Butterfly

      — Ты точно можешь сам нормально идти?       — Да, боже, ты же не сломал мне рёбра.       Кто бы мог подумать, что Чонгук может быть таким заботливым, когда чувствует свою вину. Хоть они и живут в одном общежитии, но никогда прежде не возвращались туда вместе после тренировки. И сегодня подвернулся случай. А этим случаем стал воодушевляющий пируэт Чимина на паркет, после которого они танцевали ещё не раз. Но несмотря на это, Чонгук всё же вызвался сопроводить того до комнаты.       — Ещё бы я тебе рёбра сломал… — пугливо заявляет он, смущённо отводят глаза. — Просто вдруг нога болит или ударился сильно.       — Всё в порядке, правда. Ты как будто сам никогда не падал и не ударялся на тренировках.       На эту реплику Чонгук легко усмехается. Он словно припоминает все танцевальные травмы с самого детства и с трудом может их подсчитать. Уж если отдаваться движениям, то целиком и полностью. В этом они солидарны.       — Знаешь, большинство ушибов и вывихов я получал даже не на тренировках.       — Боюсь представить, насколько неугомонным ты был подростком.       — Можешь просто посмотреть на меня сейчас.       Чонгук звонко смеётся, пока Чимин усердно рассматривает его татуировки. Старается сделать презрительный взгляд взрослого, и у него это хорошо получается. Правда ненадолго. У того слишком заразительный смех, чтобы не расхохотаться в ответ. Чимин легко ударяет его по спине, чтобы перестал вызывать внимание прохожих.       — Неужели твои родители разрешили тебе всё это сделать? — интересуется, чтобы смех перестал отдавать тупой болью в боку.       — Конечно, нет. Они даже не в курсе.       Из кармана набитого рюкзака он неловко выуживает электронную сигарету и озирается на Чимина, словно тот может его наругать. Но тяга к мотивам Фрейда его совсем не беспокоит. Намного больше его волнует, где он её вообще взял.       — А ты не хочешь вернуть её Тэхёну?       — А ты не хочешь вернуть Юнги контейнер?       Чимин мгновенно выпадает в осадок от такой осведомлённости. Неужели, его теперь до конца жизни будет преследовать эта история. Раз уже этот малец попрекает его этой ёмкостью.       — Ладно, один-один, — хмыкает Чимин, стараясь вернуть тему разговора в прежнее русло. — Так, как твои родители смогли это всё вообще не заметить?       — Очень легко.       Его взгляд немного мрачнеет и уходит в расфокус. Он задумчиво смотрит себе под ноги, шаркая ботинками по асфальту. Кажется, это не лучшая тема. Но когда они ещё смогут поговорить по душам?       — Мои чуть не прикончили меня, когда я первый раз покрасил волосы.       — Сочувствую, — он выдавливает лёгкую улыбку и собирается с мыслями. — Моим родителям не было особого дела до того, чем я занимался. Да и мы не так уж часто общались со старшей школы.       Чимин понимающе кивает, пытаясь подобрать хоть какие-то слова. Не так-то просто поддержать человека, которого почти не знаешь. Тэхёна он всегда может обнять и погладить по голове. Но с Чонгуком такое явно не пройдёт. Да и особого желания не вызывает.       — Но с Хосоком же у вас хорошие отношения?       — Ну да, — улыбка становится более искренней, и едва заметно во взгляде пробивается забытый ребёнок, — он с самого детства обо мне заботится и печётся. Поэтому, когда я переехал в Сеул, не хотел доставлять ему ещё больше хлопот своим присутствием. Остался жить в общаге.       — Мне кажется, он до сих пор о тебе печётся.       — Это точно, — Чонгук радостно усмехается, — иногда даже слишком. Я бы хотел доказать ему, что могу быть самостоятельным.       — Поэтому добавляешь ему седых волос своим внешним видом? — кивает Чимин на руку, покрытую узорами, и пирсинг над правой бровью.       — Ну типа.       Они оба звонко смеются, на мгновения забывая о личных проблемах и конфликтах. С каждым днём Чонгук кажется всё менее назойливым ребёнком с шилом в заднице и раздутым самомнением. Оказывается, он просто старается справиться со всем в одиночку. И у него это получается вполне неплохо, если отставить проблески юношеского максимализма в стороне.       Практически не замечают, как добираются до общежития, а затем и до комнаты. Как только их шаги становятся слышны за дверью, она тут же распахивается. В проёме появляется улыбающийся Тэхён.       — О, привет, — машет он обоим, слегка удивляясь присутствию Чонгука.       — Привет, — тушуется тот, опуская глаза, — я уже пойду, наверное, к себе.       — Может, останешься? Всё равно завтра выходной, — вдруг произносит Чимин неожиданно для всех присутствующих.       Замечая озорной огонёк в глазах обоих, понимает, что принял правильное решение. Если ему не удаётся почувствовать определённость в своей личной жизни, то он может быть уверенным в чужой. Тем более долго уговаривать не приходится. Чонгук уверенно, словно к себе домой, проникает в их спальню и устраивается на кровати. На лице Тэхёна появляется довольная улыбка и взгляд, полный молчаливой благодарности.       