Без оглядки.

Стив вернулся в комнату, сияя не хуже отполированных лаком армейских сапог. Широкая улыбка и кричащий о его радости блеск в глазах. На подкорке сознания что-то зашевелилось и Баки пусть и не без труда, сквозь тянущую тупую боль в области висков, удалось вспомнить, когда он ещё видел подобное выражение лица у друга. Тот день, когда Роджерс всё же набрался смелости пригласить ту брюнетку или шатенку, кажется Пегги? Баки не был уверен до конца, но точно знал, что та ответила согласием. Радость Стива что тогда, что сейчас резала по сердцу ножом, «это бы мог быть ты», — шептал внутренний голос, от которого Баки отмахивался, стараясь, действительно стараясь, разделить счастье друга. Но не мог. Барнс не был эгоистом, точно не был. Он готов был на многое ради Стива. Да на всё наверное, раз уж на то пошло. Он даже знал, что когда-нибудь будет чертовым шафером на его свадьбе, всё так же стараясь улыбаться, игнорируя разъедающее его на части, щемящие чувство в груди. Но не сейчас. Не так. С Пегги было проще. Она была девушкой и в те годы думать о том, что раз за разом забиралось в его мысли, было чревато малоприятными последствиями. Но когда Стив выбрал предметом интереса другого мужчину, не его, не Баки, всё стало сложнее. В своем пробуждении Баки видел не так уж много плюсов и их можно было пересчитать на пальцах. Стив был жив. Где-то там была жива и Бека, но духа навестить её, пока не хватало. И последнее, но немало важное — люди стали безразличнее. Они стараются спрятать это под маской толерантности, но копни глубже и станет очевидным, что всем сейчас абсолютно плевать на происходящее с другими, мир каждого сузился до сухого и перстного «Я», за небольшим исключением, всё ещё чего-то стоящих людей, в которых есть отголоски принципов. Не Баки их судить. Из встреченных им, за последние семь десятков лет людей, треть его пытала, остальных устранял он по указке Гидры, часть была серой массой, которой повезло избежать близкого знакомства с Зимним солдатом. В одном Джеймс был уверен, он не может доверять никому, ни психотерапевту, что ему назначил Щ.И.Т, ни кому-то из Мстителей. Черт, он даже Стиву не мог рассказать всего, ведь не хотел ранить того своими, застоявшимися чувствами. Он мог лишь оставаться преданным другом и облачаться в эту маску столько раз, сколько потребуется, скрепя зубами, приглушая боль, убеждая себя в том, что так нужно. Он привык к боли, она стала его постоянным спутником. И пока она не была невыносимой, он будет натягивать на лицо улыбку. Он должен. Но сейчас, слушая лучащегося Стива, что чуть ли не пел, о том, что Старк дал ему ещё один шанс всё исправить, Баки хотел обратно в кресло. Он ненавидел себя за эти мысли, за желание вновь стать бесчувственной машиной. Это пугало его до чертиков, но где-то там, неосознанно, он хотел бы забыть. Окунуться в неведение, отпустить кошмары с предсмертной агонией, пробегающей в лицах его жертв. Солдат привык к боли тела, но о душевной редко когда успевал вспоминать. И Баки был не готов к тому, что происходило с ним сейчас. Ведь раньше всё было проще, даже будучи Солдатом всё было предельно ясно. Цель, безупречный результат, обнуление. Быть Джеймсом Барнсом было тяжело, быть Баки Стива, казалось невозможным, быть им означало – жить, а он слишком долго оставался мёртвым. Стив всё продолжал что-то говорить, энергично вскидывая руками, Джеймс старался слушать и кивать в нужных местах. Стук в дверь стал спасительным кругом, Роджерс на секунду замолчал, слушая стандартное уведомление Пятницы о посетителе, а после своим поставленным капитанским голосом отозвался. — Войдите, — по велению ИИ, дверь бесшумно отъехала в сторону, пропуская в комнату высокого, темнокожего мужчину. Его фигура ничуть не уступала стати суперсолдат, но в каждом, даже мимолетном движении чувствовалась неприкрытая грация выжидающего хищника. Даже без своего костюма, тот ощущался опасным, заставляя струны инстинктов натягиваться до предела. Стив приветливо кивает, не выходя из своего образа. — Ваше высочество. Чем обязаны? — Капитан, — ответный кивок и внимательный взгляд в сторону Баки, сидящего прямо на полу у открытого окна. — Джеймс. Я всё ещё хочу извиниться за ошибочность своих суждений. Завтра мы отбываем домой, поэтому мне интересно узнать, каково ваше решение? — Простите? — Стив казался озадаченным, не понимая вопроса. Т’Чалла на секунду прищурился, он был уверен, что между этими двумя не было тайн, но явное непонимание Капитана, напрямую говорило о том, что Джеймс не обсуждал со Стивом его предложения. Солдат плавно поднялся, покидая насиженное место. Т’Чалла помнит их первую встречу. Тот казался потерянным, волк, отбившийся от своей стаи и абсолютно непонимающий, куда ему следовать дальше. И пусть внешне он изменился, приобретая больше человеческих черт, переставая быть оружием, но оставаясь сосудом, который все вокруг пытаются наполнить. Глаза выдавали в нём всё того же зверя. Так и не нашедшего выхода из своего леса, всё так же блуждающего в снегах. — Всё в порядке, Стив. — голос хриплый, сухой. Мужчина отвык от разговоров. Т’Чалла решил помочь. — Я предложил Мистеру Барнсу отправиться с нами в Ваканду, где мы могли бы помочь ему избавиться от последствий вмешательства в его сознание. — Баки не говорил… — Капитанский образ лопнул подобно шарику, открывая свету обиженного ребенка, с которым лучший друг не поделился «секретом». Впрочем, Роджерс быстро взял себя в руки и со всей серьезностью, на которую был способен, всё еще пребывая в легком раздрае, начал расспрос. Уверены ли вакандцы, что смогут помочь, сколько займёт «лечение» и что Баки будет делать во всё остальное время. Как только список вопросов растаял под уверенными и четкими ответами короля, Стив вернул своё внимание другу и как-то обреченно уточнил, заранее понимая, что не сможет находиться рядом, если тот ответит согласием. — Ты поедешь? — Да, — уже так привычно коротко и безразлично, отрубая собой любые попытки возможных возражений.