Как убить человека, чтобы он остался жив

Насилие питается покорностью, как огонь соломой.

Он стоит на пороге их, с Арсением дома. Антон уже несколько минут не может решиться войти в дом, он стоит и крутить ключи в руках. Что сделает Арсений? Он может накричать, ударить или даже убить. Но Антону все равно не страшно, просто он не знает, что сказать, а реакция его не страшит. А что будет, если Арсений узнает об измене? Антону мерзко, что он сделал это. Но время не повернешь назад. Изменить любимому человеку, даже если он заслужил, очень низко. И Антон это понимал. Антон наконец-то открыл дверь. На первом этаже Арсения не было, он поднялся в спальню. Мужчина лежал в одежде на застеленной кровати и смотрел в потолок. Услышав звуки со стороны двери, он медленно повернул голову на Антона и несколько раз моргнул, пытаясь понять правда ли это он или галлюцинации. — Где ты был? — спросил мужчина, в голосе слышалась сухость. — В гостинице, я скорбел, — произнес Антон и облокотился на дверной косяк. — Я не знал... не думал, что он умрет. От слов Арсения юноша почувствовал нарастающую злость. — Ещё бы ты об этом подумал, как будто такая мелочь, как человеческая жизнь тебя заботит. Арсений не отвечал. Молча слушал и смотрел в потолок. Он винил себя. Он убил человека, ему от этого никогда не отмыться. Каждый раз в зеркале он будет видеть не себя, а убийцу. А окроваленное лицо Саши будет ему снится в самых страшных снах. Но он никогда в этом не признается. Арсений не проявит свою слабость даже под дулом пистолета. То, что Антон вернулся оказалось для мужчины шоком. Арсений не думал, что юноша вернётся. Слишком много боли он ему причинил. И ни разу не извинялся. Да и сейчас не будет. Извинения не вернут Сашу. Не изменят страх в глазах Антона, который возникает, как только к нему подходит Арсений. Извинения никому не нужны.

Не трудно попасть на тот свет. Трудно вернуться.

Дни шли. Арсений ещё ни разу не поднял руку на Антона, после смерти Саши. Хотя ссоры из-за пустяков никуда не делись. Недавно были похороны. Арсений ничего не сказал, когда юноша решил туда пойти. Все равно бы не смог остановить. Мужчина боялся, что однажды Антон не простит ему его выходки. Антон положил себе на тарелку кусок баранины и спросил: — Тебе положить? — Да, спасибо. Антон немного наклонился над тарелкой Арсения, положил еду и неожиданно для всех, поцеловал мужчину. Арсений в последние дни совсем не прикасался к юноше, как будто боялся, что тот обратится в прах. Разумеется, мужчина ответил на поцелуй, он тоже не железный. — Люблю тебя, — сказал юноша, отстраняясь. — Да, и я тебя, — смущённо и даже, немного краснея, ответил Арсений. — Может вина? — Как хочешь, — ответил мужчина, разрезая баранину. — Я на минуту, — Антон пошел за бутылкой, он решил взять Билькар-Сальмон, которую они так и не выпили на новый год. Арсений остался один за столом всего на несколько минут. Именно в эту секунду телефон Антона засветился и издал звук. Пришло сообщение. В прошлый раз все закончилось убийством. Что дальше? Суицид? Арсений не хотел брать телефон Антона. Но руки буквально тянулись к нему. Ревность это ужасно, а еще ужаснее, что ты не можешь её контролировать. Когда Антон зашёл на кухню, то сразу понял, что вина они и сегодня не попьют.

Всякий, кто ищет доказательства неверности, надеется их не найти.

