Butterfly

      Чимин стоит недалеко от группы первокурсников, когда Тэхён с крайне умным видом показывает им окрестности кампуса.       Зачем и в каком состоянии он согласился на это, Чимин, к сожалению, не помнит. Конечно, Тэхён всегда любил проявлять студенческую активность и доблестно помогать своему университету. «Но не в такую же рань» — проносится в голове, когда ему приходится подавить очередной приступ зевоты.       Сейчас они показывают новобранцам их корпус и аудитории, но Чимин готов поклясться, что все до единого думают, когда же они отправятся в Капхён и начнут уже менее официальную часть этого мероприятия. Ведь ещё год назад он сам был на их месте, а теперь гордо знакомит со стенами уже родного здания. В этом есть что-то по-особенному завораживающее, и даже чувство гордости и сплочённости начинает зарождаться мягким теплом в груди. Но происходит это ровно до того момента, пока Тэхён резко не останавливается у новой аудитории и неловко замолкает. Чимин оглядывается вокруг и понимает, что в этой части корпуса они даже не должны ходить, не говоря о том, чтобы знать каждую аудиторию. Но Тэхён по своему любимому обычаю заговорился и завёл целую толпу учеников в незнакомое место. И кто доверил ему столь своеобразную роль гида?       — А это… — он продолжает бросать на Чимина взгляды, полные надежды на помощь, но тот не успевает даже раскрыть рта, как из толпы раздаётся знакомый голос.       — Это режиссёрский корпус, а так же здесь учатся актёры.       Практически все начинают оглядываться в поисках источника звука. И не нужно много времени, чтобы заметить сгусток юношеского максимализма в конце группы, который от многочисленных взглядов тушуется и начинает бегать глазами в поисках спасения.       Такой растерянный вид Чон Чонгука вызывает у Чимина улыбку. Отчего-то приятно увидеть его без маски твёрдой уверенности, которая всегда была при нём на репетициях. Оказывается, его довольно легко смутить, когда внимание всей толпы приковано лишь к нему одному. Изучающие и заинтересованные взгляды. Ведь не каждый день встретишь первокурсника с таким количеством татуировок и пирсингом. Удивительно, что его вообще зачислили.       Когда же Чимин возвращает свой взгляд Тэхёну, то улыбка тут же медленно уходит с лица. Он видит, как тот недоверчиво щурит взгляд, прожигая Чонгука исходящим изнутри недовольством. Это тот самый взгляд, который так редко напоминал о себе, зарождаясь лишь в моменты раздражения. Тогда всем стоило держаться от него подальше, ведь Тэхёна довести до этого состояния было крайне сложно.       — Да, конечно. Спасибо, Чон Чонгук, — он по-особенному выделяет имя и фамилию, не отрывая глаз от его персоны. Затем разворачивается и незаметно перенаправляет группу на нужный маршрут. Теперь он ни за что не отвлечётся от экскурсии, после того как его поправил какой-то первокурсник.       Чимин едва подавляет смешок, стараясь пока не поднимать глаз. Вся эта ситуация напоминает ему скорее перепалку двух детей, чем серьёзную проблему.       — Теперь я понимаю, почему он тебя так бесит, — возмущается Тэхён уже намного тише, чтобы не быть обнаруженным. — В каждой бочке затычка.       — Да расслабься, он просто любит привлекать внимание.       Чимин старается быть спокойным, но улыбка всё же проскальзывает на его лице. Почему-то именно сейчас Чонгук не вызывает в нём никаких негативных эмоций, когда его близкий друг злится на такой пустяк.       Остаток экскурсии проходит без происшествий, и Тэхён быстро успокаивается, ведь всё вновь идёт по его плану. Когда же он объявляет конец официальной части, первокурсники словно победно выдыхают и ускоряют шаг в сторону выхода. Чимин сдерживается изо всех сил, чтобы не побежать вперёд них, пропуская мимо ушей шутки о его рьяном стремлении к алкоголю.       Путь до Капхёна проходит не менее воодушевляюще. К ним присоединяются и другие ученики первых и вторых курсов в предвкушении бессонной ночи. Чимин испытывает лёгкое волнение, выступая теперь в роли наставника на тренинге первокурсников. Каждый в автобусе чувствует возбуждение и личную ответственность за предстоящий отдых.       Все студенческие автобусы съезжаются в одно место, при выходе из которых глаза начинают разбегаться. Множество домов и дорожек словно образуют целую деревню, своими масштабами вызывая восторг предстоящей встречи. Восхищение тут же вызывает большой бассейн на территории пансионата, на посещение которого первокурсникам сразу дают строжайший запрет.       Организованной цепочкой студенты следуют по своим местам, чтобы сбросить вещи и приступить к совместному приготовлению ужина. Преподаватели практически не лезут с наставничеством, давая более старшим курсам почувствовать свою особенную важность.       Основное мероприятие должно начаться чуть позже. А пока все они могут познакомиться друг с другом поближе за жаркой свинины и приготовлением супа из кимчи.

