжиматься. Гарри только чуть позже уловил момент, когда Драко скользнул так глубоко, что его природа начинала вырываться. Омега сжался сильнее и рывком уложил Гарри на спину, сразу же усаживаясь на его член обратно и довольно жмурясь. Приподняв ноги, чтобы Драко было удобнее скакать сверху, Гарри обхватил его бедра руками и позволил задать темп. Похоже, что угроза воплотилась в жизнь, и омега вполне спокойно мог трахнуть себя самостоятельно. Потемневшие пряди прилипли к щекам Драко, из приоткрытых ярко-алых губ вырывались восхитительные звуки, и он мягко покачивался, слабо царапая грудь Гарри, когда кончал. Для Гарри этого хватило сполна, и он кончил следом. Драко мягко опустился грудью на грудь альфы и протяжно заскулил, когда узел начал набухать. Гарри удобнее перехватил разомлевшую пару, не прекращая покрывать поцелуями шею, плечо и высокий лоб омеги. — Вот так, мой хороший, ты отлично справился. Самый лучший омега, самый любимый, самый желанный. Драко жмурился и урчал под ласковый голос альфы, впитывая похвалу, испуская аромат довольной омеги, который Гарри глубоко вдыхал в ответ позволяя рокоту в груди стать громче. Такими темпами пролетели шесть незабываемых дней. Были пару моментов, когда Драко выныривал из глубин, кидал панические взгляды и пытался спрятать лицо. Гарри действовал быстро, отработанными движениями хватал палочку и очищал воздух, чтобы голова омеги немного прояснилась. Потом подталкивал голову Драко к своей шее, прямо в пахучую железу, укутывал своим успокаивающим запахом и нашептывал слова похвалы. Когда Драко смог спокойно встретиться взглядом с Гарри, он благодарно улыбался и вновь нырял в заманчивый туман. Гарри с удовольствием часами разбирал разомлевшего после оргазма омегу на части, потом неспеша собирал снова и снова. Выяснилось, что Драко охотно перехватывает контроль, но после оргазма был просто хныкающим месивом. Минет так же не был его сильной стороной, поскольку его рот был маленьким, а член альфы впечатляюще большим, Драко доводил его мягкими мазками языка и посасыванием головки. Гарри, похоже, был доволен, все не переставая нашептывать как котенок, милый, ты прямо как котёнок. Любимой частью Гарри, помимо связывания узла, было доводить Драко, чуть ли не до плача, риммингом. Гарри урчал, вылизывая вход, разминал бедра и ягодицы, на тот момент Драко уже не владел связанной речью, только мяукал и подмахивал, цепляясь тонкими пальцами за подушки. Утром, когда пелена возбуждения спала, Драко встретили любящие зелёные глаза и ласковая улыбка. Гарри провел по щеке омеги рукой, стирая остатки сна и сказал: — Ты удивительный, знаешь об этом? Драко рассмеялся и перехватив руку Гарри поцеловал её. — Скажи это ещё раз после того, как ты сейчас поможешь мне дойти до туалета. Я почти уверен, что не смогу самостоятельно встать. Голос Драко был хриплым, и после такой интенсивной разрядки для голосовых связок, очень тихим. Гарри понимающе хмыкнул и дотянулся до его губ, чтобы сладко поцеловать. — Ты пытаешь напугать меня туалетом, когда я шесть дней подряд вылизывал твою задницу? Серьезно? Кончики ушей у омеги покрылись персиковым румянцем, и он отвел взгляд, при этом не сдерживая улыбку. — Почти уверен, что в долгу я не остался, — Гарри грязно ухмыльнулся, а Драко откашлялся, — В любом случае, нам нужна ванная, знаешь, очень долгая ванная. — Думаю, я прилип к этим простыням намертво, извини. — Мне не хватит сил, чтобы отлепить себя, а потом ещё и тебя. Так что, остаемся здесь и умираем от того, что присохли к кровати от собственной спермы и смазки. — Прискорбно. — Не то слово. Они все ещё посмеивались, когда на кровати появился небольшой таз с водой и тряпкой. — Мы повысим Тикки зарплату, даю свое слово, — сказал Гарри, переводя недоумевающий взгляд на такого же пораженного Драко. — Я даже не удивлён тому, что ты сам до этого не додумался. Гарри хотел было обиженно засопеть, но улыбка, играющая на губах омеги, как-то пошатнула настрой и он сам в ответ улыбнулся. — Если честно, то все мои мысли занимает твоя задница, — для подкрепления слов, он схватился рукой за упомянутую часть тела, — И пока я не выпью чай и не приму ванну, можешь и не надеяться на мои умственные способности. Драко хотел съязвить, но в итоге сил хватило только на то, чтобы скинуть руку Гарри с саднящей задницы и перекатиться на спину, закрыв глаза. — Если не хочешь в скором времени найти тут мой труп, то поторопись с ванной и туалетом, пожалуйста. Я сейчас даже глаза открыть не смогу. — Как-то ты подозрительно часто говоришь о смерти, Драко. — Если бы ты чувствовал сейчас тоже, что и я, то понял бы по какой причине. — По причине бесконечного счастья? Сытой удовлетворенности? Странные причины для смерти. Вместо ответа Драко жалобно хмыкнул и попытался вялой рукой шлепнуть наглеца по бедру. Да как он смеет последние силы Драко отнимать на пустые разговоры? Гарри ловко, но тоже довольно слабо перехватил его руку и всем телом навалился на Драко. Тот вскрикнул и тут же обмяк, тихо постанывая. — Ты, видимо, и правда желаешь моей смерти. Гарри улыбнулся, чмокнул омегу в губы и решительно встал, оставив Драко набираться сил. Спустя время, когда Гарри все-таки помог Драко добраться до ванной, а после приодел и отвел к дивану, мягко укладывая его голову себе на колени, он облегченно вздохнул. Драко повозился, устраиваясь поудобнее, и неожиданно произнес: — Спасибо, что любишь меня. Гарри сначала оторопел, совсем не понимая, что на это можно сказать. Но ответ пришел в голову так же естественно, как и умение держать палочку. — Спасибо, что позволяешь любить себя, — Гарри начал перебирать влажные светлые волосы у Драко на затылке, — У меня от любви к тебе сердце болит, это нормально? Драко прикрыл глаза и улыбнулся. — Естественно, Поттер, это нормально. Ты же любишь не кого-то там, а самого Драко Малфоя, так что, по идее, ты вообще на части должен развалиться. Не прекращая закручивать прядки на палец, Гарри усмехнулся. Если бы голос Драко был не таким хриплым, то его ответ прозвучал бы горделиво. — А я почти уверен, что это ты совсем недавно разваливался на части у меня в руках, — гаденько улыбнувшись, сказал Гарри. Драко застонал и закрыл лицо руками. — Мерлин, какой же ты придурок. — Я требую, чтобы ты не говорил о Мерлине тогда, когда мы говорим о сексе. — Это только ты говоришь о сексе! Я – все, не могу больше. Говори сам с собой. Он драматично, но с кряхтением, развернулся и зарылся Гарри в живот лицом. Гарри ещё немного повозился с его волосами, а когда дыхание Драко выровнялось, и он мягко засопел, сам откинулся на спину дивана и закрыл глаза, засыпая с довольной улыбкой на губах. Вот, что надо знать: они оба так сильно любят друг друга.