Правда всегда всплывает. Но Антон и подумать не мог, что это случится, так скоро. — Я жду, — уверенно сказал Арсений, испепеляя взглядом юношу. — Чего? — на удивление спокойно, произнес Антон, усаживаясь за стол напротив мужчины. — Оправданий. «Это не то, что ты подумал», «Я могу все объяснить», «Она первая начала», — Попов говорил чётко, слова звучали с оттенком презрения и с щепоткой ненависти. — Их не будет, — что-что, а трусом Антон не был, нет смысла врать, когда все очевидно, — я с ней переспал. — Давно у вас это? Часто встречаетесь за моей спиной? — Арсений сжал в руке нож, который лежал около его тарелки. — Первый, и наверное, последний раз. — Наверное?! Арсений подскочил к Антону, все ещё держа в руке нож. Вы бы испугались? Наверняка. Антон спокойно встал, возвышаясь над мужчиной. Разница в росте у них не была большой, но она была. — Если сегодня ты меня ударишь. То и я себя сдерживать не буду. Впервые это будет драка, а не избиение. Арсений сделал небольшой шаг назад. «Одумался» — подумал Антон. Но в эту же секунду Арсений нанёс удар левой рукой и попал юноше в скулу. По щеке Антона заструилась кровь. Мужчина себя никогда не сдерживал, и сейчас не собирается. Взгляд Антона упал на правую руку Арсения, там до сих пор нож. Ну и черт с ним. Впервые за два года отношений, Антон ударил мужчину. Сильно и вполне удачно. Тоже попал по скуле, крови нет, но синяк будет отменный. Арсений опешил, но недолго думая нанес ответный удар. — Ты даже не спросил, понравилось ли мне с ней, — между ударов произнес юноша. Ему нужна была эта драка. Нужно было все выплеснуть, - но я все равно отвечу, понравилось, я был бы не против это повторить. Арсения эти слова разозлили ещё больше, перерывов между ударов почти не было. Антон пропустил пару ударов и шатаясь, облокотился на стену. На полу были осколки от посуды. Юноше не долго осталось до потери сознания, но Арсения это не остановило. Он не переставал наносить удары, даже когда Антон начал медленно сползать по стене. И даже когда глаза Антона закрылись, и он уже не стонал от боли. Резко, перед глазами Арсения появился образ Саши. Ему понадобилось несколько раз моргнуть, чтобы видение пропало. Мужчина посмотрел на свои окровавленные руки. И, кажется, по-настоящему испугался. Арсений сел около парня на корточки. — Антон, — мужчина взял его за подбородок, — Антон, очнись. Антон не реагировал. — Нет, нет, нет. Только не это. Схватив телефон он набрал номер скорой. Скорая приехала быстро, но Арсению показалось, что прошла целая вечность. Антон не умер. У него есть пульс. Его сердце бьётся. Он дышит. Просто не приходит в себя. Ничего страшного. Все будет хорошо. Арсения не волновало, что любой дурак поймёт, что произошло между ними. Он даже не пытался смыть кровь с рук. Антона забрали. Арсения с ним не пустили. Он, в одиночестве, вернулся на кухню. Везде кровь, осколки. Целой и невредимой осталась лишь бутылка вина Билькар-Сальмон.

Жизнь, полная насилия, насилием и заканчивается.