***

      Чимин ходит между плотными рядами студентов, крепко держа в руке бутылку соджу. К щекам уже начинает подступать ощутимый румянец, но лёгкость в голове пока едва ощущается.       Небольшими кучками подростки ещё готовят ужин, а где-то уже устраиваются посиделки за пластиковыми стаканчиками пива.       Под предлогом удивить Тэхёна каким-то коктейлем, а скорее мешаниной слабых напитков, Чимин стремится убежать как можно дальше от запаха жареного мяса и гриля. Но, кажется, что тот ощущается буквально повсюду. В животе отдаётся тупой болью, когда он проходит мимо компании, которая жарит свинину. Ускоряя шаг, уже сложно разобрать, кого приходится задеть локтями, чтобы убраться оттуда как можно дальше.       Резко останавливается возле стола с напитками, чувствуя невесомое головокружение. Бутылка соджу почти опрокидывается от неожиданного воздействия.       В уголках глаз резко выступают слёзы, и он ощущает волнение и лихорадочную эйфорию. У Чимина эти чувства вызывают даже лёгкую усмешку, ведь кто бы мог подумать, что такая реакция могла возникнуть на обычную еду.       Чтобы быстро выкинуть эти мысли из головы, он старается полностью сосредоточиться на алкоголе. Быстро находит пиво и принимается за попытки замешать с соджу. Все движения становятся резкими и механизированными, словно он куда-то спешит или чувствует опасность. Но Чимин всего лишь наливает пиво в стакан и пытается отмерить подходящую стопку.       — Что ты делаешь?       Чимин не сразу понимает, что знакомый хриплый голос обращён к нему. Он уверенно берёт стеклянные сосуды и собирается продолжить удивлять Тэхёна неизведанным миром алкоголя, как вдруг кто-то кладёт руку ему на плечо.       — Нет, серьёзно, ты собираешься это пить?       Он мелко вздрагивает и оборачивается на звук, едва ли не расплёскивая кружку с напитком. Чимин видит перед собой Юнги, который смотрит на него с лёгким удивлением в глазах.       Вот его он точно не ожидал здесь встретить.       — Перестань меня уже пугать, — отчаянно вздыхает он, отходя от стола.       — Ни в коем случае, — Юнги тихо усмехается, скрещивая руки на груди и продолжая сверлить взглядом изощрённый коктейль. — Что ты тут намешал?       — Это, к твоему сведению, называется поктанджу — пиво с соджу.       Окончательно останавливаясь, Чимин поднимает недовольный взгляд на Юнги, который тут же отводит свой. Сегодня он выглядит более расслабленно и уютно, чем в прошлый раз. На его переносице красуются очки с тонкой оправой, а волосы держит спортивная повязка. На такого Юнги даже хочется смотреть чуть дольше обычного.       — По-моему это называется мутная бурда, которой вы скорее отравитесь, чем напьётесь.       Эти слова обижают Чимина, ведь он совсем не считает себя глупым подростком, который намешал всё подряд, лишь бы напиться. Он игнорирует выпады в свою сторону и с гордо поднятой головой собирается уйти.       — У тебя есть идеи получше? — всё же не сдерживается и язвит в ответ.       — Ну вообще-то да, — Юнги уверенно берёт со стола бутылку газировки и пару пустых стаканчиков.       Не давая сказать ни слова, другой рукой осторожно берёт Чимина за запястье и тащит обратно в толпу на поиски Тэхёна.       Чимин только успевает подумать о том, что в помещении настолько жарко, что позволил себе быть в одной футболке, а Юнги даже убрал волосы от лица. Только в голове совершенно не сходится, почему тот остался в чёрной балахонистой толстовке с длинным рукавом. Снять её было бы намного логичнее любой повязки на голову.       Чимину приходится оставить импровизированный поктанджу где-то на столе, давая Тэхёну шанс остаться в живых сегодня. Его мысли быстро переключаются на чужую ладонь на запястье, на ширину которого вечно сокрушался Чимин. А ещё на свои короткие и толстые пальцы, на пухлые щёки и невозможность всё это скрыть.       Пальцы Юнги длинные и прохладные. Их касания на руке кажутся такими приятными в этой духоте и отсутствии личного пространства. Единственный ориентир сейчас — его тёмный затылок, отвлекающий от вернувшихся ярких запахов пищи.       