В такой компании Чимин начинает чувствовать себя третьим лишним уже через полчаса. И нет, это совсем не давящее чувство неловкости. Он просто вдруг понимает, что лучше оставить их наедине. Придумывает короткое оправдание в виде похода в магазин и быстро натягивает толстовку поверх футболки. Рёбра всё ещё предательски ноют. В теле практически нет сил после столь насыщенного дня, но внутренне тепло даёт новые.       Бросает в рюкзак вещи первой необходимости и выходит из комнаты, минуя комендантский час и охрану.       Он пока совершенно не представляет, куда держит путь. Но надевает наушники и, оглядываясь по сторонам, всеми фибрами ощущает атмосферу вечернего города. На улице его встречает прохлада и зажжённые фонари. Кажется, он немного не рассчитал погоду для столь поздней прогулки.       Чимин начинает бегло перебирать варианты, куда он может податься. В голове даже мелькает мысль вернуться, купив продуктов на завтрак. Но он быстро отметает её, когда перед глазами словно появляется знакомый образ.       Глупо писать Юнги в такое время. Очень глупо надеться, что он сидит одетый в прихожей и только и делает, что ждёт команды выйти из дома. Скорее всего тот уставший лежит в кровати, допивая очередной бокал кофе и слушая любимую музыку. Глупо, очень глупо. Но когда Чимина это останавливало?       Такая дурманящая атмосфера и магия звёзд на небе и расплывающихся в темноте огней только и наталкивает на очередную глупость. Ловким движением руки он вынимает телефон из толстовки и принимается быстро строчить. Главное, не успеть передумать.       «Спишь?»       «Нет, я не настолько люблю спать, чтобы делать это в такую рань», — в голове Чимина сразу звучит этот хриплый недовольный голос, от которого становится тепло в животе.       «Странно, ты ведь даже на парах это делаешь»       «Ты решил написать мне, чтобы поиздеваться?»       «Нет, прости. Ты не занят?»       Пальцы начинают немного дрожать то ли от волнения, то ли от промозглого ветра. Приходится напрягать несуществующие мышцы мозга, чтобы отбросить все ненужные мысли. Сейчас Чимин хочет насладиться своей спонтанной затеей.       «Не особо, ты хочешь что-то предложить?», — быстро приходит ответ, словно на том краю Юнги держит телефон не заблокированным. От этого становится ещё приятнее.       «Да, я сейчас направляюсь к твоему дому, будь готов через десять минут»       «Всё в порядке?»       «Да, я просто захотел встретиться»       «Хорошо»       Чимин не сдерживает улыбку и убирает телефон в карман, чтобы больше не морозить руки. Повезло, что Юнги живёт недалеко от общежития, и до его дома можно легко дойти пешком. А Чимин может продлить своё наслаждение сегодняшним вечером. Привычным движением руки переключает музыкальную композицию в кармане и на мгновение прикрывает глаза от внутреннего спокойствия. Он наконец может оставить все трудности этого дня позади и насладиться уединением. Целых десять минут. Но их оказывается достаточно.       Когда он видит вдалеке знакомый силуэт, то совсем не расстраивается нарушенному одиночеству. Чувствует знакомое тепло.       Юнги сидит недалеко от дома, слегка раскачиваясь на детской качели. Выглядит довольно мрачно с натянутым на голову капюшоном и тусклым освещением фонаря. От ускоряющихся шагов слегка вздрагивает и быстро поворачивается на шум.       — Ну вот, ты испортил весь эффект неожиданности, — драматично вздыхает, оказываясь обнаруженным.       — И слава богу, — произносит Юнги, отходя от испуга.       Чимин улыбается и садится на соседнее сидение. Он замечает, что глаза напротив понемногу загораются и уже не выглядят такими мрачными. Во взгляде ещё присутствует усталость от долгого дня. Но это совсем не мешает ему выглядеть довольным и умиротворённым.       — Да ладно, я не такой уж и страшный.       — Особенно посреди ночи на детской площадке, — хмыкает Юнги, наконец снимая тёмный капюшон. — Ты чего так внезапно захотел встретиться? Точно ничего не случилось? Или контейнер наконец нашёлся?       Последний вопрос вызывает лишь желание хорошенько треснуть. Чимин начинает понимать правила этой игры, и что теперь шутки о злополучной ёмкости будут преследовать до конца его жизни. Или по крайней мере до конца их общения.       — Ни то, ни другое, — всё же подавляет желание устроить драку и улыбается. — Просто захотел увидеться.       — Ага, давно ведь не виделись.       Обилие сарказма превышает допустимую норму, и Чимин уже не собирается сдерживать себя от лёгкого удара в плечо. На что Юнги не обижается, а только приглушённо смеётся и сжимает рукав.       — Я что не могу соскучиться по тебе? — нарочито безэмоциональное лицо напротив вынуждает закатить глаза и перестать ломать комедию. — Ладно, просто у нас в комнате Тэхён засел с Чонгуком, а я не хотел им мешать. Им и без меня весело.       — Всё ясно теперь.       — Но я же всё равно выбрал провести время с тобой.       — И то верно.       Для того, чтобы лучше поддерживать разговор Чимин вынимает один наушник и делает мелодию тише, уже не контролируя случайный выбор композиции. Он не хочет терять воображаемую романтику в своей голове. Но и оставить оба было бы полнейшим неуважением.