Знаете, что такое жить в постоянном страхе и вздрагивать от любого шума? Арсений раньше тоже не знал, но все изменилось. Антон в реанимации. Мужчину туда, разумеется, не пускают. Как сказали врачи, сильная черепно-мозговая трамва вызвала острое нарушение кровообращения, а потом кому. Юноша не приходит в себя. За его жизнь борются лучшие врачи Москвы в самой дорогой клинике. Арсений знает, что чем дольше Антон в коме, тем меньше шансов, что он из неё выйдет. Первым делом, Арсений подумал о том, что Антон может умереть. Он сразу придумал, что будет делать. И даже, если Антон очнется, то Арсений себя никогда не простит. Арсений все ещё в загородном доме. Он не знает, что делать. Просто сидит около телефона, и ждёт новостей из клиники. Мужчина не притронулся к алкоголю. Только выкурил уже насколько пачек сигарет, но успокоение так и не пришло. Его, буквально, трясёт от страха. С момента их драки прошли почти сутки. Мужчине ещё ни разу не звонили. Арсений заставил себя смыть с рук кровь. Он зашёл в ванную, встал перед зеркалом и докоснулся до гематомы, которая расплескалась на его лицу красными и синими пятнами. Нельзя, чтобы это было последним прикосновением Антона к мужчине. Этого не может быть. Он очнется. Лицо мужчины не выражало никаких эмоций. Н И Ч Е Г О. И на душе у него было пусто. Даже страх немного улетучился. Стоя, перед зеркалом, он снял с себя всю одежду. На бледном теле, ещё в нескольких местах расцветали бордовые пятна. И, кажется, у него треснуло ребро. Арсений встал под душ, даже не пытаясь как-то настроить нужную температуру. Вода была ледяной. Он опустил взгляд на руки с засохшей кровью и начал остервенело сдирать пятна. Ногтями. Мочалкой. Чем угодно. Лишь бы стереть доказательства того, что он натворил. Лишь бы перестать себя ненавидеть хоть на секунду. Вода была ледяной. А слезы обжигающими. Одевшись, он вышел из ванной и услышал звонок. Черт. Мужчина мигом рванул к телефону. — Да, ало. — Добрый день. Мне нужен Арсений Попов, все правильно? — Да, это я, — севшим голосом, произнес мужчина. — Я, лечащий врач Антона Шастуна, — мужчина помолчал, а затем продолжил, — мы приносим вам свои соболезнования, но нам не удалось... Арсений выронил телефон. Мужчина упал на колени. И закрыл лицо руками. Его рот открылся в немом крике. И этот бесшумный вопль был страшнее всех на свете. Вместе с этим криком вышел весь воздух из лёгких и остатки души. Слезы хлынули рекой. Руки медленно опустились. Это все неправда. Он жив. Воздуха нет. Жизни дальше нет. В дали виднеется, только бессмысленное существование. Мужчина просидел так или пятнадцать минут или несколько часов. Время его волновало в последнюю очередь. Ничего его больше тут не держит. Антон был для него не мягкой игрушкой, а самым драгоценным сокровищем. Юноша был смыслом бессмысленной жизни мужчины. У Арсения много демонов. Агрессия была одним из них. Вы бы себе простили убийство самого любимого человека? Вот и Арсений никогда не сможет.

Знаешь, как это сложно — нажать на курок?!

Этот мир так хорош за секунду до взрыва...

Что обычно чувствуют люди, когда узнают о смерти самого близкого человека? Уныние. Скорбь. Отчаяние. Арсений не чувствует ничего. Абсолютно. Жизнь, как будто закончилась в ту секунду, когда ему сказали, что Антона больше нет. Самое ужасное, что виновен в этом только Арсений и он это знает. Он напился. Перебил всю посуду и сломал почти всю мебель в доме. Он зол. И ничто не сможет его успокоить. А нет. Кое-что все таки сможет. Арсений сделал глоток из злосчастной бутылки Билькар-Сальмон, оставил её на кухне и пошёл в своей кабинет. Сел за свой стол. Достал ручку, бумагу. И начал писать, пока ещё сам не понимая, что именно он пишет. "Я хочу сознаться в убийстве. Я убил любовь всей своей жизни. Так же я совершал другие преступления и помимо этого. Мне, как адвокату хорошо известно, что наш суд редко бывает справедлив. Поэтому приговор вынесу себе сам." Арсений писал эти строки, а левой рукой медленно открыл выдвижной ящик стол и обхватил рукоятку лежащего там пистолета. "P.S. Похороните нас рядом" Тяжело ли нажать на курок? Да. Но только когда ты сомневаешься в своей вине. Сомневаешься в том, что ты ужасный человек. Иногда у людей перед самоубийством мелькают мысли о том, что они может и не так уж и плохи. Но у Арсения таких мыслей не было. Он не сомневался. Он должен быть рядом с Антоном, несмотря ни на что. Должен понести наказание. А может для него это и не наказание вовсе. Жить с мыслью о том, что ты убил нескольких невинных людей, вот настоящая пытка. Мужчина закрыл глаза и начал медленно считать. Раз. Он переложил оружие в правую руку и снял его с предохранителя. Два. Медленно приставил пистолет к виску. Три. Мужчина сильнее зажмурился и нажал на курок.

