Пахнет карамелью

— Нам надо бежать, Ранфо. Я не слышу охраны, — задыхаясь от быстрого бега, протараторила Аршерис. — Я знаю, что ваш план провалился, но тебе нельзя сдаваться, слышишь? Девушка нащупала решетки и безуспешно попыталась открыть дверь. Пальцы ее не слушались, но она не сдавалась, пробуя найти замок снова и снова. — Аршерис, не надо, — прошептал Ранфоро. — Уходи. — Нет, я не уйду без тебя, глупыш. Почему ты не хочешь идти, Ранфо? Я понимаю, что все пошло не так, как вы хотели, но жизнь на этом не заканчивается. Давай сбежим в страну, которая находится далеко от всех врат, и будем жить долго и счастливо. — Я не могу. Пожалуйста, убегай. — Ну-ка прекращай. Янтавае сейчас должен пытаться выиграть нам время, и… — Аршерис. — Заметив у дальней стены силуэт, Ранфоро осекся. — Почему? Ты же сказал, что отпустил ее. — Я так и сделал. В моих планах не было ни убивать, ни пытать Аршерис: она хорошо постаралась и заслужила жизнь и свободу. Ранфоро, я действительно сжалился над Аршерис, она ведь столько лет помогала мне приглядывать за тобой. Но после того, как ты сказал, что цену за твою жизнь я могу выбрать сам… разве я мог удержаться? — усмехнулся Этеверну. Он медленно обошел девушку и, отперев дверь камеры, вытолкнул из нее Ранфоро. Мертвой хваткой сжав его плечо, Эделенхар вывел мальчика на центр прохода и, убедившись, что Ранфоро сбегать не собирается, встал неподалеку, собираясь наблюдать. Владыка, как и было приказано, не выдавал своего присутствия и неподвижно сидел в углу камеры. Он не был удивлен появлению девушки, наоборот, другого он и не ожидал: Этеверну хотел причинить Ранфоро сильнейшую боль, а это значило, что ценой за жизнь будет убийство самого дорогого мальчику человека. — Вот как значит? — Девушка обессиленно опустилась на колени. — А я то все гадала, кого ты мне напоминаешь, Янтавае. Ты действительно хорошо сыграл. — Рад, что тебе понравилось. Ранфоро, первое твое желание исполнено, ты вновь увидел Аршерис. Заплатишь за него, и я осуществлю твое второе желание, прямо как ты и хотел. Убей ее. — Я не могу! Аршерис отложила лук в сторону, понимая, что больше ей он никогда не понадобится. Она не хотела защищаться. В носу защекотало, и на повязке расплылись два мокрых пятна. В горле появился ком, от которого девушка была не в силах избавиться, ее грудь дрогнула, и изо рта вырвался тихий всхлип. — Возьми. — Этеверну достал из рукава длинный хлыст и бросил его к ногам мальчика. Звук удара о камень эхом отразился от стен темницы, заставив Ранфоро вздрогнуть и отшагнуть назад. — Им я оборвал жизнь твоей матери. — Н-нет, я не притронусь к нему. — Возьми хлыст и убей им Аршерис, Ранфоро. — Могу я умереть вместо нее? — еле слышно попросил мальчик. — Нет, — холодно ответил Эделенхар. — Я же уже выполнил одно твое желание — будет нечестно, если ты мне за него не заплатишь. — Ранфоро, сделай, что он просит, — выдавила кривую улыбку девушка. — Но я не могу убить тебя! Только не тебя, Аршерис. — Ты же знаешь, что меня уже не отпустят. Я буду счастлива умереть именно от твоей руки, мышонок. Я… — Девушка на мгновение запнулась. — Я уже сделала все, что хотела, в этой жизни. Последний Эделенхар пообещал тебе свободу, я права? Ради меня, Ранфо, стань свободным, сходи снова на ярмарку, съешь за меня яблоко в карамели. Ладно? — Прекрасная картина: самопожертвование ради мальчишки, которого ты боялась и ненавидела, — рассмеялся Этеверну. — Заткнись! — выкрикнула девушка, глотая слезы. — Все будет хорошо, мышонок. Мне не будет больно. — Нет, я не могу, Этеверну. Я готов сделать все, что ты попросишь, но я не могу причинить вред Аршерис. — Если ты не убьешь девчонку, я заберу ее к себе обратно в лабораторию и буду пытать долгие годы. Она будет жить, но это будет жизнь, полная желания умереть. Только смерть я ей уже не подарю. Убьешь