Несмотря на количество студентов, отыскать Тэхёна оказывается не так уж и сложно. Юнги остаётся всё так же немногословен и уводит обоих немного в сторону, подальше от чужих глаз.       — Чимин-а, что происходит? — спрашивает Тэхён даже немного пугливо, всматриваясь в чужое лицо и с трудом вспоминая Юнги. — Твой муж с ума сошёл?       Чимин злобно зыркает на него, совершенно не думая до этого момента, что Тэхён может так пошутить при ком-то.       — Муж? — Юнги легко улыбается, опустив голову. Кажется, подобные шутки его совершенно не трогают. — Ну ладно.       Убедившись, что рядом нет преподавателей, он достаёт из кармана пластиковую бутылку из-под газировки, заполненную коричневой полупрозрачной жидкостью.       — Ты вроде уже взял целую бутылку колы, — кивает Тэхён на газировку в его руках, пока Чимин начинает догадываться.       — Это виски, — достаточно тихо произносит Юнги, усаживаясь ближе к углу и облокачиваясь на стену.       Они быстро переглядываются, загораясь мальчишеским азартом, и приземляются рядом, пока Юнги разливает «колу» по стаканчикам. Именно такого опыта не хватало Тэхёну. Чимин бросает на него быстрый взгляд и едва подавляет усмешку. Его глаза по-ребячески горят, словно ему впервые налили макколли за семейным столом.       — Ты не собираешься разбавлять? — удивляется Чимин, когда Юнги ограничивается одним виски.       — Я привык пить так.       Юнги поднимает стаканчик приглашающим жестом. И после того, как остальные к нему присоединяются, медленно отпивает из него. Параллельно с этим Тэхён, совершенно не рассчитывая свои возможности, выпивает залпом смесь виски с колой и тут же закашливается. Чимин быстро следует его примеру, но делая это скорее от смеха.       — Ты пил что-либо крепче кофе? — между делом интересуется Юнги, словно пить виски должно быть обыденным занятием.       — Не люблю кофе, — сиплым голос сообщает Тэхён, ещё не отойдя от выпитого.       Чимин чувствует, как обжигает горло и тепло мягко распространяется по груди. Это ощущение намного приятнее, чем после обычной бутылки соджу. Он блаженно прикрывает глаза и чувствует приливающий жар к щекам. Юнги протягивает ему тарелку с закусками, и Чимин охотно её принимает, смиряясь с тем, что сегодня он может позволить себе съесть всё, что захочет. В конце концов, от одного дня ничего же не будет, ведь так?       Спустя ещё пару глотков они окончательно расслабляются, и у этих троих совершенно разных людей завязывается непринуждённый разговор. Тэхёну не требуется много времени, чтобы проникнуться уважением к Юнги и начать расспрашивать его о жизни и учёбе, будто самого великого мудреца. Правда тот остаётся немногословным, изредка бросая взгляды в сторону Чимина, впившегося взглядом в абсолютную пустоту. Или же наблюдая за радостным Тэхёном.       Все были так увлечены своими заботами, что даже не заметили, когда к ним присоединился четвёртый студент и уверенно приземлился рядом.       — Юнги-хён, я тебя устал искать.       Все трое почти синхронно вздрагивают и поворачиваются на звонкий недовольный голос. Ко всеобщему удивлению перед ними сидит Чон Чонгук, который самонадеянно пытается налить себе «колы» из поддельной бутылки.       — Ты там уже всех успел заебать? — спокойно интересуется Юнги, вручая ему обыкновенную газировку. Он не спешит делиться своими сбережениями.       — Да, они запретили мне пока участвовать в конкурсах, — грустно вздыхает Чонгук, настырно пытаясь достать до сосуда с виски. — Кстати, привет, Чимин и… Тэхён.       — Потому что надо учиться нормально проигрывать, а не изображать припадок трёхлетнего ребёнка.       Чонгук недовольно хмурит брови, уставившись на Юнги. Кажется, тот задел его за что-то живое. Но он просто не может позволить себе возразить и лишь пытается выразить эмоции укоризненным взглядом.       — Вообще-то я почти везде выиграл, — хмыкает Чонгук, пытаясь намешать себе в стаканчике что-то похожее на то, что Юнги назвал мутной бурдой полчаса назад.       — Господи, не позорь меня.       С этими словами Юнги забирает у него все ёмкости и делает классическую смесь виски с колой, как и остальным сидящим в этом кругу.       — А откуда ты знаешь моё имя? И Юнги? —недоумевающий взгляд Тэхёна бегает в разные стороны, обращая свой вопрос буквально ко всему миру.       — Так ты же проводил нам сегодня экскурсию.       Чонгуку ответ кажется настолько очевидным, что теперь он поворачивается к Тэхёну и неподвижно зависает. Он не злится и не обижен, только глаза неотрывно следят за каждым движением зрачков Тэхёна, на что тот практически не реагирует и словно начинает игру в гляделки. Чонгук делает глоток из стаканчика и наконец отворачивается.       — Меня на самом деле Хосок попросил сюда приехать, немного последить за ним, — полушёпотом сообщает Юнги Чимину, пока младшие рассматривают друг друга, как пугливые коты.       — Здорово ты за ним следишь, — Чимин кивает в сторону виски и легко усмехается, когда видит улыбку на чужом лице.       Первым алкоголь добирается до мозга Тэхёна, когда тот уже через полчаса с интересом закатывает рукав Чонгука, чтобы рассмотреть все татуировки. Тот сначала бросает недовольный взор в его сторону, а затем пропитывается интересом к своей персоне и начинает увлечённо рассказывать про каждый рисунок на теле.       Только спустя время Чимин понимает, что ему становится менее некомфортно в этой компании. И только в этот момент осознаёт, что придвинулся немного ближе нужного к Юнги. Лишь для себя он оправдывает свои действия излишней вовлечённостью лучшего друга в разговор с Чонгуком.       — Может, сходим ещё возьмём? —качнув головой в сторону пустеющих сосудов, Юнги обращается к Чимину с желанием немного развеяться.       — Ага, пошли, — он бросает быстрый взгляд на Чонгука, который увлечённо рассказывает Тэхёну про болезненность пирсинга брови. Вздыхает и надеется, что его друга морально не травмируют за одну эту ночь.       Когда двое отходят ко столу с напитками, Тэхён ещё какое-то время слушает чужие рассказы, а затем быстро встаёт и протягивает руку.       — Пошли, — он смотрит в ошалевшие глаза напротив, чувствуя лёгкую неустойчивость в ногах и невиданную раннее смелость.       — Куда?       — Куда-нибудь, — улыбается своей широкой улыбкой и хватает чужую руку, отдаляясь от толпы в поисках выхода.       Впервые выпитый виски порождает ребяческое безумие, и они спешат как можно скорее сбежать, пока Юнги с Чимином бродят в поисках газировки.       Выбегают на улицу и ощущают прилив прохлады к лицу, улыбаясь глупому чувству свободы.       — Они же начнут нас искать, — Чонгук ещё немного озабочен ситуацией, но остатки совести начинают покидать и его.       — Да пусть поищут, надоели следить.       Они отдаляются всё дальше от пансионата. Голоса стихают, сменяясь стрекотом сверчков. Тэхён наконец может расстегнуть удушливую пуговицу на просторной рубашке и насладиться свежим ветром.       — Хочешь? — он протягивает Чонгуку электронную сигарету, которую всегда умудряется спрятать от непрошенных глаз.       Нет ничего странного, что он соглашается и в будущем забывает вернуть её владельцу. Сейчас они слишком увлечены своим наивным побегом.       Тэхён постепенно замедляется, когда его взгляд привлекают окружающие окрестности. Он понимает, что давно не гулял по ночам, а обстановка приятно добавляет романтики и азарта.       — Куда теперь?       Вопрос Чонгука внезапно выводит из ступора, и он оборачивается с неизменной улыбкой. Недолго думая над ответом, приземляется прямо на траву и ждёт такого же жеста.       Едва Чонгук успевает сесть, как Тэхён откидывается на спину и блаженно растягивается на земле. Он даже не смотрит на небо, закрывая глаза и прислушиваясь к звукам ночи. Сейчас он выглядит так, словно остался один в этом лесу и даже успел позабыть, что сбегал не в одиночку.       Но когда Чонгук ложится рядом, он резко открывает глаза и поворачивается к нему.       — Это выглядит, как сцена из фильма.       — Наверное… Но я не собираюсь рассказывать тебе про созвездия, — Чонгук чувствует себя немного неловко, словно впервые нашёл человека чуть более странного, чем он сам. Перекладывая ногу на ногу, он начинает нервно трясти одной из них.       — Тогда расскажи про то, что знаешь. Про танцы, например.       — Про танцы… Это одно из моих основных увлечений. Я очень стремился поступить в этот университет, так как тут есть хороший танцевальный кружок. Только пока я готовился, Хосок стал его тренером.       — Это плохо?       — Ну, он же мой брат. Мне кажется, многие думают, что из-за этого у меня есть поблажки. Но, по-моему, всё вовсе наоборот.       — Чимин тоже так считает.       — Чимин? — Чонгук искренне изумляется его неосторожно брошенным словам. Он подозревал, что Чимин не в восторге от сотрудничества с ним, но даже не думал об этой стороне его мыслей.       — Ну не то, чтобы он так считает… Он хороший, правда. Просто хочет везде быть самым первым и самым лучшим, поэтому думает, что всем остальным всё достаётся легко.       От последней фразы Чонгук заметно расстраивается, и Тэхён спешит перевести тему на более приятную. Боясь задеть его чувства, долгое время молчит, подбирая слова. Но вдруг вспоминает их разговор в доме и решает узнать о его увлечениях и в особенности рисунках, о которых он говорил с особым блеском во взгляде.       Его глаза снова загораются, и беседа перетекает в новое правильное русло. Они лежат так ещё около получаса, забывая о тренинге и толпе студентов в пансионате. Только тихие голоса и ненавязчивая музыка доносятся до них, пока из взгляды обращены к звёздам, о которых они не будут говорить.       Тэхён начинает чувствовать себя спокойно и уютно, как в родном доме. Он даже пропускает мимо ушей шутку об утреннем инциденте, пока Чонгук громко хохочет. Радостно щурится и удивляет Тэхёна звонкостью своего смеха.       Их разговоры стремительно затихают, когда вдали они слышат чужой приближающийся голос. Одновременно прислушиваются и переглядываются. Его владелец с кем-то мило разговаривает по телефону и кажется знакомым, но никто не может вспомнить кому он принадлежит.       — Йа! — незнакомец восклицает, когда буквально натыкается на двух подростков, лежащих в траве. — Я перезвоню…       Тэхён и Чонгук сразу же принимают сидячее положение и быстро вскакивают, когда видят перед собой учителя.       — Извините, профессор Ким, — говорят они почти в унисон, стыдливо опуская глаза.       Они обмениваются быстрыми взглядами, словно подбадривая друг друга и осознавая, что их ждёт.

***

      Чимин и Юнги прорываются сквозь толпу, осматриваясь по сторонам.       Стоило им отойти буквально на минуту, как они потеряли из виду обоих своих друзей. Неизвестно, кто нервничает больше. Одного попросили следить за донсэном, а другой был другом импульсивного Тэхёна, который мог уже любоваться ромашками на соседнем поле.       — Вы не видели тут двух студентов? — спрашивает Чимин буквально каждого второго, пока Юнги уверенно движется к выходу. — Один похож на фрика, а другой на придурка.       — Прямо сейчас вижу перед собой, — только отвечают подвыпившие однокурсники, заливисто смеясь.       Вот только им обоим сейчас не до шуток. Понимают, что не случится ничего страшного, но потерять Чонгука и Тэхёна вместе как минимум волнительно.       Чимин готов крушить и ломать, пока на лице Юнги проявляются лишь отголоски беспокойства. И это раздражает ещё сильнее.       — Тебе вообще что ли всё равно? Я не знаю, что твой Чонгук может сделать с ним.       — Во-первых, он ничего не сделает, — Юнги заметно хмурится и смиряет его укоризненным взглядом. — А, во-вторых, ничего с ними не случится, ушли погулять, максимум — заблудились.       Чимин издаёт отчаянный стон, вспоминая о способности Тэхёна теряться повсюду. И мысль о том, что он не один, успокаивает и волнует сильнее одновременно.       Но через пару мгновений бестолковых поисков, вдруг открывается входная дверь, куда сразу начинают оборачиваться студенты. В проёме появляются два виновника беспокойства и преподаватель Ким Сокджин, идя сзади и смиряя недовольным взглядом чужие затылки.       — Ну вот, нашлись, — спокойно произносит Юнги, пока Чимин подбирает слова для предстоящей поучительной лекции Тэхёну и Чонгуку.