Cigarettes After Sex - Apocalypse

      — Что, ревнуешь его? — внезапно интересуется Юнги то ли в шутку, то ли с привычным сарказмом.       — Кого?       — А, то есть тут уже два варианта, — продолжает улыбаться, но со странным напряжением в мимике и теле. — Вообще я про Тэхёна.       — А чего мне его ревновать? Пусть развлекается с кем хочет, — поджимает губы и молчит несколько мгновений. — Хотя вообще последнее время мне не хватает нашего общения как раньше. Он стал намного больше времени проводить с Чонгуком.       — Думаешь, между ними что-то есть?       Чимин поворачивается в его сторону с немым вопросом в глазах. Как же всё-таки странно обсуждать отношения двух парней с такой спокойной интонацией.       — Я думаю, они нравятся друг другу, но жутко тупят, — натягивает рукава толстовки на запястья и сжимает. Кажется, разговор вновь заставляет нервничать только его. — А тебе нормально вообще спрашивать о таком? Ну то есть… Чонгук же брат твоего друга и вроде близкий тебе человек.       — И что теперь? — Юнги заметно хмурится и на этот раз смотрит Чимину прямо в глаза. — Тем более мы уже говорили сегодня об этом.       — Точно, ты же даже говорил, что у тебя были отношения с парнем.       Он вдруг вспоминает их разговор. А заодно в голове возникает выражение лица Юнги, когда он упоминал об этом. Внутри всё неприятно сжимает и хочется вновь треснуть себя по голове за неумение вовремя остановиться. Приходится вперить пристальный взгляд и следить за каждым неуловимым изменением в эмоциях.       — Ага, только это был не самый удачный опыт, — шумно вздыхает и отворачивается от него, смотря на фонарь прямо перед собой. — Мы расстались где-то год назад, но мне всё ещё кажется, что он не отстал от меня.       — В каком смысле? — машинально интересуется Чимин, но быстро прикусывает язык. — Извини, ты не обязан рассказывать, если тебе неприятно вспоминать.       На лице Юнги появляется слабая улыбка. Она граничит с искренней благодарностью за заботу и задетой болезненной раной. Так хочет рассказать хоть кому-то, но привык так долго молчать.       — Всё в порядке. Если бы не хотел, я бы не рассказывал.       Он поднимается на ноги, из-за тревоги не в силах сидеть на месте. Подходит к Чимину и начинает легко раскачивать качель, стараясь по-прежнему не смотреть в глаза. Самое сложное и главное — это начать. Начать ворошить своё тёмное прошлое перед другим и не бояться, что тебя не поймут или осудят. Ведь от Чимина веет теплом. Настоящим и искренним, которому хочется доверять.       — Я могу выслушать.       И это подбивает окончательно.       — Ладно, если тебе это интересно, мы были вместе около года. Потом разошлись, когда я заканчивал первый курс, — немного откашливается, перебивая першение в горле. — Ну как разошлись. Я решился с ним расстаться, но ему эта идея не очень понравилась. Из-за этого он продолжал мне писать, преследовать, и весь мой второй курс пошёл по пизде.       — Поэтому ты остался на второй год?       — Не только поэтому, но отчасти, — кивает Юнги, продолжая бездумно раскачивать Чимина. — Звучит всё это глупо, но мне сложно описать его поведение во время отношений, да и после. Он был явно нездоров и очень хотел найти себя спасателя в роли меня… Или это уже я так решил.       На какое-то время между ними повисает неловкая тишина. Чимин чувствует себя некомфортно, но не знает, как продолжить разговор или банально поддержать. Юнги ни слова не сказал об этом, но он начинает чувствовать себя причастным. Словно это влияет на их взаимоотношения. И словно он рассказал это не просто так.       — А сейчас вы общаетесь?       — Нет, — произносит сухо, отрезает. — И я не имею ни малейшего желания снова его видеть и слушать угрозы.       — Он тебе угрожал?       — Он говорил, что покончит с собой, если я уйду.       