ее, или я все же могу забирать ее себе? — Ранфоро, молю, — в голос зарыдала девушка. — Только не к нему в лабораторию. Ранфоро повернулся к дяде, взглядом моля его о помощи, но владыка лишь отвел глаза. По телу мальчика побежали маленькие молнии, наполнившие темницу тихим потрескиванием. На глазах появилась пелена, скрывшая от мальчика плачущую Аршерис и довольного Этеверну. Нащупав хлыст, Ранфоро сжал его рукоять в ладони. — Навевает воспоминания. — Улыбка пропала с лица Этеверну. — Я точно так же стоял перед твоей матерью, Ранфоро… Мы похожи. — Я никогда не буду похож на тебя, — процедил мальчик. — Убей ее уже. Ранфоро, глубоко вдохнув, замахнулся хлыстом на Аршерис, но в последний момент зажмурился и увел руку вбок. Этеверну собрался разочарованно закатить глаза, но Ирлаки мгновенно оказался за спиной мальчика и направил удар прямо на девушку. — Нет! — закричал Ранфоро, отбрасывая хлыст. — Нет-нет-нет! Аршерис, ты слышишь меня? Он упал рядом с девушкой и положил ее голову на колени. Дрожащей рукой Ранфоро коснулся ее лица, убеждая себя, что Аршерис обязательно откроет глаза. Но девушка не двигалась. Хрупкое тело обмякло на руках мальчика, заставив его залиться слезами. Он молил Аршерис не умирать, молил не оставлять его, клялся сделать ее счастливой, но девушка молчала. — Молодец, — кивнул Этеверну владыке, но парень его не услышал. Ирлаки хотел сесть рядом с Ранфоро, но мальчик ударил его молнией, не позволяя приблизиться. Владыка стиснул зубы, проклиная себя за беспомощность. Узнав, кто такой Ранфоро, он пообещал себе во что бы то ни стало защитить мальчика, но в итоге сделал ему еще больнее. «Что же я наделал, Ари?» — По спине владыки пробежал табун мурашек. Он набрал полную грудь воздуха, собираясь задержать дыхание: это помогало вернуть ясность ума и успокоиться. Но вместо этого закашлялся и, задумавшись, принюхался. — Пахнет карамелью? — удивленно спросил Ирлаки. — Откуда в Хасиэре карамель? — Этот запах идет от Аршерис, — пожал плечами Этеверну. — Все убитые силой Ранфоро пахнут карамелью. — Что ты сказал? — У мальчика перехватило дыхание. Он поднял на Эделенхар полный ужаса взгляд, не веря услышанному. — Каждый раз, когда ты чувствовал запах карамели, но рядом не было карамельных яблок, это был запах убитых тобой. — Нет, это неправда, ты лжешь, — закачал головой Ранфоро. — Это ложь. — Вовсе нет. Вспомни ситуации, когда вокруг пахло карамелью, и сам поймешь, что я говорю правду. — Когда мы поругались с Билой и Колейвом… — Мальчик задрожал. — Когда ты пришел за мной в ту ночь, там… там был запах карамели? — Был. — Получается, Била и Колейв, они… — Ты убил их, Ранфоро. Ты такой же убийца, как и я. — Нет! Это не так! Я не хотел их убивать, клянусь. Это вышло случайно! — Но ты убил и своих друзей, и случайных прохожих, и даже Аршерис. Разве это можно назвать случайностью? Ты такой же, как и все Эделенхар, Ранфоро. Ты всем причиняешь боль и страдания. Если бы не ты, твоя мама бы не умерла, печать не была бы снята, все были бы счастливы. — Я не виноват! — Вокруг Ранфоро появилось жуткое давление, заставившее владыку пошатнуться. Этеверну улыбнулся, но, столкнувшись с умоляющим сжалиться взглядом Ирлаки, недовольно фыркнул. — Как скажешь. Больше не смею вас задерживать — идите, куда пожелаете. Когда подготовлюсь к изменению полотна Ранфоро, пришлю за ним своих индарров. — Не дожидаясь ответа, Этеверну поднял с пола хлыст и, убрав его обратно в рукав, зашагал вглубь темницы. Все прошло просто идеально, гораздо лучше, чем он предполагал. На лице Этеверну вновь появилась довольная улыбка, с которой он и встретил мнущихся в одном из проходов слуг владыки. Проигнорировав их нервное приветствие, Эделенхар махнул рукой, разрешая пройти к Ирлаки, и скрылся в темноте. — Ранфоро… — осторожно позвал владыка. — Ты не виноват. Ты