То, что нельзя исправить, не следует и оплакивать.

В доме тихо. Слышны только шаги санитаров. Они молчат. Столько крови. Везде кровь. И на предсмертной записке кровь. Кровь и высохшией слезы, пролитые от осознания случившегося. Труп в чёрном пакете. Скорая без мигалок. Морг. До слез, глупая смерть. Глупее, чем у Ромео с Джульеттой. Хотя сходства все же есть. Один умер. А другой жив. Лежит в больнице. Но жив. Антон не знает, что его план провалился. Он не знает, что все получилось не так, как юноша хотел. Антон думал, что новость о его смерти заставит Арсения задуматься. Парень заплатил врачам, чтобы мужчине сказали, что он умер не приходя в себя. Арсений и правда задумался. О смысле жизни. Но не нашёл его и решил не тратить кислород напрасно. Арсений считал, что убил свою любовь. Но получилось наоборот.

Было бы смешно, если бы не было, так грустно.

Когда Антон поправился, ему сказали о самоубийстве Арсения. Он сначала не поверил. А потом увидел записку. Такой родной и знакомый почерк. Он отреагировал спокойно. Виной тому, скорее всего, присутствие седативных препаратов в крови Антона. А может он сразу принял очень важное решение. В чрезвычайных ситуациях юноша впадал в ступор, закрывался ото всех, врал и говорил что все нормально. Эта ситуация не была исключением. Он не ел. Не пил. Ни с кем не говорил. Смотрел в потолок и о чем-то думал. К похоронам его выписали. Но он не пошёл на официальную часть. Он поехал в загородный домик. Все было разгромлено. Осколки хрустели под подошвами. На кухонном столе одиноко стояла открытая бутылка Билькар-Сальмон. Антон поднялся в кабинет Арсения. Юноша сразу понял, что он сделал это там. Слишком уж хорошо он знал мужчину. Лужа засохшей крови на ковровом покрытие, подтвердила догадку юноши. До сих пор Антон не проронил ни слезинки. Все ещё не веря. На улице стемнело. Антон захватил Билькар-Сальмон с кухни и вышел из дома. Черт знает зачем она ему нужна. Юноша зашёл в ближайший магазин и оттуда направился прямо на кладбище. Свежая могила. Даже памятник успели сделать. На могиле нет венков и цветов. Все знают, что он их ненавидит. Темно. Только одинокий фонарь едва освещает кладбище. Антон сел около памятника, одну руку положил на памятник. А второй держал бутылку. — Все таки мы её распили, — сказал юноша, грустно улыбаясь и сделал глоток, поморщившись, — отвратное пойло, Арс. Чувства сбили Антона с ног. Он сидел на коленях перед могилой. Плакал и давился отвратным вином. Когда оно закончилось, юноша положил бутылку и достал из кармана то, зачем он заходил в магазин. Лезвия. Пятнадцать штук за двести рублей. Хотя ему понадобится только одно. — Думал, что ты один такой чертов мученик? Хер тебе. Юноша развернул письмо Арсения, дрожащими руками. «P.S. Похороните нас рядом» — Похоронят. Алые капли топили снег около могилы. Через несколько секунд левая рука была исполосана вдоль и поперёк, а сознание начало покидать парня. Он медленно ложился на таявший снег, около могилы. В последнюю секунду он потянулся к себе колени, и обвил их руками, не переставая плакать. Успокоение. Вот, что чувствовал юноша. Ни страха, ни боли. Только покой. Белый свет и правда есть. Странно, только то что там виднелся силуэт мужчины, который раскрыл руки в ожидании объятий. Ночь. Идёт снег. Свежая могила. Рядом труп в слезах и крови. И пустая бутылка Билькар-Сальмон.