Чимин начинает ощущать, как в голове складывается некий пазл. Он пока совсем не понимает, что именно будет на завершённой картине, но силуэт начинает проглядываться. Особенно когда в голове вдруг появляется воспоминание об их походе в кино. Он поднимает взгляд на Юнги, который намеревается укачать его до смерти. Совсем не смотрит в сторону Чимина, а словно наоборот старается отвернуться в противоположную сторону. Чертовски неловко.       Уставший от постоянных раскачиваний, он тормозит качель носком кроссовка, чем наконец привлекает внимание. Накрывает ладонью руку, которая крепко держит железный поручень, и заглядывает в глаза.       — Это не звучит глупо, — уверенно произносит Чимин, ощущая тепло чужого запястья на пальцах.       — Что?       — Это не звучит глупо, — повторяет, надеясь, что смысл дойдёт быстрее. — Тебе не обязательно рассказывать все подробности, чтобы я поверил, что он тебя ранил.       — Спасибо, — задумчиво произносит Юнги, опуская голову.       Чимин, перебирая ногами по земле, придвигается ближе. Оказываясь рядом, поднимается и обвивает руками чужое тело. Прижимается к тёплой груди и щекой устраивается на толстовке. Он хочет передать ощущение безопасности и заботы всем своим телом, чтобы Юнги почувствовал себя как дома. Но он только замирает и не двигается пару мгновений. Затем осторожно начинает дышать, словно боясь спугнуть этот прилив нежности. Обнимает его в ответ и ведёт носом, вдыхая запах чужого шампуня.       Они стоят так какое-то время, не пропуская холодный ветер и мурашки на коже. Так приятно ощущать себя столь уютно.       — Пошли домой, а то холодает.       Голос Юнги выводит из приятного транса. Чимин начинает чувствовать, как понемногу замерзает от вечерней погоды.       — Да, ты прав… Так не хочется топать обратно.       — Можешь переночевать у нас.       — Серьёзно? — поднимает ошарашенный взгляд, чувствуя подступающую тревогу с восторгом.       — Ну да, я думаю, никто не будет против.       Недолго думая, Чимин согласно кивает. Когда ему ещё представится такая возможность? Тем более их комнату надолго оккупировали Тэхён с Чонгуком.

***

      Сейчас Чимин чувствует себя крайне неловко, когда оказывается, что соседи по квартире ещё не спят и даже умудряются выпить с ним чай. Он старается отбросить мысли о том, что напросился, пока Юнги застилает кровать. Ведь он сам предложил остаться. Хотя ночевать с ним в одной кровати немного смущает.       — Принимай работу, — выдыхает он, когда всё наконец готово ко сну.       — Спасибо, — скромно кивает и садится на угол кровати.       Юнги в пижаме выглядит безумно уютно и по-домашнему. Его чёрные волосы немного вьются после душа, а на тонких запястьях нет привычной кучи браслетов. Но руки всё ещё закрыты длинным рукавом.       — От того что ты здесь, мне кажется, что мы сейчас начнём делать совместную работу на пару, — усмехается Юнги, укладываясь на своё законное место.       — Можем перевыполнить план по свиданиям и поебаться в качестве домашнего задания, — смеётся Чимин, сталкиваясь с шуточным осуждающим взглядом.       — Давай как-нибудь в другой раз, — вздыхает Юнги, плотнее кутаясь в одеяло.       — Договорились.       Свет выключается, и они оказываются в полной тишине. Чимин не знает, стоит ли что-то сказать или же просто пожелать доброй ночи. В конце концов ситуация для них обоих крайне нестандартная.       — Слушай, как думаешь, Чонгук с Тэхёном тоже там вместе улеглись?       — Не знаю, но думаю они не упустят такую возможность, — ухмыляется Юнги, поворачиваясь на бок.       — А он тебе что-то рассказывал про Тэхёна?       — Ну…       И так начинается разговор, длинною в целую ночь. Перетекает в шутки, обсуждения друзей, прошлого, и замечают они лишь когда начинает светать.