не контролировал себя, это не твоя вина. Я договорился с Этеверну, он переплетет ту часть полотна, которая есть только у Эделенхар. Когда он это сделает, ты станешь самым обычным Вэйсеннит. Слышишь, Ранфоро? — Мальчик промолчал. — Давай похороним Аршерис рядом с твоей мамой, хочешь? — Почему Янтавае оказался последним Эделенхар? Почему он заставил меня поверить, что все будет хорошо? — отрешенно прошептал мальчик. — Неужели он прав, и я действительно могу приносить лишь беды? — Нет, он не прав, Ранфоро. Ты прекрасный ребенок, который желает всем добра. Беды приносил Этеверну, а не ты. Именно из-за него твоя жизнь была похожа на кошмар, но теперь, я обещаю тебе, все будет хорошо. Мы с тобой будем жить как в сказке. — Но я не хочу жить. — Ранфоро говорил еле слышно, безучастным взглядом смотря на мертвое тело Аршерис. Слезы на его глазах высохли, мальчик больше не плакал. Казалось, все слезы были выплаканы и внутри больше ничего не осталось — Ранфоро чувствовал лишь пустоту. — Ваше святейшество, — поклонились подошедшие Вэйсеннит. — Что вы будете делать? — К Ранфоро не прикасайтесь. — Владыка ответил не сразу. Он испуганно смотрел на мальчика, пытаясь подобрать нужные слова. — Он сын предательницы Арихельмы и Эделенхар. Мы понимаем, о чем вы думаете и что чувствуете, но остальные индарры посчитают его угрозой. — Про его отца никому ни слова. Этеверну сказал, что уничтожит Эделенхар внутри Ранфоро, поэтому считайте его Вэйсеннит. — Но его мать в любом случае Арихельма. Мальчик обладает ее силой — это нельзя будет так просто скрыть от подданных. — Я и не буду скрывать. Он не виноват в поступках своей матери. Я лично прослежу, чтобы никто не посмел причинить ему вред. С этого момента считайте его моим сыном. — Владыка, вы не можете! — Могу. Вы все сможете убедиться, что я был прав, когда Ранфоро наконец поймет, что он дома и никто не желает ему зла. Скажете хоть кому-нибудь, что Ранфоро связан с Этеверну, сразу же отправитесь в темницу. — Как скажете. — Вэйсеннит переглянулись, но спорить с владыкой не стали. — Ранфо. — Ирлаки осторожно коснулся плеча мальчика. — Ты не против пойти со мной? — Мне все равно. — Давай мы возьмем у тебя Аршерис. Похороним ее чуть позже, когда ты будешь готов. Владыка потянулся к телу девушки, но Ранфоро крепче обнял ее, отказываясь отпускать. Ирлаки осторожно сел рядом с мальчиком, готовясь к очередному удару молнией, но Ранфоро никак не отреагировал. — Такой, как я, не должен жить. — Вовсе нет, Ранфоро, не надо так говорить. Ты ничего не мог сделать против Этеверну. Из-за него и я сделал много плохих вещей, но я стараюсь закрыть их хорошими поступками. — Единственное, что сможет искупить все мои грехи, — это убийство Этеверну. Но я больше не хочу никого убивать, даже его. Мои грехи неискупимы. — Идем домой, Ранфоро. Я верю, что ты придумаешь что-нибудь, но для этого нужно время, малыш. Убедившись, что мальчик готов отпустить тело девушки, Ирлаки потянул к себе Ранфоро и осторожно, словно нечто невероятно хрупкое, поднял его на руки. Мальчик положил голову на плечо владыки и закрыл глаза, не желая больше видеть злосчастную темницу. Жестом приказав подчиненным взять Аршерис, Ирлаки направился к выходу, поглаживая мальчика по спине.

***

Этеверну довольно потянулся, заходя в свою лабораторию. За время его отсутствия в ней ничего не поменялось. Стряхнув пыль с бумаг, Эделенхар поправил стопки и, найдя среди записей чистый лист, опустился в большое кресло. Рядом с его лицом засиял маленький огонек, а в руке появилась длинная палочка с сияющим кончиком. Тонкими красивыми линиями Этеверну вывел название исследования. Не сдержав улыбку, Эделенхар откинул голову назад и, закрыв глаза рукой, залился беззвучным смехом. Удача вновь повернулась к нему, и в этот раз парень твердо знал, что больше не упустит ее.