Ты вовремя, хен

      Чонгук сидит в комнате с Сокджином, который уже в сотый раз пытается объяснить мелкому задание по истории искусств. Только все мысли Гука где-то далеко от комнаты и от истории искусств.       Когда приходит гневное сообщение от Мина, Чон даже не сразу понимает, что от него хотят. Кого он простил, зачем? Когда до Гуки доходит, что от него хочет Юнги, тот сразу же отвечает, но нового сообщения не приходит. Зато через минут семь в комнату приходит старший, просит Джина покинуть помещение, а сам гневно смотрит на своего младшего.       — Что не так, хен?       — Он бросил тебя вчера, а ты прощаешь его? — Юнги сам не понимает, почему его так бесит этот факт, что какой-то там Хосок может так просто кого-то обидеть, а потом быть прощенным. А если бы Юнги позволил себе такое, как быстро его бы расчленили?       — Ну и что? У него были дела, — отмахивается Чонгук, — да и я больше не собираюсь с ним на свидания ходить.       Мина успокаивает последняя фраза, он усаживается рядом с мелким, заглядывает в его тетрадь по истории и недовольно хмуриться: проекты по истории искусств — самая страшная пытка в их университете.       — Хен, — Чонгук откладывает учебник и переводит взгляд на стоящего рядом хена. — А почему ты так резко отреагировал на то, что я простил Хосока?       Юнги слегка зависает. Он и сам не понял, почему обычные свидания так теперь его беспокоят. Чонгук сам себе хозяин, для Мина он просто сосед, так чего разводить странную панику на пустом месте.       — Не знаю, забеспокоился.       Мин не врет. Он действительно ощущает беспокойство, которое ему не свойственно. Для Чонгука этот факт неожиданный. Он хорошо знает, что хен с крашенными в белый цвет волосами ни о ком не беспокоится, лишь иногда проявляет титанические усилия и терпит редкие разговоры на пару минут.       — С чего тебе беспокоиться за меня? — Гуки все еще не понимает парня рядом с ним, поэтому изо всех сил старается не начать улыбаться — чужая забота очень приятна. Особенно, когда она от такого вредины, как Юнги.       — Не хочу, чтобы тебя обижали самовлюбленные засранцы типа Хосока, — Мин отмахивается, не желая разбираться в себе и находить ответы на вопросы, которые так неожиданно появились этим утром не только у него в голове.       — Тогда сходишь со мной еще разок погулять?       — Зачем? Тебя ведь больше никто не бросал… — Мин безбожно тормозит, это даже немного задевает Чонгука, но парень быстро соображает, что чужая нерасторопность ему даже на руку.       — Вот чтобы и не бросили. Ты ведь мой хен, который такой умный и, в отличие от Хосока, не бросаешь людей в беде.       Чон говорит это, а сам следит за тем, как Юнги меняется в лице. Блондин просто в шоке от того, как ситуация развернулась для него. А ведь еще час назад он был возмущен тем, что кто-то посмел вытащить хена на свидание, да еще и под открытым солнцем. И вот уже почти согласен идти на второе. Что-то пошло не по плану?       — Посмотрим… Что за проект у тебя? — Юнги снова смотрит в чужую тетрадь, усаживается удобнее, а после перечитывает строчки, написанные кривым почерком Чонгука. — Помочь? Я нечто подобное делал.       Чонгук даже и не ожидал, что ему так повезет. Он радостно соглашается, а после несколько часов к ряду слушает о том, как надо выполнить задание, какие книги для этого можно использовать.       К вечеру Юнги слышит недовольство сначала своего живота, а после и живота Чонгука. Рев стоит на всю комнату. Кто-то слишком увлекся и совсем забыл о том, что необходимо время от времени кушать, а не только зубрить.       Чонгук предлагает дойти до кафе и взять еды на вынос. Юнги недовольно смотрит на часы, но соглашается. Им стоит поесть, а после можно будет и поспать. Свои занятия Мин уже проворонил, ничего завтра догонит, деваться ему все равно некуда.       Чон радостно улыбается, хватает хена за руку и так идет по улице. Мина это жутко смущает, но он снова почему-то молчит, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Почему-то рядом с Гуком это не кажется чем-то неправильным или постыдным. В итоге Юнги просто сдается, позволяя таскать младшему товарищу себя по улице, а потом и сидеть слишком близко за столиком.       — Мы же хотели купить еды на вынос, Чонгук? — Юнги понимает, что его нагло сейчас развели, но отчего-то лишь улыбается, кивает и снова позволяет младшему крутить собой.       Вечером Юнги принимает душ, топает в свою постель и тогда замечает, что мелкий снова воспользовался чужой наивностью — Чонгук уже спит в постели хена, крепко обнимая подушку. Мин удивлен, но будить и заставлять перекладываться Чогука не собирается. Он просто молча уходит спать в его постель, чтобы утром проклинать себя за это решение — кровать у Чона слишком мягкая.       Чонгук приходит сразу, как только хен засыпает. Смотрит на него недовольным взглядом, цокает выразительно, зная, что старшего уже ничем не разбудишь. Парень еще разок обиженно вздыхает, а после укладывается рядом, крепко обнимая Юнги. Утром за это Чонгук поплатится, он уверен, но это будет утром.       — А нечего было упрямиться, хен. Спали бы вместе сегодня. Я почти год бегаю за тобой, одним свиданием ты не отделаешься!       Чонгук удобнее устраивается, утыкаясь носом в плечо Юнги и только после глубокого вдоха чужого запаха успокаивается. Сегодня ночь точно будет особенной, а утро излишне опасным, но это того стоит…